Город погрузился во тьму. Солнце скрылось за высокими зданиями. Последние отблески его лучей стали тусклы как свечной воск. По улице шли люди. Одни спешили домой, другие в магазин. 25-е декабря оказалось ещё одним шумным, взъерошенным днём. Снег покрыл крыши зданий и витрины магазинов, нежно разбросал хлопья на едущий транспорт. Едет троллейбус, он похож на огромное насекомое, которое вылезло из-под сугроба. Он не спеша следует вдоль улицы, за сонными автомобилями. Витрины вспыхнули разноцветными яркими огнями, снег отражает их свет и посылает в стороны. В предпраздничном настроении ходят, шурша по снегу, родители с детьми. Некоторые дети на санях, другие с небольшими коробками, обвязанными яркой лентой, или с разноцветными пакетами. Но все неизменно в шапках. Зима устанавливает свои правила.
За всем этим из окна 10-го этажа, наблюдает немолодой человек. Руки его скрещены на подоконнике, голова непрерывно крутится по сторонам. Одет он по форме, камуфляжные штаны, и куртка со старым, потёртым воротником. Мужчина смотрит вниз, и радуется за идущих людей. За родителей с детьми, и влюблённых идущих под руку. Новый год самое время сделать предложение! Он радуется за всех, сочувствуя лишь одиноко идущим медлительным пешеходам, подолгу стоящим у цветных витрин магазинов. Постояв немного, мужчина закрывает окно, прекращая пускать снег в пустое помещение. Его руки и лицо, стали красными от мороза, и болят, словно от судороги. Мужчина выходит из застеклённого помещения в узкий коридорчик. По обе стены коридора закрытые двери, стеклянные, и небольшие. Кроме пустой комнаты, из которой вышел мужчина, все остальные заполнены. Они ожидают утреннего часа для принятия посетителей. Мужчина любит свою работу, зовут его Григорий Форс. Он работает охранником в здании универмага уже более пяти лет, и перед ночной сменой проверяет помещения на наличие посторонних, а так же на закрытие дверей. Свет должен быть выключен, и для этого Гриша всегда носит при себе фонарик. Особенно пристально он всматривается в последнее помещение, в котором лежат лишние манекены, собранные со всего этажа. Они стоят как толпа людей в вагоне метро, и если долго всматриваться, иногда кажется, что видишь движение. Гриша только улыбается этому и продолжает обход, насвистывая себе под нос мелодию. Гриша спустился вниз, где стоял охранник, и собрался принять смену. Здание начало опустошаться, работать осталось только три этажа. Окна гасли как звёзды в небе под утро. Охранник Костя, должно быть бредивший горячим кофе, вскоре получит его, решил Гриша. Остался час до смены.
Посетители расходились по домам, и персонал тоже. Вот уже бежит к выходу молодая девушка, кассир с третьего этажа. Гриша мельком кивает ей, она быстро улыбается в ответ, и сбегает вниз по лестнице, затем на улицу. Там её уже ждёт парень в пальто и серой шапке. Его руки в карманах, на ресницах снежинки. Он берёт девушку под руку и уходит с ней вдоль сугробов. Последним покидает здание Костя.
— Давай. старик, — сказал Костя, которому было под сорок. – Смотри не храпи громко. – Он выходит из здания, и на ходу надевает шапку. Гриша закрывает за ним стеклянную дверь, и наблюдает за серым свечением, идущим от снега. Пока светит луна, и горят фонари на улице светло почти как днём. Гриша ещё раз обходит здание, этаж за этажом, и осматривает все помещения. Он честно выполняет свою работу, как и всегда. Хорошо когда ты нужен! Вот уже более 50 лет, как Гриша живёт на свете, но давно не помнит он дня настолько радостного, как сегодня. Сегодняшний день выбьет все плохие воспоминания, и лишения, которые пришлись на долю Григория. Год назад умер его отец, мать умерла ещё раньше, жены нет. И пока он обходит здание мысленно возвращается к переломному моменту своей молодости.
Молодой студент 22-х лет, на последнем курсе технического факультета. И она, 20-и летняя девушка, дочь генерала. Длинные волосы, красивые глаза, и молодая, мягкая кожа. Продирающие до дрожи вечера, заставляющие сердце стучать быстрее. Незабываемая улыбка Юли, блестящая при лунном свете. Её волосы, щекочущие плечи во время поцелуя.
— Гриша, ты поедешь со мной? – спросила она тогда.
— Куда?
— Мы уезжаем в Ленинград. Папа едет по работе. Есть хорошее место, от таких мест не отказываются.
— А как же моя семья, учёба?
— Переходи на заочное. Тебе ведь всего год остался. Там доучишься. Я с отцом переговорила, он тебя устроит к себе, и найдёт хорошее место.
