Дойдя в молчании
до края,
до предела!
Сорваться в крик
безудержный готово
Во всеуслышанье —
чернилами на белом —
Моё ещё
несказанное слово.
Славянск
От безверия до Веры
В испытаньях путь не близок…
Божья птица,
голубь сизый!
Здесь огонь и запах серы.
На душе скорбящей сыро.
Расскажи мне, ввысь взлетая,
Где отбившийся от стаи
Белый голубь — голубь Мира?
***
Утро. Полседьмого. Тишина.
Чёрный кот на белом подоконнике,
А в окне, как в бабушкином соннике, —
Между туч застывшая луна…
Пустота,
колючая для глаз:
В судорогах бешеной усталости
Мается рябиновый каркас,
Безутешно жалуясь о старости…
И кривит звериный свой оскал
Серая осенняя тоска.
Дачное
Свой порядок наводя,
Третий день на даче
Постоянного дождя
Реки, не иначе!
Облаков молочный цвет,
Как позавчерашний, —
И поры удачней нет
Для хлопот домашних…
Но в уютной суете
Беготни и смеха
Всё дела в руках не те —
Шутки да потеха.
И, забывшись, мы опять
Будем вечер длинный
В разговорах коротать
У окна в каминной…
***
После долгого красноречия
С дикой клятвою на крови
Ждал в молчании, что отвечу я
На слова твои о любви…
Но любовь твоя — сон дурманящий,
Не отрада, а тяжкий груз;
Как терновника сладко-вяжущий —
До оскомины —
терпкий вкус!
***
Хочу молчать и просто рядом быть —
Признать провал в своей смешной борьбе…
И если вслух открыто говорить,
То только лишь с тобой и о тебе.
***
Смотри,
как ярко фонари,
Храня порядок строгий,
Горят в преддверии зари
По краю вдоль дороги.
Во всей округе тишина,
И, кажется, такая,
Что нет у этой бездны дна,
Как нет, пожалуй, края!
Ещё немного —
только миг —
И там, где темень глуше,
Сорвётся эхом птичий крик,
Ночную тишь нарушив.
И вскоре с точностью примет
Падёт на наши лица
От горизонта алый свет
Небесной багряницы…
***
Зимой ждала твоей любви
как новоявленного чуда
В предощущении весны…
И разве думать я могла,
Что эта самая любовь,
идя в огне из ниоткуда,
Спалит всё сущее во мне
своим дыханием дотла.
Октябрь
Пришла дождливая пора.
Казалось бы, негоже
Судить недавнее вчера…
Но день на день похожий!
Неделю буйствуют ветра,
Срываясь воем волчьим;
Сегодня ветрено с утра,
Как накануне ночью.
И в этой гулкой маете –
Грохочущей, осенней –
Деревья, рано облетев,
Не ждут успокоенья.
Под нескончаемым дождём,
Чернея в хвори, мокнут,
Стучат с надеждой в каждый дом,
Заглядывают в окна.
При свете жёлтом оробев,
Стыдясь одежды куцей,
В своей тщедушной худобе
Качаются и гнутся.
Другу
Всё в разговоре тихом просто;
Печаль, как радость,
в наших лицах
Не отражается — двоится.
Возможно ль мне
с тобою вдосталь
Когда-нибудь наговориться?..
***
Его лицо… Таких по свету тысячи.
Его глаза… Да каждый третий — с карими;
Но вот душа из камня искру высечет
И возгорит — блаженная — до пламени…
Снег
До мая меньше трёх недель,
И вдруг зима набегом
Пустила в небе канитель
Непрошенного снега.
Он мог без устали убрать
Дороги и фасады
В привычный белый
и опять —
На сколь хватало взгляда!
Но перед ним всё утро шли
Дожди,
и, долетая
До обнажившейся земли,
Он тут же сразу
таял…
***
Рисуешь с нежностью и ласкою
В ночи,
при свете дня
Давно любимой дивной сказкою
Далёкую меня.
Но ты узнаешь при сближении,
Развеяв колдовство,
Что я — твоё воображение,
Не более того…
***
А дождь всё льёт и льёт —
и нет конца и края…
Срывающийся вихрь безжалостным исчадьем
Кружится вдоль аллей,
со злобой оголяя
Чернеющих стволов простое многорядье.
И люди при зонтах, невольно горбясь, мокнут,
Ведь проку от зонтов на самом деле мало.
Приветствую тебя тоскою в жёлтых окнах,
Больного октября обычное начало