«…о мотыльке, что залетел в мою дверь»

Даниэл Уайссборт интересен русскоязычным читателям прежде всего как переводчик и друг Иосифа Бродского, а также, как Колумб материка современной русской поэзии в англоязычной среде. Помните, в фильме «Sex in the City» русский архитектор Петровский (его блестяще играет Михаил Барышников) читает своей возлюбленной стихи И. Бродского, она завороженно слушает и восклицает: «У меня было столько любовников, но мне ещё никто и никогда не читал стихи!». Ради такого восторга простой американки стоит переводить стихи с русского на английский!

Купить за 100 миллионов долларов десяток яиц работы Фаберже — это не фокус! Они более века известны всему миру и не надо много ума и вкуса чтобы их оценить, надо просто иметь эти сто миллионов! Другое дело — современное искусство, будь то живопись или литература. Автор — твой современник, известен только в узких кругах специалистов и будет ли он пользоваться успехом через 100 лет — неведомо никому: «Никто никогда ничего не знает наверняка».
Распознать гения в твоем современнике — искусство, требующее таланта!

Даниэл Уайссборт — открыватель гениев современной литературы, которых он искал по всему свету и переводил на английский язык. Русскоязычным читателям, известны, как правило, переводчики на русский и мало кто знает тех, кто переводил с русского на английский. Одним из них был поэт и переводчик Даниэл Уайссборт.

Родители Даниэла — польские евреи Мауриц и Рахель Уайссборт (Maurice and Rachel Weissbort), после прихода фюрера к власти в Германии, рано почувствовали опасность и эмигрировали из Варшавы. Сначала они уехали в Бельгию, где Мауриц работал профессором в университете, а потом в Лондон, где у Маурица был бизнес. Их сын Джордж (George), старший брат Даниэла, стал в Англии художником.

Портреты родителей работы их старшего сына Джорджа Уайссборта, до сих пор висят в гостиной дома Даниэла в Лондоне.

Даниэл родился уже в Лондоне в конце апреля 1935 года. Эта способность предвидеть события и рано распознавать талантливых людей передалась ему от родителей.
Сына родители назвали Даниэлем (Daniel) и отправили учиться в лондонскую St.Paul’s School, затем в Кембридж в Queens’ College, а позже в знаменитую Лондонскую школу экономики, где он изучал совсем не бизнес, а советскую литературную политику. Жившие в СССР тоже изучали советскую литературную политику, но только по самиздату.

Даниэл Уайссборт, начало 60-х годов прошлого века.

В 1965 году Даниэл вместе с Тедом Хьюзом, будущим английским поэтом-лауреатом основал журнал «Современная поэзия в переводах», который стал редактировать. Перед отъездом в США в 1973 он уже опубликовал два сборника стихов и переводы с русского.

Уайссборт познакомился с Бродским на международном фестивале поэзии в Лондоне в 1972. Бродский прилетел на фестиваль вместе с Оденом, а Даниэл был содиректором фестиваля. Иосиф подарил Даниэлу свою книгу стихов «Остановка в пустыне», Chekhov Press, New York, 1970, с дарственной надписью на русском «Даниэлу Уайссборту» и затем на английском «From Russian with Love, London 29-11-72».
Так началась их дружба, которая продолжалась четверть века, до самой смерти Иосифа в 1996 году.

Отсюда и происходит название последней книги Уайссборта о Бродском:
«From Russian with Love. Joseph Brodsky in English «; Anvil Press, 2004.

Титульный лист книги с подписью Д.

Даниэл сразу после приезда Иосифа Бродского в Англию в июне 1972 года распознал в нём большого поэта и стал переводить его стихи на английский.
«Послевоенная русская поэзия» Уайссборта была опубликована в 1974, а сборник «Русская поэзия. Современный период» вышел в 1978.

В 1992 он издал «Послевоенную поэзию Центральной и Восточной Европы», куда его всегда тянуло, потому что корни Даниеля были из Польши. Самой значимой работой Даниеля при переводе стихов Иосифа Бродского был перевод цикла «Части речи».

Другой любовью Уайссборта в современной русской поэзии был Николай Заболоцкий, которого Даниэль много переводил на английский, чутко передавая английским и американским читателям необычный стиль поэта.

