***
“Плывет в тоске необъяснимой”
Минувшее, нахлынув разом,
Становится невыносимо
От ностальгического спазма.
Плывут в тоске все те же лица,
А память, как всегда, жестока,
И вновь не спрятаться, не скрыться
От ностальгического шока.
Плывет в тоске, не разобраться,
Мильон, немыслимых, терзаний,
И невозможно удержаться
От ностальгических рыданий.
Их сила непреодолима,
На истерию не похожа,
“Плывет в тоске необъяснимой”
По Трубной улице прохожий.
***
Наверное, нетрудно
Увидеться и снова
Пройти по “тонкой Трубной”
Нам с Юркою Плясковым.
Не изменить, похоже,
Нам это место встречи,
Путь в будущее сложен,
Путь в прошлое не легче.
Зато он так короток,
Не в пол, а в четверть мысли,
Вот Яшка на воротах,
Без брюха и не лысый,
Он ловит “мертвой хваткой”
Удар неотразимый,
Вот Валька бьет в “девятку”,
Вот в “Ласточке” сиди мы.
Мы торопили время,
Срезая часто угол,
Ты был в себе уверен,
О будущем не думал.
Не знали мы с Тобою,
Ни точно, ни навскидку,
Что нам дана судьбою
Всего одна попытка.
Что кончится прогулка,
Что лет так через тридцать,
Последний переулок
В Германии приснится,
Что, если разобраться,
Нам будет очень трудно
До Сретенки подняться
И вновь вернуться к Трубной.
***
Шел в школу юный математик,
Он в третьем классе интеграл
Из sinx + x2
За полминуты извлекал.
И хулиган шел в школу тоже,
Акселерод, в руке кастет,
В одном кармане финский ножик,
В другом кармане пистолет.
Они спешили к первой паре,
Они вошли на школьный двор,
Бандит сказал: ”Ну что очкарик?”
Интеллигент очки протер
И улыбнулся: ”Здравствуй Яков!
Что не признал, не обессудь,
Пора бы в школу, но, однако,
Пора бы и “принять на грудь”.
Сюжет, придуманный не кем-то,
А мной, нельзя назвать враньем,
В России жить интеллигенту
Приходится с хулиганьем.
И не с таким, как добрый Яша,
Мой нарицательный герой,
А с самым, что есть, настоящим,
С дешевой, мелкою шпаной.
Так кто же основоположник,
Что начертал и нагадал,
Что стал интеллигент художник,
А математиком не стал,
Что в жизни все ведет к разлуке,
Что все дороги в никуда,
Что рвутся нити, гаснут звуки,
И все уходит навсегда.
***
Ты помнишь Трубной улицы дворы,
Хоккейные футбольные коробки,
Фрагменты удивительной игры
И самой важной в жизни тренировки.
В футбол играл и умный и дурак,
В футбол играл, почти что, каждый парень,
Футбол на Трубной улице был как,
В Бразилии, наверное, популярен.
В игре никто не экономил сил,
И каждый мог, без преувеличенья,
Сказать, что в ней искал и находил
Свое лицо, свое предназначенье.
Не просто отыскать свое лицо,
Единственное, не для протокола,
Шлет пас на выход Виктор Кузнецов,
А пас язык и жизни и футбола.
***
Увы, не повторится дважды
Рассказ от первого лица.
Все “начинается с однажды”,
И длится строго до конца.
И в пол накала жить возможно
На протяженье долгих лет,
Но так оставить очень сложно,
Хотя б едва заметный след.
Он, этот след, не есть абстрактность,
Отнюдь, стереть его нельзя,
И в этом жизни многократность
И “однократность бытия”.
***
Не опасайтесь ортодоксов
Не принимающих всерьез
Неоднозначность парадоксов
И глубину метаморфоз.
Непогрешимость их, не святость,
А только видимость одна,
И чем значительней предвзятость.
Тем незначительней цена.
Не опасайтесь слова “хаос”,
Что ставит разум на дыбы,
А опасайтесь только пауз
В этапах творческой судьбы.
***
Чужую славу неприлично
Делить, оспаривая, но
И быть востребованным лично
Не всем и каждому дано.
Растит монарха окруженье,
Художника растит среда,
И в каждом личном достиженье
Есть доля общего труда.
***
Господь дает сознанье, или
Определяет бытие,
Не знаем мы, где нас простили,
Как в жизни, так и вне нее.
Не верь ни домыслам, ни слухам,
В прощенье угадать спеши
Срастание души и духа,
Бессмертие самой души.
***
Отбросив злобу и печаль,
Слепой упрек, порок и чванство,
Послушный клавишам рояль
Рождал и раздвигал пространство.
Которым стоит дорожить,
Решив, ни много и ни мало,
Что можно жить, и нужно жить,
Как эта музыка звучала.
