НЭПМАНСКАЯ БАЛЛАДА
Ну кто не знает Мандельштама?
Фигура-дура, скажем прямо:
Шатун, крамольный стихоплет,
В какой ты цвет его не выкрась.
Одни подачки: ест да пьет.
По виду – грач, по слухам – выкрест.
Но, черт возьми, какой пассаж,
Когда морали строгий страж
Его читает зло в гостиной…
С овчинку кажется уют!
И по лощеным барским спинам
Мурашки вящие снуют!..
Столица. Вкусный пар харчевни
Швейцары сумрачны и древни,
В хрустальной вазе мягкий хлеб.
Патруль — небритый и холодный —
Заглянет — грозный и свободный,
Слюну проглотит: «Ишь ты, нэп!»
Мой Бог! Какая сервировка!
Тарелку взять – нужна сноровка,
Не двинь-ка локтем невзначай…
В окне — тельняшка, клеш, винтовка…
Пиит два супа спросит робко
И для жены – горячий чай.
Цивилизованный приказчик
С хозяйским прозвищем «Проказник»
На полового в нос ворчит.
Весь распомаженный и узкий
Гитарой ласково журчит,
Картавя на манер французский:
«Вся-то наша жизнюшка,
Как пустой стакан…
У меня на сег’дце бг’одит
Чег’ный таг’акан…»
Морозно хлещут струи водки.
Рагу шипит на сковородке.
Приказчик! Душка! Пей до дна!
Берет высоко и фальшиво
Гитары дряблая струна…
Ах, пшенный суп! Ну что за диво!
БАЛЛАДА О НОЧЛЕГЕ
Гой, робята! Рви на тройке!
Фордыбачь, российский сын!
Завались в суконной тройке
Хошь – в харчевню, хошь – в Торгсин!..
Время, время – прямо в темя
Бац! – навроде кирпича…
Хлоп ушами – ты уж с теми, –
Дунет шашечка сплеча!..
Хрен, капуста да печенка,
Все сегодня не зазря…
Водка, кровушка, чечетка –
Тридцать три богатыря!
«Вам бы надо б – чьи мы? Чьи мы?
Ну, так можем пачпорт дать…
На печи бы…на печи бы…
Нам бы надо б…нам бы спать…»
Печь высока да калена –
Подюжей жилец сперва!
Ой, потеха! До колена
От жилетки рукава!..
«Слухай, Кузька! – не конфузь-ка!
Не помни на них пальто!»
Широка натура русська! –
Степ – и то – чуток не то!..
«Так негоже при народе! –
Слышь, лежачего не бей!..»
Любит пшенку в огороде
Наш залетный воробей!..
Спит под печкой сучка Моська,
Снится ей мосол свиной.
Спит на печке странник Оська
(Ну, конечно, и с женой!)…
Мает маятник судьбину…
Русь! Кладбище да труба…
Через пущу-луговину
Продирается изба…
Под щекой у сучки Моськи
Сохнет Оськин башмачок…
Ая-яй! Не стыдно, Оська?!
Ведь не спишь ты, дурачок!..
«Здрассте! Здрассте! Нет, не сплю я…
Потому что вот – не сплю…
Вашу родину люблю я!
Нашу родину люблю!…
Почему-то лилипуты
Повставали в уголки
На кривых ножонках путы,
А в глазенках – угольки!..
Как же? – круглые недели
Чтоб ни крыши, ни угла?!
В самом деле, вы хотели,
Чтобы мы как чучела?!
Извините…Мерзость…Мысли…
Просто карлики в углах…
Нам бы надо б в зябкой выси,
Чтоб на легоньких крылах!
Над ветрами колокольни,
Где зарница, как нарыв!
Черной птицей в небо, что ли?
Три ха-ха! – какой наив!
Вы поймите, вы поймите,
Как я счастлив за житьё!..
Ну, пожалуйста, возьмите
Сердце алое мое!!..»
В раннем поле, где Морозко
Машет гривушкой льняной,
От села уходит Оська
/Ну, конечно, и с женой!/…
ЛАГЕРНАЯ БАЛЛАДА
Не оставляйте спички детям
(плакат противопожарной охраны)
Вступление.
Как совы сонны и недобры воры.
Бесята смерти прыгают в кострах.
И плавают над зоной разговоры
Липучие и едкие, как страх.
В болотине увяз таежный лагерь,
Закручено сплетенье душ и тел.
Земной любви неуловимый ангел
По Северу в тот день не пролетел.
Авторитетный вор (дурачась).
Коль нечего в паскудной зоне пить
Пора слезами глотку окропить,
В утробу непутевую пролить их…
Эй, шмуль, канай сюда,
Ты кто? — политик?..
Поэт.
Я – Мандельштам! Я – лодочник!
Безумец, настигнутый зигзагом громовым!
Спалил всю лодку огненный трезубец
И я завис над морем гробовым,
Не перейти пучину смерти вброд!..
Авторитетный вор.
Он чокнутый! кило печенья в рот!
Поэт.