Даниэл также переводил с французского Гонкуровского лауреата Патрика Модиано и Нобелевского лауреата (1985) Клода Симона. Он перевел роман Симона «Lecon de Choses» (1975). Даниэл также перевёл роман «Без вести пропавший» Патрика Модиано, ставшего позже Нобелевским лауреатом 2014 года, через год после смерти Даниэла. Переводить Патрика Модиано и сохранить его стиль «надвигающегося страха», как в картинах Феликса Нуссбаума, сложно, но Даниэлу это удалось. Возможно, помогли рассказы родителей, бежавших из Польши, и его детские воспоминания о войне.

Начиная с 1974 Уайссборт являлся руководителем группы перевода университета Айова, где он был профессором английской литературы до 1999. На рубеже веков он вернулся на родину в Англию.

Мы встретились после его возвращения из США в Лондоне, и меня немало удивило, что человек, родившийся в Англии, блестяще говорящий на американском английском, чувствовал себя в Америке почти четверть века как иммигрант. Помню, я подумал тогда: как же должен чувствовать себя человек, родившийся в России и более 25 лет, живущий в Германии? Или жена Даниэла — Валентина Полухина, родившаяся в глухой сибирской деревне Урюп, и прожившая к тому времени более 30 лет в Англии?

Сборник переводов, подаренный Даниэлом автору в Лондоне в январе 2005: «Из Лондона с любовью».

Но не надо думать, что Уайссборт открывал и переводил только будущих Нобелевских и Гонкуровских лауреатов. Уже вернувшись в Англию, Даниэль издал совместно с Валентиной Полухиной в переводах на английский антологию «Современная русская женская поэзия», куда они отобрали из 600 прочитанных 82-х поэтесс со всего мира, и не только из крупных российских городов, но и из самых дальних уголков России.

На обложке сборника переводов две королевы русской поэзии.

Я был поражен масштабом и тем, что там были авторы из дальних и ближних регионов России и даже два автора из моего родного провинциального волжского города Самары. Надо ли говорить, что для провинциальных авторов публикация в местной печати, не говоря уже о Европе, является сильнейшим стимулом к дальнейшей работе.

Открывала список современных русских поэтесс Белла Ахмадулина, и не только потому, что её фамилия начинается на первую букву русского алфавита.

Даниэл, как знаток французского, вероятно, исходил из известной французской поговорки «Гении рождаются в провинции, а умирают в Париже».

Уайссборт издал восемь собственных поэтических сборников стихов, начиная с «In an Emergency», 1972 и кончая последними сборниками поэм «Letters to Ted», Anvil Press, 2002. Уайссборт — поэт частной жизни (Scenes of Family Life), через которую преломляется память: от детских воспоминаний о войне (Memories of War) и ракетах Вернера фон Брауна под названием V1 и V2, летевших бомбить Англию, до последних стихов, когда «устали пальцы мир сплетать в значки».

 

 

Первый (1972) и последний (2002) сборник стихов Даниэла.

Я думал, что детские воспоминания о войне, как-то повлияли на название сборника «Nietzsche’s Attache Case», но на мой вопрос, почему один из своих поэтических сборников он связал с именем Ницше, Даниэл ответил, что сам не знает почему. Книга фактически не имеет ничего общего с Фридрихом Ницше и его философией, о которой, как сказал Даниэл, «к сожалению, не очень осведомлен». Думаю, что Даниэл лукавил.

Вероятно, детские воспоминания о Второй мировой войне, начавшейся на родине родителей Даниэла, повлияли на название сборника «Nietzsche’s Attache Case».

Роль котов в мировой поэзии

В частной жизни поэта Уайссборта семейный кот Исси играл очень важную роль, как и в жизни Бродского важную роль играл его кот Миссисипи. Мне часто приходит в голову мысль о том, что хватит уже писать диссертации на тему «Поэт и Царь», давно пора написать диссертацию на тему «Поэты и Коты»!

