Разговор c культурологом Сергеем Коноваловым о социалистическом реализме, и не только о нём
В этом году очень незаметно прошла одна важная для нашей отечественной культуры дата: исполнилось восемьдесят лет Первому съезду советских писателей, в результате которого организовался Союз советских писателей, и такое литературное направление, как социалистический реализм, получило в нашей отечественной литературе свой официальный, можно даже сказать — государственный статус. О дате, соцреализме и прочем «социалистичном-реалистичном» разговариваю с моим давним другом, культурологом Сергеем Коноваловым.
— Сергей Владимирович, говоря «соцреализм», мы, литераторы, сразу же подразумеваем Максима Горького и, конечно, в первую очередь, его знаковую повесть «Мать»…
— Термин «социалистический реализм» впервые был предложен председателем Оргкомитета СП СССР Гронским 23 мая 1932 года. Хотя основным пропагандистом и «глашатаем» метода был действительно Горький и ещё, пожалуй, зав. сектором художественной литературы ЦЕ ВКП (б) Кирпотин. Так, на первом Всесоюзном съезде советских писателей в 1934 году Горький говорил: «Социалистический реализм утверждает бытие как деяние, как творчество, цель которого — непрерывное развитие ценнейших индивидуальных способностей человека ради победы его над силами природы, ради его здоровья и долголетия, ради великого счастья жить на земле, которую он, сообразно непрерывному росту его потребностей, хочет обрабатывать всю, как прекрасное жилище человечества, объединенного в одну семью».
— А для чего вообще понадобилось внедрять этот метод?
— Государству нужны был контроль над творческими личностями и пропаганда коммунистических идей. Нужна была литература, поднимающая народ на «трудовые подвиги».
— То есть, послушные, во всём соглашающиеся «карманные» литераторы?
— … и художники, и музыканты, и скульпторы, и прочие творческие деятели.
— А сейчас государству этот контроль не нужен?
— А зачем? Общей государственной идеологии нет, так что нечего контролировать.
— Не согласен. А если литературный текст содержит призыв к , скажем, экстремизму, фашизму, терроризму?
— Для этого есть действующее уголовное законодательство и правоохранительные органы. Этого вполне достаточно.
— Логично. Сергей Владимирович, как известно, то ли «злым гением» то ли «добрым демоном» соцреализма был Луначарский. Что это за человек?
— Давайте, прежде всего, уточним, что Анатолий Васильевич Луначарский был в первую очередь профессиональным революционером. Вот именно от его убеждённой РЕВОЛЮЦИОННОСТИ, как даже не одной из черт характера, а как о характере в целом, и нужно, что говорится, «плясать». Ведь кто такой революционер? Это человек РЕФОРМ. Ему мало уже имеющегося, а порой и чуждо уже имеющееся. Это совсем не значит, что он — СОЗИДАТЕЛЬ. Да, он может быть таковым, но к созиданию он обязательно идёт через РАЗРУШЕНИЕ.
Таковым был и Луначарский. Двадцатые годы прошлого века это период совершеннейшей сумятицы, совершеннейшей неразберихи в российской культуре вообще, и в литературе, в частности. Нужно было весь этот ХАОС переводить (сиречь — реформировать) в рамки СИСТЕМЫ. Чем Луначарский как нарком просвещения, собственно, и занимался. Именно он был первым литератором, заложившим его идеологический фундамент, потому что ещё в 1906 году ввел в обиход такое понятие как «пролетарский реализм». К двадцатым годам, применительно к этому понятию он стал употреблять термин «новый социальный реализм», а в начале тридцатых посвятил «динамичному и насквозь активному социалистическому реализму», «термину хорошему, содержательному, могущему интересно раскрываться при правильном анализе», цикл программно-теоретических статей, которые публиковались в «Известиях».
— Вы говорили о неразберихе, существовавшей в российской литературе в двадцатые годы. А может, в литературе и необходим этакий элемент сумятицы? В смысле, чтобы было много направлений?
— Трудно сказать. Может и так. Но нужно учитывать и исторические условия. В сытой, благополучной в экономическом и социальном отношениях стране почему бы и не почудачить? Но наша страна таковой, увы, никогда не была, да и вряд ли будет
— А как сегодняшние литераторы относятся к соцреализму?
— По-моему, никак. Сегодняшние литераторы (имею в виду, как вы любите их называть, сочинители литературных текстов) в основной своей массе люди, совершенно неграмотные в литературоведении. Они почему-то считают, что совсем не обязательно знать не то, что о тонкостях (Бог с ними, с тонкостями!), но даже о таких базисных в литературе вещах, как литературные течения, особенности жанров, минимальный словарь литературоведческих терминов и прочее, прочее, прочее. Знаю людей, которые позиционируют себя именно как ПИСАТЕЛИ и ПОЭТЫ, и которые вполне серьёзно считают слова «нравится» или «не нравится» рецензией на тот или иной литературный текст. Идиотизм какой-то! При чём тут рецензия, если просто «нравится-не нравится»? Нравиться может, извините за резкость, женщина или каша, а литературный текст, коли вы уж взялись его оценивать, нужно РАЗБИРАТЬ! Но эти, с позволения сказать, «литераторы» этого не понимают. Не понимают именно в силу своей литературоведческой необразованности.
— Но ведь и тогдашние, первые советские литераторы были в литературоведении тоже совсем, скажем так, не «белинскими»?
— А зачем брать пример именно с них? Берите пример в с образованных. Например, с того же Корнея Чуковского. Вот литературный интеллектуал на все времена! Есть и ещё примеры.
— Спасибо, Сергей Владимирович, за пояснения и разговор. До следующих встреч!