Евгений Весник: «Пусть кто-то вас поцелует»

15 января 2020 года народному артисту СССР Евгению Веснику исполнилось бы 97 лет. Он был очень популярен, сыграл около сотни ролей в кино и более 130 на сцене. Много занимался режиссурой в театре, на телевидении и на радио. Он замечательный рассказчик и просто веселый добрый человек. Когда в свое время Весника провожали на пенсию, коллеги из Малого театра пожелали ему всегда оставаться, как его герой Кола Брюньон, мудрым, добрым, неунывающим человеком. Он и остался таким. Продолжал сниматься в кино, ставить спектакли в театре, играть на радио и даже писать книги. И все-таки, в первую очередь, он, конечно, актер.

С ним очень интересно было общаться и пусть сегодня, в день его рождения, мы вспомним этого хорошего человека.

Евгений Яковлевич, вы считаете себя артистом театра или кино?

Не знаю. Я артист того, что удается. Конечно, технология работы над ролью в театре серьезнее, там есть глубокий аналитический момент, так что в этом смысле, наверное, театр мне ближе.

А ваша любимая роль?

Все мои роли — любимые. Просто одни удавшиеся, а другие — нет. Но если роль мне не нравилась, я под любым предлогом отказывался от нее. Однако и сам не просил, потому что, думаю, у актеров о себе вывихнутое мнение. Мне как-то Игорь Ильинский признался, что хочет сыграть Бориса Годунова. Он безусловно был прекрасным актером, но Бориса…

Какое же ваше амплуа? Вы комик?

Да нет, я характерный актер, играл совершенно разные роли. Разве, скажем, Городничий в «Ревизоре» комедийная роль?

А с кем из актеров вам нравилось играть?

Это сложный вопрос. Одного и того же партнера я мог обожать в одном спектакле и ненавидеть в другом. Играя с Папановым в «Двенадцати стульях», я испытывал счастье, а в «Золотом теленке» был не удовлетворен. Воробьянинова он играл гениально, а Корейко почему-то недостаточно хорошо. Хотя Толя Папанов был моим другом и любимейшим актером. Люблю я Юрия Яковлева, Олега Басилашвили. Любил, увы ушедшего от нас, Евгения Евстигнеева.

Вы любили сниматься в кино?

Смотря в каком и у кого.

Какие фильмы на вас произвели наибольшее впечатление?

Из зарубежных — «Плата за страх» с Ивом Монтаном. Он шел уже очень давно, но я до сих пор не могу его забыть. В фильме показан парадокс: обреченные люди там счастливы, и мы их понимаем. Из наших фильмов, как ни странно, «Урок жизни» Райзмана — первая моя картина. А из последних… Я, честно скажу, не много фильмов смотрю. Если же говорить о тех, где я снимался, то с наслаждением провел четыре месяца съемок в картине «Тема» у Глеба Панфилова. Он очень серьезный режиссер.

Кто еще из режиссеров оказал на вас сильное влияние?

Безусловно, мой учитель — Алексей Дикий. Его никто превзойти не смог. Моя встреча с ним это и трагедия, и счастье. Счастье потому, что я влюбился в него и многому научился, а трагедия в том, что после него я стал очень трудно сходиться с людьми. Помню, как-то я спросил у него: «Дядя Леша, почему вы ко мне хорошо относитесь?». Он ответил: «Потому, Женечка, что ты не записываешь мои мысли и споришь со мной». Он был сильным человеком. Очень болел и знал, что умирает. Когда к нему приходила медсестра делать укол, он говорил — уйдите, я режиссер и хочу знать, что такое смерть.

Евгений Яковлевич, а почему вы решили заняться режиссурой?

Да я все время ей занимался. У меня даже в дипломной характеристике так и написано: склонен к режиссуре. Ставил я спектакли во многих известных театрах — в Малом, «Сатире», «Ленкоме». Когда на ТВ зарождалась литературно-драматическая редакция, почти все первые спектакли там были моими.

А какой спектакль вам наиболее дорог как режиссеру?

В свое время поставил я в Криворожском театре имени Шевченко спектакль «Чистка», хронику о трагедии семьи первого директора знаменитого комбината «Криворожсталь». Вот это и есть самый дорогой для меня спектакль, потому что этим директором был мой отец и это трагедия нашей семьи.

Если можно, расскажите об этом?

