La memoria non e tanto legata al passato,
quanto al presente e al futuro…»Georges de Canino
«Память не столько связана с прошлым,
сколько с настоящим и будущим…»Жорж де Канино
Все дороги, как известно, ведут в Рим!
Но если вы уже пришли в Вечный город, то куда идти дальше?
«Дальше надо идти на выставку современного итальянского художника Жоржа де Канино «Ночь темна», — сказала моя парижская знакомая, историк искусства Ксения Муратова и прислала мне адрес галереи «Casa della Memoria e della Storia» и телефон Жоржа.
Афиша выставки «Ночь темна» (коллажи против террора)
Я так и сделал: посмотрел выставку, а потом познакомился с художником, который является заметной фигурой в художественной жизни сегодняшней Италии.
Достаточно сказать, что у Жоржа де Канино за 45 лет работы было около 80 персональных выставок в Италии, Франции и других странах, он пять раз удостаивался аудиенции в Ватикане у Папы Римского Иоанна Павла II и показывал ему свои картины. Его работы находятся в музее Ватикана, в музее Хиросимы и в других музеях мира.
Папа Римский Иоанн Павел II и Жорж де Канино
Жорж де Канино родился в Тунисе в 1952 году в еврейской семье, но дома и в школе говорили по-французски и его родной язык — это язык Мольера и Вольтера.
Жорж де Канино и римский раввин Элио Тоафф, 1985 г.
В начале 60-х годов прошлого века из-за войны в Алжире семья эмигрировала в Италию, где Жорж получил художественное образование. Выставляться начал рано: первая выставка 19-летнего художника была в Риме в 1971 году в галерее Bateau Ivre.
Через три года была выставка во Франции, в Charleville — Mezieres, Musee Rimbaud, а начиная с 1977 года каждый год были персональные выставки в разных странах мира.
Жорж де Канино рисует память. Его работы узнаваемы и имеют свой характерный почерк, свой стиль — самое главное, что необходимо каждому художнику.
Работы Жоржа скрыты складками памяти, они как-будто не проявлены до конца, и ты смотришь на них через полупрозрачную вуаль времени. Его предпочтения в искусстве — дадаизм, оказавший на художника сильное влияние, особенно, берлинский манифестационный коллаж с чётко выраженным протестным потенциалом.
Коллажи против террора, представленные на выставке «Ночь темна», были созданы художником в 1978–1983 годах, но обращают нас к периоду фашистского террора и принятия расовых законов в период 1933–1939 годов. И не случайно Жорж де Канино обратился сегодня к своим работам 40-летней давности, потому что, как говорит художник, «память не столько связана с прошлым, сколько с настоящим и будущим».
Collages Italia
Collages1933-1939
Collages contro il terror 1936
Collages 1939
Посмотрев выставку, я вышел на балкон и остолбенел: передо мной стояли виселицы! Вернее, это были сложенные большие зонты от солнца или дождя, висевшие на балках и перевязанные внизу верёвками, как-будто на виселицах в мешках висели люди.
Почти как на рисунке Пушкина. «И я бы мог…», подумалось мне.
Зонты, или И я бы мог
К бесконечной теме ночи обращались многие художники, писатели, поэты:
у Лермонтова «Ночь тиха», у Фицджеральда «Ночь нежна», а у Жоржа де Канино «Ночь темна».
Многие сейчас говорят о том, что мир медленно сползает во времена, напоминающие 30-тые годы прошлого столетия. Чтобы этого не произошло, надо всегда помнить о том страшном времени, и выставка Жоржа де Канино является таким напоминанием:
«Ночь темна», и только память о недавнем прошлом ещё слегка освещает её, вселяя слабую надежду, что человечество поймёт что-то важное в своей трагической истории.
Во время встречи Жорж подарил мне каталог ещё одной выставки «Kaddish», которая проходит параллельно с выставкой «Ночь темна» в галерее d’arte La Nica в Риме, с дарственной надписью на французском: «Le peuple Russe est le royaume de la poesie» («Русский народ — это царство поэзии»).
«Рукописный текст — это тоже рисунок», — сказал Жорж
А я в ответ подарил Жоржу свою последнюю книгу о русской и итальянской поэзии «Бродский и судьбы трёх женщин», конечно, тоже с дарственной надписью.
Автор и Жорж обменялись книгами
Но художник не был бы Жоржем де Канино, если бы мы просто обменялись подарками.
Он привёл мне слова Бернарда Шоу о том, что если у вас есть яблоко и у меня есть яблоко, и мы обменяемся этими яблоками, то у каждого всё-равно будет по яблоку.
Но если у вас есть идея (книга) и у меня есть идея (книга), и мы обменяемся этими идеями, то у каждого станет по две идеи!
Жорж обо всём говорит с любовью и хочет сделать для впервые увиденного человека больше, чем тот для него. Пока мы сидели в ресторане, художник нарисовал мой портрет и подарил его мне. Счёт подарков стал 2:1 в его пользу и только после этого художник успокоился.
Жорж интерисуется русской историей и культурой и довольно хорошо их знает, хотя он ни разу не был в России. Он был знаком с сыном Фёдора Шаляпина и его первой жены, итальянской балерины Иолы Торнаги, — Фёдором Фёдоровичем Шаляпиным, актёром, когда тот работал в театре в Неаполе. Жорж рассказал мне несколько эпизодов из русской истории и культуры, ставших для меня открытием.
«Искусство, вообще, должно открывать новые горизонты», — говорит Жорж.
Такими новыми горизонтами в кино для него стал фильм Андрея Тарковского «Андрей Рублёв», а в балете — исполнение Рудольфа Нуриева.
В русской поэзии он любит футуристов — Хлебникова и Маяковского, а в музыке — Чайковского и Шостаковича, потому что, говорит Жорж, — «Красота, как воздух, она не имеет границ».
В 2015 году Жорж вместе с послом России в Ватикане Александром Авдеевым и президентом фонда «Холокост» Аллой Гербер принимал участие в днях памяти, посвящённых 70-летию освобождения Освенцима, и показывал некоторые свои работы.
Посол России в Ватикане Александр Авдеев, президент фонда «Холокост» Алла Гербер и Жорж де Канино (первый справа)
Работы Жоржа де Канино почти не знакомы россиянам, поэтому его выставка в Москве, например, в Центре толерантности, могла бы быть интересна как российской публике, так и самому художнику. Очень хочется сравнять счёт подарков.