Посмотрев у Даниэля дома прекрасный фильм режиссера Хржановского об Иосифе Бродском «Полтора Кота», мы вышли в сад «покурить». Мой сын и кот Исси тоже вышли с нами. Но тут оказалось, что мы все четверо — не курим!
Тогда кот вскочил на забор, распустил хвост павлином и плавно пошел по забору в направлении старой греческой церкви, находящейся неподалеку от дома Уайссборта. Даниэль, как древнегреческий Архимед, воскликнул «Эврика!», вернулся в дом, вынес книгу и подарил её моему сыну. Это была «Илиада» Гомера.

Самым удивительным в этой истории было то, что мой сын прочитал «Илиаду». А затем и «Одиссею». А потом ещё стал изучать древнегреческий. В отличие от его отца, в памяти которого остались только «бессонница, Гомер, тугие паруса» и список кораблей и тот до середины…» Как сказал поэт: «Прогресс — это, в сущности, разница между тобой и отцом, а вовсе не космический корабль под названием «Прогресс»».

Как-то Сэлинджер на вопрос «Расскажите о своей частной жизни», ответил:
«Я живу в Гринвиче и у меня есть собака».
Перефразируя Сэлинджера, Даниэл Уайссборт мог бы ответить на тот же вопрос так:
«Я живу в Лондоне и у меня есть Кот». Но это, конечно, шутка. Потому что у Даниэля Уайссборта есть много, много больше: у него есть даже «Полтора Кота» …и ещё целая Валентина Полухина! 😊

На фото: второй слева Даниэл Уайссборт, четвёртая справа — его жена, проф. русской литературы Килского университета, Англия и ведущий исследователь творчества Иосифа Бродского Валентина Полухина, третий справа — находка Уайссборта, австралийский поэт Лес Маррей, многократно номинированный на Нобелевскую премию.
Снимок сделан в Стокгольме в октябре 2004 года. На нем запечатлены участники первого международного поэтического фестиваля Ars Interpres Poetry Festival, организованного Александром Дериевым, издателем и главным редактором международного переводческого журнала Ars Interpres (Стокгольм, Нью-Йорк, Москва).

Даниэл — мой спаситель

В 2000 году во время обеда в доме Даниела и Валентины мы слушали на магнитофоне как читает свои стихи Иосиф Бродский. Моя жена, дочь и, особенно, сын стали наперебой хвалить чтение поэта, а я сказал, что мне больше нравится, как стихи Бродского читает Михаил Барышников.
После этого опрометчивого высказывания, я заметил, как рука Валентины медленно ползёт по столу в направлении острого ножа для нарезки ветчины. Вероятно, она хотела меня нарезать этим ножом, как безмозглую ветчину, и я слегка испугался. Даниэл поймал мой взгляд, быстро выхватил нож из-под руки жены и стал намазывать им толстые куски масла на хлеб.

Даниэл и автор: «спаситель и спасённый».

Когда мы вышли в сад, Даниэл сказал, что он уже два года сидит на диете и не ест ничего жирного. Так жертвуя собой и своей диетой, мой друг Даниэл «спас» меня от мучительной смерти. Как читал Бродский на той самой магнитофонной записи:

«Там, думал, и умру — от скуки, от испуга.
Когда не от руки, так на руках у друга.
Видать, не рассчитал. Как квадратуру круга».

«Спасённый» автор объясняет двум почётным профессорам английского и американского университетов Валентине и Даниэлу,

почему ему нравится, как стихи Иосифа Бродского читает Михаил Барышников.

У Барышникова не «авторское чтение», как у Бродского или Ахмадулиной, не «актёрское чтение», как у Козакова или Юрского, а «личное чтение», как у близкого друга поэта, хорошо его знавшего лично. Потом это «личное чтение» проявилось в полной мере в спектакле Алвиса Херманиса «Бродский/Барышников».
Рецензия на этот уникальный спектакль, который не видели российские зрители, и эссе о Валентине Полухиной «Не унесённая ветром» можно прочитать в книге автора «Бродский и судьбы трёх женщин», изд-во АСТ, 2017.

Даниэл: 70-летний юбилей поэта и переводчика

Юбилей Даниэла проходил весной 2005 года в его доме и в саду дома. Мы с женой пришли минут на 15 раньше назначенного времени, и я успел спокойно подарить Даниэлу статью «Открыть переводчика», написанную мной специально к его 70-летию.
Даниэль читал по-русски, и ему было, конечно, очень приятно получить такой необычный подарок.

