Одинокий путешественник и дорожный рабочий (эссе о поэте Иосифе Бродском и его издателе Роджере Страусе)

«FSG не издательство, для меня это дом родной».
Иосиф Бродский, Time, February 8, 1988.

Бригада дорожных рабочих, проторивших Бродскому тропу в Стокгольм

Роджер Страус (РС), один из основателей и совладельцев нью-йоркского издательства «Farrar, Straus and Giroux» (FSG), не помнил, когда он впервые прочитал стихи Иосифа Бродского (ИБ). Ему казалось, что он знал их всегда, и Иосифа тоже. Так бывает, когда кого-то сильно любишь: я тоже не помню, когда первый раз увидел маму, мне кажется, что я знал её всегда.

Роджер Страус и Иосиф Бродский в ПЕН-Центре Нью-Йорка, 21.12.1987
(фото Чеслава Чаплинского, знаменитого нью-йоркского фотографа, эссе о нём «Блуждающий среди звёзд» читайте в книге автора «Одиссея кота Бродского»).
На заднем плане: кинорежиссёр Изабель Бау Мадден, снявшая в 1992 году фильм «День с Иосифом Бродским».

 

Роджер Страус (РС) русским языком не владел и не мог читать стихи ИБ раньше, чем их перевели на английский, т. е. во второй половине 60-х годов прошлого века. В 1965 году появились первые переводы ИБ на английский, сделанные Джиной Гарриг и Джорджем Клайном (см. ссылки в конце статьи).
Итак, датой сотворения мира Бродского для РС можно считать вторую половину 60-х или начало 70-х годов прошлого века, а Колумбами, открывшими для Роджера Страуса и американцев поэта Иосифа Бродского, были Джин Гарриг и Джордж Клайн.

В 1987 году, когда ИБ получил Нобелевскую премию, Дж. Клайн писал: «Я был первым на Западе, кто распознал в нём большого поэта, и первым перевел его работы».
А в письме 1994 года добавил: «Ахматова открыла Бродского для России, но я открыл его для Запада».

Если быть точным, то первым был опубликован сокращённый перевод Дж. Гарриг «Большой элегии Джону Донну» в The New Leader (май, 1965), а затем — перевод Дж. Клайна в «Russian Review» (октябрь, 1965). Но Джина Гарриг не стала далее переводить Иосифа Бродского, «не зря в корень, а зря». А Джордж Клайн переводил его всю жизнь. Однако РС обратился не в «Russian Review», где были переводы Дж. Клайна, а в журнал «The New Leader», который первым опубликовал переводы стихов Иосифа Бродского.

Джина Гарриг не стала далее переводить стихи Бродского, «не зря в корень, а зря».

Джордж Клайн — переводчик стихов ИБ на английский язык,
или «Христофор Колумб», открывший американским исследователям и читателям
«Континент Бродского».

 

Во время презентации книги автора «Бродский и судьбы трёх женщин», в марте 2018 в Лондоне,
бывшая студентка ИБ и исследователь его творчества Синтия Хэвен
сделала сообщение о Джордже Клайне и его переводах стихов Бродского.

30 октября 1972 года, всего через несколько месяцев после того, как ИБ вступил на американскую землю, РС позвонил в журнал «The New Leader» и сказал, что хотел бы издать книгу стихов Иосифа Бродского. Отсюда видно, что Страус давно наблюдал за Бродским и читал его стихи ещё в журнале «The New Leader» в 1965 году.

Способность РС к раннему распознаванию больших поэтов и будущих нобелевских лауреатов была феноменальной. Это тоже уникальный талант: распознать в новом и ещё мало кому известном авторе скрытый потенциал. Он предсказал многих будущих нобелевских лауреатов, как в своём издательстве FSG, так и вне его. В одном из интервью РС заметил: «Вообще, разговоры о том, что кто-то достоин Нобелевской премии, полная чушь, потому что всё это решается совершенно иначе». Складывается впечатление, что РС разгадал тайну за семью печатями, как «это решается совершенно иначе».

