Народный артист России Сергей Никоненко сыграл более, чем в 140 фильмах, снял как режиссер более полутора десятка картин и написал около десяти сценариев. Востребованность его в кинематографе постоянна. Даже в 1996 году, когда на «Мосфильме» была выпущена всего одна картина — «Время танцора» режиссера Вадима Абдрашитова, его пригласили играть в этом фильме. А несколько лет назад популярный актер решил попробовать себя и на театральной сцене.
Сергей Никоненко выступает в антрепризе не только в Москве, но и в Германии. После одного такого выступления в Дюссельдорфе мне и удалось взять у него интервью.
— Сергей Петрович, надо полагать, что если человек сам написал сценарий фильма, сам поставил его и сыграл главную роль, то герой этой картины должен быть очень близок автору. Наверное, это можно сказать о фильме «Елки-палки», который вы сделали в свое время. Ваш герой очень симпатичный человек, который занят тем, что изобретает вечный двигатель. Скажите, а какой «вечный двигатель» присутствует в вашей жизни?
— Вечный двигатель в моей жизни это, пожалуй, люди, их характеры, судьбы, то, чем мне интересно заниматься вот уже на протяжении многих лет. Это то, что удается сделать, что вылилось в мои роли, которых так много. А это, наверное, кое о чем говорит. Я имею в виду мою работу в кино. В театре же я артист молодой. Эта роль, которую вы только что видели, лишь третья в моей жизни.
— Вы окончили актерский, а затем и режиссерский факультет во ВГИКе у замечательных мастеров Сергея Герасимова и Тамары Макаровой. Вы сыграли много ролей в кино, сами ставили фильмы, писали сценарии, а теперь еще и в театре играете. Это что, от разностороннего таланта, или вы все время ищете себя в чем-то новом?
— Да нет, я специально ничего не ищу. А просто я стараюсь заниматься тем, что мне нравится, от чего я получаю удовольствие или, как сейчас говорят, ловлю кайф. Знаете, все, что я делаю, я даже не считаю работой. Это для меня Господний подарок, я благодарен ему за это и этим пользуюсь. Мне не надо себя брать в руки, заставлять что-то делать. Я просто без этого жить не могу.
— Вы многого достигли в своей профессии, не обошлось ли здесь без определенного везения?
— Везение – понятие неопределенное. Я думаю, что везет вообще-то тогда, когда сам с усердием везешь. Я могу только сказать, что добросовестно отношусь к любой роли, какой бы она не была.
— Андре Моруа как-то сказал, что каждому человеку ежедневно предоставляется 10 возможностей изменить свою жизнь. Вы согласны с ним? Вы часто пытаетесь что-то поменять в своей жизни?
— Это какой-то обширный риторический вопрос…Что значит, менять свою жизнь? Играть разнообразные роли? И вообще следует ли менять шило на мыло? Кто знает, стоит или не стоит делать то или это… Давайте скажем так. Если Моруа нравиться постоянно менять свою жизнь, то это его личные проблемы. Мне не нравится что-то менять. Ни жену менять, ни свои увлечения и пристрастия, хотя, надо отметить, появляются новые. Ну, например, я в Москве создал Есенинский культурный центр. Я его весь сам сделал. При нем есть музей, в котором я директорствую и добываю экспонаты. Там собраны прижизненные издания поэта, его блистательное окружение, весь практически «Серебряный век». Есть и Гумилев, и Пастернак, и Ахматова, и Цветаева, и Хлебников, и Мандельштам… Долго все перечислять.
— А, правда, что вы родились в том доме, где жил Сергей Есенин?
— Нет, в этом доме жила его жена. И я нашел ту квартиру. Я родился в этом доме, ни разу не выписывался оттуда и живу всю жизнь, вот уже 60 лет.