Мой отец, Яков Ильич, был известным человеком, о нем даже написаны книги, сказано в Энциклопедии. Родился он в Белоруссии. Откуда, кстати, и наша фамилия — Весник, с ударением на «и», что значит первый весенний гриб, сморчок. Отец был солдатом на первой мировой, начальником почт и телеграфов в Питере во время революции, впоследствии занимал большие должности в советских представительствах за рубежом, носил в петлицах четыре ромба, награжден орденами. В 1937 году он был арестован и расстрелян. До сих пор не знаю точно — где и когда.

Мама моя, Евгения Эммануиловна, носила чешскую фамилию Кетранкова. Она была красивой женщиной и пела в московской частной опере Краснянского. В газете «Правда» 23 декабря 1936 года было опубликовано ее выступление «Приветствие от имени жен ИТР и хозяйственников», которое заканчивалось словами: «Да здравствует счастливая, свободная, гордая и смелая сталинская женщина!». Не прошло и года, как ее арестовали и сослали в знаменитый АЛЖИР — акмолинский лагерь жен изменников Родины.

Что же стало с вами?

Я был у родителей один, и было мне тогда 15 лет. Меня взяли тоже. В январе 1938 года нас, арестованных мальчишек, везли по Москве в переполненном грузовике. Где-то в районе Донского монастыря, когда охранник отвернулся, я на ходу выпрыгнул из машины. Поскольку мы жили в этом районе, я хорошо знал все проходные дворы и сумел добраться до Курского вокзала. Проводница поезда, которой я все честно рассказал, не только не прогнала и не выдала меня, но спрятала на третьей полке и довезла до Харькова. Там я прожил у одних наших знакомых месяц, пока они не связались с женой Серго Орджоникидзе Зинаидой Гавриловной, а она уже выхлопотала у Калинина разрешение на мое возвращение и прописку в Москве. Дело в том, что отец давно дружил с Серго, а когда-то, еще до революции работал подмастерьем у Калинина на заводе «Айваз».

Я вернулся в Москву и стал работать подсобным рабочим на заводе «НИИОГАЗ». До конца дней буду благодарен своей учительнице Анне Дмитриевне Тютчевой, между прочим, правнучке великого поэта, за то, что она опекала меня, помогла закончить школу и посоветовала идти в театральный институт. Я сдавал сразу во МХАТ, Вахтанговский, Малый и ГИТИС и был принят везде. Остановился на Малом театре. Это был 1940 год, а в 1941-м нашу студию вместе с театром эвакуировали в Челябинск. Помню, как жили там впроголодь, спали на балконе местного театра. Потом Ирбитское артучилище, звание младшего лейтенанта и фронт.

После Победы вернулся в студию, закончил ее, но в Малый меня не взяли «по анкетным данным», хотя я был фронтовиком, раненым, контуженным, с боевыми наградами.          Но, значит, «анкета» была важнее. Пошел в театр имени Станиславского, потом «Сатира» и, только через 17 лет, я вернулся в свой Малый и сыграл там более 40 ролей.

Если не ошибаюсь, вы ведь первым играли у нас Остапа Бендера. Не перешли ли к вам какие-то бендеровские черты?

Да, вы правы. Это было еще в театре «Сатиры». И я не только играл Остапа, но и написал эту инсценировку. А Бендеру я завидую, как талантливой личности. Но ведь это и трагический образ. Судьба его непроста. Помните, он говорил: «Мне 33 года, возраст Иисуса Христа, а что я сделал? Учеников разбазарил, учения не создал. Может быть, я идиот и ничего не понимаю?» Это же гамлетовская тема.

Так все-таки есть в вас Бендер?

В наше время все у нас становятся Бендерами, пытаются где-то что-то заработать, добыть, достать. Посмотрите на улице — все носятся, ищут что-то, пытаются куда-то успеть. Но, скажу откровенно, во мне деловых качеств мало. Даже обязанности быть семейным Бендером я отдал жене и очень ее жалею.

Но вы ей помогаете?

А как же! Что она скажет, то и делаю. Иногда пропылесосю, рыбу почищу, грибы. Могу даже борщ сварить. Беру все, что есть в доме: крупу, мясо, овощи, сардельки, кладу в кастрюлю…

Кто же ест этот борщ?

Как кто? Я и ем. Жена не ест, она хорошо готовит.

Вы хороший отец?

Наверное, посредственный. Хотя обоими своими сыновьями я доволен.

А дед вы хороший?

Вот в этом моя трагедия. Дед я бездарный и внука вижу редко. Даже когда он был маленьким, не могу сказать, чтобы я с ним возился, как это делают многие дедушки. Не могу я сюсюкать.

Вы дарили цветы незнакомым женщинам?

Если мне понравится женщина, как исполнительница, и если мне кто-то подарил цветы, то обязательно передам букет ей.