Я помню, в Петергофской колоннаде
Свистел ветров мучительный кларнет!
На Пасху я послал два слова Наде, –
Ответа нет, увы! – ответа нет!…
Гнусавый.
Кого жалеть? Что есть в натуре баба? –
Всего лишь дырка, скользкая, как жаба!
Поэт.
Не смейте! Это гнусно!
Авторитетный вор.
Не дури. На, лучше, самосаду подкури…
Вор-заика.
Б-бабье – они как п-плохонькие лодки,
В любовной жизни н-надобно в-весло…
Гнусавый.
Залить бы, что ли, валерьяном глотки,
Да так, чтобы поносом пронесло!…
Поэт.
Мне страшно здесь! Лежишь во тьме барака
Как Гоголь, пробудившийся в гробу!
Гнусавый.
О чем и речь? Зачем горбатым драка?
Тащи потом несчастье на горбу.
Авторитетный вор.
Ты, говорят, был в должности поэта,
Что ж, растолкуй нам в рифмочку про это.
Гнусавый.
Пусть пожует жиганской колбасы,
Чтоб укрепить поэтские басы.
Вор-заика.
Жри, не давись. Трясется, доходяга.
Что делать? Жизнь – преподлая бодяга.
Авторитетный вор.
Поел? Теперь натурой заплати:
Изобрази поэта во плоти!
Поэт.
Извольте! Но едва ли вы поймете!
Поэзия не кража, не грабеж!..
Авторитетный вор.
Воры, считай, жемчужины в помете,
Копни навоз, авось да разгребешь!
Поэт.
Поэзии Божественные чары
Подобны внеземному кораблю!..
Авторитетный вор.
Оставь свои загадки для сучары,
А я так созвучия люблю!…
Поэт.
Забыл!.. Ах, да! ..
На треснувшей иконе
С ухмылкой сатанинской полубог!..
Авторитетный вор.
Поэт, навроде, тоже вор в законе! –
Живет себе как вольный голубок!
Поэт (читает).
Кладбище Вселенной. Полуночь души.
Могу ли во мраке расцвесть я?
Незрячую землю в тишайшей глуши
На ощупь находят созвездья.
Авторитетный вор.
Не стыдно, жид! С невинными глазами
Толкаешь нам Серегу из Рязани.
Я смолоду завзятый книгочей,
Профессор ярославских уркачей!
Поэт.
Есенин! Чушь! Певец святых коров!
Поэт – как луч столетий и миров!
Авторитетный вор.
Цыц! Не вертись, как устрица на блюде!
Тебя, придурка, пригласили люди,
Тебя, барбоса, слушает ворье,
Так расскажи, пожалуйста, свое.
Поэт (читает).
И глух человеческий разум, и слеп.
Мерцают просветы скупые.
Ключицы любимой и горестный хлеб
На ощупь находят слепые.
Авторитетный вор.
Над кем смеешься, лагерная рвань?
Кого дурачишь – деревенских вань?
Гнусавый.
Поносник! Спер Серегины стишата!
Обдай его баландой из ушата!
Вор-заика.
Мы для н-него п-преступники, х-хамье…
Поэт.
Клянусь Надеждой, это все – мое!
Я – Мандельштам! – клейменный, именной!
Весь Петроград качался, как хмельной!
Сам Блок сказал: «Строка сечет как розга!..»
Гнусавый.
Огладь его орясиной вдоль мозга!
Вор-заика.
Он полудурок, б-брось его, н-не трожь!
Б-боюсь к-кровянки, аж в к-коленках дрлжь!
Авторитетный вор.
Пусть не наглеет!Фраер! Тварь! Дебил!
На получи! (бьет)
Вор-заика.
Да ты его п-прибил!…
Авторитетный вор.
Не будоражьте душу, Бога ради!…
Поэт.
Кровь…Умираю… Передайте Наде…
Авторитетный вор.
Эй, работяги! Тут один шакал
Упал и в рай небесный ускакал!
(Ворам вполголоса)
Атас! Расход! Что приуныли, братцы?
Давай, урло, запишем жида в святцы!
Эпилог.
Где тени мертвых бродят не дыша,
Где вьюга воет лагерной сиреной,
Гори-гори одна во всей вселенной
Незрячая молочная душа.
Где говорят земля смешалась с небом,
Где ни ходьба ни гоже, ни езда
Над ледяным закостенелым снегом
Гори-гори младенчества звезда.
***
Хиленькому Осипу
До ума б дожить, –
Сколько можно сослепу
Хныкать и ханжить?
Влезет вместе с пейсами
На чужой диван,
Слушая, как с песнями
Ждет в ночи Иван.
* **
Тайги сухая осыпь.
Ухмылка пахана:
«Не бзди, товарищ Осип!
Всему хана!»
Мертвее смерти в сто раз
Слепой слезы слюда…
Луна – твой вечный сторож –
Туда –сюда…
Снежинки сеет осень.
Аминь. Каюк.
Что хнычешь, бедный Осип,
Слабо – на юг?!..