— Я думаю, что создание Есенинского центра именно вами было не случайно. После того, как вы в 1973 году сыграли роль поэта в фильме «Пой песню, поэт», вас стали отождествлять с образом Сергея Есенина. Наверно, Сергей Есенин стал для вас не только ролью, а чем-то более масштабным…
— Когда меня спрашивают о моей главной роли, я всегда отвечаю, что это Сергей Есенин. Когда-то я сыграл его в фильме замечательного режиссера и оператора Сергея Урусевского. А потом Сергей Есенин в свою очередь стал доминировать в моей жизни.
— Вам не кажется символичным совпадение ваших имен?
— Интересный, конечно, момент, когда Сергей Урусевский, приглашает Сергея Никоненко сыграть роль Сергея Есенина. Может быть, был какой-то знак свыше…
— Говорят, что после того, как вы сыграли роль Чапаева, в спектакле «Чапаев и пустота», в России вас стали ассоциировать теперь не только с Есениным, но и с Чапаевым. Как вы к этому относитесь?
— Чапаев тоже личность легендарная, но эту роль и меня в ней, вам, наверное, было бы легче понять после просмотра спектакля. Может быть, и его мы привезем в Германию. Спектакль получился очень любопытный. Особенно он привлекает молодежь. А знаете, ничто так не дорого, как то, что молодежь рвется в театр, что она бурно реагирует и смеется над тем, с чем пора уже расставаться навсегда, на всю жизнь. Это проблемы наркомании, фанаберии, амбициозности государственных структур. Все мы люди, все мы «человеки» под этим единственным небом, единственным солнцем и единственной луной. Среди миллиардов планет у нас такая маленькая планетка, так давайте же любить друг друга. Вот что мне нравится в идеях христианства и это я пытаюсь как-то показать в своем искусстве.
— Согласитесь, что все-таки образ Чапаева для русского народа несколько одиозный, не зря же существуют о нем множество анекдотов. Но есть еще и народный киногерой Чапаев, созданный легендарным Бабочкиным. Когда вы работали над ролью Чапаева, этот кинообраз не довлел над вами?
— Вы знаете, совсем нет. Потому что можно было играть и этот образ, и образ реального Василия Ивановича Чапаева, какой он был на самом деле. Теперь о нем можно узнать из опубликованных за последнее время очень интересных документов. Этот Чапаев не похож на книжного фурмановского Чапаева. Мало того, и бабочкинский Чапаев не похож на фурмановского, потому что, по-моему, Бабочкин был гениальнее книги и драматургии. Наверное, это произошло потому, что у актера было то, что Станиславский называл обаянием таланта. Кстати пелевенский Чапаев также не похож на других. И я избрал путь создания Василия Ивановича, исходя из того, что самым популярным в наше время является именно фольклорный Чапаев, тем более, что к этому есть все предпосылки.
— Сергей Петрович, а кого интереснее играть: выдуманных героев или имеющих реальные прототипы? Вы же, скажем, играли Фрунзе, Ворошилова, того же Есенина…
— Все зависит от роли. Например, герои произведений Шукшина выдуманные, но необыкновенно живые. Или, скажем, природа в стихах Есенина воспринимается очень живыми образами и ты представляешь березку в его стихах, как настоящую девушку. И скромная она такая, и с косичками. Ведь это же надо было не только увидеть, почувствовать, но и передать словами. Помните, как он увидел вербу, как будто мышек на жердочке. Поэтому интереснее всего играть хорошую драматургию, интересно участвовать в работе с талантливыми людьми. Как, скажем, в сегодняшнем спектакле и вы можете подтвердить, какая была положительная реакция зрительного зала.
— Вы довольно часто играете военных людей или милиционеров. Как вы себя чувствуете в «форменных» образах?
— Да, действительно, у меня 13 милицейских ролей. На всех фронтах мои военные герои воевали, начиная с гражданской войны. Но для меня главное не форма, а сама роль. Ты можешь и в генеральской форме чувствовать себя неважно и в лейтенантской хорошо, если такая роль интересная.
— А комедийные роли вам как-то ближе?