Представляя далее «бригаду дорожных рабочих», проторивших ИБ тропу в Стокгольм, надо вспомнить огромный вклад, который внесли владельцы издательства «Ардис» Карл и Эллендея Проффер, в развитие современной русской литературы вообще, и в частности, в ранние издания Бродского.
ИБ после смерти Карла Проффера написал о нём: «Он вернул русской литературе непрерывность развития и тем самым восстановил её достоинство… То, что Карл Проффер сделал для русской литературы XX века, сопоставимо с Гутенберговым изобретением, потому что Проффер заново открыл печать. Публикуя по-русски и по-английски книги, которым суждено было никогда не увидеть черноту типографской краски, он спас многочисленных русских писателей и поэтов от забвения, от искажения их слова, от нервной болезни и отчаяния. Более того, он изменил сам климат русской литературы… Карл Проффер сделал для русской литературы то, что сами русские хотели сделать, но не могли» (см. ссылку внизу).

Владельцы издательства «Ардис» супруги К. и Э. Профферы и И. Бродский.

Но первой, кто начал прокладывать Бродскому дорогу к Нобелевской премии, была Советская власть, обиженная поэтом. Он её не любил, просто игнорировал, а она мстила ему за его стихи, её не замечавшие: судилище над поэтом, психушка, ссылка на Север, изгнание с родины — всё это вехи биографии поэта и от них никуда не деться.
Ленинградский друг ИБ Анатолий Найман писал: «Когда Бродского судили и отправили в ссылку… Ахматова сказала: «Какую биографию делают нашему рыжему! Как будто он кого-то нарочно нанял».

Иосиф Бродский и Анна Ахматова в Комарово под Ленинградом.

Потом уже были Карл и Эллендея Проффер, Джорж Клайн, Роджер Страус и другие «строительные рабочие», торившие Бродскому тропу в Стокгольм. Кто бы мог подумать, что Роджер Страус — отпрыск одной из самых богатых семей Америки (его мать из знаменитой семьи Гуггенхаймов) будет работать в строительной бригаде с Советской властью и прокладывать Бродскому дорогу к Нобелевской премии.
Талант притягивает всех! А пути Господни — неисповедимы…

Понятно, что если бы ИБ не выслали из Советского Союза, то его судьба сложилась бы совершенно иначе: «не было бы счастья, да несчастье помогло».
Как это не парадоксально звучит, но судьба ИБ — одна из самых «счастливых судеб» в русской поэзии, и не из-за Нобелевской премии, а потому что «Господь его хранил» с самого рождения и до самой смерти в пятьдесят пять с половиной лет, в своём доме, за письменным столом.

Если взглянуть на жизнь ИБ отдельно, без сравнения с другими поэтами, то она выглядит драматично: он был поздний ребёнок (мать родила его в 35 лет), переживший блокадную зиму 1942 года, вывезенный матерью из блокадного Ленинграда, у него с детства было больное сердце — только этих событий уже достаточно, чтобы нить судьбы оборвалась. Потом ещё судилище, ссылка на Север, изгнание с родины…

Однако Бродский не любил, когда из него делали жертву советского режима, страдальца, изгнанника и не считал все эти события важными для его творчества.
Но всё познаётся в сравнении, и «счастливая судьба» Бродского (умер на 56 году жизни) особенно отчётливо видна, если вспомнить трагические судьбы других выдающихся русских поэтов: Пушкин (37) и Лермонтов (27) — убиты на дуэлях, Маяковский (37) — застрелился, Цветаева (49) — повесилась, Есенин (30) — депрессия и самоубийство, Мандельштам (47) — психическое расстройство и гибель в сталинском ГУЛАГе. Как писал Пушкин:

«Не дай мне бог сойти с ума.
Нет, легче посох и сума»

Вот Бог и послал «одинокому путешественнику» легчайшее из всех зол — посох и суму,
хотя у Бродского в молодости тоже были мысли о самоубийстве:

«То ли пулю в висок, словно в место ошибки перстом,
то ли дернуть отсюдова по морю новым Христом».

Иосифа, к счастью, Господь хранил! Господь хранил Иосифа и библейского, и земного! И не просто хранил, но и устраивал на его «остановках в пустыне» встречи с нужными ему путниками, дорожными рабочими. Правда, РС говорил, что ИБ был сам своим «дорожным рабочим», сам себе прокладывал дорогу в будущее, просто издательство FSG попалось ему на пути.