Статья автора «Открыть переводчика» к 70-летнему юбилею Даниэла Уайссборта
в разделе «Культурный сад» газеты BW Известия была подарена юбиляру в «культурном саду» его дома, где собрались коллеги, поэты, переводчики, друзья со всего света, другие интересные гости и даже коты.

Оказалось, что мы были не первые гости: в саду на детских качелях качался однокашник Даниэла по Кембриджу (на фото справа). Он рассказал много интересного об их студенческих годах, и о том, как непросто было поступать и учиться в Кембридже в середине 50-х годов прошлого века. Даниэль был очень талантлив, как вспоминал однокашник, и не случайно Тед Хьюз выбрал его в качестве соредактора основанного ими журнала «Современная поэзия в переводах».

Друг Даниэла говорил о его таланте чувствовать поэзию на любом языке: английском, русском, французском.

Гостей на юбилее было так много, что их всех просто не мог вместить дом Даниэла, где был накрыт шведский стол. Двое мужчин в джинсах вышли в сад, взяли два высоких пластмассовых контейнера для старых газет и журналов, и сделали две барные стойки: поставили на них пиво с закуской и вели задушевную беседу.
Погода была солнечная — это Господь отключил небесный душ над Лондоном и послал Даниэлу подарок в честь юбилея. «Культурный сад» и дом был полон гостей. Многие предпочитали отмечать юбилей на свежем воздухе, под лондонским солнышком.

Я присоединился к двум мужчинам в джинсах у контейнеров, думая, что они рабочие, помогавшие Даниэлу строить дом. Но я ошибся: они оказались коллегами Даниэла, два профессора из университета штата Айова. Мы познакомились, выпили пива, и они стали вспоминать, как Даниэл появился у них в университете в 1973 году. Их было интересно слушать: чем выше люди по уровню развития, тем они проще в общении, но глубже в размышлении.

Чисто английский детектив, или «Вы же из России?»

Неожиданно кто-то подошёл сзади и тронул меня за плечо. Я подумал, что это моя жена хочет к нам присоединиться. Но обернувшись, увидел элегантную английскую леди среднего возраста, с которой не был знаком.
— Мне надо с вами поговорить тет-а-тет, — в полголоса и загадочно произнесла дама.
— Но я здесь с женой, — парировал я.
— А я с мужем, — так же тихо произнесла леди, — о нём и речь. Отойдём в сторону…
Мы отошли от профессоров подальше, и леди остановилась там, где из окон дома нас нельзя было видеть.
— Я долго приглядывалась к гостям, — сказала дама, понизив голос, — и выбрала вас.
— Польщён доверием!..
— Вы же из России? — тихо спросила она.
— Ну, вот, — подумал я, — начинается детектив в стиле Агаты Кристи, и утвердительно кивнул, пробормотав себе под нос: «Да, из России, с любовью…»
Дама протянула мне свою визитную карточку, карточка оказалась солидной.
— Сегодня перед поездкой на юбилей к Даниэлу я сильно поругались дома с мужем.
Он больше не хочет меня видеть, привёз, высадил, а сам сидит один в комнате на втором этаже дома, не спускается к гостям, может быть, смотрит сейчас в сад через окно.
— Он сидит в комнате, где находится архив и все материалы Валентины о Бродском? — спросил я.

Комната в доме Даниэла и Валентины, где находился архив Бродского.
В 2018 году Валентина передала свой архив в музей-квартиру Бродского в Санкт-Петербурге.
На фото: Валентина нежно держит за руку того, кому нравится чтение Бродского, и «игнорирует» того, кто предпочитает чтение Барышникова.

— Нет, муж сидит в комнате напротив, — сказала дама, показав, что хорошо знает расположение комнат в доме.
— А причём здесь я?
— Вы единственный среди гостей, кто может мне помочь! Прошу вас: возьмите бутылку любимого вина моего мужа, пойдите к нему наверх, выпейте с ним, поговорите о жизни. Я сейчас принесу вам нужную бутылку, два фужера и штопор.

