ГАЛЕРА СМЕРТИ ТРЁХ СЛАВЯНСКИХ НАРОДОВ…
Не так уж далеко от Москвы, в юго-западных районах Брянщины, существует
забытый, затерянный мир, в котором совсем по-иному живут, мыслят, страдают и умирают люди…
26 апреля 1986 года, в субботу, когда я жил у родичей в российском селе Чернооково Климовского района Брянской области, с гениальной природой, близком к Украине и Белоруссии, в 1 час 23 минуты 48 секунд на Чернобыльской АЭС случилась катастрофа, и начался посев из бездны: радиация невидимо опускалась на украинские, белорусские и русские земли. Единственно правдивые в то время голоса «Свободы», «Немецкой волны», «Би-би-си» парализовали радиоэфир первобытным страхом: в Европе опасный радиационный фон! Доподлинно известно, что больше всех пострадал Брянский край. Но подуй ветер, скажем, в сторону Кавказа, Индии или Италии, и было бы тоже самое…Мы живём под одним небом, мы все едины под Богом…
Галера смерти трех славянских народов – огромные территории, засеянные радиацией,- несется прямо в ад. В зонах отселения продолжают жить десятки тысяч людей, и каждый день приближает их роковой час… В брошенных домах, где любое бревнышко пропитано цезием и стронцием, поселяются русские беженцы и вынужденные переселенцы из стран СНГ и Балтии. Они рады бесплатному жилью: из-за бедности никогда не смогут обустроиться в «чистых» районах…Жалко детей…
Летние пожары превращают лес в «атомный реактор»: на пепелищах во много раз повышается радиация…
У одних — отказывают ноги. У других — страшные головные боли, лейкозы… Да кому это надо?! Сходят в могилу и взрослые и дети. Врачам дано негласное указание – не связывать людские болезни с радиацией и не давать по этой причине группу инвалидности. Как докричаться до «высших сфер», что этого не должно быть, что надо спасать людей, превратить галеру смерти в галеру жизни…
Уже 16 лет я, юрист и правозащитник, оказываю бесплатную юридическую помощь мигрантам, всем обездоленным людям. В радиационной зоне как бы сами собой рождались у меня жестокие стихотворные строки. Все они — о последствиях самой страшной аварии в истории ядерной энергетики. О длящейся десятилетиями невыносимой боли людской, о природе, сходящей с ума… Тема гибели людей и всего живого от радиации – общемировая, общечеловеческая, в чем убеждают всех нас и нынешние катастрофы на японских и других атомных электростанциях. Взбесившийся атом может превратить планету людей в… величайшее ничто… Что-то надо делать, так жить нельзя…
***
ЗОНЫ ОТЧУЖДЕНИЯ
…и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и упала на третью часть рек и источники вод. Имя сей звезде Полынь; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки.
Библия: Откровение Иоанна Богослова,8,10-11
Вокруг Припяти запретная зона – целый город за колючей проволокой…
Из личного дневника.
Зона бедных. И зона богатых.
Зона мёртвых. И зона живых.
Зона ушлых. И зона распятых.
Зона грешных. И зона святых.
Зона признанных. Зона изгоев.
Зона недругов. Зона друзей.
Зона киллеров. Зона героев.
Зона поэтов. Зона бомжей.
Зона мафии. Зона ОМОНа.
Зона зэков. И честных блудниц.
2.
Зона пьяни. И охламонов.
И каких-то ущелистых лиц.
Зона русских. И зона чеченцев.
Депутатов. Партийных царей.
Перестройщиков -извращенцев.
Торгашей. Безработных. Теней…
Нашу жизнь поделили на зоны.
В зоне смерти – работал и жил,
Где чернобыльский смерч все законы
В одночасье пустил на распыл.
Нашу жизнь поделили на клетки,
На квадраты решёток ШИЗО.