А какие вам женщины нравятся?

Которые искусственно не акцентируют свою внешность. Могу дать рецепт мужчинам: «Самые темпераментные женщины, как правило, не красятся и не делают модных причесок. А холодные — наоборот.»

Я не спрашиваю, откуда вам это известно…

Откуда, откуда… Загляните в мой паспорт, посмотрите на возраст. Увы, в мои-то годы уже сидят на горшке и не встают.

Вы считаете себя красивым мужчиной?

Сейчас или вообще? Даю вам слово, никогда не мог на себя смотреть. Иногда на экране в некоторых ракурсах … еще ничего. В целом, по-моему, я не фотогеничен и удивлялся, почему меня снимают. Когда я себя увидел в первом фильме, я хотел застрелиться. Мне говорили: «Женя, у тебя такая улыбка!». А мне казалось, что это улыбка идиота.

Что вы больше любите: делать подарки или получать их?

Подарки я делать люблю и делаю. А вот получать почему-то стесняюсь. Это, наверное, осталось еще от отца. Помню, он стеснялся одеть новый костюм. «Форд», подаренный ему Орджоникидзе, отдал больным детям. Если судить по сегодняшней номенклатуре, отец при его высоких постах мог быть просто очень богатым человеком, брать взятки, но он органически не выносил этого. Он единственный раз в жизни поднял руку на маму, которую безумно любил, за то, что она приняла в подарок несколько селедок, и заставил ее немедленно, в ночь и дождь, отнести их в соседний детский дом.

А какой вам преподнесли самый ценный для вас подарок?

За всю жизнь? Канистру. Они тогда были в страшном дефиците.

Значит вы водите машину?

Да, много и давно. Машин у меня было несколько, даже «Волга», которая в то время считалась очень престижной.

С милицией конфликтов не бывало?

Все бывало. Вот, помню, однажды в Клину нарушил я правила. Подходит ко мне гаишник и я вижу, что он слегка навеселе. И у нас происходит такой разговор:
Инспектор такой-то, — говорит он.
Уволю! — говорю я, втягивая воздух.
Проезжайте.

Евгений Яковлевич, вы ведь имеете награды от МВД, неужели у вас нет приятелей среди милиционеров?

Почему же? Один даже разрешал мне ловить рыбу в запрещенном месте.

Раз уж мы коснулись рыбной ловли… Многие знают, что Весник — фанатичный рыбак. По-моему, одна из ваших книг даже называется «Дорогой рыбачок, ты ведь не поверишь мне». За что вы так любите рыбалку? За компанию?

Как раз и нет. Я никогда не рыбачил рядом с кем-либо. Я, как ни странно, люблю одиночество, и вся моя плодотворная жизнь проходит, когда я один — в гостинице или болею дома, или на рыбалке. Мне даже не важно, сколько я поймал рыбы, очень уж хорошо думается там.

Ну, я не поверю, чтобы настоящий рыбак был равнодушен к улову. А все же, какую самую большую рыбу вы поймали?

Сазана на Амуре — 5,7 килограмм. И еще черноморская акулу-катран — 1,28 метра.

Расскажите хоть одну рыбацкую историю.

Иногда со мной на рыбалке происходили просто необъяснимые вещи. Помню, ловлю я в Сочи. Зацепился за что-то тяжелое и сломал спиннинг. Очень обидно было. Пришлось ловить просто с катушки. Через десять минут чувствую, опять за что-то цепляюсь. Вытаскиваю — новый спиннинг!

Другой случай. Малеевка, это под Москвой. Ловлю на озере и случайно задеваю коробку с поплавками. Она падает в воду. Замечательные поплавки, из-за границы привез.            Вода холодная, никого нет и коробка медленно уплывает от меня. Я страшно расстроился и ушел с того места. Пошел вокруг озера, прошел с километр и остановился.                  Проходит время и вдруг вижу…как ко мне приплывает моя коробка.

Как опытный рыбак, какие можете дать советы товарищам по увлечению?

Рыбаки не любят советов, но скажу: зимой лучше клюет не на мотыля, а на личинку моли… Я вообще считаю, что рыбалка может сотворить чудо и полностью избавить вас от трат на лекарства. Более 400 лет назад Айзек Уолтон сказал: «Благословление всем, кто презирает ссоры, любит тишину и добродетель, и ужение рыбы». Я с ним полностью солидарен.

Кроме рыбной ловли у вас есть хобби?

Люблю читать. Монтень — моя настольная книга. Фантастического ума был человек. Нам бы таких в руководство.