Поднимаясь наверх, я с тревогой думал, что дама очень деловая, даже штопор не забыла дать с собой, и за что мне выпало такое счастье?  В комнате сидел приятный мужчина, типичный советский интеллигент 60-х годов прошлого века, и читал книгу.
— Ищу с кем бы выпить, — сказал я, входя в комнату.
— По-моему, собутыльников больше, чем достаточно, — ответил мужчина и кивнул через окно в сад, где веселье было в разгаре.
— Не люблю шума, — сказал я, — хочется выпить в спокойной обстановке, — и показал ему бутылку. Он посмотрел на этикетку, потом пристально на меня и с подозрением спросил: — Откуда вы знаете моё любимое вино?
— Это моё любимое вино, а не ваше! — отрезал я, понимая, что лучшая защита — это нападение.
— Ну, тогда садитесь, открывайте, — сказал он, понимающе улыбнувшись, — раз у нас с вами вкусы совпадают. — Вкусы совпадают только на вино! — уточнил я его фразу.
Мы выпили, и я стал рассказывать, как познакомился через Валентину с Даниэлом, что написал и подарил ему к юбилею статью. Рассказал, как Даниэл «спас» меня от мучительной смерти, что в конце 80-х годов я познакомился с Валентиной во флигеле Килского университета, где некоторое время жил великий князь Михаил Романов, внук Николая I с супругой, внучкой А. С. Пушкина, Софьей Николаевной Меренберг.

Он рассказал мне, что они четверть века назад эмигрировали из Ленинграда в Лондон, что он был фанатичный англоман, с детства знавший английский язык и мечтавший жить в Англии, любящий всё английское: от королевы Елизаветы до Джойса, от Битлз до одноклассницы, тоже фанатичный англоманки, на которой мечтал женится.
Он говорил, что более 20 лет работает в Сити, за кулисами лондонской биржи, очень хорошо зарабатывает, у них большой пентхаус в Челси с террасой, бассейном, зимним садом с видом на Темзу…
— И вы счастливы? — задал я детский вопрос. Он молчал, о чём-то размышляя.
— Мечтая, будь осторожен, мечты иногда сбываются! — сказал он медленно и задумчиво, так же тихо, как его жена спросила меня: «Вы же из России?»

Дверь в нашу комнату «задушевной беседы» была открыта и неожиданно в неё ворвались два кота, а за ними две запыхавшиеся хозяйки котов.
— Неужели их прислала моя новая знакомая для подкрепления, — подумал я.
— Ну, вот, а вы хотели спокойно выпить, — разочарованно сказал мой новый знакомый.
— Мы не претендуем на ваш алкоголь! — обиженно произнесла одна из дам. — Наши котики носятся по дому в поисках своего друга Исси. А мы носимся за ними.
— А вы здесь, собственно, по какой линии: Даниэла или Валентины? — спросил мой новый знакомый, уже немного выпивший. — Вы дружите с хозяевами домами?
— Мы здесь по кошачьей линии! — отрезала одна из дам. — Мы дружим не домами, а котами: кот Исси и наши котики — друзья, они вместе гуляют вокруг греческой церкви, а мы только составляем их свиту, и молимся за них, молимся!..
— Наверное, надо идти вниз, — вздохнул мой новый знакомый, вставая и беря недопитую бутылку, а то ещё котики попросят выпить, разве им откажешь?
Мы спустились в садик к «моим старым друзьям», профессорам из Айовы, они поделились с нами «одной барной стойкой», и мы все вместе продолжили разговор о юбиляре и его вкладе в переводы современной русской поэзии на английский язык.

Особое «научное открытие» Даниэла — Валентина Полухина

«Научные открытия» требует аксиом, гипотез, доказательств и теорем. Пожалуйста!

Аксиома 1: любви все возрасты покорны! (Народная мудрость).
Аксиома 2: «Никто никогда ничего не знает наверняка» (Иосиф Бродский).
Теорема 1: если две прямые порознь параллельны третьей прямой, то они параллельны между собой. Следствие из теоремы 1: если два человека порознь любят поэзию Иосифа Бродского, то они любят друг друга.
Пример 1: Даниэл Уайссборт и Валентина Полухина.

