К великому огорчению наши торжественные заседания в последнее время начинаются с минуты молчания. Ушёл из жизни постоянный участник наших турниров Михаил Лапидус. Минутой молчания мы почтили Михаила.
Вторые Коринфские (Истмийские) поэтические Игры мы проводили по двум строкам из произведений Михаила Юрьевича Лермонтова.
Очень многие отметили высокий уровень всех конкурсных произведений участников. Я полностью присоединяюсь к этому весьма объективному мнению. Настойчивое ,,среднее звено“ постоянных участников уверенно выбивается на передовые позиции. Борьба идёт буквально на уровне сотых и тысячных долей среднего балла.
Необходимо отметить философскую направленность, злободневность и актуальность выбранных строк из произведений Михаила Юрьевича. И многих это капитально подвело. В Положении о Турнире и Играх не рекомендуется затрагивать политические и религиозные темы. Люди имеют самые различные взгляды и нет никакого смысла в конкурсе навязывать свои взгляды другим. Расплата – итоги голосования. Ведь при этом оценивается не качество произведения, а совпадение или полное несовпадение политических взглядов голосующих.
Но… Поэзия никогда не стояла и не стоит в стороне от политики. ,,Поэт в России – больше, чем поэт“. Вспомните лермонтовские строки:
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
Таитесь вы под сению закона,
Пред вами суд и правда – всё молчи!..
Но есть и божий суд, наперсники разврата!
Есть грозный судия: он ждет…
За это страстное обличительное произведение Великий Поэт был сослан на Кавказ, где и нашёл свою раннюю смерть. Но эти строки были всегда актуальны в России.
Вспомните также строки Осипа Мандельштама: ,,Мы живём, под собою не чуя земли…“ Это произведение очень высоко оценил Сталин. Он решил: значит цель террора достигнута, народ понимает силу власти и окончательно запуган!
,,Грозный суд“ – это суд истории. Правда, каждый правитель пытается историю подмять под себя. За свою непродолжительную жизнь я слушаю уже седьмой вариант истории России. Я так долго говорю о политике, чтобы участники подобные ошибки в дальнейшем не повторяли. Наконец-то все сделают вывод: игры у нас не политические, а поэтические.
Турниры Ibykus мы проводим по произведениям немецких поэтов, а Коринфские Игры – по произведениям мировой классики.
У древних греков на коринфских поэтических Играх никаких призов не полагалось, кроме соснового венка. Слава – вот главная награда победителю. Совет Игр с удовольствием поддерживает эту традицию: «Слава победителям, призёрам и всем участникам!»
Совет Игр и Турнира Ibykus решил оставить Викторию Захаровну Горшенину Почётным Председателем Коринфских (Истмийских) Игр и Турнира Ibykus.
В очередной раз приношу глубокие извинения всем участникам: дипломы подготовить не успел. На этой неделе мне удалили катаракту: теперь я вас насквозь вижу!
В начале июня Александр Краснопольский из Нью-Йорка собирается на неделю приехать в Штутгарт. Мы постараемся собраться здесь же, заслушать нашего постоянного участника и призёра. Вот там я и вручу вам всем дипломы Игр.
По традиции после моего краткого вступительного слова Вера Анапольская рассказала о некоторых эпизодах из биографии Михаила Лермонтова.
Поскольку Коринфские поэтические Игры проходит в Штутгарте, Вера заострила внимание участников на связи между Лермонтовым и Штутгартом, вернее Вюртембергом. В 1836 году Александра Верещагина отправилась в заграничное путешествие. В Париже, в салоне русского посла, Верещагина познакомилась с бароном Карлом фон Хюгелем, дипломатом Вюртембергского королевства, и в 1837 году вышла за него замуж. Это тот самый «Югельский барон», которого безмерно уважал Лермонтов и которому посвятил свою балладу «Югельский барон». Благодаря Александре Верещагиной и её родственнице Варваре Лопухиной в Штутгарте скопилось большое количество лермонтовских произведений, автографов и рисунков. В Карлсруэ был впервые издан ,,Демон“, запрещённый в России. Там же была издана юношеская поэма Лермонтова ,,Ангел смерти“.
