* * *
От поцелуев до проклятий
ты слышишь, Карл (или Аркадий?),
От канонадного разгула
(с востока, кажется, подуло)
До чаепитий на диване
(с дрожащей ложечкой в стакане),
Сквозь эхо прошлых разговоров
(и пересудов липкий ворох),
Сквозь дальний мрак и близость света
(летящего под вой ракеты)…
Везде ОНА — как в сериале,
(в землянке, во дворце, в подвале),
Везде ОНА — до слёз, до дрожи.
(Ты чувствуешь)? Я тоже, тоже…
* * *
Завтрашний воздух — в отсеках стальных облаков,
Завтрашний мир — как дыханье воздушной эскадры.
Завтра узнаем, возможно, расскажет Песков,
Что там за тайны в небесном прогнозе на завтра.
Завтрашний воздух — дышать им не передышать.
Даже когда от прогнозов бессовестных плохо.
В завтрашнем небе парит как всегда хороша,
Сладкая вата еще непочатого вдоха.
* * *
Париж, который стоит мессы,
И N-ск, не стоящий её,
Сквозь детский аромат дюшеса,
И вечный крик «Берём старьё!»
В котором время неизменно,
Как глиняных свистулек хор,
Звучат, не спрашивая цену,
Не зная правды до сих пор…
* * *
«девушки из Падерборна» — элемент рекламы коммерческого предприятия
Хохочут девушки из Падерборна,
Рекламным смехом двигая прогресс.
А выбор неизменно — бело-черный,
С рекламой или без рекламы. Без
Каких-либо сомнений выбор вечен.
Хоть девушки и не о нём поют.
А, впрочем, возразить им тоже нечем,
Меняя неизменный свой маршрут…
* * *
Жизнь абсурдна, как пёс в мышеловке
Или кот, позабывший сметану.
Даже «ловко» сменив на «неловко»,
Удивляться я не перестану,
Удивляться, смеяться и плакать,
Открывая закрытые двери,
Спотыкаясь о твердые знаки,
Верить в мягкие. Или не верить.
* * *
— Ты веришь в удачу? — А что это значит?
Я верю себе и надеюсь на Бога.
— Но камень лежачий и холод собачий…
И много еще чего. Или не много?
— Не знаю. Но верю, что всё не случайно,
Что «хуже» и «лучше» меняя местами,
Играет с судьбою какая-то тайна
И что-то ещё, что случается с нами…
* * *
Исчезают, будто пропадают,
Растворясь, как соль, как реактив.
А реакция простая — стая
Вытесняет память, не забыв
Нейтрализовать и обезвредить,
Обмануть, как будто победить.
Недрузья, небратья, несоседи…
Неживая, хоть живая нить.
* * *
Птицы тоже поют на чужом языке,
Все чужие не станут родными.
А родные видны — не видны вдалеке,
Где молчит незабытое имя.
Снова память случайно умножила боль,
Поделив тень судьбы на осколки.
Всё опять «поперёк». Только слышится «вдоль»,
Где родные поют. И не только…
* * *
Пистолеты дают осечки,
Но судьба выбирает: «Целься!»
Нет патронов для Черной речки,
И встает на чужие рельсы
Человек-паровоз Каренин.
Словно в гриме он в клубах дыма.
Кто-то целится. Это время.
Без осечки. Но снова мимо…
* * *
Исчезают, будто пропадают,
Растворясь, как соль, как реактив.
А реакция простая — стая
Вытесняет память, не забыв
Нейтрализовать и обезвредить,
Обмануть, как будто победить.
Недрузья, небратья, несоседи…
Неживая, хоть живая нить.
* * *
Исчезают, будто пропадают,
Растворясь, как соль, как реактив.
А реакция простая — стая
Вытесняет память, не забыв
Нейтрализовать и обезвредить,
Обмануть, как будто победить.
Недрузья, небратья, несоседи…
Неживая, хоть живая нить.
* * *
А я из ушедшей эпохи,
Где бродят забытые сны,
Где делятся крохи, как вдохи,
На эхо огромной страны.
Я помню, и не забываю,
Откуда, зачем и куда.
Мечты о несбывшемся рае,
Сгорая, не гасит звезда.
* * *
Кто они такие? Рядом в тишине
Злые и не злые… Мне или не мне?
Сквозь пустые речи слышится стрельба.
То ли человечья, то ли чья судьба?
Слышу пересуды, не могу понять,
Кто они откуда, что за благодать?
Точка, запятая… Правда и враньё…
Ангелы летают или вороньё?
Эхо дней сиротских дарит тишине
Правды отголоски о тебе и мне,
Ангельское пенье сквозь вороний грай.
И за дальней тенью — рай или не рай…
* * *
Среди забытых басен и былин,
Среди небрежно отзвучавших песен,
Не раб, по сути, и не господин,
Но, может быть, кому-то интересен.
Возможно, интересен тем, что жив,
Что в памяти — прошедших дней отрава.
А прошлый снег, следы припорошив,
Идёт, как кот, налево и направо…
* * *
Не торопись, а вдруг ещё вернётся
Звезда надежды и звезда любви…
Не торопись, а вдруг взорвётся солнце,
Но перед этим выдохнет: «Живи»…
И, кажется, знакомы эта бездна,
И этот край, мерцающий во мгле.
Не торопись — всё честно и нечестно,
Как в первый день творенья на Земле…