Теорема 2: если две прямые параллельны между собой, то они пересекаются в бесконечности.
Следствие из теоремы 2: если два человека любят друг друга, то они рано или поздно пересекаются в бесконечности. Надо только немного подождать.
Пример 2: Даниэл Уайссборт и Валентина Полухина вышли на пенсию и поженились, согласно аксиоме 1: «Любви все возрасты покорны!».

Надо ли говорить, что признание в любви к Валентине, Даниэл сделал в форме стихотворения? Это стихотворение и было доказательством теоремы любви.
Они познакомились в июне 1979 года на вечере Бродского в Лондоне в Поэтическом обществе, где Даниэл читал свои переводы стихов Бродского. Можно считать, что Бродский их познакомил.
Согласно теореме 2 параллельные прямые Даниэла и Валентины должны были пересечься в бесконечности, и они пересеклись — в бесконечности Бродского.
Иосиф стал их точкой пересечения.
Потом они начали переписываться и встречались иногда в Лондоне, куда Даниэл регулярно прилетал на каникулы из США, иногда в Киле, но не знали, чем всё это кончится, поскольку согласно аксиоме 2 «Никто никогда ничего не знает наверняка».

«…о мотыльке, что залетел в мою дверь»

Однажды Даниэл приехал к Валентине в гости в Килский университет и остановился у неё на квартире. Они были вдвоём, вместе провели вечер, поужинали, а потом, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по своим спальням.
Валентина закрыла дверь спальни, легла в постель, взяла книгу и стала читать, как она любила это делать перед сном, засыпая, как обычно, со строчкой Бродского. Вдруг ей послышался слабый стук в дверь. Она повернула голову на подушке, стука уже не было, но ей показалось, что ручка двери несколько раз повернулась то вниз, то вверх. Потом всё затихло, и Валентина принялась дальше читать Бродского, однако никак не могла сосредоточиться на тексте, поскольку глаза сами по себе поглядывали на дверь.

Минут через двадцать ей снова показалось, что в щель между полом и дверью то ли пролетел белый мотылёк, то ли подсунут белый листок, сложенный пополам. Она подошла к двери, подняла лист и развернула его. Там было написано стихотворение на английском с посвящением: «Валентине». Почерк был не очень разборчивый, но она хорошо знала этот почерк по переписке с Даниэлом:

СЛУЧАЙНЫЕ МЫСЛИ СТАРОГО ЛИСА

Валентине

Я был призван помнить стихи –
и запомнил, наверное, каждую строчку,
если хотя бы раз её слышал.
…………………………………………
Эти стихи — да-да! — вышли в Кембридже.
Они были о мотыльке, что залетел в мою дверь….
……………………………………………………………….
Наконец, то, что сказано Лисом, достаточно просто.
Уверен: все его мысли вполне очевидны.
Но, кажется, ты не расслышал, что он произнёс.
Хотя, собственно, какой выбор был у тебя?
Однако ты будешь перечитывать эти стишки.
Не начать ли уже аплодировать
твоим ясным намереньям это сделать?

Январь, 2000 (Перевод с английского А. Олеара)

Поскольку Даниэл обладал даром предвидения, то, как он написал в стихотворении, мотылёк, действительно, залетел в дверь спальни Валентины. В 2001 году они поженились, а Даниэл, наверное, не заметив этого, всё продолжал и продолжал посвящать жене стихи, и не только серьёзные, но и шуточные:

Дамы-барды из Руси
Скачут в Лондон на такси.
В чём поспешности причина?
Дело в том, что Валентина
Видит свой священный долг
В том, чтоб радовать свой полк.

2002 (Перевод с английского А. Кузнецовой)

Дело в том, что Валентина с Даниэлом организовали Фонд русских поэтов, нашли влиятельных спонсоров: английского принца Майкла Кентского, сэра Исайю Берлина и других, и приняли в Англии за 10 лет 82-х поэтов со всего мира, пишущих на русском языке. Они забрасывали свой бредень от России до Америки, «просеивали руду», искали новую Цветаеву и нового Бродского. Нашли много талантливых «золотых рыбок», но гения массовым бреднем не поймаешь. Гений — ручная работа Господа.

