– Завтра едем за грибами! – первое, что сказала Алла, придя домой после работы.
– Откуда они взялись? – удивился я. – В наше время это уже предрассудок!
С трудом вспоминаю, когда мы ездили за грибами последний раз: их не было давно. Несколько засушливых лет и такое явление, как грибной сезон, стало в один ряд с НЛО, Лохнесским чудовищем, Чупакаброй и ещё бог знает с чем!
– Сегодня сама видела! Бабульки на улице ведёрками продавали! – при этих словах глаза у Аллы округлились так, что ресницы прилипли к бровям. Это предвещало правду.
От радости маленькая Тося, которая ещё ни разу не ездила за грибами, сразу же предложила:
– А кота с собой возьмём?
– Нет, доченька, лучше мы возьмём книжку о грибах. Она больше пригодится!
Выехали рано утром, так как опыт – вещь полезная. Сарафанное радио работает безотказно: если прибыть на место поздно, то запросто можно стать злым созерцателем пустого квадрата Малевича. Беспокойство вызывает ещё деревенька, которая находится в близком соседстве с лесом. Хотя, некоторые утверждают, что деревенский житель теперь настолько удручён современной жизнью, что даже за грибами ходить попустился. Однако со счетов сбрасывать его нельзя – а вдруг откроется второе дыхание?
Многие грибники чем-то напоминают сапёров, только сапёров, которые часто ошибаются и взрываются. При взрыве образуется облако восторга и эйфории. У Аллы находка гриба, особенно рыжика, вызывает целый тайфун эмоций. Чтобы обратно привести её в чувство, приходится применять разный доступный арсенал: например, показать язык. Но это больше от зависти…
Вооружившись ножичками-детекторами, мы входим в лес для разминирования. Машину оставляем у края леса. Первые десятки метров немного разочаровывают. Малевич в этих квадратах, словно в насмешку, не поленился нарисовать червивые шляпки грибов, которые в разбросанном виде предстают перед нашим жаждущим взором. Тося не подбирает их, потому что умница. Она знает, что у настоящего гриба обязательно есть ножка – так нарисовано в книгах. Немного погодя, из тумана, навстречу нам являются две женщины. Встретить людей с полными вёдрами воды примета хорошая, но когда они попадаются в лесу с вёдрами, полными грибов, то, скажем откровенно, может быть по-всякому. Иногда такие счастливцы вызывают лёгкую зависть, переходящую в лёгкое раздражение… Но Тося этого ещё не понимает, поэтому, захлопав ресничками от удивления, тут же допрашивает женщин:
– Тётеньки! Скажите нам, пожалуйста, а где столько грибов растёт?
Женщины улыбаются.
– Везде растут, милая! Только лучше идите немного в сторону и вверх. Поблизости мы всё обошли.
Мы поворачиваем в указанную сторону и рассредоточиваемся на две группы. Первая справа – Алла с Тосей, вторая слева – это иду я.
И вот он, долгожданный взрыв! Алла аж подлетает над землёй!
– Нашла! Смотрите, какой большой подосиновик!
Я изменяю своему курсу и присоединяюсь к ней, чтобы вблизи рассмотреть это чудо. Но что такое?.. Мы разом отрываем глаза от гриба и переводим взгляд на Тосю, которая стоит в сторонке и чуть не плачет. Какое горе! Она прошла мимо и не заметила его! Губы у неё сжаты, мы понимаем – ещё мгновение и она всхлипнет.
– Тося, иди-ка сюда! Первый гриб доверяем срезать тебе!
Тося быстро светлеет и, срезав гриб, кладёт себе в корзинку.