Первый деловой звонок по поводу стихов ИБ совладелец FSG сделал сразу же как только поэт появился в Америке. В конце сентябре 1972 года РС позвонил в журнал «The New Leader» и заявил, что ему хотелось бы издать книгу стихов Иосифа Бродского.
В коротком телефонном звонке не было, как сейчас говорят, «ничего личного, только бизнес». Русская пословица так и гласит: «Рыбак рыбака видит из далека». Но и сам РС не осознавал, куда приведёт его этот короткий телефонный звонок: «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся», — писал Фёдор Тютчев. В том числе «как слово наше отзовётся» по телефону, а сегодня ещё и по мобильному телефону.

Книги и любовь к ним Иосифа Бродского и Роджера Страуса

ИБ говорил: «Есть незначительный процент людей, которые живут для того, чтобы читать и писать книги». Но поэт, читавший и писавший книги, не упомянул, что есть ещё меньший процент людей, которые живут, чтобы издавать книги. К таким людям по своему призванию относился РС.

Родившись в одной из самых состоятельных семей Америки — Гуггенхаймов и Страусов, Роджер мог выбрать любое дело, которым бы он хотел заниматься в жизни.
РС выбрал издательское дело, «деланье книг…и Нобелевских лауреатов». Хотя, обладая аналитическим умом и даром предвидения творческого потенциала автора,
РС мог бы прогнозировать промышленный потенциал предприятий, и стать крупным промышленным инвестором, например, как миллиардер Уоррен Баффетт.
Страус и Баффетт прекрасно предсказывали скрытый потенциал, только Баффетт — больших предприятий, а Страус — больших поэтов и писателей.

Но деньги и роскошь, судя по всему, не очень интересовали РС, его больше интересовала «роскошь человеческого общения», открытие новых, неординарных авторов со всего мира, и привлечение их в своё издательство. FSG в период правления РС было, может быть, единственным и последним независимым издательством в мире.
А знаменитые обеды Страуса и его беседы с авторами в соседнем с издательством FSG ресторане заслуживают отдельной книги!

Эмблема FSG: три рыбки, две плывут по течению, а одна против течения.

«Меня больше всего интересуют книжки» говорил ИБ, он больше всего любил книги читать и писать. А РС больше всего интересовали те, кто эти книжки пишет. Писатель и издатель дополняли друг друга.

Переводчик Бродского на шведский язык, его близкий друг Бенгт Янгфельд вспоминает, что однажды РС, ИБ и он обедали в ресторане недалеко от издательства FSG на 16-той улице Манхэттена в Нью-Йорке, где Страус был завсегдатаем. Вдруг во время обеда Бродский заметил, что готовит новый сборник эссе (ИБ имел в виду будущий сборник «О скорби и разуме»). Страус прекратил есть и стал демонстративно облизывать губы, как это делают коты, когда видят лакомый кусочек мяса или рыбки:

«…и без костей язык, до внятных звуков лаком,
судьбу благодарит кириллицыным знаком.
На то она судьба, чтоб понимать на всяком
наречьи».

Бродский был известным кошатником, где бы он не жил в Ленинграде или в Нью-Йорке, всегда заводил котов, и этот «кошачий жест» РС говорил о том, что между поэтом и его издателем существует понятный им «кошачий язык». Бродский, заканчивая разговор по телефону, часто говорил Страусу (и другим друзьям): «Мяу, мяу», вместо «Бай, бай».

Заметим, что в этом же сицилианском городке Таормина Анна Ахматова, из «бригады дорожных рабочих», получила в 1964 году свою единственную литературную премию.

Отец и сын

Издателя РС связывали с автором ИБ, прежде всего, очевидные и взаимовыгодные деловые отношения: издатель был заинтересован в талантливом авторе, а автор был заинтересован в известном издательстве. Но ИБ говорил, что FSG для него больше, чем издательство: «Другие издательства похожи на фабрики, но FSG не издательство, для меня это дом родной». Отцом «родного дома» FSG был Роджер Страус, он заменял поэту, в некотором смысле, родного отца. Бенгт Янгфельд, неоднократно наблюдавший вместе РС и ИБ, на мой вопрос, были ли отношения между Страусом и Бродским, как между отцом и сыном, ответил утвердительно. «В мае 1990 года Иосиф пригласил меня на ланч со своим издателем Роджером Страусом, к которому у него было совершенно сыновье отношение».