В день всех влюблённых, в день святого Валентина, Даниэль написал «Валентинку»:

Год за годом, который год
снова с нами чтимый святой…
Домик наш, как школьник, растёт —
в снег ли, в дождь. Каждый день — в простой,
самоотверженной битве (той
ты приближаешь уютный рай).
Выбор — в прошлом. О, нас встречай,
Благословенный рай!
………………………………………………
Столько сил отдала ты: я
здесь с тобою отныне дома
(дом — счастливейшего из homo!).
Знай же это, любовь моя!

14 февраля 2005 (Перевод с английского А. Олеара)

Валентина, родившаяся в глухой сибирской деревне Урюп в семье польских ссыльных, приземлилась первый раз на родине Даниэла в Англии в день 7 ноября 1973 года, или как говорили на родине Валентины в то время: «в красный день календаря».
Даниэл написал по этому поводу стихи.

ВАЛЕНТИНЕ НА ГОДОВЩИНУ ПОБЕГА

Из ссыльного края — на землю Свободы…
Ты явилась из мест, где свобода лишь у Природы,
а честный голос водится лишь в шуме крон…
…………………………………………………………

«Удачи, красавица!» — издав прощальный гудок,
Поезд тебя доставил в наш приветливый городок.
Теплее в моих объятьях, чем на родине, видит Бог.

Лондон, Голдерс Грин, 7 ноября 2008 (Перевод с английского А. Олеара)

ОКТАВЫ ДЛЯ ВАЛЕНТИНЫ

Ко дню её рождения 18 июня 2009

Сочинил вот стишок, а потом потерял.
Ерунда! Нет проблем написать его заново. Но и в этот раз
предпочту обходиться без рифмы, которую Бродский
требовал от всего, что зовётся стихами…

ЧТО ЕСТЬ ЧТО

Валентинка для Валентины

Узнал с тобою,
что значит «двое».
Теперь меня
Волнуют в мире
Не «три», «четыре» —
Настолько ясно,
Как стал я счастлив
С явленьем дня.
14 февраля 2010 (Перевод с английского А. Олеара)

Из последних стихов Даниэла Уайссборта:

Смерть пробивает мерзлый грунт весной,
Сметая разум, пенясь на экранах,
В столбцах газет, и каменное сердце
Сливается с пейзажем: это — скерцо.

Вступают дважды в Лету. Трон темнеет.
Устали пальцы мир сплетать в значки:
Ночной волной смахнёт прощанья звёзды.
Оставь же мне хоть нить, чтоб за неё держаться.

2011 (Перевод с английского А. Кузнецовой)

Даниэл в саду своего дома: «Я сижу в своём саду…».

На юбилее Даниэла было много талантливых людей и нежных котов, но не хватало одного кота — Миссисипи и двух поэтов — Теда Хьюза и Иосифа Бродского.

Когда я вспоминаю Даниэла в моём сознании, «сметая разум», сплетаются строки трёх поэтов, в одну единую строку: «Все перепуталось, и некому сказать…»
«…о мотыльке, что залетел в мою дверь», «но мотылек по комнате кружил, и он мой взгляд с недвижимости сдвинул. И если призрак здесь когда-то жил, то он покинул этот дом. Покинул».

Даниэл Уайссборт сделал очень много для открытия материка современной русской поэзии англоязычным читателям. Посмотрим только «часть речи» его творческой работы.
Основал вместе с Тедом Хьюзом журнал «Современная поэзия в переводах».
Редактировал вместе с Джоном Глэдом антологию «Русская поэзия ХХ века».
Редактировал вместе с Валентиной Полухиной «Антологию современной русской женской поэзии». Редактировал сборник «Русская послевоенная поэзия», изд-во «Пингвин».
Перевёл стихи Иосифа Бродского из сборников «Остановка в пустыне», Чеховский издательский дом в Нью-Йорке. Позднее по просьбе И. Бродского перевёл его цикл стихов «Часть речи», но не весь сборник с одноимённым названием.

Перевёл стихи Николая Заболоцкого и других современных русских поэтов и поэтесс из самых дальних уголков России, в одном из которых родилась его поздняя любовь — Валентина Полухина.