А мы после просмотра короткого отрывка из фильма ,,Маскарад“ заслушали конкурсные произведения призёров и победителей по результатам голосования жюри и участников по строкам из первого и второго произведения и по сумме баллов по двум конкурсным произведениям. Соревнование по двум произведениям с оценкой их жюри и участниками создаёт 27 призовых мест. На этот раз призёрами и победителями стали десять участников.
Третье место заняли Клара Генрих (Штутгарт), Эмилия Эвсиович (Карлсруэ) и Борис Казаков (Майкоп). Второе место по первому произведению занял Александр Краснопольский (Нью-Йорк). Второе его произведение на политическую тему заняло одно из последних мест. Второе и четыре третьих места получила Елена Куприянова (Штутгарт). Второе и третье место завоевала Елизавета Канибалоцкая (Дрезден). Два первых места и одно третье получила её школьная подруга Эмма Пантелеева (Николаев). А абсолютным победителем стала Елена Корн (Санкт-Петербург), которая завоевала пять первых мест и одно второе. Здесь были единодушны и жюри, и участники. Совет Игр поздравляет всех призёров, победителей и лидеров Игр.
После заслушивания произведений всех призёров и победителей был перерыв на обед. На этот раз я приготовил суп из собранных мной белых грибов. В 2015 году в лесах Штутгарта белых грибов не было из-за жаркого сухого лета. Но у сына в Зигене (городе, где родился Рубенс) я собрал большое количество белых грибов, которые сохранил в морозильнике. Всем-всем присутствующим суп понравился и мне официально и единогласно присвоили звание рыцаря (подозреваю: рыцаря кухонных дел).
После перерыва сытые и довольные присутствующие участники Игр продолжили читать свои конкурсные произведения. Николай Котляр (Нюрнберг) исполнил свою конкурсную песню. Аккомпанировал ему на клавесине его сын Михаил. Сыграл Михаил и прекрасное произведение на скрипке. Не было времени исполнить своё произведение композитору Инне Жванецкой (двоюродной сестре Михаила Жванецкого). Мы должны были освободить помещение для другого мероприятия. Инна, в следующий раз мы обязательно найдём для вас время!
Дали слово нашему гостю из Питера Владимиру Жукову. Владимир просил на своё выступление полчаса. Но… тот же дефицит времени. Владимир наш постоянный участник турниров и Игр. Особенность его конкурсных произведений краткость. Он ограничивается двумя-четырьмя строками. Оказывается, Владимир так любит свой город, так красиво и многословно говорил о нём в своих стихах… Кстати, он живёт на той же улице, где жил Михаил Лермонтов. Договорились, что в следующий его приезд в Карлсруэ, мы организуем специальную встречу с нашими любителями поэзии.
Дали слово Милане Гиличенски, нашему русскоязычному терапевту. Милана кратко презентовала написанную ею книгу ,,Послеоттепель“. Милана – человек очень разносторонний. Недавно в Штутгарте проходила выставка её фоторабот. Я пригласил её в свой домашний музей посмотреть природные картины из самоцветов. Думаю, ей будет интересно посмотреть эту коллекцию. Правда, многочисленные дела не дают мне закончить создание альбома картин.
Клара Генрих посвятила мне песню Дон Кихот! Огромное спасибо, дорогая Клара! И тут же появилась Дульсинея! Это Галина Мариненко под аккомпанемент Льва Свойского исполнила страстный испанский танец.
Стихийно образовался хор Игр, который исполнил песни на стихи Михаила Лермонтова. Был проведен традиционный турнир бардов. В спешке забыли объявить результаты. Сообщаю: Совет Игр решил, что все барды – победители.
Присутствующие активно поучаствовали в традиционном блицтурнире. Победителя выявили по аплодисментам. По громкости в 80 децибел победила Елена Дышель.
Были непредвиденные организационные проколы. Любое дело без них не обходится! Кто-то проколол гвоздём колесо в машине Григория Фишбайна и мы на сорок пять минут приехали позже заранее оговоренного времени. Явный, прямой и подлый прокол!
У Гриши Фишбайна отказал компьютер. Он не согласовал сценарий с Верой Анапольской, которая управляла биммером. Картинки на флэшке я не переслал ей по Интернету.
