Крейцерово безумие | Зарубежные задворки

Kreizer_curse_Story

Есть чувство адское: оно вскипит в крови
И, вызвав демонов, вселит их в рай любви,
Лобзанья отравит, оледенит обьятья,
Вздох неги превратит в хрипящий вопль проклятья,
Отнимет все — и свет, и слезы у очей,
В прельстительных власах укажет свитых змей,
В улыбке алых уст — геенны осклабленье
И в легком шепоте — ехиднино шипенье.

…….

Щипцами демонов закрученные свитки!
Снаряды колдовства, орудья вечной пытки!

Владимир Бенедиктов. «Ревность»

В шалэ берёзовом, совсем игрушечном и комфортабельном,
У зеркалозера, в лесу одобренном, в июне севера,
Убила девушка, в смущеньи ревности, ударом сабельным
Слепого юношу, в чьё ослепление так слепо верила.

Игорь Северянин. «В шалэ березовом»

РЕВНОСТЬ БОГА

Когда звучит слово «ревность», мы ощущаем нечто сложное, далеко не всегда положительное и приятное. Между тем слово это многоплановое, имеет широкий спектр оттенков и, если так можно сказать, восходит к древним временам. Слово «ревность» встречается в Библии 180 раз. И ревность — одно из важнейших качеств характера нашего Бога. В частности, в Торе Бог прямо заявляет, что он «ревнитель». И в этом нет и не может быть никакого негативного оттенка. Взгляните на первую и вторую Заповеди:

«3.Да не будет у тебя богов других сверх Меня. 4. Не делай себе изваяния и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде под землею. 5. Не поклоняйся им и не подчиняйся им, ибо Я, Господь, Бог твой, Бог ревнующий, карающий за вину отцов детей третьего и четвертого рода ненавидящих Меня» (Исх. ХХ: 3-5).

И положение это — Бог-Ревнитель, — подчеркивается неоднократно:

Исх. ХХХIV: 14 — «Ты же не должен поклоняться богу иному, ибо Господь, ревнитель имя Ему, Он Бог ревнитель».

Втор. IV: 24 — «Ведь Господь, Бог твой, огонь пожирающий. Он, Бог ревнующий».

В отличие от человека, в ревности Бога нет злобы, мстительности и агрессии. Он создал людей, Он желает общения с ними, Он ревнует о том, чтобы люди не поклонялись никому, кроме Бога, и Он имеет на это право. «Бог ревнитель» означает, что Он не потерпит неверности Своего народа, т. е. поклонения иным богам). Этот вид ревности свят и праведен.

Божья ревность не имеет ничего общего с человеческой плотской ревностью, которая часто возникает у людей как реакция, которая исходит из греховного сердца. Божья ревность — это ревность к жизни. Человеческая ревность — это ревность к смерти [1].

Таким образом, тексты Торы содержат высший смысл, апофеоз слов «ревность», «ревновать», «ревнитель».

ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ РЕВНОСТЬ

Ревную, ревную, ревную.
Одеться бы, что ли, в броню.
Владимир Солоухин. «Верну я»

Теперь обратимся к Ревности людей — основному предмету нашего интереса. Человеческая ревность — явление многовекторное, и противоречивое. Вот как определяет ревность Википедия [2]:

«Ревность — крайне негативное деструктивное чувство, возникающее при мнимом недостатке внимания, любви, уважения или симпатии со стороны очень ценимого человека, в то время как это мнимо или реально получает от него кто-то другой. Хроническая склонность к ревности называется ревнивостью. Она считается, как правило, негативной чертой и даже сопоставляется с болезнью…

Она в большинстве случаев представляет собой исключительную претензию на «владение» другим человеком, с которым существует эмоциональная связь. Ревность возникает, когда эта претензия мнимо или на самом деле ставится этим человеком под вопрос, что вызывает сильный, порой иррациональный страх его потери. Чувство, что кто-то другой отбирает то, что, как нам кажется, является нашим правом и привилегией — любовь важного для нас человека, может быть едва переносимым и приводить нас в состояние гнева, злости, обиды, толкать нас на самые неразумные и неадекватные поступки. Ревность способна подвигнуть человека на резкие, в том числе насильственные, действия вплоть до самоубийства или убийства.… В уголовном праве ревность не рассматривается как смягчающее обстоятельство».

Словарь Ушакова не столь академичен и определяет ревность несколько по-иному:

«Страстная недоверчивость, мучительное сомнение в чьей-нибудь верности, в любви, в полной преданности. Муки ревности. Ревность превращает человека в зверя. (Даль). Боязнь чужого успеха, мучительное желание безраздельно владеть чем-нибудь. Душевная сила ревности естественна человеку, и сама по себе не есть зло. Зло есть неправильное ее применение — не к месту и не ко времени, или без меры. Что такое дух ревности и как он проявляется в людях: злая ревность, злоба, убийство, распри, злонравие, злоречие, сквернословие и различные ругательства, причинение обид, безрассудство, вероломство, непримиримость, черствость, жестокость и немилосердие, вражда, ссоры, гнев, ненависть, раздражительность, подозрительность, мстительность, злопамятство, драчливость, нанесение увечий и ран, насилие над ближними, злое соперничество, злая конкуренция, и, конечно, война во всех ее видах».

Вот, возможно, неполный список, синонимов к слову «ревность», (а также близкие по смыслу слова и выражения):

Положительные качества

Горячность; заботиться; заботливость; усердие; старание; рвение; ретивость; радение; ревностность; эмоция; рьяность; старательность; прилежание; исполнительность; тщание; усердность; радеть; проявлять рвение; проявлять усердие; соревноваться; сомнения; беспокоиться; влюблённость; привязанность; обожание; любовь; пылкость; душа; печаль; эмоция; влюблённость; пассия;

увлечение; влечение; аффект; вожделение; желание; цель; упоение; самозабвение; привязанность; стремление; искание; позыв; зуд; преклонение; почтение; заботливость; предупредительность; сердечность; тактичность; вспыльчивость; эмоциональность; рачение; рачительность; исполнительность; старательность; трудолюбие; прилежание; аккуратность; чувствие; истовость; напряжение; напряжённость; комплекс; внимательность; потуга; усилие; натуга; внимание

Отрицательные качества

Ревнивость; испытывать чувство ревности; недоверие; подозрение; подозревать; зависть; соперничество; соперничать; вспыльчивость; чудовище с зелеными глазами; мучительное сомнение в верности и любви; боязнь чужого успеха; какощелия (греч); завидовать; соперничать; стараться превзойти; злоба; подозрительность; презрение; предубеждение; злость; гнев; ярость; бешенство; неистовство; ожесточение; свирепость; исступление; остервенение; домогательство; поползновение; приставание; преследование; мучительное сомнение в верности и любви.

В целом, это фантастическая, а точнее, фантасмагорическая смесь чувств. Что касается отрицательной её компоненты, то речь идет не об одном слове, а о слое слов в полосе, именуемой «ревность», и если все выстроить по нарастающей, вы увидите стрелу, направленную, в конечном итоге, к убийству, к смерти!

И в Притчах и Песнях Песней Соломона фатальный характер ревности, её безусловная нацеленность к смерти очевидны:

Прит.6:34 — «Потому что ревность — ярость мужа, и не пощадит он в день мщения» (Книга Притчей Соломона 6:34)

Прит.27:4 — «Жесток гнев, неукротима ярость; но кто устоит против ревности?» (Книга Притчей Соломона 27:4)

Песн.8:6 — «Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее — стрелы огненные; она пламень весьма сильный» (Песни Песней Соломона 8:6).

И зачастую, понимая опасность и вред ревности, человек, попросту, не может справиться с этим разрушающим его чувством. Инфантильное стихотворение Маяковского служит великолепным доказательство тщетности человеческих усилий. Первая его часть — разумна — ревность действительно могущественна:

В черном небе
молний поступь,
гром
ругней
в небесной драме, —
не гроза,
а это
просто
ревность двигает горами.

Вторая часть, относится к категории наивных надежд:

Глупых слов
не верь сырью,
не пугайся
этой тряски, —
я взнуздаю,
я смирю
чувства
отпрысков дворянских

Третья часть — шапкозакидательство ревности и публичная демонстрация своих политических убеждений — наивна

Ревность,
жены,
слезы…
ну их! —
вспухнут веки,
впору Вию.
Я не сам,
а я
ревную
за Советскую Россию.

Владимир Маяковский
«Письмо Татьяне Яковлевой»

Бравада, которой насыщено стихотворение, оказалась бесполезной. Маяковский безуспешно, вхолостую, что называется, попусту тратил слова и энергию. Рифмы и «красивость» оказались бесплодны. Да и ура-патриотизм прозвучал задаром. Выяснилось, что ревность, в действительности, несравненно сильнее и страшнее всех этих ухищрений. Всех самоуспокаивающих слов. Общеизвестный итог был катастрофически простым, доказательно наглядным и очевидным — он пустил себе пулю в лоб, как раз из-за ревности к Яковлевой!

Коль мы затронули поэзию, то надо сказать, что многие поэты писали о ревности. Как правило, они писали о ней в рамках своего её восприятия и не касались корневых причин её возникновения.

Вот некоторые великие поэты о ревности:

Простишь ли мне ревнивые мечты,
Моей любви безумное волненье?
Ты мне верна: зачем же любишь ты
Всегда пугать мое воображенье?