— Это да, это так. Мне очень нравятся комедийные роли, нравится, как на них реагируют зрители. Вот, скажем, в картине «Пиры Валтазара» я играл маршала Ворошилова с большой долей юмора, почти карикатурно. Но это ведь и фильм такой. Фазиль Искандер, сами понимаете.
— Одна из запоминающихся ваших ролей – полковник Гордеев, начальник отдела Московского уголовного розыска в сериале «Каменская», созданного по книгам Александры Марининой. А как вы сами относитесь к детективам вообще и к книгам Марининой в частности?
— Детективы я люблю и Маринину уважаю. Думаю, что она находится в первой пятерке женщин-детективщиц, включая Агату Кристи и Иоанну Хмелевскую. И хотя этот сериал называется «Каменская», а не «Гордеев», я играл в нем с удовольствием. Кстати, он еще не закончен. У Марининой много романов и, как я знаю, они будут экранизированы.
— Сергей Петрович, а как вы себя чувствуете в пенсионном возрасте?
— Как я себя чувствую…Скажу, по секрету от жены, что мне еще и девушки нравятся. Нормально себя чувствую, работоспособным.
— В фильме «Классик» ваш герой прекрасно и профессионально играет в бильярд. В фильме «Китайский сервиз» — в карты. А как вы относитесь к азартным играм? Вы вообще-то азартный человек?
— Азартный. И в бильярд люблю играть, и в карты. Но после того, как в покер выиграл автомобиль, играть перестал. Как говорится, не за то отец сына бил, что в карты проиграл, а за то, что отыгрывался.
— Одним из многих запоминающихся ваших героев можно назвать лейтенанта-гаишника из фильма «Инспектор ГАИ», где вашими партнерами были Никита Михалков и Олег Ефремов. И весь сюжет картины закручен на принципиальности вашего героя, отказывающегося идти на любые компромиссы, чем в большой степени усложняет не только свою жизнь, но и жизнь своих близких. Интересно, а лично вы, Сергей Никоненко, человек принципиальный? Вы можете поступиться принципами?
— Я, конечно, имею свои принципы, но всегда могу пойти на компромисс. Я не фанат ни в каких вопросах. Я всегда подумаю над ситуацией, взвешу ее и могу в чем-то и уступить. Другое хочу сказать – я очень вспыльчивый, могу даже нагрубить, но через пять минут понимаю, что поступил нехорошо, а поэтому пойду и извинюсь. Попрошу меня простить. Причем в независимости от того, с кем я имею дело. Я не делю людей на начальников и подчиненных. Все бывает. Вот, скажем, особенно когда работаешь режиссером, в азарте вырвется что-нибудь такое…Просто во время творческого процесса не совсем контролируешь себя. Да любой художник вам это же скажет.
— Вы родились в 1941 году за два месяца до начала войны. Вы получили Золотую медаль Довженко за главную роль в фильме «Завтра была война» Юрия Кары по известной повести Бориса Васильева. Вы играли знаменитого генерала Родимцева в картине «Сталинград». А как вы сами относитесь к войне? Что для вас война?
— Как каждый нормальный человек я отношусь к любой войне плохо. Великая отечественная война меня краем тоже коснулась. Я четко помню салют Победы, который был в 1945 году. И еще вполне может быть, что меня нянчили танкисты Гудариана . Получилось так, что 21 июня 1941 года папа отправил нас отдыхать в деревню под Вязьму, куда мы и приехали именно 22 июня, в день начала войны. Уехать обратно в Москву не успели и мама осталась вместе со мной в деревне, когда туда вошли немцы. Естественно, я ничего не помню, но мама рассказывала, что немцы вели себя спокойно и даже качали меня на руках. А уж потом, сопоставив книги и карты, я вычислил, что ту местность заняли танкисты армии генерала Гудариана. Так что все может быть. Может, сейчас здесь в Дюссельдорфе живет кто-нибудь из потомков тех «нянек». И пусть мы ездим друг к другу только с веселыми спектаклями.
Да, великолепный актёр. Я бы ещё вспомнил его актёрскую работу в фильме по пьесе Шукшина «А поутру они проснулись…».