— Мне надо посоветоваться.
Короткое совещание с отцом, и Гриша принял решение. Отец его поддержал.
— Вы два года встречаетесь, Гриша, – говорил его отец. – Это твоя судьба. Запомни, шанс дают каждому, но всего один. Стоит его упустить, как твоя жизнь станет похожа на пустую тетрадь, которую некому будет заполнить. Поверь мне и моему опыту.
Два месяца подготовки, и Гриша был готов ехать. Сама судьба распорядилась так. Чемоданы в вагоне, родители обнимают сына. Любимая девушка машет им рукой, стоя в дверях вагона. На ней шляпа, юбка и майка. Вот и гудок, поезд трогается, и Гриша запрыгивает в вагон, обрубив связь с прошлой жизнью.
— Теперь всё будет хорошо, – шепнула ему Юля на ухо, и наклонила голову для поцелуя. В этот момент её шляпа слетела на перрон.
— Гриша! Шляпа!
Парень спрыгивает за ней на платформу, но, не рассчитав скорость, падает и ушибает ногу. Он вскакивает, но не успевает запрыгнуть обратно. Нога лишает его той гибкости, что была минуту назад. Гриша смотрит как его девушка, держась за ручки дверей и высунув голову, удаляется от него, а ветер развивает её волосы.
Гриша не поехал и на следующий день. Неделю он пролежал дома, из-за ушиба колена. Хотелось выть и кусать губы от обиды и досады, но увы! Гриша решил остаться дома ещё на год, с болью в сердце. Он доучился на стационаре, продолжая переписываться с Юлей каждую неделю. Год прошёл, Гриша нашёл хорошую работу, и снова не поехал к девушке. Его отец лишь с досадой качал головой.
— Ты сам делаешь выбор, — говорил он, — но единственные варианты предоставляет судьба, так что не вини себя ни в чём.
Между тем время шло. Юля нашла мужа, а Гриша жену. В обеих семьях появились дети. Спустя время переписка прекратилась. Гриша писал каждый месяц, но Юля не отвечала на письма примерно год. Затем они вновь начали переписываться, делясь своими семейными тайнами. У них не было секретов. Так прошло тридцать лет. Григорий развёлся, квартиру оставил дочери, а сам съехал в коммуналку. Его единственная радость это было общение с Юлей.
Григорий вспомнил всё это с улыбкой. Он снова стоял на десятом этаже, и подготавливал пустую комнату. Сегодня Юля должна была приехать к нему на работу. Она сообщила в письме, что тоже развелась, и в данный момент разъезжает по городам, решать рабочие вопросы. Адрес работы, где дежурит Гриша, ей хорошо известен. Она изучила его по карте и может найти с закрытыми глазами.
Гриша ждал. Он спустился вниз, и наблюдал за цепляющимся за стёкла снегом, который всё не собирался затихать. Вот из снежной мглы появляется женщина, которую Гриша не видел почти тридцать лет. Она очень изменилась. Лицо осунулось, взгляд не тот, что раньше, улыбка не блестит, а лишь создаёт подобие, волосы неживого цвета. Гриша впустил её, вместе со снегом, в помещение. Неловкое молчание и долгожданный поцелуй, но уже не такой яркий, как тридцать лет назад.
— Я приготовил нам столик, пойдём? – спросил Гриша.
— Да, – нежно сказала она.
Гриша поднялся с ней на десятый этаж, и прошёл в свою любимую комнату, где уже был накрыт стол, а из окна открывался чудесный вид на город. Лунный свет освещал бокалы и тёмную бутылку хорошего вина.
— Завтра мне нужно уезжать, Гриша, – сказала она немного грустно.
— Я знаю. Ты завтра уедешь, но сегодня эта ночь для нас. – Ответил он и поцеловал её в губы. Они вместе посмотрели из окна, на ночной город. Затем присели за стол. Гриша открыл вино, и бокалы со звоном чокнулись, наполняя головы влюблённых шумом.
— Я очень ждал этой встречи, – сказал Гриша.
— Ты даже не представляешь, как я её ждала. – Ответила Юля. Гриша почувствовал головокружение. Возможно, от вина и вспыхнувших с новой силой чувств, которые он испытал в молодости.
— Юля, я перебрал с алкоголем, – сказал Гриша, держась за голову.
— Двадцать пять лет назад, ты помнишь перерыв в переписке?
— Да.
— Твоя Юля съехала с квартиры, и там поселился мой парень. Мы решили продолжать общение с тобой, и, как видишь, это пригодилось. Когда ты проснёшься, меня уже не будет в городе. Я кое-что тебе подмешала, не обижайся, – сказала Женщина. Гриша поднял голову, всё закружилось перед глазами, он попытался встать, но упал на пол, и пролежал так до утра. Очнувшись, он понял, что ключи пропали. Бегом он спустился вниз, и обнаружил пропажу большого количества ценностей. Все двери были открыты, на полу разбросанные вещи, входная дверь не заперта.