Александр Пушкин. «Простишь ли мне ревнивые мечты»

О, не тревожь меня укорой справедливой!
Поверь, из нас из двух завидней часть твоя:
Ты любишь искренно и пламенно, а я –
Я на тебя гляжу с досадою ревнивой.
И, жалкий чародей, перед волшебным миром,
Мной созданным самим, без веры я стою –

Фёдор Тютчев. «О, не тревожь меня»

Как живется вам с товаром
Рыночным? Оброк — крутой?
После мраморов Каррары
Как живется вам с трухой
Гипсовой? (Из глыбы высечен
Бог — и начисто разбит!)
Как живется вам с сто-тысячной —
Вам, познавшему Лилит!

Марина Цветаева. «Попытка ревности»

Я наравне с другими
Хочу тебе служить,
От ревности сухими
Губами ворожить.
Не утоляет слово
Мне пересохших уст,
И без тебя мне снова
Дремучий воздух пуст.

Осип Мандельштам. «Я наравне с другими»

А вот, именитые, о ней же:

В снежном, полном веселости мире,
Где алмазная светится высь,
Прямо в грудь мне стреляли, как в тире,
За душой, как за призом, гнались;
Хорошо мне изранили тело
И не взяли за то ни копья,
Безвозмездно мне сердце изъела
Драгоценная ревность моя;

Арсений Тарковский. «Пушкинские эпиграфы»

Опять тревожно, больно сердцу стало
и я не знаю, чем помочь ему.
Опять старуха ревность нашептала
чёрт знает что рассудку моему:
чтоб я ни поцелуям, ни слезам,
ни гневным оправданиям не верил,
ходил бы по твоим следам —
и на её аршин всё мерил.
У ревности душа темна.
Опасная советчица она.

Степан Щипачев. «Опять тревожно, больно сердцу стало»

Но, пожалуй, мощнее и ярче всех написали об ужасающем, все разрушающем аде ревности Владимир Бенедиктов («Ревность». Эпиграф) и Николай Алексеевич Некрасов. Последний убежден, что страшное, грозное, сокрушительное чувство это знакомо, едва ли, не всем — «В ком он бурно не кипел/…Ад сей… ревностью он кинут/В душу смертного»:

Есть мгновенья дум упорных,
Разрушительно-тлетворных,
Мрачных, буйных, адски-черных,
Сих — опасных как чума —
Расточительниц несчастья,
Вестниц зла, воровок счастья
И гасительниц ума!..

Вот в неистовстве разбоя
В грудь вломились, яро воя, —
Все вверх дном! И целый ад
Там, где час тому назад
Ярким, радужным алмазом
Пламенел твой светоч — разум!
Где добро, любовь и мир
Пировали честный пир!

Ад сей… В ком из земнородных,
От степей и нив бесплодных,
Сих отчаянных краев,
Полных хлада и снегов —
От Камчатки льдянореброй
До брегов отчизны доброй, —
В ком он бурно не кипел?
Кто его — страстей изъятый,
Бессердечием богатый —
Не восчествовать посмел?..

Ад сей… ревностью он кинут
В душу смертного. Раздвинут
Для него широкий путь
В человеческую грудь…
Он грядет с огнем и треском,
Он ласкательно язвит,
Все иным, кровавым блеском
Обольет — и превратит
Мир — в темницу, радость — в муку,
Счастье — в скорбь, веселье — в скуку,
Жизнь — в кладбище, слезы — в кровь,
В яд и ненависть — любовь!

Полон чувств огнепалящих,
Вопиющих и томящих,
Проживает человек
В страшный миг тот целый век!
Венчан тернием, не миртом,
Молит смерти — смерть бы рай!
Но отчаяния спиртом
Налит череп через край…
Рай душе его смятенной —
Разрушать и проклинать,
И кинжалов всей вселенной
Мало ярость напитать!!!

Н.Некрасов. «Ревность»

Конечно, «Ревность всегда смотрит в подзорную трубу, делающую маленькие предметы больщими, карликов гигантами, а подозрения истинами» (Сааведра Мигель де Сервантес). Да, «Болезнь ревнивца столь злокачественна, что решительно все превращается ею в пищу для себя» (Джозеф Аддисон, XVII век). Да! И все же, может быть человечество чего-то не досмотрело в ревности? Возможно, главный вопрос здесь такой — почему ревность не ограничивается ссорами, с последующим примирением, а ведет, зачастую, к насилию, убийству и смерти. Не может ли оказаться, что существуют силы, обостряющие ситуацию, усугубляющие её, специально подливающие масло в огонь, всячески педалируюшие её, и тем самым, разжигающие, и умножающие конфликт, и превращающие его, вначале в неконтролируемый, а затем — в кровопролитие и душегубство? Другими словами, нет ли внешних сил, которые спонсируют этот процесс? А если есть, то кто они? Кто?

Бессмысленно обращаться здесь к жертвам этой беды, как и к любым материалистам, расследующим и изучающим подобные драмы. Я решил попробовать здесь иной путь. Дело в том, что ревность, в силу многоцветности и трагичности, связанных с нею процессов, является магнитом, притягивающим внимание многих гениальных из гениальных поэтов и писателей. Целесообразно воспользоваться их мудростью и посмотреть, не упустило ли человечество, каких — нибудь важных деталей и действующих сил в недрах и окрестностях любовно-ревностного взрыва?

ДАНТЕ — ФРАНЧЕСКА ДА РИМИНИ — ДЖОВАННИ МАЛАТЕСТА

Франческа? Она? Да Римини? Теперь я узнал: обманула!
К другому, тоскуя, она поцелуем болящим прильнула.
Я вспомнил: он был моим другом, надежным слугою,
он шлейф с кружевами, как паж, носил за тобою.
Я вижу: мы двое в постели, а тайно он между.
Убить? Мы в аду. Оставьте у входа надежду!
О, пытки моей беспощадная ежедневность! …

Семён Кирсанов. «Ад»

И прежде всего, мы обратимся к «Божественной Комедии» Данте. Дело в том, что Знатный род Малатеста, правил в Римини с конца дученто (Дученто (ит. duecento — двести) — итальянское название XIII века, которое в истории культуры и искусства используется для обозначения определённого периода в развитии итальянского искусства Возрождения. Дученто — начало Проторенессанса) до конца кватроченто ((итал. quattrocento, «четыреста», сокращенно от mille quattrocento — «тысяча четыреста») — общепринятое обозначение эпохи итальянского искусства XV века, соотносимой с периодом Раннего Возрождения). «Малатеста» в переводе означает «дурная голова», по преданию, это прозвище основателю рода дал император Рудольф. В последующие века представители этого рода вполне оправдали свое имя, совершив немало убийств и злых дел [3]. «А все Малатеста — «из племени псов, алчущих крови» [6].

В частности, правители из рода Малатеста часто убивали своих жен. ….

Даже в то время, когда яд и кинжал были обычными способами урегулирования семейных конфликтов, один из них, Сиджизмондо считался очень жестоким человеком. Признавая его таланты как правителя, историки обвиняют его в многочисленных преступлениях, убийствах, изнасилованиях, кровосмешении, ограблении церквей, предательстве, измене присяге и т. д. Сиджизмондо приписывают ужаснейшие поступки: покушение на изнасилование собственного сына Роберта, защищавшегося кинжалом; изнасилование своей же дочери, забеременевшей от него. Папа Пий II, сказал о Сиджизмондо так:

«Сигизмунд Малатеста был в такой степени не воздержан в разврате, что насиловал своих дочерей и своего зятя… В его глазах, брак никогда не был священным. Он осквернял монахинь, насиловал евреек, что же касается мальчиков и молодых девушек, которые не хотели согласиться добровольно на его предложения, он или предавал их смерти, или мучил жестоким образом. Он сходился с некоторыми замужними женщинами, детей которых он раньше крестил, а мужей их он убивал». [3].

Все эти детали остались на страницах истории и интересны специалистам. Однако один эпизод оказался значимым и для последующих поколений, и не только Италии, но и для миллионов людей во всех странах мира. Именно с родом Малатеста связана история трагической любви Франчески да Римини, изменившей своему супругу Джованни Малатеста с его младшим братом, и убитой вместе с любовником в 1285 году.

В 1200 году две семьи, Да Полента из Равенны и Малатеста из Римини, были наиболее влиятельными в политической жизни региона Романьи. В 1239 году правителем Римини был Малатеста из Веруккьо (Malatesta da Verucchio), у которого было четверо детей: Джованни (Giovanni), по прозвищу Джанчотто-Хромой, так как был безобразен и имел пороки при рождении, Малатестино (Malatestino), Паоло Прекрасный (Paolo Il Bello) и Маддалена (Maddalena) [4].

С малого возраста дети Малатесты были политически образованы и всегда сопровождали отца на различных переговорах. В особенности отличались в этом Джанчотто и Паоло. Оба, в 1265 году, воевали против Гуидо из Монтефельтро (Guido da Montefeltro) и Траветсари (Traversari) при поддержке Да Полента. В 1275 году, решив отпраздновать победу и закрепить союз, главы семейств договорились породниться: первенец Малатесты, Джанчотто, должен был повести под венец дочь Да Полента, Франческу. Интуитивно родители Франчески понимали, что дочь никогда не захочет выйти замуж за калеку, и тогда было решено ввести дочь в заблуждение: молодой и прекрасный Паоло должен был жениться на Франческе по доверенности от старшего брата, и внушить, что он и есть ее настоящий муж [4].

