Песенка про масти
(для т-ф «Отрыв»)
Под патефончик с водочкой неспешно
Победу гулеванила страна,
Ну а ко мне — пиковые из СМЕРШа
И с кителька сорвали ордена…
за письмецо, что я тебе отправил –
мол, жив один из роты изо всей…
И следачок не очень честных правил
Меня спровадил аж за Енисей…
Хожу теперь в бушлатике бубновом,
На нашу лесосеку и назад…
А ты, трофейным радуясь обновам,
С райвоенкомом шастаешь в горсад…
Крестовый козырь у «полсотни восемь»,
И ты права — меня, ведь, не заждать,
Пилить мне этих ёлочек и сосен
Годков-годочков ровно двадцать пять…
Но знай: коль под винцо да патефоны
Военкомат на свадебке гуднёт –
Конвой навскидку выстрелом червонным
Бубновый мой бушлат перечеркнёт…
И враз душа по тихому отчалит
В тот кинозал. С тобою. Помнишь Дунь —
«Когда нас в бой пошлёт товарищ Сталин!»,
Суббота. Двадцать первое. Июнь…
Бляха
(для т-ф «Отрыв»)
Мы, как деревья, валимся на нары,
Не ведая бессонницы вождейЮ. Алешковский
Дырявят ёлки облака, как души нам дырявили
Старлеи тыловые из ЧеКа,
И до сих пор в загадке я – во сне ли, бляха, в яви ли
По рельсе просыпаюсь с утречка…
Дырявят ёлки облака ну точно, как осколочки
Шинельки подо Ржевом и Орлом,
Вопросов нет, начальничек – конечно, бляха, сволочи,
И поделом нам этот бурелом…
Дырявят ёлки облака, как звездочки кремлёвские
Дырявят, бляха, тучки над Москвой,
Я у каптёра выцыганил валеночки Лёвкины,
А Лёвку порешил вчера конвой…
Дырявят ёлки облака, и всё путём, фартово, но
Фартовей, бляха, наш народный суд,
И сколько сволочи ещё в плену недомордованной
Из плена в плен «столыпины» свезут…
Дырявят ёлки облака, как китилёк для ордена
Дырявил под салют я и под спирт,
А мне чего? Да ничего. Жила бы, бляха, Родина
И пусть Верховный лишний час поспит…
5 марта 1953-его
(для т-ф «Отрыв»)
А на календарике – первый день весны,
А на лесосеке – без проталин,
А без календарика – те же снег и сны –
Прибыл на повал товарищ Сталин…
И, конечно, сразу же, трубочкой дымя,
Он ко мне: «Свободен, генецвале!
Пятьдесят восьмую с пунктами двумя
Для тебя Лаврентий нашакалил!»
И верить мы в него не уставали,
И верили, как есть, на «будь готов»:
Не при делах родной товарищ Сталин,
Узнает – разберётся без понтов…
Ну а после к каждому тоже подойдет –
Всем из нас родней родного папы –
И дымок из трубочки враз заволокёт
Смерши, приговоры и этапы…
И верить мы в него не уставали,
И верили, как есть, на «будь готов»:
Не при делах родной товарищ Сталин,
Узнает – разберётся без понтов…
В голос мы под ёлочкой воем – мать честна! –
Блыснуло приснившееся чудо…
А на календарике – пятый день весна…
Кто ж теперь нас вытащит отсюда?…
Ведь верить мы в него не уставали,
И верили, как есть, на «будь готов»:
Не при делах родной товарищ Сталин,
Узнает – разберётся без понтов…
Учитель Нугзар
(блатной флешбек из одной весны конца семидесятых)
На московской окраине лыбится май
Транспарантами цвета «Агдама»…
«Вынул пёрышко – бей. Или не вынимай.
Догоняешь, ядреная мама?»
«Если двинул базар – то ответь за базар.
Здесь ответь и сейчас, а не где-то»…
В жизнь готовит меня Гоберидзе Нугзар –
Академик «буры» и кастета.
Мне пятнадцать, ему тридцать восемь – из них
Четвертной на повалах у власти…
До сих пор в заморочке я чем он проник-
ся к «ботанику» фраерской масти…
Мой же в семьдесят том был за всё интерес
В догонялочках зечьих Нугзара,
И его гитарёшечка наперевес
Очень многое мне рассказала…
Но «Таганку» не пел он и «Мурку» не пел,
И о бандерше с Лиговки Розе,
Выдавал он с акцентом смурной децибел
О цинге и колымском морозе…
И еще выдавал за лихой беспредел
На централе Ростова-папани,
И за то, как в четырнадцать лет поседел
После суток ШИЗО в Магадане…
Кто писал для него эти песни его,
Что сгоняли улыбочку с мая?…
«Эй, ядреная мама! Пацан, ты чего?!
Там за слёзы – дорожка прямая
в петушню. Усекаешь расклад, фраерок?»
И плескал мне под ризку «Агдама»…
И тянул месяц май транспарантовый срок…
И ругала за курево мама…
Он пропал резкачом, так же как и возник
В беспонтовом райончике нашем…
Может, взял и отчалил до дамочки пик,
Ну а может – опять до параши…
Я ж не сел до сих пор. Но ответ за базар
Здесь держу и сейчас, а не где-то…
Четвертной на повалах, конечно – пожар…
Но мокрушником не был учитель Нугзар…
( Верить хочется именно в это…)