Не проходит и десяти минут, как взрывы учащаются. Только отчего-то кружится голова, и странные мотыльки порхают в глазах. Да это же кислород! Его здесь столько, что организму, привыкшему к грязному городскому воздуху, приходиться невольно пьянеть от такой дозы. Потеряв из виду Аллу с Тосей, я останавливаюсь, чтобы прислушаться к окружающему. Туман, который встречал нас вначале, уже рассеялся в лучах восходящего солнца. В лесу тихо. Из всех редких звуков более всего слышен заунывный гул мошкары и комаров, вьющихся над головой; издалека, едва различимо, доносится неясный шум города и вместе с ним один узнаваемый – перестук колёс проходящего поезда. Но что-то похожее на барабанную дробь отрывает меня от забвения, и я поднимаю голову. Прямо над собой, высоко на сосне, замечаю дятла, который затеял свою нелёгкую работу. Глядя на него, невольно задумываешься, какая же незавидная судьба у этой птицы: стучать всю сознательную жизнь головою об дерево – такому занятию не позавидуешь и не пожелаешь даже врагам! Я делаю шаг, чтобы двинуться дальше, но тут же опутываюсь в чьих-то прочных сетях. Паук! Этот местный злодей и на меня решил устроить охоту! Брезгливо стряхиваю с себя его сети, но при этом чувствую, как по затылку, перебирая цепкие ноги, кто-то бесцеремонно спускается к шее. Если бы до этого я не смотрел американские фильмы ужасов, я бы ничего в жизни не боялся. Он не даёт мне ни секунды на размышление и быстро пробирается ниже, под воротник. В моём фильме начинается паника! Путаясь в рукавах, я сбрасываю с себя куртку-ветровку и только после этого замечаю, как падает на землю этот серый, жирный монстр. Стыдно признаться – у меня учащённое сердцебиение. Но когда снова прихожу в себя, ко мне возвращается и гуманность, и я не собираюсь давить этого наглеца ногой. Просто и по-философски рассуждаю так: в конце концов, не он у меня в гостях, а я у него, а по сему – пусть живёт. Затем делаю следующий шаг вперёд, но опять останавливаюсь. То, что замечаю под кустиком, сначала не укладывается в моём сознании. Наконец, Кустодиев с Шишкиным крепко надавали Малевичу: огромных размеров рыжик притаился в этом укромном месте, видимо надеясь, что здесь-то его никто не отыщет. Наивный! Он просто не знает, в какие лесные дебри может занести такого грибника, как я. Заворожённый зрелищем, подкрадываюсь осторожно, боясь вспугнуть, и срезаю его под самый корень. Ого! Наверное, не меньше килограмма будет! У Тоськи, когда увидит, до самого дома рот не закроется. Но перевернув гриб, замечаю на срезе ножки несколько маленьких точек. Ма-а-аленькие такие, но радость отравляют, словно горчица в компоте. С надеждой на чудо, срезаю ножку повыше. Не помогает. Срезаю ещё пластик – дырки не исчезают. Заставляю себя отхватить ещё пласт и на этом останавливаюсь. Резать дальше рука протестует, мой эстетический вкус не вынесет такого варварства. Это всё равно, что полосовать картину Мане или оторвать руку у Давида. Я держу в раздумье чудо-рыжик, и во мне начинают борьбу два человека. Один требует выбросить, другой просто возмущён – выбросить такое произведение искусства, несмотря на маленький «нюанс», непозволительная роскошь! Честно говоря, сожалею, что нет с собой шпаклёвки и кисточки с охрой: я бы отреставрировал его так, что даже Алла бы не заметила! На помощь опять приходит философия. Помогают все – от Канта, до кота Матроскина из Простоквашино. Вдобавок на память приходят ссылки на разные рецепты из африканской, корейской и китайской кухни, где всякие личинки, червячки считаются довольно аппетитным лакомством. Даже вспоминается телеигра «Последний герой». Там участники за обе щёки уплетали гусениц, куколок, тараканов – и ничего! А тут, подумаешь, маленькие дырочки! Взвесив все за и против, я со спокойной совестью кладу гриб в корзину, предварительно затерев пальцем следы от червоточин. В крайнем случае, выбросить никогда не поздно, ко всему надо относиться конструктивно!
За то время, пока я решал свои проблемы, Алла с Тосей видимо порядком удалились. Выбираюсь на поляну и громко кричу. Эхо возвращается откуда-то сверху и, несколько озадачив, проноситься мимо. В ответ – ни звука! Опять проблема. Я долго брожу, пытаясь вспомнить дорогу назад, и в итоге решаю двигаться на шум города. Позже, к великой радости, случайно нащупываю в кармане телефон.
– Аллочка! Помоги, родная! Мне кажется, я заблудился! – жалуюсь вполне искренно.
– Иди только вниз! – слышу спасительный голос. – Выйдешь прямо к полю. Мы уже ждём тебя там.