Увидев из окна молодого и энергичного юношу, девушка была очарована и без промедления дала согласие на брак. На следующее утро она поняла, что лежит рядом с неприятным и безобразным стариком, это был Джанчотто. … Несмотря на разочарование и обман, Франческа родила для Джанчотто дочь, Конкордию (Concordia), которая после убийства матери и второго бракосочетания отца, была отправлена в монастырь Сантарканджело ди Романья (Santarcangelo di Romagna) [4].

Через некоторое время в 1282 году Паоло, благодаря своей врожденной дипломатии, был назначен римским папой Мартином IV губернатором Флоренции, а Джанчотто в это время стал мэром города Пезаро. В 1283 году Паоло вернулся в Романью. И, обосновавшись около Градары, стал частым гостем в замке у Джанчотто, встречаясь также и с его женой. Во время одной их таких встреч, молодые были застигнуты врасплох Малатестино дель Окьо (Malatestino dell’Occhio), младшим братом Паоло и Джанчоттом. Он рассказал своему старшему брату об увиденном. После чего Джанчотто сделал вид, что уехал в Пезаро. Но внезапно вернувшись в замок, он застал Франческу и Паоло вместе в комнате [4].

Читая любовную историю Ланселот и Гвиневры, молодые были наполнены безграничной страстью и… поцеловались. В это время в комнату влетел разъяренный Джанчотто и обнажил свой меч. Паоло пытался бежать через люк, но зацепившись одеждой, не смог завершить свой побег. В тот момент, когда Джанчотто решил вонзить меч в брата, между ними встала Франческа и была убита вместе с Паоло. Так, ослепленный ревностью и гневом, Джанчотто убил обоих. [4]

Эта история любви вдохновила многих художников и поэтов разных времен на создание своих шедевров. Трагическая любовь Паоло и Франчески была воспета Данте Алигьери в «Божественной комедии», Песнь V, «Ад». Франческа с Паоло, убитые без покаяния, осуждены на вечные муки. Они находятся во втором круге преисподней. где души прелюбодеев кружит вечная буря, не давая им ни мгновения покоя.

И я узнал, что этот круг мучений
Для тех, кого земная плоть звала,
Кто предал разум власти вожделений
.

Бесконечный вихрь несет их среди прелюбодеев и эротоманов:.

31. То адский ветер, отдыха не зная,
Мчит сонмы душ среди окрестной мглы
И мучит их, крутя и истязая.

Франческа Малатеста, известная в искусстве как да Римини, — первая грешница, с которой Данте Алигьери разговорился в Аду.

С легкой руки Данте, Франче́ска да Ри́мини (итал. Francesca da Rimini, Francesca da Polenta; ок. 1255 — около 1285) стала одним из вечных образов в европейской культуре. Её трагическая судьба запечатлена в произведениях литературы, живописи, и кинематографа. Сюжет об их любви заимствовали из «Божественной Комедии»! многие деятели искусства, в частности поэты Джон Китс и Габриэле д’Аннунцио, композиторы Петр Чайковский и Сергей Рахманинов, этим сюжетом вдохновлялся и Огюст Роден — знаменитая скульптура «Поцелуй» сначала называлась «Франческа да Римини». [5].

Вот что пишет Википедия на эту тему:

Фантазия «Франческа да Римини» — симфоническая поэма Петра Ильича Чайковского, Op. 32, основана на сюжете из «Божественной комедии» Данте («Ад», песнь 5-я), рассказывающем о трагической любви замужней юной Франчески к Паоло (младшему брату её мужа) и постигшем их возмездии. Посвящена С. И. Танееву. Музыка сочинена в 1876, впервые исполнена Н. Г. Рубинштейном 24.2 (8.3) в 24.2 (8.3) в Москве.

Франческа да Ри́мини, оp. 25 — одноактная опера в двух картинах с прологом и эпилогом, написанная С. В. Рахманиновым в 1904—1905 гг. по драматическому эпизоду пятой песни «Ада» из Божественной комедии Данте Алигьери. Либретто М. И. Чайковского. Премьера оперы состоялась в Большом театре 11 января (24 января) 1906 года под управлением автора. В этом же представлении прозвучала другая одноактная опера С. В. Рахманинова «Скупой рыцарь». . В 1902 году были созданы опера Э. Ф. Направника и трагедия Г. Д’Аннунцио.

Но, как говорят, делу время, потехе час. Главная фигура в этой трагической истории, значимая для понимания проблемы «ревность», — Джованни Малатеста. Умный и доблестный воин, отличавшийся редкостными проворством и ловкостью, был горбатым карликом, страшным, как смертный грех. Да и характер Джованни вполне отвечал его ужасающей внешности. Желчный, ревнивый, завистливый, вспыльчивый, грубиян, подверженный приступам страшного гнева, делающего его опасным для окружающих. Окрестное население дало ему прозвище Джанчотто (Джованни Злой). И когда он отправлялся в горы, возвышавшиеся над приморской равниной, к диким скалам Сан Марино, он сеял ужас… [6].

Да, все это так! Но дело-то в том, что убивать свою жену Франческу он не хотел! «Как пишет Боккаччо …Разъяренный супруг, неожиданно нагрянув домой, начал ломиться в дверь спальни, откуда его жена в этот момент в панике выпроваживала Малатесту-младшего через другой выход. Франческа впустила мужа в комнату, думая, что Паоло уже скрылся, а молодой человек меж тем зацепился одеждой за железный крюк, торчащий из двери, и не успел высвободиться, когда брат бросился на него с мечом. Женщина кинулась между ними, закрыв собой возлюбленного от удара, а Джованни, как писал Боккаччо, „уже замахнулся рукой с мечом и весь устремился с этим ударом, — и случилось то, чего он не желал бы, так как раньше меч рассек грудь Франчески, чем он приблизился к Паоло“. Джованни был потрясен произошедшим, „так как любил жену больше самого себя“. Вторым ударом ревнивец зарубил Паоло.» [7].

Данте предрек Джованни Малатесте вечные муки во льдах за содеянное, но в земной жизни знатный сеньор не понес наказания за убийство. В 1286 году он снова женился, на Джиневре из Фаэнцы, у них родилось пятеро детей; до самой смерти правил городом Пезаро. [8].

Как бы то ни было, но мужу Франчески, предсказаны мучения на самом нижнем и страшном круге Ада, предназначенном для худших изменников, ведь Джованни Малатеста — убийца ближайших родственников, предавший святость семейных уз.

И тут мы вступаем на спорную территорию. Ведь Данте знает, что Джованни Малатеста жив, и тем не менее «прописывает» его на самое дно Ада. И это не ошибка, а аргументированная логика Данте. Дело в том, что по мнению Данте убийцы теряют душу раньше, чем тело, а в уже обездуховленное тело вселяется бес (Ад. Песнь 33):

124. Здесь в Таломее, так заведено,
Что часто души, раньше, чем сразила
Их Атропос, уже летят на дно.

127. И чтоб тебе еще приятней было
Снять у меня стеклянный полог с глаз
Знай, что едва предательство свершила,

130. Как я, дуща, вселяется тотчас
Ей в тело бес, и в нем он остается,
Доколе срок для плоти не угас.

И еще раз в этой же главе Данте пишет о душе Бранка д’Орья «Душа Бранка д’Орья оказалась в ледяном озере еще раньше, чем душа убитого им на пиру Мигеле Цанке (А., XXII, 88) направилась в смоляной ров, где казнятся мздоимцы (А., XXI–XXII). В теле Бранка д’Орья дьявол занял место души, как только она замыслила вероломное убийство. Та же участь постигла его сородича, соучастника преступления». (Данте Божественная Комедия. Перевод Лозинского. 1967. Примечания)

142. И дух в ответ: «В смолой кипящий ров
Еще Микеле Цанке не направил,
С землею разлучась, своих шагов,

145. Как этот беса во плоти оставил
Взамен себя, с сородичем одним,
С которым вместе он себя прославил.

В тексте Данте используется слово «бес», а в Примечаниях — «дьявол». Для проверки я обратился к английскому переводу «Божественной комедии» — Dante: The Divine Comedy. [9]. Дело в том, что в отличии от рифмованного текста перевода М.Лозинского, американский перевод выполнен в прозе, не стеснен рифмой, а, стало быть, более точен. Фрагменты, содержащие слово «бес» у М.Лозинского, здесь в переводе на русский выглядят так:

….знай, что когда душа предает, как предала моя, ее тело забирает у нее демон, … который управляет им после этого, пока его время не закончится.
….этот человек оставил дьявола на своем месте в своем собственном теле, …

Итак, следуя Данте, человек, замысливший убийство, теряет душу, следующую прямиком в Ад. А сам человек вместо души имеет Дьявола, руководящего сейчас и впредь его поведением!!! И подобное существо человек-Дьявол может долго жить на Земле и творить черт его знает что!

154.С гнуснейшим из романцев заодно
Я встретил одного из вас, который
Душой в Коците погружен давно,

157. А телом здесь обманывает взоры.

В английском переводе прозой это звучит так:

Я обнаружил, что худшим духом Романьи был один из вас, который за свои поступки даже сейчас купается, как душа, в Коките, и до сих пор кажется живым на земле, в собственном теле.

Так вот, не совершают ли убийство из-за ревности люди, которые и до этого эпизода были Человеко-Дьяволами или стали ими в момент самого убийства, либо непосредственно перед ним? Короче: не дьявол ли руководит ими в момент убийства? Не его ли злая воля ведет руку убийцы-ревнивца?

