Она услышала страшный крик, в нем звучали отчаянная дикая боль и смертельный ужас. От него перехватило дыхание, сердце подпрыгнуло и замерло. Она оглянулась, в поисках источника беды, но каменистый и безлюдный в это время года пляж, дышал миром и тишиной ранней осени. Впереди маячил островок камышей, закрывающий меняющуюся границу воды и суши. Крик угасая, продолжал звенеть в ушах.
– Утка… – сказал приятель, шедший рядом, это был молчаливый друг, добрый и милый, не умеющий постоять за себя, периодически уходящий в запой, в паузы которого, она старалась вписывать поездки за город, совмещая их с дозой терапевтического общения, необходимого другу, по мнению женщины. Иногда общение перемежалось сексом. Это тоже подразумевало терапию, для него и для нее. Она умела получать удовольствие от любого секса, но с этим добрым другом на завершающем этапе всегда возникала проблема: он превращался в бесконтрольное животное, начинал конвульсивно биться головой, приходилось беречь лицо, отворачивая его в сторону и отпихивая тяжелую большую голову, еще приходилось следить за руками друга, для безопасности женщина подсовывала ему одеяло, оберегая собственное горло. А в остальном все было неплохо.
Продолжая машинально идти вперед, и уже снова начав дышать, она вошла в камышовый лес по нахоженной тропинке. Впереди и внизу, среди стоящих дыбом от замершего крика, пучков растений, маячила голова, она начала медленно поворачиваться в сторону идущих и женщина оторопела от нечеловеческой улыбки – это была улыбка пароксизма наслаждения, дикого, животного, первобытного. Глаза на лице сияли невыносимым блеском только что совершенного медленного и жестокого убийства доверчивой утки. По инерции сделав еще несколько шагов, она увидела и руки убийцы, они продолжали теребить повисшее тельце, будто надеясь выдавить из него еще одну мучительную каплю жизни. Женщина остановилась в оцепенении, но добрый друг тихо и настойчиво потянул ее за руку и вывел на открытое пространство пляжа, подальше от жуткого лица. Так они и продолжали идти в молчании, пока у нее в голове не стали появляться детали, связанные со страшным мужиком в камышах. Так, например, всплыли тупые, но ухоженные руки, зажавшие сломанную утиную шею – не просто ухоженные, а с явно ручной работы золотым перстнем на среднем пальце и золотыми же часами, да и подстрижен он был в хорошем салоне, одет в мягкую кожаную куртку поверх блеклой футболки, ног в траве видно не было, но джинсы синели вполне по Wrangler-ски. Женщина стала притормаживать, прокручивая ситуацию и окончательно понимая – мужик сидел в камышах не ради пропитания, а именно ради убийства, и утку он ломал долго, не из-за отсутствия навыка или силы в руках, а исключительно ради удовольствия. И он продолжал там сидеть, поджидая следующую жертву. Женщина решительно присела. Рука стала выбирать подходящие камни и пускать с размаху в воду. Друг устроился рядом, расстелив свою куртку и уступив место на ней подруге. Камушки он пускал классно, они исчезали так далеко, что ее глаза теряли их из виду. Обычно ей доставляло удовольствие следить за полетом камня и успевать захватить зрительно момент касания с водой, но сейчас в ней зрело решение, не интеллектуальное или волевое, а вполне спонтанное и непреклонное. Еще не отдавая себе вполне отчет в том, что собирается сделать, но при этом уже точно зная, для чего встает, она сказала другу, что прогуляется в ближайшие кусты через дорожку, идущую парком вдоль линии пляжа, поскольку туалетов поблизости не было. Друг закивал с пониманием, продолжая искать и бросать камни, а она быстро пошла сначала в сторону дорожки, но как только друг исчез из виду за прибрежным ивняком, наклонилась и стала подыскивать камень, такой, что бы можно было удержать одной рукой и с острым краем. Вокруг были россыпи камней всех размеров: от огромных валунов, до острой мелочи, которая так осложняла купальщикам жизнь в летний период.
Камень нашелся быстро, он был серым, тяжелым, но в меру, и один его край имел острый выступ. Оглянувшись быстро, по-звериному, женщина двинулась в сторону камышей, ступая мягко и бесшумно. Ей нужно было зайти в заросли так, что бы оказаться за спиной убийцы. Она рассчитала все безупречно, макушка замаячила именно там, где она ожидала ее увидеть. Сделав еще несколько шагов с ловкостью индейского охотника, идущего по следу заклятого врага, она подошла к нему почти вплотную, подняла камень и быстро присоединила к нему и вторую руку, почувствовав, что в одной может быть недостаточно силы. Затылок был мощный. Но удар вышел таким, как ей и хотелось – мужик рухнул в заросли молча и грузно. Женщина даже не посмотрела, жив он или нет, бросив камень в воду, быстро развернулась и пошла по заливу в сторону доброго друга, он по прежнему стоял у воды и размеренно то бросал, то подбирал камни. Не доходя до него, она приметила крупные валуны, лежащие у кромки так, что с них можно было вымыть руки, не замочив обувь. Выбрав самый плоский и удобный, она забралась на него, присела на корточки и с удовольствием погрузила ладони в воду. Приятно было чувствовать полную расслабленность каждого сустава, пальцы болтались в набегающих мелких волнах, как светлые водоросли и, казалось, пели тихую тайную песню. Затем она умыла лицо, набрала воды в пригоршню и побежала к приятелю, оставляя за собой мокрую дорожку на гальке, но на легкое обрызгивание воды хватило. Друг с улыбкой взглянул на нее, и, не вытирая лица, буднично спросил:
– Ну что, пойдем куда-нибудь перекусим?
И они не спеша пошли к водолечебнице ближайшего санатория, где был приличный кафетерий с салатами и домашними пирожками, и горячим черным кофе.
Санкт-Петербург. 2014