Придет черед и для моих стихов…

Х.В.
Мешаю кофе с дымом сигарет,
Спускаю жизнь породою пустою.
Еще один отполыхал рассвет,
Не зацепив своею красотою.

День катит мысль в привычной колее —
Переложить пытаясь небыль в были…
Ах, сколько их ушло в небытие,
Рассветов, что с тобой не разделили.

***
Из будничных похожестей страница —
Москва. Укрытый серостью вокзал.
Неотличимостью закрыты лица.
За равнодушье спрятаны глаза.

Здесь собран сгусток чувств ненастоящих.
Здесь каждый – раб и каждый – господин.
А ты, в потоке тысячей спешащих,
Совсем один.

***
Заиграла вдруг жизнь наши песни осенними струнами.
Умудрилась в виски лёгкой проседи грим наложить.
Наши дети вчера несмышлеными были и юными,
А сегодня они нас пытаются жизни учить.

Ещё поступь легка и глаза брызжут майским веселием,
Бесшабашно порой мы кидаемся в омут страстей.
Еще столько успеть сделать доброго в жизни хотели б мы,
Но все чаще, увы… на погост провожаем друзей.

Не удастся судьбе запугать нас дорогами трудными,
В самом центре еще этой жизни нам велено быть.
Что ты, паспорт, грустишь, упрекая нас датами круглыми.
Ведь еще не зима… Мы успеем еще долюбить.

***
Оскал декабря крут.
Ты в тон декабрю — странник.
Палач мой, хватай кнут.
Возьми от меня — пряник.

Растрепанных чувств — блик.
И горечь вины — прессом.
Я буду твоей Брик?
Ты станешь моим Дантесом?..

***

Вывод войск… Чем дальше эта дата,
Тем вопросов больше… И вдвойне
Рвут сомненья старого солдата
Выжившего в той — чужой — войне.

Ночь, в окрасе горечи и хмеля,
вновь несётся в ад Афганских стуж:
Облака, как уши спаниеля,
Свешены с вершины Гиндукуш.

В неуюте грозного Саланга
Неустанно, долгих тридцать лет,
Ищет необстрелянный салага
Есть ли там, в конце тоннеля, свет.

***

Светлане и Павлу К.

Солнце укрылось за полог тумана.
Малый Маяк притих.
Зябко нахохлившись, осень упрямо
Льется грустинкой в стих.

Море, насупив высокие волны,
Пеной плюёт на пляж.
На волнорезе, мокнет безмолвно
Чайка, как верный страж.

Дерзко-безудержный ветер- повеса
Брызги швыряет в дом.
Старый орешник о крышу навеса
Спелым стучит плодом.

***

Светлане и Павлу К.

Новогодних салютов огни
Отцвели, как-то враз, отзвенели.
Скукой будней раскрашены дни.
Но… в разгаре московской метели,

С грустной нежностью вспомнилось, как
Вдалеке от тревог и событий
Теплый дождик на Малый Маяк
Опускает хрустальные нити.

Как, волшебною кистью заря,
Красит мир, серебристым и синим.
Как Нептун косяки луфаря
Подаёт рыбакам и дельфинам.

***
Раскидала весна изумруд по аллеям…
Снова март затевает с сердцами игру…
Я сдаюсь тебе в плен ни о чём не жалея…
Я умру на свободе… Поверь мне… Умру…

Пусть твердят -не престижно в руках быть синицей…
И что в клетке любовь потеряет свой вкус…
Я тебе отдаю свою нежность сторицей…
Я в твой плен, без остатка и страха, сдаюсь…

Я молю тебя Боже, не дай исцелиться…
Пусть горит нашей страсти шальная звезда…
Я хочу несвободою вдоволь напиться…
Я мечтаю остаться в плену навсегда…
***
В лабиринтах жестоких сомнений
Тупики… Тупики… Тупики…
Если сможешь, от наших мгновений
Отрекись. И меня отреки…

Не стесняйся. Притворство постыло.
Запирая себя изнутри
Поскорей позабудь всё, что было.
Только память мою сотри…

***
Подбоченился Месяц тугой
Серебро на поля разливая.
Млечный путь выгнул спину дугой…
Греясь в сполохах теплого мая.

В тишину льет фальцет соловей.
Дремлет ландыш, в тени прикорнувший.
И мурчит потихоньку ручей,
Словно кот, валерьянки лизнувший.

***
Солнце за хмарь тумана
Прячет своё тепло.
Прошлое — мрачно, рвано
В мысли опять легло.

По изумруду поля
Луж расплескалась ртуть.
Ржавые гвозди боли
Вбиты по шляпку в грудь
Ввысь — череда проклятий.
В горсти — мостов зола.
Как-то опять некстати
Хочется мне тепла…

В день Победы

И снова мир раскрасила весна,
Смывая напрочь зимние печали.
Солдат с утра начистил ордена —
Аж зайчики по стенам заскакали.

Чуть-чуть пилотку сдвинул набекрень,
Рукой расправил гимнастерку сзади…
Уж сколько лет он этот майский день
Встречает так: при полном, при параде.

Любовь сияла ярче во стократ,
В одно соединив три поколенья.
Не зря сегодня празднует Солдат
Победы день. И внука день рожденье.

Шагнул Солдат, взволнованный слегка,
Туда, где город затопляя светом,
Текла река бессмертного полка.
И гордый внук шагал с его портретом.

И вновь Солдат увидел — жаркий, бой…
Хранящуюся в памяти гравюру:
Где, без раздумий, он закрыл собой
Плюющуюся смертью амбразуру.

Как впился в грудь расплавленный металл…
Как в травы утекло живое что-то,
Когда Солдат впервые осознал
Всю хрупкость жизни, с высоты полета.

И с тихой грустью вспомнилось опять
Какой ценой оплачена победа.

Сегодня внуку ровно сорок пять.
В два раза ровно стал он старше деда.

Придет черёд и для моих стихов.

«Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.»
М.Цветаева.

И снова блажь мне не даёт покоя,
Хотя давно азарт от боя стих.
О, Критик строгий, сколько раз рукою
Недрогнувшей Вы били мне поддых.

О сколько раз Вы закрывали двери,
Отделаться мечтая поскорей —
Когда и я, уже в себя не веря,
Бескрылая стояла у дверей.

О сколько раз своим высоким мненьем
Вы по глазам мне били без прикрас…
Вы правы, Критик строгий. Без сомненья.
И всё ж опять… В сто тысяч первый раз –

Сама ли я в мечтаниях повинна…
Иль этот бред от скопища грехов…
Но верю я, как верила Марина –
Придет черёд и для моих стихов.