ШЕКСПИР — ДЕЗДЕМОНА — ОТЕЛЛО

Даже ревность может стать великой,
если прикоснётся к ней Отелло…
Маргарита Алигер. «Летний день заметно убывает»

Каждый раз, когда мы анализируем произведение великого поэта, целесообразно приложить к нему не только материалистическую линейку, что делают, практически, все, но и пространственное, многомерное измерение и мысленное ощупывание компьютером иррациональности. Надо всегда помнить, что рукой гениального поэта, а тем более, гениального среди гениальных, зачастую, руководят не его талант и не его мозг, а Высшие Силы, точнее, Воля Господа!

В связи с этим, прежде всего, давайте посмотрим на лексический фон «Отелло». Воспользуемся для этого переводом П.Вайнберга. В сравнительно небольшом произведении не менее двадцати одного раза используются слова Дьявол, Сатана, Демон и смежные с ними. Автор оригинален и изобретателен. Это «Дьявольский плут!» «Демону опьянения было угодно уступить место демону ярости», «Прекрасный этот демон», «Затем, что тут гнездится дьяволенок!», «Скажите мне: не адские ли козни,/Не злейшая ль насмешка сатаны», «Твой взгляд мою низринет душу с неба,/А дьяволы подхватят налету», «Ответит вам вот этот полудьявол./К чему мой дух и тело страшно так опутал он?».

Не менее десяти раз используется слово «черт». Это: «Черт вас в деда превратит», «Брось гнусную догадку в зубы к черту», «Я на ноги смотрю его; но это/Все выдумки; коль ты и вправду черт,/Убить тебя мне, верно, не удастся».

Слово «ад» частый гость на страницах «Отелло» (не менее 15 раз): «дно глубоких адских бездн.», «…сама себя ты аду/Отдай теперь, а то ведь даже черти,/Взглянув в твое небесное лицо,/Тебя схватить, пожалуй, побоятся…», «Муки адские», «Происки ада», «И в адскую наружность облекися», «милая привратница в аду», «Пусть ад его все кости сгложет!».

Таков словесный фон «Отелло». И это при всем том, что главный герой этой трагедийной пьесы, по отзывам всех её персонажей, фигура светлая, отличающаяся величием души и добродушным нравом: достойнейший правитель, смелый и бесстрашный полководец, «благородный мавр,/Которого сенат наш называет/Всех совершенств полнейшим образцом». Человек, о котором Дож Венеции говорит будущему тестю:

Почтеннейший сеньор, коль добродетель,
Как красота, прекрасна, то ваш зять,
Поверьте мне, не черен, а прекрасен.

А все дело в том, что движущей силой этой трагедии является, отнюдь, не Отелло. Наряду с его сильными чертами, перечисленными выше, Отелло оказывается определенно беззащитным при встрече с грозным соперником. Классическое замечание А. С. Пушкина, безусловно, правильно: «Отелло от природы не ревнив — напротив: он доверчив». И это обстоятельство, четко оцененное Яго,

Яго

….у мавра

Такой простой и добродушный нрав,

Что честным он считает человека,

Умевшего прикинуться таким.

И за нос так водить его удобно,

Как и ослов

позволяет ему овладеть мышлением и поведением незаурядного и выдающегося человека, генерала и правителя Отелло. Вот его хода:

Яго

Так в мавра я вселю такую ревность,
С которою не справится рассудок…

Яго

Что я его искусно превращаю
В полнейшего осла и довожу
От мирного покоя до безумья.

Яго

Из доброты ж её сплету я сеть
И ею всех покрою

При этом, Яго предельно циничен. И если ему это необходимо, в ход пойдет и Священное Писание:

Яго
А в ревности и самая безделка,
Хоть легкая, как воздух, так важна,
Как доводы священного писания.
Из этого уж выйдет что-нибудь,
Мавр без того моим напитан ядом;
А для таких натур и подозренье,
Нелепая догадка — тот же яд.
Сперва он слаб, едва и вкусу слышен,
А чуть на кровь попал — как копи серы,
Он жжет ее. Я это прежде знал…
Вот он идет. Ни мак, ни мандрагора,
Ни зелья все, какие есть на свете,
Не возвратят тебе тот мирный сон,
Которым ты вчера еще был счастлив.

И вот мы уже слышим стонущего Отелло:

Прочь! Ты меня ужасной пытке предал!

И до кровавой развязки остался один лишь шаг, и он контролируется и управляется все тем же утонченным и ухмыляющимся внутри садистом Яго:

…Но только, генерал,
Терпение! Иначе я уверюсь,
Что бешенству совсем вы отдались
И что в вас нет уж ничего людского.

Яго так раскачал психику генерала, смелого и бесстрашного полководца, мужественного и благородного воина и чудесного человека, что Отелло, — интеллектуально и физически мощная индивидуальность, — распался под ударами ревности за считанные дни и, вопреки своей любви, пошел на убийство.

Итак, основными пружиной, мотором, движущей силой трагедии является не Отелло, который всего лишь объект приложения злых сил. Яго — вот он, ядерный реактор, изобретательно накачивающий злую энергию во всех эпизодах трагедии! Именно черный, мрачный, коварный цвет этой личности и определяет общий фон всей пьесы. Более того, осмелюсь предположить, что её следовало бы назвать не «Отелло», а «Яго»! Однако политкорректность, видимо, существовала и в 1604 году…

Итак, мы подходим к важнейшему вопросу, кто же такой Яго? С точки зрения литературоведческой, Яго — главный антагонист пьесы Уильяма Шекспира «Отелло». Википедия разъясняет этот термин следующим образом:

«Антагони́ст (греч. ανταγωνισης «противник»; от др.-греч. ἀντί «напротив» + αγωνίζομαι «состязаюсь», αγωνιστής «борец») — нечто, действующее противоположным образом; также соперник.

Антагонист — персонаж, противодействующий протагонисту.

Протагони́ст (греч. πρωταγωνιστής: πρώτος «первый» + αγωνίζομαι «состязаюсь», αγωνιστής «борец») — главный герой, центральное действующее лицо, актёр, играющий главную роль в произведении и т. д. Противопоставляется антагонисту».

В рамках этих определений и следуют безусловно материалистические, литературоведческие оценки личности Яго. Они, в среднем, одинаковы. Вот одна из них — Александр Андеев «Шекспир. Отелло. Мир Яго — мир Отелло». [10].

«Яго — злодей со своей философией… Кстати, бесстыдство, склонность к глумлению, по-видимому, родовая черта подобных людей… Имморализм Яго основан на том, что ценности других, что называется «нельзя пощупать»… Все должны быть одинаковы с точки зрения аморальности — вот идеальный миропорядок Яго.

Отелло не только нравственный человек — он еще и крупная личность. Он талантливый полководец, великодушный человек. Он пробил себе дорогу наверх исключительно своими способностями, без чьей-либо поддержки и стал высокопоставленной персоной, несмотря на свое расовое отлиичие. Как может Яго победить такого человека? Конечно же, сражаясь с ним на своей территории, сделав его безнравственным, опустив до своего уровня….

И с Отелло Яго проделывает подобную работу. Он начинает со смущенных полунамеков, и когда любопытство мавра привлечено, говорит, что возможно, что-то неладное с Дездемоной. «Ревности остерегайтесь, Зеленоглазой ведьмы, генерал», — издевается под видом заботы наперед все знающий Яго. И не зря, первая уступка сделана: «Нет, Яго, я сначала посмотрю,/ Увижу что-нибудь, проверю,/ А выясню, до ревности ли тут?». Допущена сама мысль, а значит негодяй получает карт-бланш. После небольшой порции новых, более определенных намеков, уже на конкретного соперника, Кассио, он вынуждает Отелло сказать: «Я потерял ее, и я обманут./ Мне может только ненависть помочь». И он уже жертва Яго. Дальше падение идет быстро и ужасающе. Цепь провокаций, подстроенных Яго приводит Отелло в состояние, когда он не способен рассуждать. В таком состоянии человек легко управляем, что Яго и делает виртуозно, уговаривая Отелло убить Дездемону и получая от него разрешение убить Кассио.

Яго торжествует.
Убита Дездемона. Погублен Отелло. Убита Эмилия, фактически отрекшаяся от мужа. Кассио ранен. Только случай отдает Яго в руки правосудия. Повержены все благородные люди.

Почему? Доверие благородных людей друг к другу, тот пакт о ненападении, который заключают они как союзники, имеет великую силу, так как оно объединяет усилия людей в достижении совместных целей, оно усиливает и каждого в отдельности и всех. Но оно же является и слабым местом. Как только таким благом пользуется мерзавец, он уничтожает всех и вся, строя свой страшненький «счастливый» мирок.

Эта трагедия происходила и происходит. Правда, несмотря на происки мерзавцев, человечеству до последнего времени удавалось сбросить с себя путы «яго», этих «гениев посредственности», и двигаться вперед. Надеюсь, что человечеству удастся справиться с «яго», уменьшить проблему обмана доверившихся, и двигаться дальше, к настоящему счастью, а не фальшивке из «Законов» Платона».

Шаг вперед делает Георг Брандекс (Неизвестный Шекспир. Кто, если не он [= Шекспир. Жизнь и произведения] [11].