Будучи уже взрослым молодым человеком и живя в Ленинграде в коммунальной квартире, в «полутора комнатах» вместе с родителями, ИБ иногда конфликтовал с ними, особенно с отцом. Но оказавшись в Америке в изгнании, поэт понял, что там, в городе на Неве, и была настоящая жизнь. он тосковал по семье, по родному дому и по родителям:

«Это время тихой сапой, убивает маму с папой».

В двух стихотворениях памяти матери и памяти отца, написанных уже после их смерти, ностальгия по дому и родителям чувствуется очень остро. Эту ностальгию по родителям могут вспомнить и понять только люди, покинувшие близких навсегда.

Памяти матери: «Мысль о тебе удаляется, как разжалованная прислуга…» (1985)

«…Видимо, никому из нас не сделаться памятником.
Видимо, в наших венах недостаточно извести.
«В нашей семье, — волнуясь, ты бы вставила, —
не было ни военных, ни великих мыслителей».
Правильно: невским струям
отраженье еще одной вещи невыносимо.
Где там матери и ее кастрюлям
уцелеть в перспективе, удлиняемой жизнью сына!
То-то же снег, этот мрамор для бедных».

Музей-квартира, «полторы комнаты» Иосифа Бродского в Санкт-Петербурге,
арка между комнатой родителей и комнатой сына (фото автора, 2018).

Памяти отца: Австралия (1989)

«Ты ожил, снилось мне, и уехал
в Австралию. Голос с трехкратным эхом
окликал и жаловался на климат
и обои: квартиру никак не снимут…
…………………………………………………………………………………………

Все-таки это лучше, чем мягкий пепел
крематория в банке, ее залога —
эти обрывки голоса, монолога
и попытки прикинуться нелюдимом
в первый раз с той поры, как ты обернулся дымом».

Родители Иосифа Бродского 12 раз просили разрешения у советских властей на свидание с сыном, пережившим инфаркт, и 12 раз получали отказ.

«Письмо в оазис» Иосифа Бродского отцу в Ленинград из Швеции (американский кабинет поэта в музее Анны Ахматовой в Санкт-Петербурге, фото автора).

Зрители и автор в «полутора комнатах» на Литейном проспекте 24 после презентации
книги «Бродский и судьбы трёх женщин». Вторая слева поэтесса Инна Рахлина, знакомая
Анны Ахматовой и Иосифа Бродского.

Нобелевская премия и двое «дорожных рабочих»

FSG стал для ИБ родным домом, потому что там работал РС.
Ведущий исследователь творчества ИБ Валентина Полухина в интервью с РС
(см. ссылку в конце статьи) говорит, что ещё в 1980 году Бродский обмолвился:
«Попахивает Нобелем». Но в 1980 году премию получил друг ИБ польский поэт
Чеслав Милош, который, кстати, тоже был автором FSG.

В том же интервью РС говорит, что «сильнее всего я напился, когда был в России».
Это произошло в 1940 году. РС связывал этот факт с качеством русской водки, а на самом деле Роджера Страуса древнегреческий бог виноделия Бахус напоил потому, что в этот год, и именно в России, родился его будущий автор, друг и Нобелевский лауреат Иосиф Бродский.

«Привет, босс, что новенького?» — Иосиф Бродский почти каждый день звонил Роджеру Страусу по телефону и задавал этот вопрос. РС был в курсе всех издательских дел и «тайн мадридского двора», а возможно, не только мадридского, но и стокгольмского.
Только за последние годы его работы четыре автора издательства FSG стали Нобелевскими лауреатами: Иосиф Бродский (1987, США), Надин Гордимер (1991, ЮАР), Дерек Уолкотт (1992, Сент-Люсия), Шеймас Хини (1995, Ирландия).

Роджер Страус и автор FSG, Нобелевский лауреат Дерек Уолкотт.

РС каждый декабрь шутя говорил: «Боже мой, опять в Стокгольм тащиться!»
Любимая байка РС: «Шведский король спрашивает своего придворного: почему этот нью-йоркский парень постоянно крутится на нобелевских церемониях? А придворный отвечает: потому что он их делает!»

