РАМА И ХУДОЖНИК
Однажды художник пошел покупать раму для картины.
У художников, как вы, вероятно, знаете, есть специальный магазин, где можно купить всё, что им нужно: кисти, краски, холсты и прочее. Вот туда-то он и отправился. Но так вышло, что путь его лежал мимо базара, а поскольку спешить ему было некуда, он и завернул на базар – по дороге же.
Видит: стоит дед, продаёт табуретки, стулья, вешалки и прочие важные вещи. Спрашивает его:
— А что, дедушка, нет ли у вас рамы?
— Как не быть?! — ответил тот, отошёл куда-то, а через минуту вернулся с замечательной оконной рамой.
— Зачем это мне? — удивился художник. – Я ведь картины пишу. Красками. На холсте.
— И что? Думаешь, раз ты рисуешь, так можно без хорошего окна прожить? А вот и нет. Простынешь – и никаких тебе картин.
Художник хотел было объяснить деду, что ему сейчас совсем не до нового окна, а потом махнул рукой, вздохнул и отсчитал деньги. Повесил он раму на шею и отправился домой. Идет по дороге, ни о чём не думает, только песенку напевает, и тут навстречу ему богатей. Когда-то, не так уж давно, тот здесь же, на базаре, петрушкой и укропом торговал, а как денег скопил, принялся покупать всякие произведения искусства и перепродавал их в страну Голландию с большой для себя выгодой. Как это у него получалось, художник не понимал, вот он бы точно прогорел, а тот живёт себе, в ус не дует да богатеет.
Да, стало быть, заметил он художника, увидел раму на шее и говорит ему с удивлением:
— Что это ты тащишь?
— Да вот, ремонт затеял, — вдруг отвечает тот.
— А на какие же деньги? — насторожился богатей.
— Немцы приезжали, — продолжает художник, — и, представляете, пять картин разом у меня купили. Так что я теперь при деньгах. Кстати, мне бы люстру хорошую. Антикварную. У вас наверняка есть. Поглядите?
— Погоди ты с люстрой, ты скажи, что за картины продал?
— Да есть у меня пейзажи: пять утренних и пять вечерних. Так вот, они пять вечерних разом купили, и деньги хорошие дали. А за утренними завтра обещали прийти.
— Постой, постой, — замахал руками богатей. – Нельзя же всё немцам отдавать. Так не годится. Ты ведь русский художник…
— А то как же….
— Вот. Значит, надо, чтобы твои работы дома оставались. На Родине. Продай мне свои пейзажи утренние.
— Не могу, — вздохнул художник. – Я уж им сказал, что продам.
— А я вдвое дам.
— Ну, нехорошо ведь…
— Втрое.
— Стыдно мне будет….
— Вчетверо.
— Эхма, — вздохнул художник. Он хоть и не читал отродясь Маркса, однако устоять перед такой выгодой не смог. — Ну, как вам откажешь, — огорченно сказал он.
Пошёл художник домой вместе с богатеем. Вытащил из чулана пять утренних пейзажей, что лежали там целый год, продал их за 100 золотых монет и зажил припеваючи.
А где бы он сейчас был, если бы не тот дед, что продал ему совершенно ненужную оконную раму…
ДРАКОН И
В глухом лесу, неподалеку от деревни, поселился Дракон И. Сначала его и не замечали – ведь не каждый же день в лес ходить надо. А потом как-то один мужик на ярмарку поехал да вернулся пустой и ободранный, с другим такая же история приключилась… И, что худо, другой дороги в город, кроме как через лес этот, не было…
Вы, может быть, подумали, что все это в Китае происходило? Ничего подобного. Деревня под Рязанью, глухомань обычная. А почему ж, спрашиваете, тогда дракона так чудно звали? Да вот почему.
Едет, стало быть, мужик в город на телеге. По сторонам с опаской озирается, лошадку понукает. И вдруг – раз: из-за дерева дракон показался. Стоит и пасть свою огнедышащую вежливенько так рукой прикрывает, чтобы мужика случайно не опалить. Заробел мужик. И лошадь, как вкопанная встала. А дракон спокойно этак говорит: «Ты, слезай-ка, голубчик, с телеги-то. Оставь, чего везешь. Да и лошадушку оставь. А сам ступай себе домой».
Как ни страшно мужику, а он все-таки голос подал: «Помилуйте, — говорит, — ваше благородие, как же я без лошадки-то?» «И-и-и-, милый, — отвечает ему дракон. – Ты радуйся, что сам-то цел остался. Ну, давай, давай, ступай с богом, не серди меня».
Теперь понимаете, почему дракона так прозвали?