В Главе 49. «Отелло». — «Значение и характер Яго» Георг Брандекс пишет:
«Он не злое начало, не старозаветный дьявол, который, как известно, глуп, и не мильтоновский дьявол, который любит независимость и изобретает огнестрельное оружие, и не гетевский Мефистофель, говорящий цинизмы, умеющий делаться необходимым и по большей части оказывающийся правым, — и в то же время он не величие в неустрашимой злобе, не Цезарь Борджиа, наполнивший свою жизнь ужасными деяниями.

Нет, в великом олицетворении Яго — это завистливое недоброжелательство, выступающее в человеческой жизни державной силой, самим двигателем ее, это отвращение к чужим совершенствам, проявляющееся в упорном отрицании этих преимуществ, в недоверии или пренебрежительном к ним отношении; это инстинктивная непроизвольная ненависть ко всему открытому, прекрасному, светлому, доброму и великому.

Этот полудьявол постоянно старается объяснить самому себе свою ненависть, постоянно чуть не дурачит самого себя, представляя себе половинчатые побуждения, в которые он немножко верит и в сильной степени не верит.

Но Яго, несколькими строками выше сказавший об Отелло, что у него «верная, нежная и благородная душа», тысячу раз слишком умен, чтобы думать, будто он обманут мавром; ведь он же видит сквозь него, как сквозь стекло. Он медленно и настойчиво отравлял душу Отелло. Мы можем проследить действие яда на простодушного мавра и видим, как сам тот факт, что процесс отравления удается, все более и более ожесточает и опьяняет Яго. Но откуда яд проник в душу Яго, об этом было бы нелогично спрашивать, да и сам он не может на это ответить. Змея ядовита по природе и производит яд, как шелковичный червь свою пряжу, как фиалка свое благоухание. »

Итак, у Георга Брандекса Яго — полудьявол! К слову, оказывается, Яго — род семейства куньих акул.

Намного дальше Брандекса идет Александр Блок: А. А. Блок. Тайный смысл трагедии «Отелло». [12].

Вот что пишет он о Яго и о трагедии, в целом:

«… нет в Яго этих нарочито отвратительных черт, нет в его наружности ничего гнусного, что грубо бросилось бы в глаза; это — не простой мерзавец, это — «дорогой мерзавец». «Честный Яго» — так зовут его все, и это — правда, остающаяся правдой до конца, ибо честно стоит Яго на своем черном и дьявольском пути, честно служит он черту, честно отдает ему всю силу своего недюжинного ума и таланта. Потому хотелось бы видеть и Яго так же непохожим на всех окружающих, как непохожи Отелло и Дездемона. Только он светится изнутри иным, темным огнем, какое-то черное сияние окружает его, и кажется все время, что если неожиданно ночью осветить его фонарем, то на стене запляшет не тень поручика Яго, а какая-то другая, бесконечно уродливая и страшная тень…

Если бы нам удалось должным образом … вскрыть тот тайный смысл, которого не уберешь из трагедии Шекспира, мы, думаю, достигли бы многого, и достижения наши превзошли бы все ожидания, о которых мы только можем гадать и на которые можем надеяться.

Обнаружив тайный, скрытый в трагедии Шекспира смысл, мы достигнем того очищения, того катарсиса, который требуется от трагедии; тогда по-новому прозвучит нам заключительное слово о «грустном событии». Ужас озарится улыбкой грусти, как хотел этого Шекспир».

Итак, из короткого, но весомого текста Александра Блока следуют, по меньшей мере, четыре вывода:

1.Яго, не мелкий или крупный злодей. Он, собственно и не человек, вообще. Яго — Дьявол.

2.Существует тайный, скрытый смысл трагедии Шекспира.

3.«Ужас озарится улыбкой грусти»

4.Без осознания всего этого невозможен катарсис.

Ка́та́рсис (др.-греч. κάθαρσις — «возвышение, очищение, оздоровление») — сопереживание высшей гармонии в трагедии, имеющее воспитательное значение. Понятие в античной философии; термин для обозначения процесса и результата облегчающего, очищающего и облагораживающего воздействия на человека различных факторов. (Википедия. [13].)

Уважаемый Читатель, сейчас мы вступаем в область, где точно и строго ничего доказать нельзя. Тем не менее, привести определенные аргументы можно. Начнем с персоны Яго. Я не знаю, хотел ли того Шекспир или нет, но он нарисовал в роли Яго — Дьявола. Такова была Божья Воля, которая вела руку поэта. Вот череда аргументов, которая убеждает меня в этом.

а. Возможно такая человеческая персона, как Яго, и могла существовать. Но вероятность концентрации подобного злого дарования у человека крайне мала. В своей жизни, например, таких людей я не встречал.

б. Речь идет о гроссмейстере Зла, играющего одновременно на многих досках, со ставкой жизнь и смерть, и на всех одерживающий победы не безобидным матом, а полным физическим уничтожением противников.

в. Поразительна легкость, с которой Яго уничтожает своих беспомощных противников хотя ему, в частности, противостоит профессиональный генерал-воин, обладающий к тому же властными государственными рычагами. Маловероятно, что поручик, даже умный поручик, способен столь просто раздавить генерала.

г. Яго не брезгует никакими аргументами, и если ему удается это, он готов для достижения своих целей сослаться, например, даже на Священное Писание:

Яго
А в ревности и самая безделка,
Хоть легкая, как воздух, так важна,
как доводы священного писания.

д. Существует одна показательная фраза, произнесенная Яго, в которой он, практически выдает себя. Вот её варианты в трех переводах «Отелло».

«Черт возьми, сеньор! Вы один из тех, которые откажутся от служения Богу, если того потребует дьявол.» (Перевод П.Вайнберга)

«Честное слово, синьор, вы из тех людей, которые не желают служить Богу, хотя бы сам черт велел.» (Перевод М.Лозинского) Но, пожалуй, лучше, точнее и лаконичнее всех уловил смысл сказанного Яго Борис Пастернак: «Синьор, ради дьявола вспомните бога»!!! Ничего подобного человек сказать, попросту, не может. Это словесный и мыслительный оборот дьявола!!! ЛжеЯго выдал себя!!! Яго — персонаж из преисподней!!! е. Казалось бы, после всего зла, принесенного Яго персонажу «Отелло», было бы естественно восстановить справедливость и воздать в конце пьесы Яго по его заслугам. То есть так или иначе, но убить его. Однако этого не происходит — его арестовывают, но не казнят… и что будет завтра с ним совершенно непонятно. Что бы так? Почему такая милость к преступнику? Шекспир подсказывает нам в чем тут дело — Отелло говорит о Яго следующую удивительную фразу:

Я на ноги смотрю его; но это
Все выдумки; коль ты и вправду черт,
Убить тебя мне, верно, не удастся.
И, всего лишь, ранит его…

ж. И, наконец, именно Яго переводит повествование из области определенно материалистической, рациональной в, безусловно, иррациональную. В самом начале своей атаки на Отелло он определяет ревность

О генерал! Пусть бог
Вас сохранит от ревности: она —
Чудовище с зелеными глазами.
С насмешкой ядовитою над тем,
Что пищею ей служит…
(пер. П. Вейнберга)

«О, Берегитесь ревности, синьор.
То — чудище с зелеными глазами,
Глумящееся над своей добычей.»
(пер. М. Лозинского).

И более лаконичный перевод Б.Пастернака

Ревности остерегайтесь,
Зеленоглазой ведьмы, генерал,
Которая смеется над добычей.

Дело в том, что во времена Шекспира, людей с зелеными глазами инквизиции обвиняла в колдовстве и сжигала на всякий случай вместе с их черными котами. [14]. А великие художники изображали исключительно зеленоглазых демонов. Стало быть, Шекспир, устами Яго, предупреждает нас, выстраивая в одну линию зелёные глаза, ведьмы, демоны и ревность. Из сказанного выше, следуют два важных заключения:

Первое: Яго и Демон разительно похожи друг на друга. Собственно, разницы — то между ними нет и Яго — это Дьявол! Второе: Человек слаб и силовой посыл человеческой ревности непомерно велик для обычного человека. Ревность — непреодолима, поскольку за её спиной стоят могущественные черные силы преисподней. Человеческая ревность — дело Дьявола и она непреодолима… Именно к такому пониманию сознательно толкает нас Шекспир. Думаю, именно об этом писал и Александр Блок:

«Обнаружив тайный, скрытый в трагедии Шекспира смысл, мы достигнем того очищения, того катарсиса, который требуется от трагедии; тогда по-новому прозвучит нам заключительное слово о „грустном событии“. Ужас озарится улыбкой грусти, как хотел этого Шекспир».

Вероятно «тайный, скрытый в трагедии Шекспира смысл» заключается в том, что изначально человек не обладает качеством ревности. Возможно, в самой Божеской конструкции человека ревности заложено не было. Во всяком случае никакого гена ревности дор сих пор не обнаружено. Это качество было привнесено в конструкцию Его Величеством Дьяволом, внедрено в человеческую личность, а точнее, навязано человеку, и полностью курируется им (Дьяволом). Могучий и безжалостный манипулятор, Дьявол, обладает огромными возможностями для жонглирования человеком, и ревность — один из ключей, точнее, отмычек для этого. Педалирование ревности вводит всю структуру человека в разрушительный резонанс, своего рода флаттер. Обдуваемый стремительным потоком событий, провоцирующих ревность, человек, как самолет, испытывает губительные, катастрофические, всесокрушающие, скручивающие колебания, далеко превосходящие его физическую и моральную прочность. В итоге, почти любой человек сопротивляться искусственно накачиваемой Дьяволом ревности не может и довольно быстро ломается. Исключения составляют немногочисленные и лишь особенно сильные личности. Как мы видим, даже генерал и правитель Отелло к ним не относится.