Я – прицельная птица на ветке,
Я затравлен, терзается взор:
В холодильниках морга в Ростове –
Сотни русских забытых солдат!*
И молчать нам об этом не стоит,
Коль не знают, чей сын там иль брат?
…Ты не плачь, но запомни – так надо:
Адрес морга… Ростов… И –в/ч…
Ты молиться о чуде бы рада,
Но зачем?!
Но зачем?!
Но зачем?!
Нам мерещатся зоны и – зоны…
Где рассеян утробный лишь страх,
Распинают людей миллионы –
Каменеет мученье в глазах…
Наше время лихое и злое,
«За колючкой» молчат города…
Это – родина наша с тобою,
А над нею –
Всё та же…
Звезда…
*Неопознанные жертвы двух чеченских войн.
***
СПРАВЛЯЛИ СВАДЬБУ БЕСЫ В НЕЙ…
(Погасшая церковка)
Возник в тумане сновиденьем
Церковки дальней силуэт.
В душе тревожное сомненье:
Она — живая или нет?
…Но где величие, державность?!
Разбиты окна. Нет дверей.
Она ветрами остужалась –
Справляли свадьбу бесы в ней.
Внутри — разор и запустенье,
Разъединение времён:
Как будто было здесь сраженье
Со сворой дикою племён.
А где купелили младенцев –
Кудряшку светлую нашёл…
3.
Тоска объяла моё сердце,
И боль ударила ножом!
Совсем недавно и крестили,
И причащали при свечах…
Не сомневались в Божьей силе,
Живя с Всевышним на устах.
Но яд летучий всех принудил
Всё бросить в страшной наготе…
И с Богом связь прервали люди,
И где-то маются в нужде.
Оставив души в церкви этой,
Покинув отчие места,
Они молитвой не согреты:
Безверьем схвачены уста…
***
ГЕНЕРАЛ
Памятник Д.А.Драгунскому в селе Святск был настолько опасно насыщен радиацией, что его снесли, привезли в райцентр Новозыбков Брянской области, долго обеззараживали и не повезли устанавливать на прежнее место, в зону отселения…
Из личного дневника.
Давид Абрамович Драгунский.
Две золотых звезды. Герой.
Он брал Берлин – таких негусто.
Из Святска – корень родовой.
Давид Абрамович Железный.
С армадой танковой – вы где?
Но оказался бесполезным
Он при чернобыльской беде.
Не оттого ли горько плакал,
Узнав про Святск и про сельчан:
От лейкемии и от рака
Они в иной бежали стан.
Исход людей был многократным.
Но кто их ждал в чужих местах?!
И возвращались в Святск обратно,
Преодолев смертельный страх.
Встречал их бронзовый Драгунский.
Победный взгляд. Ряды наград.
А тот, в Москве, рыдал по-русски:
Как будто в чём-то виноват …
***
ОДНА СРЕДИ МОГИЛ
(в зоне отселения)
Запреты всякие нарушив,
Вдыхая яд — до одуренья,
Неомрачённую старушку
Увидел в зоне отселенья.
Она
В покинутой деревне,
Тепля лампаду у иконы,
Жила Законом Божьим, древним,
Не зная думские законы.
Могилы воинов советских
Крестила часто
4.
Страсть сухая,
Рукою Матери вселенской
Своё раденье совершая:
«Пускай узреет Бога каждый…»
И — на могилах — сея жито :
«Убиты вы, солдаты дважды:
В войну… И – ядами убиты…»
Где голосов не слышно детских,
Где жуть бесчестья пировала,
За упокой солдат советских
Ей всё молитв казалось мало…
***
СЛЕПОЙ МАЛЬЧИК
На меня глядит мальчик.
Мальчик слепорождённый.
Он безмолвен и мрачен,
Как с душой охлаждённой.
Он во тьме словно тонет –
Выплыть сил уже мало.
Мир его монотонен,
Без конца и начала.
Хоть Париж, хоть Чернигов –
Для мальца бессюжетны.