В спешке не поблагодарил всех присутствующих, всех участников, Совет Игр и жюри за проделанную работу. С удовольствием это делаю. В заключение хор и все присутствующие спели лермонтовский ,,Парус“, по строкам из которого проходили Игры.
А я задул свечу, символизирующую окончание Вторых Коринфских (Истмийских) поэтических Игр (международных), а коротко – КИПИМ! Уверен, что и дальше кипеть будем!
Все фото выполнены Пиусом Сали.
Несколько стихотворений участников Игр для читателей За-за.
Григорий Галич
Когда-то парусник мятежный,
Тая от всех свою печаль
И окрылив себя надеждой,
Уплыл в неведомую даль…
К событий – обратясь – истокам,
Поэт задумался о том,
Что ищет он в краю далёком,
Что кинул он в краю родном? –
А Бунин, Бродский, а Набоков? –
Ответ тяжёл и прост как лом:
Он то искал в краю далёком,
Что не нашёл в краю родном.
***
Надежда, бог грядущих дней,
Ты всех доверчивых людей
Своим лукавством обольщаешь.
Сама ж, не веря ни на грош
Тому, что сладостно поёшь,
Нас счастьем призрачным смущаешь.
Но ради истины святой
Я буду честен пред собой –
Жизнь без надежды – мрак и скука.
И потому, надежда, бог,
Прими строптивца в свой чертог, —
Моё неверье – мне наука!
Руся Деева
Надежда, Бог грядущих дней,
для тех, кто крест несёт по жизни,
сбивая ноги до костей,
со дня рожденья и до тризны,
где даже ход счастливых лет,
как нож мякиш, кромсают тучи
и чрево их – поток дождей
исторгнет вниз, слезой горючей.
Ознобом вслед мелькнёт желанье
бежать, сгорая от стыда,
судьбе отдавшись на закланье,
авось, сама пройдёт беда,
но тот, кто по природе лидер
увидит свет в кромешной тьме,
три слова есть в его планиде:
надежда, Бог и LibertE.
В известной притче о лягушках,
упавших в банку с молоком,
спаслась в прыжке одна квакушка,
что сбила жидкость в плотный ком.
Её пример – другим наука
борьбы за жизнь, когда беда
приходит в дом порой без стука …
Надежда, Бог наш, Господа !!!
***
Что ищет он в стране далёкой?
Что кинул он в краю родном?
И если текст прочесть с намёком,
то место действия – дурдом.
О ком же речь пойдёт в контексте,
сложив её на новый лад?
Он тот, кто фразой стал известен, —
мочить в сортире всех подряд.
На службу принят был в разведку, —
рутины мелочной варяг.
Когда в Берлине пала стенка,
вернулся в стольный Питер-град,
где нормой жизни стало время:
воруй, купи или продай
и наш герой, попавший в стремя,
всегда умел урвать свой пай.
В те годы, как вода из крана,
текла валюта за „бугор“
на вклады в банки Ватикана
и где хранится до сих пор.
Недаром к Папе в Рим с визитом
просился много раз подряд,
хотя всё было шито-крыто,
узнал о дЕньгах Скотланд-Ярд.
Возможно, не успеем ахнуть
( со всеми спорить не берусь)
себя объЯвит он монархом
страны, с названьем древним – Русь.
Елена Куприянова
ЧЁРНЫЕ РЕЧКИ
О, Боже, как жирны и синеглазы
Стрекозы смерти, как лазурь черна…
О. Э. Мандельштам
Лазурь вселенская черна.
Век-волкодав… И ни словечка…
Сугробом каменным черта
Там, где ГУЛАГ, «Вторая речка».
Надежда, бог грядущих дней,
В приюте снежном, безымянном,
В объятьях призрачных теней, —
Звалась когда-то Мандельштамом.
О, если б смог он, приоткрыв
Морозом скованные вежды,
Немой рукой пошевелив,
Позвать её, свою Надежду.
Но некуда душе уйти
От тягостной чугунной тверди.
Поэтов двух сошлись пути
У чёрных речек – речек смерти.
***
О СЧАСТЬЕ ЕВРЕЙСКОМ
Бросил страну, что меня вскормила
Иосиф Бродский
Еврейским счастьем виноватый
(Кто счастью этому был рад?),
Поэт, «наш рыжий», «жид пархатый»
Любимый «бросил» Ленинград.