Именно эту мысль, вызывающую ужас, и стремился передать нам Шекспир. Что касается Блоковской «улыбки грусти» — то она определяет наше смущенно -беспомощное, понимающее отношение ко всему этому:

Слегка наклоненная голова, расслабленные, разведенные и бессильно повисшие руки, приподнятые брови и смущенная улыбка: «Да, это так… Мы ничего не можем сделать… Но жить — то надо!»

К сожалению, более четырех веков человечество не слышит мудреца и провидца Шекспира и упрощенно толкует «Отелло»….

ТОЛСТОЙ — КРЕЙЦЕРОВА СОНАТА — ПОЗДНЫШЕВ

Дуэт был слажен, музыка звучала,
Сплетаясь в вихре, падая на дно,
Рождая жизни жаркое начало,
Пьяня мотивов пламенным вином,
Сердца сближая так неосторожно…
Неумолим Бетховен, * как палач…
И удержаться было невозможно –
Был поцелуй неистов и горяч.
Но нет, Соната их не отпустила:
В изгибе плеч и в сладкой боли губ
Жила ее таинственная сила –
И мир пред ней был бледен, слеп и груб.
Держал легко Маэстро скрипку-нежность,
И пианистке рук не оторвать
От стона клавиш… Это неизбежно:
А любви и жизни Музыка права!

Людмила Клёнова. «Музыка права! «Крейцерова» соната». [15].

Ну вот, Вы нанесли ей отменный удар
Цветок неведомого цвета ужасающе
Запятнанный избытком вашей желчи
В промозглой сырости расцвел на ее платье.
…
Жертвоприношение, а не убийство.
Сто сорок фунтов
Отменного дьявола, о Боже.
Ах! Она мучила, она сводила вас с ума.

С тем жирным пресмыкающимся Трухачевским,
…

Упокойтесь с миром, Толстой!
Должно быть, для этого потребовалась бы сверхестественная ненасытность
Чтобы захотеть загнать весь скот в мире в загон,
Даже для удовлетворения вашего собственного желания.

Тед Хьюз «Крейцерова соната» (пер. Ирина Гончарова)

«Крейцерова соната» (Подлинное название музыкального произведения: Соната № 9 для скрипки и фортепиано Людвига ван Бетховена) — тончайшее, подлинно ювелирное, психологическое исследование ревности, выполненное величайшим писателем, мыслителем и человеком, знавшим ревность, по видимому, не понаслышке. На примере всего одной человеческой пары Л. Н. Толстой, одному ему ведомым мысленным пространственным сканированием, буквально, прощупал мутную и зловещую бездну ревности. Вот что написал в связи с этим, о Толстом Н. Н. Вильмонт (Вильмонт Н.Н. О Борисе Пастернаке. Воспоминания и мысли. Стр. 176). Источник: [16].

«Музыка (скрипичная, конечно, в максимальной степени) — он знал, о чем писал в «Крейцеровой сонате», — действовала на него физиологически. С физиологией у него все было в порядке, и он точно знал, куда эта музыка его влечет. После этого он уже не начинал открывать новые и новые утонченности и прелести в натуре дамы, попавшейся ему на глаза под звуки музыки, а выжигал в себе дьявола. Жечь был готов бескомпромиссно: «А почему бы и не перевестись роду человеческому».

Сам Лев Толстой продолжал жить с женой и горевал по смерти семилетнего сына Ванечки. Но — не обманывал сам себя. Он хотел бы, чтобы на НЕМ прекратился род человеческий, а заодно и дьяволы в женском обличье. Не было только сил…»

Теперь, когда ситуация в предыдущих разделах определилась, проверим и текст «Крейцеровой сонаты» на присутствие к нем Дьявола.

Всего в «Крейцеровой сонате» двадцать восемь глав. С первой по двадцать пятую мы знакомимся с главным героем Позднышевым — помещик, кандидат университета, предводитель — «небольшого роста господин с порывистыми движениями, еще не старый, но с очевидно преждевременно поседевшими курчавыми волосами и с необыкновенно блестящими глазами, быстро перебегавшими с предмета на предмет. Он был одет в старое от дорогого портного пальто с барашковым воротником и высокую барашковую шапку. Под пальто, когда он расстегивался, видна была поддевка и русская вышитая рубаха» и с возникновением и нарастанием его чувства ревности.

Реперные слова и фрагменты текстов, которые использует Л. Н. Толстой, выстраиваются в следующий ряд: ««— Я во все время моей женатой жизни никогда не переставал испытывать терзания ревности»; «со второго месяца уж ненавидят друг друга, «; «Ссоры между нами становились в последнее время чем-то страшным»; «страшный ад, от которого спиваются, стреляются, убивают и отравляют себя и друг друга»; «два ненавидящих друг друга колодника, связанных одной цепью, отравляющие жизнь друг другу и старающиеся не видать этого»; «между нами было та страшная пучина, о которой я вам говорил, то страшное напряжение взаимной ненависти друг к другу»; »…каждое же ее слово пропитано ядом»; «Я ведь, прежде чем кончить, как я кончил, был несколько раз на краю самоубийства, а она тоже отравлялась»; «Но любовь с огаженным и ревностью и всякой злостью мужем была уже не то. Ей стала представляться какая-то другая, чистенькая, новенькая любовь, по крайней мере, я так думал про нее. И вот она стала оглядываться, как будто ожидая чего-то. Я видел это и не мог не тревожиться»; «В ней сделалась какая-то вызывающая красота, беспокоящая людей. Она была во всей силе тридцатилетней нерожающей, раскормленной и раздраженной женщины. Вид ее наводил беспокойство. Когда она проходила между мужчинами, она притягивала к себе их взгляды. Она была как застоявшаяся, раскормленная запряженная лошадь, с которой сняли узду. Узды не было никакой, …. И я чувствовал это, и мне было страшно.»; «— Да-с, явился этот человек. — … Дрянной он был человечек, на мои глаза, на мою оценку. И не потому, какое он значение получил в моей жизни, а потому, что он действительно был такой. Впрочем, то, что он был плох, служило только доказательством того, как невменяема была она. Не он; так другой, это должно было быть…. Если бы явился не он, то другой бы явился. Если бы не предлог ревности, то другой…. «.

Напряженность в развитии ревности определенно нарастает с XXI главы с появлением главного «антигероя»:

«Приехал в Москву этот человек — фамилия его Трухачевский — и явился ко мне. … Я представил его жене. … Жена, как и всегда это последнее время, была очень элегантна и заманчива, беспокояще красива. Он, видимо, понравился ей с первого взгляда. … Он, глядя на жену так, как смотрят все блудники на красивых женщин, … Она старалась казаться равнодушной, но знакомое ей мое фальшиво-улыбающееся выражение ревнивца и его похотливый взгляд, очевидно, возбуждали ее. Я видел, что с первого же свиданья у ней особенно заблестели глаза, и, вероятно вследствие моей ревности, между ним и ею тотчас же установился как бы электрический ток, вызывающий одинаковость выражений, взглядов и улыбок. Она краснела — и он краснел, она улыбалась — он улыбался….»

Появляются совершенно новые, скажем так, потусторонние «персонажи»:

«С первой минуты как он встретился глазами с женой, я видел, что зверь, сидящий в них обоих, помимо всех условий положения и света, спросил: „Можно?“ — и ответил: „О да, очень“.»;

«Я этого не мог не видеть, и я страдал ужасно. Но, несмотря на то или, может быть, вследствие этого, какая-то сила против моей воли заставляла меня быть особенно не только учтивым, но ласковым с ним. …. Я должен был, для того чтобы не отдаться желанию сейчас же убить его, ласкать его……»;

«Возвращаюсь с выставки домой на второй или на третий день после этого, вхожу в переднюю и вдруг чувствую, что-то тяжелое, как камень, наваливается мне на сердце, и не могу дать себе отчета, что это. Это что-то было то, что, проходя через переднюю, я заметил что-то напоминавшее его. Только в кабинете я дал себе отчет в том, что это было, и вернулся в переднюю, чтобы проверить себя. Да, я не ошибся: это была его шинель. Знаете, модная шинель… Спрашиваю, — так и есть, он тут. …. Боже мой! что тут поднялось во мне! Как вспомню только про того зверя, который жил во мне тогда, ужас берет; Сердце вдруг сжалось, остановилось и потом заколотило, как молотком.»

И, если «электрический ток» — это физический процесс, реально существующий в человеческом теле, то, «зверь, который жил во мне тогда», «зверь, сидящий в них обоих, » и «какая-то сила против моей воли», «Как вспомню только про того зверя, который жил во мне тогда, ужас берет; Сердце вдруг сжалось, остановилось и потом заколотило, как молотком.» — все это нечто, привнесенное извне.

Кроме того, привлекают внимание две фразы: «Близость ее вызывала во мне такую ненависть к ней, что я боялся себя.», « и вдруг меня охватила такая страшная злоба к ней, какой я никогда еще, но испытывал.». Дело в том, что эти фразы беспричинны, как и собственно «ненависть» и «страшная злоба». Для возникновения всего этого необходим некий внешний стимул, не называемый Толстым, но, конечно же существующий!