Беспросветное иго
Его сделало жертвой.
Разве Лувр он увидит,
Парфенон и Фонтанку?!
Замирает он, сидя,
У реки спозаранку.
Мир разъят волей злою:
Мальчик рыб не заметит,
И для них он – за мглою,
Как и всё, что – на свете.
Мальчик тот – отлучённый
От чудес, где есть разум.
Он – из тех, облучённых,
Не исчезнувших сразу.
Отуманенным взором
Он пронзает – как током!
И всевышним укором
Судит нас он жестоко…
***
УЧАСТЬ
(На Брянском областном конкурсе юных талантов, проживающих в радиационной зоне).
В чернобыльской зоне растёт число неизлечимых детей…
Из личного дневника и из сообщения медиков.
Пела маленькая богиня,
Изумленьем в сердца проникая,-
Как сиреневая стихия,
А порою – стихия морская!
Вот она на весёлой поляне –
Блики счастья резвятся на сцене…
Её даром душевно ранен,
Я испил сладкий миг потрясенья!
5.
И наши вождишки – в услугу ль?—
Приземляя её суесловьем,
Слезою блеснули друг другу…
А надо б – пожертвовать кровью!
С жестокою вспышкой азарта
(Во сне ли, может, на полуслове…)
Убьют эту девочку завтра
Бело-жгучие шарики крови.
В чёрный день пересохнет голос.
Песен не будет – чуда не будет…
Не представлю, что… раскололось
Таинство дара в хрупком сосуде…
***
ВЕРА
Три старухи – два села…
Из личного дневника.
Колодец у оврага —
На два села один.
Целебная в нём влага
Таинственных глубин.
От той живой водицы
Твой крепче сразу дух —
Светлеют вправду лица
У высохших старух!
И жизни трудной вечер
Вдруг кажется им мил.
И хочется, чтоб вечен
Колодец этот был.
Бушуют ветры, ливни,
В ночи просвета нет…
А у колодца – дивный,
Необъяснимый свет.
И все старушки верят:
«Вода святая в нём…
Злодеи, змеи, звери
Войти не смогут в дом…».
Коль не было б колодца
У древних трёх старух,
И цезий бы, и стронций
Живой сгубили дух…
***
БАЛЛАДА О ЖЕРЕБЁНКЕ
В чернобыльской зоне появляются на свет мутанты:
двухголовые жеребята, телята, шестиногие поросята…
Из личного дневника (сообщения ученых и мои наблюдения).
От нечистой воды и травы
Угоняли табун мы весною.
А небесный разлив синевы
Усыплял нас в дороге покоем…
Вот табунщик привстал в стременах,
Чтоб коней сосчитать и не сбиться…
Растворились бесследно впотьмах
Конь гнедой с вороной кобылицей.
Возвратясь напрямую домой,
6.
Они в травах паслись междугорий.
Только гада в траве луговой
Не узрел и святой бы Георгий.
Море трав вызревало кругом.
В родниках ликовала водица.
И бродили всё лето вдвоём
Конь гнедой с вороной кобылицей.
Сотни молний сжигали траву.
Ну, а гада лишь только взбесили.
Он везде был – в лесу и во рву,
Но коней одолеть был бессилен…
А весной на зелёном лугу
Кобылице вмиг стало всё чуждо:
Искупленье, какому греху –
Родила двухголовое чудо?!
И хоть страх кобылицу пронзил,
Но признала она своё чадо,
А от мук уже не было сил –
Белый Свет показался ей адом.
И коня с кобылицею тьма
Соблазняла бежать, как изгоев:
Ведь природа там сходит с ума –
Невозможно ей быть уж собою.
Нет, не бросили чадо своё
Конь гнедой с вороной кобылицей.
Вместе бродят – Бог силы даёт,
И беда в них незримая длится.
Их тела излучают беду,
Ну, а кони не знают об этом.