Выбравшись из, казалось, нескончаемых кустов и деревьев, я с радостью ступаю на дорогу и замечаю их вдалеке. Они сидят на траве, рядом с машиной. Ключ у меня, поэтому я прибавляю шаг. Но не успеваю подойти близко, как Тося уже кричит:
– А я есть хочу! И пить!
– И я тоже,– говорит Алла. – Жарко.
У Тоси личико красное и на лбу капельки пота. Солнце к этому времени забралось высоко, и от поля, разделяющего лес от деревни, повеяло обжигающим зноем. Достаём сумку и устраиваемся под деревом, где расстилаем на траве небольшую скатерть-самобранку. На ней появляется нехитрый полдник грибника: бутылка морса, помидорчики, яйца, бутерброды с колбаской. «Полдник на траве» – такое бы название имела сейчас наша картина: я с Аллой по краям, с надкушенными бутербродами в руках, Тося посередине, с яйцом и помидором, а на переднем плане корзинки с грибами, в одной из которых их меньше всего – то есть, в моей. Но, к сожалению, художника или на худой конец фотографа в ближайших кустах не оказалось. Зато пригодился незаменимый телефон. Снятый ролик потом долгое время возглавлял хит-парад на нашем компьютере.
– Ну, хвастайте, чего там насобирали! – говорю я, когда дошла очередь до разбора грибов.
– Надо книжку достать, – беспокоится Алла, – попалось три незнакомых. Выбрасывать не стала. Просто хочется узнать.
– А посмотрите, какой красивый гриб нашла я! – торжественно заявляет Тося, и высыпает свою корзинку на траву. Естественно, среди них самый красивый – это мухомор. Мы в ужасе.
– Ой! Как же это я проглядела! И когда ты успела! – спохватывается Алла, и выбрасывает этого красавца подальше в кусты. – Как хорошо, что руки у тебя помыли!
Но Тося опять надувает губы в предостережении всхлипнуть. Алла начинает объяснять:
– Этот гриб красивый, но ядовитый! От него можно уснуть и не проснуться! Красота у него обманчивая.
Лёжа на траве и разглядывая облака, подключаюсь с пояснениями и я – и задумчиво так:
– Да, обманчивая… Ну вот, к примеру, красивая женщина. Она – настоящий мухомор. Красота её тоже обманчивая… Можно столько неприятностей на свою шею нажить, что…
– Боже мой! – восклицает Алла, перебивая меня.
Тут только я приземляюсь и понимаю, что моё объяснение вовсе не для ребёнка. Покорнейше извиняюсь – философия иногда одолевает.
Затем Алла достаёт из своей корзинки три неизвестных гриба и пробует отыскать что-нибудь похожее в книжке. Похожих оказывается много, но точно такого, как у неё, ни одного. Вывод напрашивается сам: книжка – это весёлый эксперимент автора над грибниками: выживут – не выживут.
Меж тем, из леса стали появляться и проходить мимо нас другие любители тихой охоты. Мы останавливаем одного мужчину, по-видимому, жителя соседней деревни, чтобы спросить о нашей загадочной находке. Он вертит грибы в руках и после минутного раздумья заключает так:
– Судя по ножке – это жевалуй!
– А кто такой жевалуй? – недоумеваю я.
– По-нашему – это коровяк!
Хочется спросить уже, кто такой коровяк по-ихнему, но мужчина продолжает рассуждать:
– Судя по шляпке, похож на моховик… Но! У того дырки снизу! А у этого пластинки… По цвету, вроде бы, напоминает подберёзовик, но здесь полоски на шляпке… Я вижу, что на одном из них есть червоточины. А это означает: если черви едят, то, скорее всего – гриб съедобный!
– Так черви едят всё! И землю, и даже фекалии! – возражаю я.
– Одно знаю точно! – продолжает мужчина. – Серёга Селиванов, тракторист наш – вот он эти грибы собирает и лопает как картошку! Никто кроме него пробовать не осмелился, но он утверждает, что под водочку лучшей закуски и не бывает!
На консультацию к Серёге Селиванову мы конечно не поехали, а просто выбросили загадочные грибы. Пришла моя очередь показать свой рыжик-гигант.
– Ой, какой красивый! – удивляется Тося. – А можно я его дома на балконе в цветы посажу? Я буду его поливать!