У вас в углу комнаты стоит хоккейная клюшка с автографами. Вы занимались спортом?

Клюшке этой уже много лет. Она — подарок сборной СССР…Когда-то я играл в футбол, даже выступал за городскую клубную команду «Спартак». За «Спартак» и болею…. Помню, сидя рядом со мной на трибуне, Андрей Старостин говорил, глядя на Эдуарда Стрельцова: «Вот это гений! Не могу предугадать ни одной его передачи!» Кстати, такое же чувство было у меня, когда я играл с Папановым. Он был просто непредсказуем.

Почему вы решили стать писателем?

Я люблю записывать истории, происходящие со мной. Писал в поездах, гостиницах. Наговаривал на диктофон и у меня скопилось довольно много пленок, пока я решил перенести все это на бумагу.

У вас уже вышло несколько книг. Там много интересных серьезных мыслей. Но все-таки, наверное, сказывается, что вы веселый человек и любите шутки, анекдоты, что и отражается в ваших книгах. У них и названия соответствующие: «Куда ни глянь — смешно» или «Врать не буду…». Расскажите, пожалуйста, что-нибудь из своих книг.

Наверное, лучше всего мне посоветовать прочитать сами книги. Но кое-что могу вспомнить. Я очень трогательно отношусь к Одессе. В одной из книг даже целая глава посвящена ей. О, Одесса! Одни тамошние разговоры чего стоят. Ну, например, такие:

  • Жора, тебе нравится Соня?
  • С ума сойти, какая красавица!
  • Ты бы женился на ней?
  • Никогда в жизни… Клянусь!
  • Почему?
  • Она за меня не пойдет.
  • Или вот, одна дама рассказывает: «Вы слыхали, наш новый дворник не открыл моей дочери в час ночи ворота и назвал ее гулящей девкой… Вы слыхали? … А если она        таки-да гулящая девка, что ей ворота нельзя открыть?»
  • Или нравится мне услышанное как-то раз в гостинице:
  • Товарищ администратор, дайте мне, пожалуйста, паспорт.
  • Зачем?
  • Мне нужно сходить на почту.
  • Шо ви будите там делать?
  • Мне нужно получить письмо.
  • Какое?
  • Письмо до востребования. Без паспорта не дают.
  • От кого письмо?
  • Какая разница. Допустим, от мамы.
  • И шо она пишет?
  • Нет, Одесса это есть Одесса!

     — Вы снимались во многих кинофильмах, часто в комедиях. Не припомните какие-нибудь смешные истории, связанные со съемками?

     — Было это опять же в Одессе. Жили мы там на квартирах и после окончания съемок, уезжая, я решил оставить кое-что из гардероба старенькому хозяину, милому человеку,       изрядно поизносившему свою одежду. И у нас состоялся такой разговор:

  • Папаша, если не возражаете, хочу оставить вам брюки и пиджак, пригодятся.
  • (растроганно, со слезами на глазах) Ой! Шо он делает! Мой сын родной носового платка мне не подарил! Спасибо, спасибо, дорогой человек!
  • Подождите… Вот еще рубашечка, вот вам туфельки…
  • Ой, люди! Шо он со мной делает! (Плачет). Сын бы мой родной посмотрел…стыдно бы ему стало… Спасибо… Спасибо…
  • Вот еще и кепочка…
  • (Плачет) Ой! Ой!..
  • Ну вот и все…
  • (Переставая плакать, тихо). А галстук?

     — Вы имеете звание народного артиста СССР. А страны такой уже сколько лет, как нет на карте. Не жалко?

     — Когда вышел указ о присвоении мне звания, мы отдыхали в Литве, в Друскининкае. Наша квартирная хозяйка, прочитав газету сказала: «Женя, неужели вы такой нахал, что        будете получать это звание? Ведь это же все фикция. И союз, и советских, и социалистических». Вот вам мой ответ. Нельзя жалеть того, чего не было.

    — Была бы возможность, что бы вы сказали с трибуны Думы?

    — Сказал бы: «Разбегайтесь, ребята, займитесь делом».

    — Евгений Яковлевич, ваши пожелания в Новом году нашим читателям.

    — Поздравляю вас всех с этим любимым праздником. Поверьте, у меня много пожеланий и все они добрые. Пусть у всех состоится то, что намечено. Желаю, чтобы каждый из      нас каждый день получал хоть микрорадость. Пусть вас кто-то поцелует, похвалит, с улыбкой встретит. Пусть человек просыпается и знает — сегодня будет хорошо.

Григорий Пруслин 

Вам понравилось?
Поделитесь этой статьей!

Добавить комментарий