Что написано им на роду,
То и будет, — хоть сетуй — не сетуй…
…Жеребёночьи две головы
Жадно травы всё щиплют и щиплют…
А окрест много страшной молвы
С нудным плачем разносят там –
выпи…
***
ЧЕРНОБЫЛЬСКИЕ ВОЛКИ
По улице Ленина
Рыскают волки.
Забегают в дома
И дворы –
Пустота!
Где люди?!
И сбитые с толку,
Подвывают метели –
Аж с пеной
У рта.
Конец мира?
Заупокойная месса?
И сгустки ужаса
Часто толкают
Кровь.
И хищникам страшно
7.
От мёртвого места…
О, Всевышний, спаси
И в лесах их
Укрой!
И вновь панихидную
Слышу по дому.
Холод люд.
И Христос
Не прошествует
Там…
Шлю молитвы
Туда я
Всему живому.
А в живых –
Только волки
В отцовских местах…
***
Я — дом. Пустой. Ничей.
Глаза – крест-накрест доски.
Внутри – тюрьмы темней.
И мука – высшей дозой.
Луна мне скалит клык,
Но слёзы не осушит.
Я жалок, нищ и дик,
Мою украли душу.
…Начало всех начал –
Был люб, как божья птица…
Ты зря, друг Краснотал,
Не дал воспламениться.
Хочу я пеплом стать,
Саднящею звездою:
Всем память возвращать
Хулой за не святое.
Я – грудь без молока.
Гнездо – где уж не любят.
Как Вечность коротка,
Коль храм убит в вас, люди!
Где соль твоя, Земля?
Я – гром в глухие уши…
………………………………
Вы горечью питья
Едва ль спасёте души…
***
ЗАКОН НОЖА
Чернобыльцам снова хотят урезать»гробовые»* выплаты…
Из личного дневника (жалобы облученных жителей, сообщения газет…).
Нам в оправданье жизни адской,
За чей-то тяжко-вечный грех
И за мытарства по-дурацки,
И за змеино-жёлтый снег,
За яд, проникший в позвоночник,
И за рожденье неживых,
За язвы дней, чумные ночи-
Дают немного «гробовых».
8.
Но кое-кто в столице вертит
Людскими судьбами легко:
Они ж от стронция и смерти
В элитном кайфе – далеко…
Им показались » гробовые»
Излишней тратой для живых.
Безумна ложь, а мы – слепые:
Нас, кур, — в ощип, иль бьют под дых.
И кормят ядами да ложью,
И » гробовой» урежут грош…
Рука – к ножу! И – по безбожью!
Но Русь ножом ты не спасёшь.
…Кресты кричат, раскинув руки.
Венки срослись в единый щит.
И, весь в наростах, камень муки
В глаза грядущему летит…
***
ТРИВИАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ
Ребёнок преклонного возраста
В Клинцах…* на втором этаже
От крика лишается голоса —
Уста пересохли уже.
Кричит он душой кровоточащей.
Никто не услышал его.
Не жизнь — лишь одни многоточия.
А рядом — давно никого.
И нет — ни собаки, ни женщины.
В квартире живёт пустота.
И жизнь уж настолько уменьшена —
вот-вот роковая черта…
А где же друзья-беспечальники,
По углам они, что ли, глухим?
А может , все вышли в начальники
И их придавили грехи?
Кричат и они — измочалились.
Устали от зла. От судьбы.
Ведь жизнь и у них — истончается:
Плывут за гробами гробы…
То ли в рай, то ли в ад — неведомо,
Только ведомо, что — домой:
После жизни с одними бедами —
Ненасытный
волчий покой!
…Ребёнок преклонного возраста,
Яснооко взглянув по углам,
От жизни, что тоньше и волоса,
Унёс свою душу… во храм…
*Клинцы — второй, после Брянска, город в Брянской области;
зона чернобыльского обречения.