В XXII главе напряженность растет: «Мне в первый раз захотелось физически выразить эту злобу… я еще стал разжигать ее в себе и радоваться тому, что она больше и больше разгорается во мне»; «Убирайся, или я тебя убью! — закричал я, подойдя к ней и схватив ее за руку. Я сознательно усиливал интонации злости своего голоса, говоря это. И должно быть, я был страшен»; «— Уходи! — заревел я еще громче. — Только ты можешь довести меня до бешенства. Я не отвечаю за себя! Дав ход своему бешенству, я упивался им, и мне хотелось еще что-нибудь сделать необыкновенное, показывающее высшую степень этого моего бешенства. Мне страшно хотелось бить, убить ее, но я знал, что этого нельзя, и потому, чтобы все-таки дать ход своему бешенству, схватил со стола пресс-папье, еще раз прокричав: «Уходи!» — швырнул его оземь мимо нее Я очень хорошо целил мимо. Тогда она пошла из комнаты, но остановилась в дверях. И тут же, пока еще она видела (я сделал это для того, чтобы она видела), я стал брать со стола вещи, подсвечники, чернильницу, и бросать оземь их, продолжая кричать:

— Уйди! убирайся! Я не отвечаю за себя!»

Таким образом здесь впервые появляется слово «бешенство», означающее, кстати, что действия Позднышева перестают быть контролируемыми им. В быту мы не всегда осознаем корни слова «бешенство», а они небезинтересны.

Название болезни «бешенство» происходит от слова «бес», потому что в древности считалось, что причиной заболевания является одержимость злыми ду́хами. Точнее, клинические симптомы «бешенства» трактовали буквально: «в человека вселился бес». Латинское название «rabies» имеет ту же этимологию. «Бешенство» выведено из латинского rabere (rhabas), происходящего из Sanskrit (а) — «сделать расправу».

Википедия приводит и другие многочисленные толкования этого слова:

Происходит от гл. бесить(ся), далее от сущ. бес, из праслав. *běsъ, от кот. в числе прочего произошли: ст.-слав. бѣсъ (др.-греч. δαίμων, πνεῦμα, δαιμόνιον), русск. бес, укр. біс, болг. бесъ́т, сербохорв. би̏jес «ярость», словенск. bė̑s «злой дух», чешск. běs, польск. bies, раньше bias в местн. н. Biasowice. Исконнородственно лит. baisà «страх», baisùs «отвратительный, мерзкий, ужасный», лат. foedus «мерзкий», греч. πίθηκος «обезьяна». Но мнению Траутмана, восходит к лит. baidýti «пугать» и русск. бояться

Для нас сейчас важно другое — появилось новое измерение в развитии процесса ревности. Если хотите, новый персонаж, каким бы нереальным он ни был. Появился «бес»!

В следующей XXIV главе интенсивность страстей продолжает накаляться — и вместо «бешенства» возникает «Бешеный зверь ревности зарычал в своей конуре и хотел выскочить, но я боялся этого зверя и запер его скорей»; «вдруг толчок электрический, и просыпаешься»; «Ужас и злоба стиснули мне сердце».

Вы что — нибудь слышали о таком звере? Насколько я понимаю, в человеческом организме такого образования нет? А то, что упоминает Л. Н. Толстой, — попросту бес или дьявол, — поселившиеся в ревнующем человеке! В этой же главе появляются некоторые посторонние голоса: «один голос», «другой голос»:

«»Да, все кончено», — говорил мне один голос, и тотчас же другой голос говорил совсем другое. «Это что-то нашло на тебя, этого не может быть», -говорил этот другой голос. Мне жутко стало лежать в темноте, я зажег спичку, и мне как-то страшно стало в этой маленькой комнатке с желтыми обоями».

Все это внешние персонажи, пытающиеся раскачать психику и тем самым повлиять на развитие и усугубления, и без того катастрофического, процесса ревнования Поздныщева.

В XXV главе ситуация радикально меняется, маски сброшены и на авансцене, помимо «голосов» и «зверя в клетке», появляется Его Величество Дьявол. Причем в душе Позднышева Дьявол не один — их несколько! :

«Этот восьмичасовой переезд в вагоне был для меня что-то ужасное, чего я не забуду во всю жизнь… Какой-то дьявол, точно против моей воли, придумывал и подсказывал мне самые ужасные соображения».

«Я был как зверь в клетке: то я вскакивал, подходил к окнам, то, шатаясь, начинал ходить, стараясь подогнать вагон;…

Я страдал ужасно. Страдание главное было в неведении, в сомнениях, в раздвоении, в незнании того, что — любить или ненавидеть надо ее. Страдания были так сильны, что, я помню, мне пришла мысль, очень понравившаяся мне, выйти на путь, лечь на рельсы под вагон и кончить».

«Но нет, это слишком часто было, и теперь этого уже не будет», — говорил мне какой-то голос, и опять начиналось. Да, вот где была казнь! Не в сифилитическую больницу я сводил бы молодого человека, чтобы отбить у него охоту от женщин, но в душу к себе, посмотреть на тех дьяволов, которые раздирали ее! … Это было полное сумасшествие!»

В некотором смысле, глава XXVI является важнейшей в «Крейцеровой сонате». Именно в ней власть над душой Позднышева оказывается в руках Дьявола. Вот как это произошло:

«Помню только, что у меня было сознание того, что готовится что-то страшное и очень важное в моей жизни.

Я не мог продохнуть и не мог остановить трясущихся челюстей. …

Я чуть было не зарыдал, но тотчас же дьявол подсказал: «Ты плачь, сентиментальничай, а они спокойно разойдутся, улик не будет, и ты век будешь сомневаться и мучаться». И тотчас чувствительность над собой исчезла, и явилось странное чувство — вы не поверите — чувство радости, что кончится теперь мое мученье, что теперь я могу наказать ее, могу избавиться от нее, что я могу дать волю моей злобе. И я дал волю моей злобе — я сделался зверем, злым и хитрым зверем.

Я знал только, что теперь все кончено, что сомнений в ее невинности не может быть, и что я сейчас накажу ее и кончу мои отношения с нею…

… я ощутил ту же потребность бить, разрушать, которую я ощущал тогда. Помню, как мне захотелось действовать, и всякие соображения, кроме тех, которые нужны были для действия, выскочили у меня из головы. Я вступил в то состояние зверя или человека под влиянием физического возбуждения во время опасности, когда человек действует точно, неторопливо, но и не теряя ни минуты, и все только с одною определенною целью».

Именно события этой главы предопределили финал «Крейцеровой сонаты».

Дьявол, Бес и Бешенство завели мощную разрушительную пружину в душе Позднышева и превратили его из человека — в несущего смерть робота с необратимо — идиотической, бессмысленной яростью, способной лишь возрастать, — эдакий, запрограммированный на убийство, Терминатор!

Персонажи, заложившие заряд взрывчатки в душу Позднышева, были непреклонны и осуществили свой замысел в главе XXVII -ой.:

«— Первое, что я сделал, я снял сапоги и, оставшись в чулках, подошел к стене над диваном, где у меня висели ружья и кинжалы, и взял кривой дамасский кинжал, ни разу не употреблявшийся и страшно острый. Я вынул его из ножен. …

И подкравшись тихо, я вдруг отворил дверь. Помню выражение их лиц. Я помню это выражение, потому что выражение это доставило мне мучительную радость. Это было выражение ужаса. Этого-то мне и надо было. Я никогда не забуду выражение отчаянного ужаса, которое выступило в первую секунду на обоих их лицах, когда они увидали меня…. то же самое бешенство, которое я испытывал неделю тому назад, овладело мной. Опять я испытал эту потребность разрушения, насилия и восторга бешенства и отдался ему.

…. Я чувствовал, что я вполне бешеный и должен быть страшен, и радовался этому. Я размахнулся изо всех сил левой рукой и локтем попал ей в самое лицо. … Несмотря на страшное бешенство, в котором я находился, я помнил все время, какое впечатление я произвожу на других, и даже это впечатление отчасти руководило мною. … — Опомнись! Что ты? Что с тобой? Ничего нет, ничего, ничего… Клянусь!

Я бы и еще помедлил, но эти последние слова ее, по которым я заключил обратное, то есть, что все было, вызывали ответ. И ответ должен был быть соответствен тому настроению, в которое я привел себя, которое все шло crescendo [нарастая — итал.] и должно было продолжать так же возвышаться. У бешенства есть тоже свои законы…

Когда люди говорят, что они в припадке бешенства не помнят того, что они делают, — это вздор, неправда. Я все помнил и ни на секунду не переставал помнить. Чем сильнее я разводил сам в себе пары своего бешенства, тем ярче разгорался во мне свет сознания, при котором я не мог не видеть всего того, что я делал. Всякую секунду я знал, что я делаю. Не могу сказать, чтобы я знал вперед, что я буду делать, но в ту секунду, как я делал, даже, кажется, несколько вперед, я знал, что я делаю, как будто для того, чтоб возможно было раскаяться, чтоб я мог себе сказать, что я мог остановиться….»

Да, в Позднышеве сидел Дьявол и он совершил страшное преступление, которому нет оправдания. Но вместе с тем, складывается впечатление, что Дьявол сидел не только в нем одном. Сидел этот Злой Дух и в паре — его жена и её любовник Трухачевский. — Вспомните слова Толстого, «зверь, сидящий в них обоих, «. Другими словами, Дьявол руководил обеими сторонами конфликта и сознательно их сталкивал…

ЧТО ТАКОЕ РЕВНОСТЬ?