Врать не буду, дракон не шибко лютовал. Если забредет в лес корова какая или овца – поминай, как звали. Ну, и раз в неделю кто-то из мужиков лошадных ему точно на пути попадался. А чтобы дракон сам в деревню заявился или дань какую потребовал – этого ни-ни. Мужики-то знали, что дракон ежели у кого лошадь отберет, так за второй уже не идет, но, поди, угадай, когда через лес поехать, чтобы ему не попасться. В общем, все ничего, жить можно, народ-то уж и привык.
А, надо сказать, жил в той деревне мужик по имени Фрол. Хитрый, въедливый – просто ужас. Вроде говорит немудрено, а все выходит, что он прав. Его за это не очень любили, но уважали все-таки за ум и догадливость. Поехал однажды Фрол на ярмарку. Собрался спозаранку, думал, спит еще дракон, да не угадал. Заехал он в самую чащобу и видит: стоит возле дерева Дракон И да слегка покашливает. Фрол завел было обычную песню, что, мол, как же я без лошадушки, да уж позвольте разок проехать, а дракон улыбается, вполне себе дружелюбно, и тоже отвечает привычно: «И-и-и-, милый, да ты радуйся, что целым домой пойдешь». И тут Фрол, сам даже и не знает отчего, вдруг хлестнул лошадь да закричал так, что самому страшно стало: «Давай, родная, выноси-и-и-!» Лошадь с перепугу рванула, а дракон пока разворачивался, пока искал полянку, чтобы взлететь… В общем, удрал от него мужик вместе с лошадью.
Дракон, хоть и не ожидал такого конфуза, однако не сильно расстроился. «И-и-и-, милый, — сказал он сам себе, — чего ты только не видел, а такое нахальство – в первый раз». Посмеялся дракон и стал мужика обратно ждать. А Фрол от испуга величайшего, как только до ярмарки добрался, так товар свой сразу же по дешевке сбыл, лошадь привязал покрепче да прямым ходом в кабак. И уж к обеду не то что лыка не вязал – побожиться не мог. Начнет рассказывать о том, что с ним было, хочет побожиться, что не врет, а у него и рука не подымается. Мужики его на смех подняли и оставили в кабаке — проспаться.
Вечер наступил, двинулись мужики обратно. Да первый же из них прямо в гости к дракону и угодил. Стоит тот, смотрит неласково и вдруг спрашивает: «Где Фрол?» Мужик обомлел. «Спит Фрол», — отвечает. «Отчего это?» — совсем насупился дракон. «Так выпил он маненько… лишнего…» «Понятно, — еще больше помрачнел дракон. – Ну, ладно, некогда мне тут с тобой. Марш отсюда! И чтоб духу твоего…»
Ну, насчет духу – это он погорячился. Потому что как побежал мужик, так такой дух от него пошел, хоть сам в другую сторону беги. Однако как бы то ни было, а добрался мужик до дому. Сначала прямиком в баню, потом исподнее чистое надел, сел в избе и задумался. И понял он, что дело тут нечисто. Едва утра дождался – побежал к Фролу. А тот сам только что заявился. Протрезвел, сидит – трясется. Но таиться не стал, рассказал, как оно дело было.
В тот же день об этой истории вся деревня узнала. Мнения были разные, только желающих проверить, правда ли можно наплевать на дракона да и убежать от него, — не находилось. Всю неделю деревня жила, как обычно. У кого овцы не стало, кто теленка потерял, а так вообще-то ничего особенного. Но вот как настало воскресенье и как отправились мужики на ярмарку, так у первого же, кто дракону попался, такая вдруг жадность разыгралась. Как представил он себе довольную рожу Фрола, что рассказывал о своем геройстве, и рука сама собой за кнут ухватилась. Хлестнул он лошадушку и завопил: «Но, родимая, выноси-и-и-, родная!» Только его дракон и видел…
С того дня житье у дракона стало худое. Мужики, едва в лес въехав, так разгонялись, что и думать было нечего, чтобы догнать их. Уж он и караулил их, и старался неожиданно на дорогу выскакивать, да толку – чуть. Мало того, еще и скотина осмелела. Она хоть и тварь бессловесная, а, видать, все понимает. Сначала поросенок от него сбежал, потом коза улизнула, а бык вообще чуть не лягнул…
Расстроился дракон от такого неуважения. Да и голодно ему. Драконы кору не глодают, грибы не сушат, ягоды не едят. Собрался он и в другое место пошел. Говорят, в Муромские леса подался. Там вроде бы народ попроще будет… А возле той деревни, где Фрол-то жил, так, знаете ли, другой дракон поселился. Шустрый такой, лысоватый, росточком невелик. Огнем не дышит, говорит тихо, но так, бывало, глазом своим зыркнет, что из иных и дух вон. Вспомнили мужики того, прежнего дракона добрым словом, да уж поздно.
ЛЮБОВНАЯ ИСТОРИЯ О ЧЕСНОЧНЫХ ЗУБЧИКАХ
Считается, что чеснок – овощ неблагородный. И запах от него резкий, и вид простецкий. Ну, да, так и есть, спорить не буду. Он вообще на немытый кулак похож. Поднеси к самому носу – поморщишься. Однако известно, что даже с огородными жителями случаются удивительные истории. Одну я вам сейчас расскажу.
На грядке у хозяйки вырос чеснок. Лето было солнечное, и даже жаркое, но случались и дожди, так что чеснок получился крупный, ядреный – редьке не уступал. Все его зубчики так плотно сидели плечом к плечу, что поневоле перезнакомились. Ну, а как иначе, когда ты изо дня в день видишь одни и те же лица.
Если со стороны судить, так жизнь у них была – лучше не придумаешь: тепла и воды вдоволь, притом что никаких жуков вредных и в помине нет. Что ещё надо? Вы скажете, они света белого не видели? Так ведь они и не знали о нём ничего. Ходили меж них какие-то смутные слухи, что-де однажды всех заберут наверх, выдернут туда, где, как говорят, очень шумно и нестерпимо ярко, но это были так, разговоры, и они, сказать по совести, никого не пугали, а скорее будили любопытство. Вы, может быть, заметите, что любая букашка более свободна в своих возможностях познавать мир… Пожалуй, так, но, скажите, положа руку на сердце, разве этим занимается букашка?
Чесночные зубчики, спрятанные под землей, не ощущали ограниченности своего существования. Да они и не думали, что оторваны от жизни, происходившей у них над головами. Каждый день приходила к ним хозяйка: когда полить, когда сорняки подергать, и они научились узнавать не только её голос, но и шаги. Кто-то там, наверху, жужжал, кто-то сопел, иногда что-то ужасно громыхало. Ну и пусть его. Здесь-то тихо, и слава Богу…
Была среди зубчиков парочка, которая волею случая оказалась прижата друг к другу ещё ближе, чем их собратья. Как так вышло, не знаю, я не ботаник, да только они буквально держали друг друга в объятьях. Товарищи их не осуждали, в конце концов, у каждого своя жизнь, и всё же порой в смущении отводили взгляд: такая нежность была не принята в их среде.
А герои наши, казалось, ничего и не замечали: они вместе разглядывали каждый комочек земли, каждую капельку, что стекала откуда-то сверху, а когда после дождя становилось прохладно, они радостно вдыхали свежий воздух и прижимались друг к другу ещё крепче.
Чесночные зубчики обычно не дают друг другу имён, но эти и здесь стали исключением: он её называл Ю, она ему говорила И, и эти двух буковок им вполне хватало, чтобы чувствовать себя счастливыми.
Они никогда не разговаривали о той жизни, что, может быть, наступит, если их заберут наверх. Нет, они не боялись этого, просто думали совсем о другом: о том, как вырастут и поженятся, как над головой у них начнет расти один стебелёк, а рядом появится много-много маленьких зубчиков, таких же, как и они сами.
Так и прошло лето.
Однажды хозяйка пришла на грядку, вытащила на пробу одну головку чеснока и поняла, что пора собирать урожай. Никто даже опомниться не успел, а уж все тридцать головок, крупных, крепко сбитых, лежали рядом, хватая воздух и таращась на диковинный мир вокруг. Плохо было всем, все охали и ждали беды, и лишь наши герои старались не терять присутствия духа. Что ж, в конце концов, их было двое, а все остальные были по одному, хотя и не знали об этом.
Жизнь чеснока, прежде размеренная и лишенная событий, пошла галопом. Его очистили от земли, засунули в корзину и куда-то понесли. Двух часов не прошло, а чеснок уже попал на базар и лежал там на прилавке, среди множества других овощей, которые и пахли незнакомо, и выглядели не лучше. Особенно всем не понравилась репа: большая, круглая, с длинным противным хвостом и очень самодовольная.
Торговля шла бойко. Солнце ещё не вошло во всю силу, а все тридцать головок уже отправились в разные стороны. Нашим зубчикам выпало ехать в машине с пожилым сердитым дядькой. Они тряслись вперемешку с другими овощами в набитом пакете, а он сидел, ухватившись за руль, и что-то бормотал про то, что вот свалились гости на голову, а ему теперь надо носиться по городу, и зачем, спрашивается….