*** 9.
ЗЭК НА ГОЛГОФЕ
В «колючестой» зоне опасной,
В домах, опустевших навек,
Небритым живёт «Карла -Марксом»
Сбежавший из лагеря зэк.
И ангелы смерти в дозоре:
Не видно ль овчарок, ментов?
А радий и цезий – не горе:
Менты не пойдут на излов.
В дни будние и в выходные
Царит здесь невидимо смерть,
Даря ему блага земные-
И он ими может владеть!
Для зэки сады плодоносят :
Вино запасай — можешь пить…
Продли ему,
Яблоня-Осень,
Судьбы королевскую нить!
Поблизости рыбная заводь —
Руками лови , без блесны…
Ни хитрость, ни жадность, ни зависть
Ему тут совсем не нужны.
Богат – как финансовый гений,
Себе прикупивший удел.
Таких богатейших владений
Во сне он и то не имел!
Запретной он зоны – хозяин.
Для прочих здесь – мёртвый сезон:
Не сунутся, рот не раззявят
Они — не познавшие зон…
Лежит он, а звёзды всё злее:
Ожгут – как статьями «УКа»…*
Но тронуть никто не посмеет –
Любая рука коротка!
Забыл зэк своё преступленье-
Украл ли, ударил во зле?..
Имеет ли это значенье
На ставшей Голгофой земле?..
*»УКа»- уголовный кодекс.
***
ВОСКРЕСНУТ ХРАМЫ ВЕЧНЫЕ…
В чернобыльской зоне, в поселке,- брошенный дом культуры, при нём – большая, никому не нужная, библиотека. Собрания сочинений Пушкина, Достоевского, Некрасова, Чехова, Льва Толстого, Сергея Есенина… современных писателей и поэтов… много научных книг…Все они пропитаны ядовитыми цезием и стронцием. Кругом – облучение…
Из личного дневника.
Врата библиотечные.
Вхожу в забытый книжный храм.
Сокровища в нём вечные
Взывают к времени и к нам.
В миру – Содом с Гоморрою,
Убийства, страхи, кровь и блуд…
Но книги непокорные
10.
Свершат свой высший суд.
Они сильнее пошлости,
Подлога, лжи и плутовства,
Экранной волчьей подлости,
Одетой в «мудрые» слова.
Оно придёт, возмездие,
И книги снова оживут —
В их храмы, что в бесчестии,
Потоком хлынет местный люд…
Воскреснут храмы вечные –
Науки, прозы и стиха…
Врата библиотечные —
Превыше вечности греха.
Все книги человечества –
Святое золото времён:
Моя душа – освечена,
А дух мой – волен и силён.
***
ОДИНОКИЙ БРЯНСКИЙ ВОЛК
Резанув меня, волка глаза
Вдруг в глаза мои тихо вошли.
Того волка я мог растерзать,
Чуя волка в себе же , внутри.
Я по-волчьи глядел на него.
Он… моими глазами глядел…
В нём узнал я себя самого,
А во мне — его плоть и удел…
Был мне братом и другом тот волк.
Дикий лес – вне житейских зеркал.
Но невидимый киллера ствол
Нас с зачатья обоих искал…
***
Природа знать не знает о былом…
Ф.И.Тютчев.
«Всёпоглощающею бездной»
Природа грады и века
Сокроет тихо, бессловесно-
Не воспротивишься никак…
Уйдут в природу кровь и войны,
И бедняки, и богачи…
Всех миротворчески, достойно
Приветит в праведной ночи.
Пред ней бессильны все народы.
Мольбу, проклятья примет высь.
Прими , как жизнь, закон ухода:
Войди в природу… Растворись…
***
ВДОВЬЯ ДУША
Душа желает быть
берёзовой,
ржаной,
медовой,
лыковой,
зелёной,
11.
белой,
жёлтой,
розовой…
Лишь горя чтоб
не мыкала.