РС и ИБ после получения известия о присуждении поэту Нобелевской премии, Лондон, конец октября 1987 года. Этот снимок был опубликован в «The New York Times», когда стало известно о присуждении ИБ Нобелевской премии по литературе (фото И. Эпштейн).

Английский писатель Джон ле Карре вспоминает как Бродский получил известие о присуждении ему Нобелевской премии. Они сидели 22 октября 1987 года в Лондоне в китайском ресторане. Неожиданно вошла Рене Брендель, жена известного пианиста Алфреда Бренделя, в доме которых в Лондоне остановился Иосиф, и сказала, что ему надо срочно идти домой. Бродский спросил: «Зачем?» и Рене ответила, что ему присудили Нобелевскую премию. Ле Карре тут же заказал бутылку шампанского, но не стал её открывать, а как опытный разведчик решил проверить информацию: жена ле Карре Джейн позвонила Роджеру Страусу, потому что «он знает всё», и РС подтвердил сообщение из Стокгольма. Тогда ле Карре с радостью открыл бутылку шампанского!
Выходя из ресторана, Бродский обнял ле Карре и сказал: «Наступает год трепотни!»

Трое «дорожных рабочих» присутствовали на Нобелевском банкете в стокгольмской ратуше:
Роджер Страус, Джордж Клайн и Эллендея Проффер, но её нет на фото (фото из книги Бенгта Янгфельда).

Последние дни поэта и стихи Бродского, посвящённые Роджеру Страусу

«Накануне смерти Цезарь обедал у Марка Лепида. Зашёл разговор о том, какая смерть лучшая. Цезарь вскричал прежде всех: «Неожиданная!»

Плутарх. «Сравнительные жизнеописания»

 

Последняя встреча Страуса и Бродского произошла в день рождения издателя 3 января 1996 года за три недели до смерти поэта. Роджер Страус пригласил на ланч в ресторан на Юнион-сквер недалеко от издательства FSG двух своих «Нобелевских сыновей»: новорождённого нобелевского лауреата Шеймаса Хини и 8-летнего «нобилианта» Иосифа Бродского. Это так же была последняя встреча Хини с Бродским.

Хини вспоминал, что погода в этот день была отвратительная. Несмотря на то, что Бродский чувствовал себя плохо, он всё равно приехал на ланч со Страусом, хотя ничего не ел, был бледен и много курил. Разговор шёл о недавно полученной Хини Нобелевской премии и об имениннике Роджере Страусе. Оба поэта хорошо понимали какую большую роль сыграл Роджер Страус и его издательство в получении ими Нобелевских премий.

Иосиф Бродский и Шеймас Хини — два «нобилианта» Роджера Страуса.

Бродский подарил на день рождения «боссу», как он с лёгкой иронией называл Страуса, стихотворение: «For Roger W. Straus on his 79th Birthday» («Life is rough. Times are hard.», Yale University, Brodsky archive.) Стихотворение пессимистическое, отражающее настроение поэта в те последние дни. Бродский уже чувствовал, что жить ему осталось совсем недолго. Оно заканчивается словами, обращёнными к «боссу», «Нобелевскому Папе» и другу Роджеру Страусу:

«Могу ли я в сознании
их потери,
прошептать:
С Днем Рождения, Босс.
С Днем рожденья.
Пожалуйста, оставайтесь на месте.
Иначе,
нам всем капут».

Литература и ссылки

Джин Гарриг (Jean Garrigue), «The New Leader «, vol. 48, no. 20, May 10, 1965) и Джордж Клайн («Russian Review «, vol. 24, no. 4, October 1965).

Иосиф Бродский. Памяти Карла Проффера «Звезда», № 4, 2005

Валентина Полухина «Иосиф Бродский глазами современников», изд-во журнала «Звезда», СПб, 2006.

Бенгт Янгфельд «Язык есть Бог. Заметки об Иосифе Бродском», изд-во АСТ, 2016.

Марк Яковлев «Бродский и судьбы трёх женщин», АСТ, 2017:

https://ast.ru/book/brodskiy-i-sudby-trekh-zhenshchin-833009/

Марк Яковлев «Одиссея кота Бродского», АСТ, 2019:

https://ast.ru/book/odisseya-kota-brodskogo-841077/