Но участь этого рыжика, когда мы приехали домой, оказалась куда более прозаичней… Мучаясь подозрениями, мы разрезали его в надежде удалить возможные «нюансы», однако ничего кроме разочарования не испытали. «Нюансов» внутри оказалось столько, что рыжик немедленно отправился в мусорное ведро. С минуту мы молчали, прощаясь с ним, но запах жарящихся грибов быстро оторвал нас от грустных мыслей. И что может ещë изменить человека сильнее, чем вкусно приготовленное блюдо! Грибы, как водится, мы пожарили вместе со свежей картошечкой. Сверху присыпали зелёным лучком и укропом… Предварительно ещё – чуть было не забыл упомянуть козырь в этом рецепте – обильно полили сметаной… Но более не смею дразнить ваш аппетит такими подробностями, скажу лучше о главном: наш праздник, который начался в лесу, с успехом продолжился и дома, на кухне.
Прошло чуть более месяца… Так случилось, что в один из поздних сентябрьских дней мы проезжали по трассе мимо того самого леса у деревни. Тося разглядывала в окно машины осенние картинки и даже издалека узнала его. Она тут же оживилась и спросила:
– А за грибами заедем?
– Их уже нет… Так поздно они у нас не растут, – сказала Алла, но немного подумав, вдруг добавила: – А что, может, действительно заедем? Просто прогуляемся, подышим лесным воздухом?
– Давайте заедем! – воодушевилась Тося.
Так, большинством голосов, решение было принято. Мы свернули на ухабистую дорогу и поехали прямо по полю. Через несколько минут мы оказались там, где были ещё совсем недавно…
Многие, кто бывал в осеннем лесу, наверное, помнят то первое, незабываемое впечатление от увиденного. Увы, это не всегда чувство восторга, какое описывают некоторые поэты – скорее, это удивление и лёгкое разочарование, щемящее сердце. В конце сентября воздух ещё по-летнему чист и прозрачен, в теплом небе по-прежнему сияет голубая даль, но стоит немного приглядеться и уже становиться понятно, как зыбка и обманчива эта теплота, дарующая последние несмешанные краски; постояв немного, приходиться напрягать слух, чтобы уловить редкие звуки и шорохи, одинокие голоса птиц, ещё недавно снующих в беспокойной суете – кажется, всё теперь застыло в спокойном и безмолвном ожидании. Эту тишину может нарушить лишь стук дятла да одинокий крик вороны; в неподвижном воздухе сквозь обнажённый частокол деревьев, обронивших листву, эти звуки далёким эхом разносятся по опустевшему лесу. Мы были тут всего месяц назад, а как всё изменилось! Пройдясь по знакомой полянке, с тёплой грустью вспоминаем, как вот здесь, в траве, когда-то прятался рыжик, а вон там, около дерева, кто-то из нас первый заметили большую красную шляпку подосиновика, и какой это был гигант! А теперь она вся покрыта гнилой листвой и опавшими сухими ветками… Но не всë так безнадёжно уныло в осеннем лесу: чуть позже начинаешь привыкать к новому ощущению, и наше поэтическое воображение во многом находит свою красоту. Кажется, что на миг соприкасаешься с другим, неведомым миром, в котором неторопливым чередом идёт своя жизнь, в котором есть свои законы и свой размеренный порядок. В нём, как на другой планете; все его обитатели даже не подозревают о существовании мира нашего, городского – да и нет им дела до нас. Так же и мы, в своих повседневных заботах городской жизни, не подозреваем об их существовании, а выбравшись случайно, вначале удивляемся своим неожиданным, даже маленьким открытиям. Эта вековая, дремлющая красота словно хочет сказать что-то важное, о чём мы давно позабыли, напомнить о скоротечности, суетливости нашего мира, ведь многие проблемы и тревоги, которые наполняют нас там, кажутся здесь мелкими и пустыми…
Побродив с полчаса и собрав небольшой букетик – последний в этом году лесной подарок из сухих листьев и веточек, мы отправляемся в обратный путь. Наполнившись новым, светлым чувством, мы почти не произносим слов, а просто любуемся осенним пейзажем. Утомительная тряска заканчивается, и с полевой дороги мы уже сворачиваем на трассу. Солнышко, словно заигрывая, с разных сторон заглядывает в окна, щекочет нежными лучами наши лица. Бабье лето обещает подарить немало ясных и по-летнему тёплых дней. Хочется надеяться, что до прихода холодов ещё очень далеко – пусть и в нашей жизни таких же солнечных и безветренных дней будет больше!