Устала быть она —
классической,
от боли —
бабой плачущей,
в веках России
героической
всю жизнь —
собой оплачивать…
***
Ужасны подлинные факты
(И Белый Свет вмиг стал не мил):
Один чернобыльский реактор
Европу чуть не погубил…
Таких реакторов – немало.
Взорваться может ведь любой.
И физик-атомщик устало
Мне говорит про эту боль.
В лесах России – пепелища.
Иссохли реки. Рыба – где?!
С прищуром хищным Каин рыщет
У нас по Брянщине везде.
Такого нет в зверином царстве.
Себе подобных там не бьют…
В великом нашем государстве –
Лишь войны… непашь…* неуют…
Неужто из таких событий
И состоит наш русский путь?!
А вы Распутина прочтите,
Он явит вам – иную суть:
Благословением к живому
Жестокосердие – гони.
Обжитость родины и дома,
Как милость высшую,- храни…
И грей ты землю – не для блажи,
Не леденела чтоб во зле,-
Своим дыханьем,
вздохом даже –
Последним самым на земле…
*Непашь- непаханная , брошенная земля.
***
УТЕШЕНИЕ У НИКОЛО-ОДРИНСКОГО * МОНАСТЫРЯ
Живу – как на аркане.
Век душен – я терплю:
Порой – как Ванька Каин,
Затянет вмиг петлю!
Ни крика и ни вздоха.
И в судорогах плоть,
Совсем уж стало плохо,
Спаси меня, Господь!
12
И ниспошли мне чудо —
Обитель за грехи.
Не смертную остуду,
А – лезвие реки.
Аркан я перережу…
И вот я – вольный сын!..
Я буду тихим, нежным,
Смиренным и босым.
Я жил – как при Малюте.
А здесь – скончалось зло.
Зверей не вижу лютых,
Всё рабское – ушло.
Вот Одрина-тихоня,
Святилица-река,
Как в лике на иконе,
В ней свет не иссякал,
И пращур в глухомани
Обитель божью спас,
Что в хлябь веков не канет,
Свет страждущим нам даст.
…От смерти той, арканной-
Грехам всем вопреки,
Спасает неустанно
Обитель у реки…
*Николо-Одринский монастырь (ныне-женский), в 7-ми км от древнего города Карачева Брянской области. Игуменья — Матушка Мариам.Имеет две старинных, исцеляющих от всех недугов, иконы:»Спорученица грешных» и «Утоли мои печали».В древнем колодце — целебная вода.
***
Дорогою лунной —
к погосту.
И слышу там
шёпот души:
«Живи же
спокойно и просто,
и к Богу домой
не спеши…»
И вспыхнет
огнисто порою
роса, что легла
на гранит…
Явление жизни
простое
величие смерти
затмит…
***
Мёртвые листья
наводят ужас.
Дали дымятся.
И — озеро спит.
В трубах органа,
злобно натужась,
13.
Ветер тяжёлый
гудит и гудит.
Белокровные зори
зловещи.
Зябкий,
губительно-
немощный свет.
Совы чёрные
ухают веще:
«Осень-волчица…
А значит, и — смерть!»
Смертным плачем
безумствуют скрипки.
Звуки размыты.
И солнца не жди.
Души деревьев
от ужаса скрытно
Вчера превратились
в злые дожди…
***
В гробовых конторах наших
Стало жить всем лучше даже:
Мрут людишки повсеместно,
Им гробы нужны – известно,
В ход идут венки и ленты,
И кресты, и позументы…
Нет печали — есть зарплата:
Платят мёртвые — как надо!
***
Слепой ты, шальной — всё равно…
Души ли родник иссякает…
Открой же,
открой же скорее окно:
Прохлада играет, пронзает!
И белой черёмухи дух
Внезапен — как чудо удачи:
Забудешь и рок, и недуг,
И мир ощутишь ты иначе.
Тем духом наполнится дом,
Пространство над полем и речкой…
Повсюду идёт — напролом!