Добравшись до дому, дядька сразу же выложил все купленные им овощи на большой кухонный стол, а сам уселся на диван с бутылкой дурно пахнущего напитка. Пришла хозяйка, такая же, как он, сердитая тётка, и прогнала его из кухни. Она посмотрела на гору овощей, потом вытащила доску, нож, сняла с полок миски и большую бутыль с постным маслом, достала соль.
То, что их не ждет ничего хорошего, И и Ю поняли сразу, но, к счастью, они лежали немного в стороне, на краю стола, и не видели, что там происходит, только слышали мерный стук ножа. Они всё так же крепко обнимали друг друга, словно в этом было их единственное спасение, и ни о чём не говорили. А о чём тут говорить?
Но вот и их час настал.
Хозяйка закончила тереть морковку и решила добавить в салат чеснока. Наши зубчики и опомниться не успели, как их оторвали друг от друга и раздели. Откуда-то из ящика была извлечена ужасная железная машина: две ручки, а меж ними коробка с тоненькими дырочками внизу и квадратный пресс сверху. Хозяйка принялась налаживать своё орудие, что-то поправляла, пробовала, и тут раздался такой страшный металлический звук, такое мерзкое клацание, что даже у самого отчаянного храбреца застыла бы кровь в жилах. Ю заплакала. Она понимала, что в последний раз видит своего дорогого И и попыталась ещё хотя бы раз поцеловать его на прощанье.
Ю была готова ко всему, но И не хотел безропотно умирать в отвратительном металлическом чреве. А, главное, он не хотел, чтобы погибла его драгоценная Ю. И вот, едва его коснулась человеческая рука, как он выгнулся, скользнул между пальцев и храбро бросился на пол. «Ах, ты, дрянь такая», — рассердилась тётка и нагнулась, чтобы поднять упавший зубчик. А И тем временем закричал: «Ю, Ю, беги скорее, беги!» Он не знал, послушалась ли его Ю, но продолжал кричать, а сам перекатывался всё дальше и дальше, уводя от неё своего преследователя.
Когда его нашли, он был весь грязный, в каком-то налипшем соре, и, понятно, речи не могло быть о том, чтобы пустить его на салат. Так что хозяйка, ругаясь, просто выбросила его в мусорное ведро. Но каково же было её удивление, когда она обнаружила, что и второй зубчик куда-то исчез. Мы-то с вами понимаем, что Ю, услышав, что кричит ей возлюбленный, собралась с духом и тоже кинулась вниз, но хозяйке это было невдомёк. Она не стала больше ползать по полу, просто взяла другие зубчики и тотчас забыла про пропажу. Лишь наутро, прибираясь на кухне, она обнаружила беглянку возле ножки стола и тоже без раздумий отправила её в мусорное ведро. Так влюбленные соединились вновь.
Прошло время. Никто не вспоминал об этой истории, да, собственно, и истории-то никакой не было: ну, потерялось два зубчика чеснока, подумаешь. Мало ли что в жизни бывает. И уж точно никому не пришло в
голову связать это ничтожное событие с другим, происшедшим много позже: на следующий год по весне на крошечной лужайке возле мусорных баков расцвел чеснок.
Странно, откуда он здесь взялся? Понятно, что нормальный человек не станет сажать чеснок возле мусора. Жители дома решили, что этот овощ занесло сюда ветром, и успокоились. Что ж, пусть думают, что хотят, а вам я расскажу, как было на самом деле.
В тот невероятный день И и Ю выбрались из мусорного бака и спрятались в траве. Вокруг шумела улица, мимо сновали люди и автомобили, а они, счастливые, лежали, обнявшись, и ни до чего им не было дела. И и Ю прижимались друг к другу всё ближе и ближе, они шептали друг другу нежные слова, а Ю тихо плакала от радости: «Господи, Боже Мой… Мы живы. Ты со мной. Можно ли было надеяться на такое чудо?…»
Немного переведя дух, И и Ю стали думать, как им быть дальше. Было ясно, что белый свет, может быть, и хорош, но не для них. И они решили вернуться обратно. И изловчился и вырыл маленькую ямку, где могла спрятаться Ю. Потом он сделал ямку побольше. Затем, отдохнув, он углубил её настолько, что уже и двоих не было видно. В общем, к вечеру И и Ю были дома. Под землей. В тепле, темноте и безопасности.
Прошло ещё время, и всё получилось, как они когда-то мечтали: над головой у них вырос стебелек, а рядом появилось много-много маленьких зубчиков, таких же, как они сами. Так что не думайте, что овощи холодны и ко всему равнодушны. У них тоже бывает любовь. Иногда – счастливая.