ДЕВЯНОСТО ПЕРВЫЙ ГОД
Еще не отболела совесть,
Еще не обмелел бокал,
Но человеческая повесть
Катилась, прямиком, в финал.
Еще спокойно, без опаски,
Не путая одно с другим,
Актеры подбирали краски
И наносили нужный грим.
Еще сравненья были хлестки,
А помышления чисты,
И не разделены подмостки,
И не разведены мосты.
Но перемены означали,
Для каждого в стране лица,
Что мы находимся в начале
Грядущего уже конца.
***
За часом час, за годом год
Двадцатый век, как свечка, тает,
Что будет дальше, что нас ждет,
Пока еще никто не знает.
Весь ход событий разложив,
Не оценить единой меркой
Его крутые виражи,
Его лихие фейерверки,
Его дыхание и речь,
Его идей многоголосье,
Чтоб все ненужное отсечь,
Второстепенное отбросить.
Легко смотреть со стороны,
Легко быть строгим и дотошным,
Когда не чувствуешь вины
Ни перед будущим, ни прошлым,
Легко, но ведь прожить нельзя
Среди событий и реалий,
Лишь по касательной скользя,
Не углубляясь по нормали,
Не погружаясь, каждый раз,
В круговорот идей и мнений,
Где все решается сейчас,
Без сослагательных склонений.
НАЧАЛО ГЛОБАЛЬНОГО ПОТЕПЛЕНИЯ
На фоне всевозможных дел,
Безотлагательных и важных,
Весь город от жары бледнел,
Стонал и мучался от жажды.
Ее безудержная суть
Рвалась наружу то и дело,
И в жилах градусников ртуть,
Как кровь подводников, кипела.
Горячий воздух, сущий ад,
И в нем сливались воедино
Жар мостовых, домов, оград,
Пары и выхлопы бензина.
И рушился привычный быт,
И плавились на солнце шины,
Такой жары и духоты
Не помнили и старожилы.
Не брались, все что есть, в расчет
Эпитеты и междометья,
Июль, две тысячи первый год,
Век новый и тысячилетье.
***
Так что же с нами всеми стало,
Как, вместо прежних идеалов,
Пришли другие, “баш на баш”,
Корысть, предательство, шантаж.
Коррупция на всех постах,
Стремленье выжить на местах,
Где раньше жизнь, вовсю, бурлила.
Центростремительные силы
Влекут провинцию в Москву,
Где, не во сне, а наяву,
Уже живет, какие сны,
Почти шестая часть страны.
***
Открыв любую, из газет,
Просматривая интернет,
Про воровство и казнокрадство
Читает житель государства,
Пенсионер российский, тот,
Чей общий годовой доход
Весь, до копеечки, идет
На хлеб, жилье и на лекарства.
***
Отчизна наша не скупа,
Ты так о ней не думай.
Не веришь мне, тогда ступай
И посети Госдуму.
И там увидишь, как она,
Страна твоя, богата.
Не пенсия сейчас важна,
Зарплата депутата.
***
В ответ на санкции ЕС,
Не ждем, ни скорого банкротства,
Ни манны, что сойдет с небес,
А верим в мудрость руководства,
Решившегося, наконец,
Поднять, ЕС в противовес,
И собственное производство.
Один вопрос хочу задать я,
Весьма простой, на первый взгляд,
Тому же руководству, кстати,
А что мешало поднимать им
Его двенадцать лет подряд.
***
Во всем мне хочется не зря
Считаться нужным,
Очередную планку взять,
Копнуть по глубже.
Сыграть, прочувствовать, прочесть,
Пропеть по нотам,
По самому, что ни на есть,
Большому счету.
Искать, записывать в тетрадь,
Ценить науку,
Любить и лучше понимать
Детей и внуков.
Отмежеваться от возни
И прочей мути,
И докопаться, черт возьми,
До самой сути.
***
Мудрец не торопи событий,
Поэт не воспевай порок,
Ученый, пусть твое открытье
Явится во время и впрок.
Активный, не сбавляй активность,
Мятежный, обрети покой,
Наивный, пусть твоя наивность
Во всем окажется святой.
Пророк не поминай отчизне,
Упавший на колени, встань,
Завистник, хоть на склоне жизни
Другим завидовать устань.
Неторопливый, бойся спешки,
Богатый слишком не кичись,
Талантливый, с людской насмешкой,
Как с неизбежностью, смирись.
Идущий в гору, не сдавайся,
Сорвавшийся, не падай вниз,
Влюбленный, им и оставайся
На всю оставшуюся жизнь.
***
Любить всегда тяжелый крест,
А в зрелом возрасте, тем паче,
Но тот, кто в эту шкуру влез,
Уже не может жить иначе.
Любовь, где хочешь запиши,
Помимо нас и нашей воли,
И в каждой клеточке души,
И в сердце постоянной болью.
Она была и будет впредь,
Без дна, без меры, без границы,
С любовью можно умереть,
И только с нею возродиться.