— Бэзил, мы сегодня ужинаем у Чиппендейлов? — спросила мужа леди Марлборо.
— Нет дорогая, у нас составилась партия в бридж с королевой и принцем Уэльским.
Не то.
— Базиль, вы пойдете сегодня со мной в Оперу? — спросила мужа графиня де Голуаз.
— Нет, дорогая, вечером я играю в бридж у американского посланника.
Не то.
— Василь, будешь? А то намылюсь — крикнула голая Дарья мужу из баньки.
— Отстань, лярва, у нас с Петькой составилась партия в дурака.
Теперь то.
Деревня Бугры, обречённая Васькой на вымирание лениво отражалась в белесой сентябрьской луже. Об эту пору стало совсем невмоготу, все российские бедствия от властей до дождей, колорадских жуков и бескормицы обрушились на Бугры. Выходил им, однако, в скорости Перелом Судьбы. А пока очень национальный по форме и не совсем социалистический по содержанию Арий Бен Заал не знал, что он — Перелом. Арий Бен Заал — Лев Бенционович Залкинд в миру. Но мир не принимал Льва Бенционовича. Мир не принимал его в английскую школу, в университет, в рыбный институт, с головы гниёт, отвратительный запах, не принимал на работу, да мало ли куда ещё не принимали, всего не перечислишь. Пришлось податься в раввины. Где учат на раввина? В раввинском ПТУ? В раввинском техникуме? Может, в армии? Курс молодого раввина: по-пластунски с полной выкладкой — Талмуд, котелок для мясного, Пятикнижие, котелок для молочного, иврит, ложка с буквой М для мясного и другая, с буквой М для молочного. Походная кошерная кухня.
II
Бугровская курица заглянула круглым глазом в церковь и, заполошно кудахтая, бросилась прочь — митрополита из самой Сызрани увидела.
— У тебя субботники не завелись? — сурово спросил митрополит батюшку.
— Окромя ленинских других нет.
— Дремуч ты отец, будто и академию не кончал. Секта это, субботники. Русские они, а веру жидовскую исповедуют. Власти их преследуют, мы проклинаем, а они на муки идут, детям своим в лесу обрезание творят. Теперь в Израиль уезжают. Выпускают их, чтоб других не заразили. Так значит в Буграх таких нет?
— Нет.
— Смотри у меня.
III
Ночью батюшке видение было, ангел небесный спустился. «Бог един», — возвестил ангел, — выведи народ свой в землю святую, ибо беды грядут неисчислимые. Ангел потёр поясницу — радикулит, видать, замучил и, скрюченный, вознёсся на небо.
Утром думал батюшка горькую думу свою. Видение — всё равно, что от бога приказ. И срочный, ангела сразу послал, не стал ждать, чтоб с радикулитом полегчало. Легко приказать — выведи — а как? Неужто в субботники переметнуться придётся? Батюшка увидел себя перед сызранским синодом, язычниками нераскаянными. Богу молятся, а майору жертвы человеческие приносят. Отлучат и пенсию отымут, а год всего остался. «Ещё дремучим обзывается», — обиделся батюшка совсем по детски, — «сам дремучий». Посоветоваться бы, да с кем? Вроде евреев выводили из полона египетского, вспомнил батюшка, протянул руку к трубке и позвонил в раввинат. Полистал брошюрку «Иудаизм — религия предателей», митрополит оставил, мерзкая бумага, посидел минутку, встал резко и бросил её в печку.
IV
С крыши клуба в Буграх сыпались искры, сварщик пытался присобачить к звезде о пяти концах ещё один. Звезда сопротивлялась.
Из расхристанных ворот церкви дьячок вывел церковное стадо. Небритые мужики топтались в очереди к батюшке.
— Креста на тебе нет? — с подозрением спрашивал батюшка.
— Никак нет, — отвечал мужик.
— Молодец. Слово «жиды» забыл?
— Забыл. Почти.
— Упражняйся, сын мой.
Три раза в день по 5 минут мужики забывали слово «жиды». Психолог из Сызрани советовал вытеснять слово «жиды» словом «евреи», но не помогало это: одно дело сказать «жиды, бля», и совсем другое — «евреи», к нему даже «бля» не прилипает, не та эмоция.
V
Арий Бен Заал шагал в Бугры вдоль залитой глиняной жижей колеи, шёл принимать в евреи, оставляя на грешной земле звёзды Давида, отпечатки раввинских резиновых сапог. Интересное кино, подумал Лёва, они, ненастоящие, уедут, а я, настоящий… Встречный газик занесло на обочину. Оборвался звёздный путь. Из раскрывшегося чемоданчика упали в грязь кипа и свиток походной торы, мгновенно унесённый ветром в темноту.
VI
— Что Петров, узнал, кто нашего жидка сшиб?
— Так точно, товарищ майор. Газик из Бугров, левый рейс.
— Кого он вёз-то?
— Хирургов обратно в Сызрань.
— За каким хреном ездили хирурги в Бугры?
Не то?
VII
С чемоданом, набитом кипами, талесами и молитвами Арий Бен Заал шагал в Бугры принимать в евреи маленькую частичку народа, который его отверг.
Теперь то?