Захватист — как жизнь!
И — беспечен!
Себя самого превзойдя,-
Блаженная смертная птица,-
Дух так вдохновляет тебя,
Что заново хочешь родиться!
И — кажется: страх был фальшив,
Есть силы и ты — не надломлен,
В ломбарде уставшей души
Почувствовал кражу со взломом:
14.
Нет боли и нет — лжелюбви,
Нет дел — закулисных и тёмных,
Нет слов, что сплеча нарубил…
Остался лишь — запах черёмух !
***
УБИЙСТВО БЕРЁЗЫ
Человек,
гильотиной топор
опустивший
и убивший
спокойствие лебедя
в ней,
затолкал её в печь-
в крематорий дымивший,
с дрожью пепел осел
на просторы полей.
Уродилась не рожь —
боль ржаная, густая,
припадала к земле,
как на кладбище мать…
Жизнь взошла через смерть,
о берёзе не зная,
а окрест на живом —
вечной скорби
печать…
***
ЗОНА ОТСЕЛЕНИЯ
(Проходит жизнь…)
Два слова страшных неотвязны:
Проходит жизнь! Про-хо-дит! Знай!
Но мы в обыденном увязли,
Оно рассыпало соблазны,
Ему не скажешь : « Не мешай…».
А праздник жизни, он – короткий,
В тщете проходит. Во хмелю.
И не избыть стаканом водки,
Коль станет камнем в твоей глотке
Тот страх, когда ты – на краю…
Кипят ненужные нам страсти
Средь мук , угроз и суеты…
Но где украденное счастье?
Зачем ты рвёшь себя на части?
Ответа нет в смятенье ты.
И бедность – лживая рабыня –
Не к тем толкает, не туда.
Душа покинутая стынет,
Себе сумела опостылеть,
Твоя родная , а – чужда.
15.
Живём – судьбы не признавая.
И вдруг… ничто! Как пуля — в лоб!
Лишь лес нас как бы утешает:
«Подольше пусть птенцов качают
Деревья, что пойдут на гроб…»
***
Потеря сил – самосожженье?
А может, впрямь — распад сердец?!
Но вздохи, охи, сожаленья –
Всё надоело, наконец.
И вдруг мгновенье-откровенье:
Отшельник-парус – над Десной!
Возникло сладостное рвенье –
Уплыть от тяжести земной.
Как будто мы стоим все в храме:
Воскресли души –
хоть на миг!
Распятый ветром парус манит
В другой, неведомый нам мир…
… Плывём на яхте в даль под вечер,
Себя на волю отпустив.
Мир приземлённый, злой –
не вечен:
Есть парус,
ветер
и – разлив…
Россия. Брянск
***
НЕЗАКОНЧЕННОЕ ПРОШЛОЕ
Ребят из чернобыльской зоны
Заждались в Тюрингии летом.
Погасшие детские взоры
Взорвались цветами и светом!
Нет пепла сплошных потрясений,
Нет жёлчных пустынь безразличья.
Есть радость немецких селений.
И сёстры, — нежнее больничных.
Есть немки – как кровные мамы,
И – немцы, открывшие двери,
В их душах есть светлые храмы,
Есть вера… И нет – недоверья.
А фермер, старик однорукий,
Детишкам раздаривал сласти.
Творил он добро не от скуки:
Добро для него – как причастье.
Старик воевал под Смоленском.
И – память не требует ранца.
Солдат убивал он советских,
А те убивали германцев…
От памяти некуда деться:
Не подвиг – убить там кого-то?
Вот вырастить деревце детства-
Извечная чудо-работа!
У фермера-немца – семь внуков.
Клянётся: от войн их упрячет.
Виною терзаем и мукой,
Вздыхает о прошлом и – плачет.
О, Боже, ослабь его муки,
Яви же к душе его жалость!
…Но плакал солдат однорукий,
И прошлое в нём – продолжалось…
Германия. Тюрингия.