Нужно снять отпечатки пальцев! – догадался он, и побежал наверх, к заветному бокалу, из которого пила его гостья. Он вбежал в помещение. На столе стояла лишь бутылка, бокалы пропали.
Даже если бы она не забрала их, она бы вытерла отпечатки, – подумал Гриша, и ему стало досадно. Гриша понял, что вчера был его последний день на рабочем месте, а возможно и на свободе. Никогда не видать ему больше города из окна любимого помещения. Неожиданно он решил выброситься из окна. Кто будет его оплакивать? Дочь? Конечно, больше некому. Но она сильная, и переживёт это. Уж это лучше, чем смотреть ей в глаза, когда его будут выводить из здания в наручниках.
Гриша встал на оконную раму и замешкался. Стало обидно и стыдно. Обидно почему-то не за себя, а за дочь. Он закрыл глаза и отпустил руки. Глаза и виски пронзал ветер. Гриша почувствовал, как падает, и на мгновение ощутил облегчение. Удар, и он открыл глаза. Пустая комната. Он упал внутрь комнаты. Любимое помещение не отпускало его. Стало ещё обидней, но делать нечего, Гриша посчитал, что так должно быть. Он в последний раз решил взглянуть из окна, и спустился на первый этаж. Внизу ходили люди. Вот сменщик Костя, вот начальник. Боже мой! Вот его дочь, вся в слезах.
— Не плачь, Оля, – сказал он. Но дочь не послушала и ушла в объятья мужчины.
— Вам нужно проехать со мной и опознать тело, – сказал его дочери незнакомый человек, одетый в форму служителя правопорядка. Ольга кивнула, и вышла из здания.
Значит, я упал. – Решил Гриша. — Я мёртв, и она уходит опознать моё тело.
От страха он не смог шелохнуться, в этот пугающий момент он увидел свет, льющийся сверху. Свет, мгновенно заполнивший помещение. Звуки отсутствовали, всё замерло, и что-то тёплое входило к нему в голову, будто мысли вливали через лейку. Одновременно со светом он понял, что от него хотят.
— Ты можешь уйти, а можешь остаться, – говорил беззвучный голос. – Но ты будешь в том месте, где был последний раз при жизни. И будешь до тех пор, пока человек, из-за которого ты умер, не покинет этот мир. Скажи своё решение.
Гриша осознал всё в одну секунду, но на обдумывание не было времени.
— Твоё решение, – настойчиво повторял беззвучный голос.
— Я остаюсь! – сказал Гриша, и сам не понял, чем он руководствовался. Скорее всего, в глубине его живёт страх перед неведомым, который и дёрнул за рычаг нерешительности. Гриша вновь оказался в пустой комнате, на 10-м этаже здания. Он подошёл к окну, и посмотрел вниз. Радость и уныние одновременно тянули его лицо в разные стороны. Он тускло улыбнулся. Этот вид из окна станет его единственным развлечением на 30 лет.
Примерно столько будет жить эта женщина, – прикинул Гриша.
Он прошёлся вдоль стен, и подошёл к двери. Что будет если он выйдет? Что может быть хуже, если он мёртв? Ему стало страшно думать о том, что будет хуже, но любопытство подталкивало его к дверям, как ветер толкает раскрытые ставни окон. Он открыл двери, но ничего не произошло. Гриша сделал шаг в коридор, и в этот момент всё изменилось. Все цвета, яркие и насыщенные смешались, и стали размытыми, будто он смотрел на них через матовое стекло. Оконные стёкла стали пятном на сером фоне, будто на бумагу капнули разбавленной краской. Всё стало размыто и мутно, как помехи телевизора. Григорий застыл, и посмотрел на руку. Она еле виднелась на общем фоне. Она напоминала черенок пожарной лопаты, который опустили на дно мутной реки. Гриша отступил в комнату, боясь, что всё так и останется пугающе искорёженным. Сделав шаг назад, Гриша вздохнул с облегчением, всё вернулось в норму. Черты плитки на полу, грани дверных стёкол, всё снова чётко и ясно. Гриша снова подошёл к окну и смотрел вниз. Ему не хотелось ни есть, ни спать. Он не нуждался в тепле, и мог просто смотреть вниз сутки напролёт. Но иногда становилось печально, и он жалел о сделанном поспешном выборе. Кто знает, что за чудеса ждали его там, наверху? Он ещё успеет туда, а сейчас он мог наслаждаться без помех видом из окна. Красивым, пугающим, и однообразным видом сверху.