Ночных кошмаров подоплёка,
Терзали мысли: «Что потом?..
Что ищет он в стране далёкой?
Что кинул он в краю родном?»
С отъездом страх тот растворится,
Как хирургическая нить.
Да, перевёрнута страница,
И поздно, брат, боржоми пить…
Но что считать за иностранство,
Не постигая слов игры?
У искривлённого пространства
Порой спрямляются углы.
Он стал мудрее. И, похоже, —
Все бури тоже по плечу.
Да – эмигрант. Да – он прохожий,
Не подотчётный палачу,
В лице страны, что оттолкнула,
Что издевалась, хохоча.
Конвоя наставляя дуло,
Рубила походя с плеча.
Он ей с иронией: «вскормила…»,
Еврейским счастьем виноват…
В чужом краю – его могила,
Фантомной болью – Ленинград.
Елизавета Канибалоцкая
Ты не против?
Надежда – бог грядущих дней,
Когда грядущее – возможно.
Своим вердиктом: «Безнадёжно!» —
Злой рок куражится над ней.
Теряя близких навсегда,
На что надеяться? Случилась
Неотвратимая немилость
Непоправимая беда.
На прочность пробует война
Нас в роли загнанного зверя:
Бей, жги, души, инстинкту веря,
Неважно , в чём и чья вина!
Для мирных дел в надежде есть
Мобилизующая сила –
Чтоб возрождала, возносила,
И в том заслуг её не счесть.
Надежда, вера и любовь
Не зря идут по жизни вместе,
И жениха пошлют невесте,
И, Бог даст, добрую свекровь.
Бог – вера, а жених – любовь,
Логично, точно, чётко, ясно.
А вот надежда… Не напрасна
Здесь речь про добрую свекровь!
Живи. Трудись. Устал – не брось,
Сомненьем не спугни надежду
Знак равенства поставить между
Двух слов: надеялся – сбылось.
Коль не сбылось, и ты – в слезах,
Надежда в том не виновата:
Ведь берегла тебя, как брата,
Спуская боль на тормозах!
Хочу, чтоб длилась без утрат,
Суля твоим надеждам сбыться,
Дней многогранных вереница.
Надеюсь, ты не против, брат?
Ты помнишь, как любил Поэт
Отчизну «странною любовью»?
Не «славу, купленную кровью»,
Воспел он, не триумф побед.
Представь, так любится и мне,
Ему и ей – всем добрым людям.
Пусть мы такую жизнь добудем,
Где знать не знают о войне!
Где Разум – бытия венец,
Где смог бы ты, здоров и крепок,
Земного рая дивный слепок
Явить мирам как образец!…
Гений
Спеши, спеши, наш светлый гений,
Успей отдать весь свой запас
Идей, открытий, озарений,
Покуда твой не пробил час.
Блистательна, но и сурова
Короткая стезя твоя:
Дарить божественное слово,
Проникнуть в тайны бытия,
Шагнуть в неведомое дерзко,
За горизонт. Рассеять тьму
Пером печали и гротеска,
Как не подвластно никому,
Быть тем, кого друзья и пресса
Носить готовы на руках,
Стать вехой на пути прогресса,
Войти в анналы, жить в веках,
Знать цену верности и братству,
Внять вдохновению минут…
Но потаённого злорадства
И козней вражьих не минуть.
А если ты, к тому же, резок,
Горд, смел, на отповедь мастак,
Ты для кого-то чужд и мерзок,
Неважно, подл он иль дурак.
И закипят лихие страсти…
Льстецы, завистники, глупцы,
Предатели, а с ними власти,
Возьмут, как лошадь, под уздцы
Твою любовь, твою судьбину,
Ату его! И – с глаз долой,
В огонь войны, в морей пучину,
В объятия стихии злой.
Не о тебе ль писались строки
(Плывущем в лодке с утлым дном):
Что ищет он в стране далёкой?
Что кинул он в краю родном?
Ты – эмигрант иль ты – изгнанник,
Речь не о том. Не в этом суть.
Ты – гений. Ты – Творца избранник,
Не торопись подставить грудь
Под подлый выстрел добровольно,
Но… ты не слышишь, ты – горяч.
…Свеча погасла. Мразь довольна.
И вечно будет жив палач.