Весь ужас правды понял я теперь!
Г.Ф.Лавкрафт. Пер. Николай Шошунов

Заглянем в лицо трагедии. Увидим ее морщины,
ее горбоносый профиль, подбородок мужчины.
Услышим ее контральто с нотками чертовщины:
хриплая ария следствия громче, чем писк причины.
Здравствуй, трагедия! Давно тебя не видали.
Привет, оборотная сторона медали.
Рассмотрим подробно твои детали.
…….

Прижаться к щеке трагедии! К черным кудрям Горгоны,
к грубой доске с той стороны иконы, …

…….

Тебе хорошо на природе, но лучше в морге.

…….

Лицо ее безобразно! Оно не прикрыто маской,
ряской, замазкой, стыдливой краской,
руками, занятыми развязкой,
бурной овацией, нервной встряской.

……….

трагедия, жанр итога.
Как тебе, например, гибель всего святого?
Недаром тебе к лицу и пиджак, и тога.
………

Смотрите: она улыбается! Она говорит: «Сейчас я
начнусь. В этом деле важней начаться,
чем кончиться. Снимайте часы с запястья.
Дайте мне человека, и я начну с несчастья».

…….

Врежь по-свойски, трагедия. Дави нас, меси как тесто.
Мы с тобою повязаны, даром что не невеста.
Плюй нам в душу, пока есть место
и когда его нет! Преврати эту вещь в трясину,
которой Святому Духу, Отцу и Сыну
не разгрести.
Иосиф Бродский. Портрет трагедии (1991)

Три величайших произведения человеческого разума — «Божественная комедия», «Отелло» и «Крейцерова соната» опубликованы между 1308 и 1890 годами и перекрывают, примерно 600 лет. Их авторы — Данте, Шекспир и Толстой — являются, пожалуй, выдающимися из выдающихся представителей человеческой цивилизациии и, вне всякого сомнения, были целованы Господом!

Все трое Великих рассматривают ревность в её крайней трагической форме. Все трое — Данте, Шекспир и Л. Н. Толстой, — считают, что в кровавой развязке, определенно, видны следы Дьявола! И не просто следы, а его рука! Более того, Данте, Шекспир и Л. Н. Толстой убеждены, что Дьявол не просто присутствует, но содействует, споспешествует и спонсирует весь процесс ревнования. Он — основная движущая сила столкновения. Помимо того, а точнее, сверх всего, Дьявол режиссирует его и активно подталкивает обе стороны к кровавой развязке! Обе стороны этой драмы — всего лишь объекты безжалостного манипулирования Дьяволом.

И, наконец, Данте, Шекспир и Л. Н. Толстой убеждены, что чувства ревности, изначально, в человеке нет! Оно привнесено извне! И привнесено Дьяволом!

Поскольку этот вопрос — вопрос о ревности, оказался смещенным из области материальной в область духовную, целесообразно проверить его толкование в Книге Книг — в Торе! В разделе Числа V: 11-31 описана процедура, своего рода, дознания, с целью установления изменяла ли мужу жена или нет. Вот первые три абзаца из этой части Торы: «11.И говорил Господь Моисею так: 12. Говори сынам Израилевым и скажи им: если чья либо жена совратится и поступит с ним вероломно, 13. И ляжет кто с нею с излиянием семени, и это было скрыто от глаз мужа ея; а она тайком осквернилась, и свидетеля против нея нет, и не была она захвачена. 14. На него же найдет дух ревности, и будет он ревновать жену свою, а она осквернилась; или же найдет на него дух ревности, и будет он ревновать жену свою, а она не осквернилась.»

В рамках обсуждаемого вопроса, важнейшим в этом отрывке является «найдет на него дух ревности». Это означает, прежде всего, что существует некий «дух ревности». Кроме того, изначально, муж не ревновал и начал ревновать лишь тогда, когда «дух ревности» сошел на него. Буквально эта очередность звучит так: «найдет на него дух ревности, и будет он ревновать жену свою, «!

В Песне песней Соломона (8,6) любовь и ревность стоят рядом и определяются следующим образом: «…крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее — стрелы огненные; она — пламень весьма сильный».

В исключительно точном переводе «Holy Bible» (New International Version) этот фрагмент звучит так:

Song of Songs 8:6-7 New International Version (NIV)

for love is as strong as death,
its jealousy unyielding as the grave.
It burns like blazing fire,
like a mighty flame.

Песня песен 8: 6-7 новая международная версия (NIV)

ибо любовь сильна, как смерть,
ее ревность непреклонна как могила.
Она горит, как пылающий огонь,
подобно могучему пламени.

Итак — ревность сопоставляется с преисподней, с могилой, с огненными стрелами, пылающим огнем и пламенем могучим. Не о Дьяволе ли идет речь?

Вот что пишется о ревности в [17]:

«Если говорить о ревности, которая имеет место в отношениях супругов, то это конечно же тяжелое, страстное чувство, доставляющее мучения человеку. Равнодушие ужасно, но не менее ужасна и ревность, порой заглушающая совершенно голос разума и делающая человека своеобразным маньяком, лишающая его нравственной свободы. Эта ревность называется в Библии жестокой, как ад; эта ревность доводит иногда до умоисступления и убийства, зачинаясь и совершаясь в человеке не без участия демонов.»

Речь идет о чувстве, которое существовало вчера, существует сегодня и будет существовать завтра. Это вечное чувство, сопровождающее человека всю историю его существования. И в этом отношении

Далеко ушли едва ли
Мы от тех, что попирали
Пяткой ледниковые холмы.
Редьярд Джозеф Киплиинг. «Общий итог»

С чем это связано? Предположительно, ситуация такова:

Господь создавал и создает человеческие Души в Тонком Божественном Мире. Обстановка в Тонком Мире для живущих там Душ идеальная — любящая, щадящая, терпимая, благожелательная, бесконфликтная. Во всех отношениях — берегущая. Поэтому развитие Душ идет, но идет, сравнительно, медленно. Именно для ускорения развития Душ и была создана Господом Земля. Это школа, училище, бурса, если хотите. Это суровая планета, где все направлено на подталкивание душ к движению вперед. Имеется обширный набор государств с широким диапазоном свободы в них. От западных — демократических до стран, типа Камбоджи, где, например, сторонники безумца Пол Пота уничтожили половину населения. Причем, экономя патроны, они убивали людей мотыгами, проламывая черепа…

Существует необычная книга «Душа и тайны ее строения». Её авторы Секлитова Л. и Стрельникова Л. утверждают, что они напрямую контактируют, ни мало, ни много, — с Самим Гос-ом!. Можно верить этому, можно не верить. Но вот не думать о том, о чем они пишут, попросту, невозможно! Ведь пишут-то они вот о чем:

«Смыслом жизни и любого существования в любом мире является совершенствование души. Каждый миг должен нести познание, чувствование, осмысление нового. Каждый индивид должен доразвиваться до Моего Состояния, чтобы стать Мне прочной опорой и верным помощником в делах….»

»….- Земная Иерархия, в какую конструкцию входит?
— Данная конструкция принадлежит Мне (Богу), но Я работаю в ее границах совместно с Дьяволом…»

«— Любая ли душа, независимо от того, в какой форме пребывает, развивается по программе?
— Да. …

— Кто составляет программы для человека?
— Отрицательная Система, в которой работают программисты.»

Мы были озадачены несколько таким ответом, так как считали, что человек всё делает по велению Бога, и поэтому, ища поддержки своим старым представлениям, уточнили:

— Но Вы руководите разработкой этих программ?
— Нет, Дьявол. Все программы для Земли составляет Он, — Бог сделал паузу, чтобы сообщение улеглось в наших понятиях, и продолжил: — Я задаю Ему цели и направления развития, а он применительно к ним разрабатывает ход событий и всё прочее. Он работает на Мои цели.»

Его ответ впервые представил Дьявола в совершенно новом качестве, которое требовалось осмыслить в соединении с другими знаниями.

«— Значит, каждому человеку программу составляет Дьявол?
— Если точнее — Система, которой Он руководит, Его разработчики. Но цели все Мои. Я даю Ему. И если Я говорю, какие качества в человеке Мне нужно получить, то он разрабатывает методы, на основе которых эти качества появляются. Но главное, что Я предоставляю человеку в программах — это свобода выбора, которая учитывает желания личности и позволяет развиваться ей в желаемом направлении. Мне нужны высокодуховные, сильные личности.»

В этом контексте, обратимся к ревности. Поскольку, во всех странах элементарной ячейкой общества является семья, ревность является простейшим инструментом влияния на каждого человека. Генерируемая Отрицательной системой Дьявола, ревность создает постоянное беспокойство, практически, во всех человеческих Душах. Отрицательная Система и её программисты искусственно поддерживают на Земле ревность на постоянно высоком уровне. Делается это для того, чтобы создать минимальный уровень дискомфорта для каждой из живущих на Земле Душ. Предполагается, что это является стимулирующим фактором, содействующим формированию мудрости, устойчивости, воли и силовых черт характера. В критических случаях система Дьявола способна провоцировать слабые души и подталкивать их к критически ситуациям, заканчивающимся убийством и кровью.

Таким образом, Данте, Шекспир и Толстой, исследуя больную тему человечества, его горькую и стыдливую боль — ревность, — были правы, видя следы Дьявола в жестоких драматических, фатальных развязках своих классических литературных произведений.

И если бы следовало подвести итог этой работе, посвященной ревности, куплет Мефистофеля из оперы Гуно «Фауст» (Акт 2, сцена 3) был бы безусловно уместен: