Про книги и море
Оказывается у чаек внутренняя сторона распростертого крыла голубая. Частица цвета моря. В отражении. Белые лоскуты чаек парящих над морем имеют морскую изнанку. Стрижи соорудили множество глиняных гнезд на фасаде отеля, в котором мы живем. Подлетая к ним на доли секунды, они успевают совершать свой жизненный цикл: строить, высиживать, кормить и воспитывать. Говорят, что логика полета стрижа непостижима. Здесь у моря, наблюдая в ленном томлении за жизнью этих птиц, я поняла, что и в их жизни есть логика. Абсолютно безумный Кафка уверял современников, что «книга должна быть топором для замерзшего в нас моря». Прочитав это, я даже поежилась от ужаса, что над моим внутренним миром заносится топор при чтении любимых и новых книг. По моему глубокому убеждению, хорошая книга как ощущение счастья. Тебе хочется что-то из нее повторить и в своей жизни. Как крыло чайки повторило цвет моря. Солнце и море качают, согревают и создают иллюзию абсолютного счастья. В отдельно взятом временном отрезке нашей жизни. Мы хотим просыпаться по утрам и видеть солнце. Мы хотим в отпуске слышать шорох прибрежных волн и ощущать их ласковую прохладу. Наслаждаться впечатлениями и ощущать их послевкусие. Мы не могли бы получить полное ощущение всего этого без книг. Книги как разноцветные пуговки-мозаики из нашего детства заполняют пространство нашей жизни своим причудливым узором. Потому и пробила меня дрожь от Кафского топора. Хорошая книга создает иллюзию счастья, дает нам ощущения этого счастья. А ледяные люди их просто не читают. Не читают книг… Но я сторонница того, что лед надо растопить, а не разрубить. А то случайно можно обрубить голубое крыло чайки или расколоть глиняное гнездо стрижей. Наверное, чтобы этого не произошло здесь в стране Болгарии, пропитанной морем и солнцем, так пекутся о душах своих сограждан. Здесь библиотек на каждые четырнадцать тысяч жителей по пять, а раз в год проводиться национальный фестиваль «Человек читающий». Чудны дела людей читающих. Их мечты и помыслы. И даже их ощущение счастья. Они просто счастливы от новой книги, ощущая ее послевкусие в своих сердцах.
Если бы меня спросили: про что ты хочешь написать? Я бы ответила, что про песок, в котором задохнулись осколки ракушек. Про собак, спящих в кустах у самого моря. Про котов, которые спят в витринах магазинов. Про зайцев курящих трубки в сувенирных лавках аутентичного городка, объявленного ЮНЕСКО своим объектом, невзирая на людей, живущих в этих аккуратных домишках, обитых деревянными досками, невзирая на постиранное белье, повседневно развевающееся на ветру и придающее еще большую аутентичность этому месту. Я хотела бы написать про чаек, похожих на кошек, выпрашивающих еду у посетителей местных ресторанчиков. Про девочек, разглядывающих в сувенирной лавке фигурки кошек, которые взяв в руки одну из них с неестественно задранной головой, жалобно говорят: “Ой, а эта раненая. Почем эта больная кошечка?”
Покидая этот объект ЮНЕСКО, я сделала мимоходную заключительную фотографию. А впоследствии глядя на нее сама удивилась и замерла от неожиданности, в дальнейшем коря себя за свою невнимательность. Это было фото старика, играющего на бузуке при входе в историческую ценность населенную людьми, возможно потомками самого Язона или одного из его аргонавтов. Выражение его лица вмещало в себя легкую снисходительность к нам, туристам, за поверхностность. За незнание мира и ленное нежелание его постичь. За легкое зрительное знакомство, предполагающее галочку в списке мест, где ты был. А он знал, и это знание спасло мир. И нас. Без прошлого нет будущего. Мы живем как на юру. Открытые всем ветрам. Не помнящие, не вглядывающиеся, не усложняющие.
Я часто вглядываюсь в лица идущих навстречу людей. И вижу вспышки внезапного удивления от моей заинтересованности. Мы привыкли не смотреть друг на друга, не говорить встречному добрых слов. Мы молча проходим мимо человека, забывшего снять бахилы в поликлинике. Здесь на море от безделья видишь больше. Больше людей, их поступков, их внутренних взаимоотношений и страстей. Вот крепкого вида молодой парень идет в море с огромной гроздью винограда в руках. Я изумленно приковала к нему взгляд из под полей шляпы. Он дошел до уровня, когда вода закрыла его по грудь и стал с видимым наслаждением объедать прихваченную гроздь, довольно щурясь на солнце. Я даже рассмеялась от этого его огромного ощущения счастья. И как то настроение улучшилось от явных признаков этого самого счастья. А ведь это было не мое, а его личное счастье. Но и на моей душе стало радостнее от этого созерцания. Вот группка из шести пожилых слегка подвыпивших венгров, войдя в море по пояс и встав в круг, затянули красивую песню на неведомом мне языке. Вслушиваясь в мелодию и вглядываясь в лица поющих, я уверовала, что эта песня о простом земном счастье и, конечно же, о любви. Море творит с нами чудеса. Около него мы становимся немного детьми. Бабушки в нелепых купальниках с неумирающими кудельками на умудренных жизненным опытом головах, пузатые дядьки игриво бегающие за волнами, тетеньки средних лет в новых купальниках, почувствовав себя Афродитами, томно фотографируются в волнах. Море растапливает лед наших душ и сердец. Словно хорошая книга.
О языках
Праздничные торты местных зданий в Марианских Лазнях встретили нас чопорно и с достоинством. Один единственный маршрут троллейбуса в этом городке довез нас до нужного отеля. Мы были очарованы этим, в прошлом немецким курортом. К слову сказать, отдыхающих немцев здесь было множество. Шумные и приветливые, они вышагивали по улице, сидели в кафе и придирчиво выбирали шарфики у китайских торговцев. Мы зашли пообедать в одно из немногочисленных кафе. Нашли свободный столик и устроились за ним. Изучив меню, мы подозвали официанта. Это был совсем молодой чех. Мы стали делать ему заказ на русском, периодически тыкая пальцами в меню и на этих же пальцах показывая количество порций. Он прервал нас не вежливо на достаточно хорошем русском языке: «Вы не у себя в России. Вы в Чехии. Говорите на чешском». От неожиданности мы притихли, глядя на соседний столик за которым шумная компания делала заказ на немецком языке. Официант, приветливо улыбаясь, делал записи в своем блокноте. Я перевела взгляд на нашего официанта и выдавила: «Но мы и не в Германии, а это Вас не смущает». Кивнула в сторону соседнего столика. Нас обслужили столь же приветливо и быстро.
Мы были счастливы. Наше счастье было практически полным и абсолютно переполнено громкой немецкой речью. Учитывая, что ехали из Праги на поезде один час, затем нас пересадили в автобус и ремонтируемую часть железнодорожных путей мы миновали на нем. Затем снова пересели в поезд. Все бы ничего. Да чемодан был огромный и тяжелый. С тех пор я беру с собой в дорогу минимум вещей. На вокзале в Праге, когда мы по-цыгански шумно садились в поезд, один сердобольный японец решил проявить свои мужские качества и помочь мне втащить чемодан в вагон. Но его попытки оказались безрезультатными. Я виновато ему улыбалась. И в итоге самостоятельно загрузила эту обузу наполовину наполненную ненужными вещами. Устроившись в купе, мы облегченно вздохнули и стали смотреть в окно, любуясь местными пейзажами. Когда через час к нам вошла кондуктор поезда и сказала что-то на чистом чешском языке, мы кивали головами и улыбались. На нашу удачу из соседнего купе поспешила на помощь чешка, еще в советские времена учившая русский язык в школе. Она то и пояснила нам про ремонт железнодорожных путей и про пересадку на автобус. Мы ужаснулись одной мысли о том, чтобы с нами было, не окажись этой прилежной ученицы рядом с нами. Позже в Болгарии я вспоминала эту женщину, когда ехала с таксистом, примерно в те же времена, изучавшем мой родной язык в школьные годы. Мне стало безумно стыдно за себя. Эти люди знали и мой язык. А я не знала ни одного другого языка. Это незнание в моих путешествиях по Европе никоим образом не усложняло мне жизнь. Но иногда забавные моменты все же случались. Так приехав с моей постоянной попутчицей в австрийский городок Бад-Ишль, мы быстро нашли семейный отель, в котором и был оплачен наш номер. Мы вкатились в дверь сами, втащили наши чемоданы и встали, приветливо улыбаясь юноше на рецепшн. Его улыбка была ослепительнее нашей. Так, улыбаясь, мы стояли в полном молчании не одну минуту. Наконец молодой человек спросил нас о чем-то на чистейшем немецком языке. Мы переглянулись и моя подруга сказала мне: «Ну, давай!» Дело в том, что за два месяца перед поездкой я наняла репетитора и усиленно изучала английский язык прямо на рабочем месте в обеденный перерыв. Дома по вечерам я добросовестно выполняла все ее задания. Сейчас в этом маленьком отельчике я стояла, силясь вспомнить другие слова кроме слова «адвокат», которое просто проело мне весь мозг. Подруга опять ободряюще посмотрела на меня. И я вынуждена была признаться, что ничего не помню, кроме этого ненужного мне здесь слова. На мои признания она спросила: «Ты зачем вообще его учила?» А юноша уже что-то повторял по-английски, по-французски. Наконец моя попутчица вышла из ступора и со словами «Айн момент» полезла в свою дамскую сумочку. Она извлекла оттуда русско – немецкий разговорник, из которого выпал прямо в руки портье ваучер на этот отель. Радости нашего визави не было предела, когда из депеши он понял, что мы его постояльцы, которые оплатили номер по цене гораздо более высокой, чем взымают здесь на месте. Он схватил наши неподъемные чемоданы и, улыбаясь нам даже спиной, повел нас в номер. Вся наша троица была безмерно рада разрешившейся, наконец, проблеме. Затем, к вечеру мы поняли, что у нас в номере нет халатов. В разговорнике не было подходящих фраз и мы позвонили моему мужу филологу-германисту, чтобы спросить как задать этот вопрос про халаты. Но потом поняли, что вопрос то мы зададим, но что нам ответят — мы не поймем. Вот так и ходили мы в отельный бассейн без халатов. Благо была глубокая осень и постояльцев было не много.
К чему я это рассказываю? Да вы уже, наверное, поняли. Когда современные молодые люди говорят, что они владеют языками, это вовсе не значит, что они могут спросить портье где взять халат. И вовсе не означает, что они поймут, что он им ответит. Учите языки господа и не бравируйте пустыми «здравствуйте», «спасибо» и до свидания»!
Прошлое в настоящем
Однажды, проводя отпуск в сочинской «Жемчужине», мы увидели на территории отеля афишу, что на пятнадцатом этаже в ресторане «Любава» (где начинали свою карьеру Григорий Лепс и Стас Михайлов) вечером будет концерт Асмолова. Мы с мужем стали искать, где продают билеты. 1988-1989 годы нашей супружеской жизни неразрывно связаны с песнями Асмолова. Был у нас один приятель в те годы, который очень любил его творчество и на каждой нашей молодецкой вечеринке звучали его песни. Они были полу блатными, полу лиричными. Автор — исполнитель представлялся нам этаким братком, не избежавшим тюремной реальности. Потом певец пропал, новых его песен никто не слышал. И вот на тебе! Целый концерт. Купив билеты, в означенный день и час мы поднялись на пятнадцатый этаж. До начала концерта оставалось менее десяти минут и, к нашему удивлению, в зале сидела только одна женщина. Она была не совсем трезвая и говорила без умолку. За следующие три минуты мы узнали, что ее муж музыкант, что они приехали из Астрахани, что она очень любит песню Асмолова «Женщина -осень» и что в Сочи ей не нравится после того как она побывала в турецком отеле хозяина Черкизона. Тут на наше счастье появился администратор и пояснил нам, что если будет менее десяти зрителей, артист не приедет. Женщина за соседним столиком, залпом осушив очередной бокал шампанского, картинно объявила: «Я доплачиваю за несуществующих семерых слушателей! Звоните ему, пусть едет!» На администратора это произвело ошеломляющее действие и он с телефоном выбежал из зала. А нам стало как то даже и обидно за человека, поэта, музыканта и исполнителя, который приедет ради десяти тысяч петь перед нетрезвой поклонницей его единственной песни. Через полчаса Асмолов вошел в зал. Невысокого роста в коротковатых белых брюках он оказался удивительно интеллигентным и лиричным человеком. Оказалось, что за свою жизнь он написал четыреста песен, некоторые из них исполняют знаменитые эстрадные певцы. Холостяк по жизни, имеющий взрослого сына и маленькую дочурку, он пел для нас троих целый час. Потом подарил нам по своему новому альбому, оставил автографы и сфотографировался с нами на память. И как оказалась у всех его тех прошлых песен, казавшихся нам блатными, есть свои истории далекие от тюремных застенков. Это было приятное знакомство через много лет, оставившее в наших душах нечто доброе и светлое.
«Лайки» в нашей жизни
Речь пойдет не о замечательной породе собак, так ярко и характерно описанной Джеком Лондоном. Речь пойдет о людях. А вернее об их новой речи, именуемой «олбанским языком». Известный лингвист Максим Кронгауз даже написал книгу «Самоучитель олбанского» о приключениях современного русского языка в интернете. Язык, на котором разговаривают в интернете, перестал быть жаргоном, он стал стилем. И из интернета этот язык перекочевал в нашу повседневную жизнь. И даже в политику. Этакая эпоха «лайков» в политической жизни. Лайк – это тоже клише, только механическое. В русском языке помимо самого слова «лайк» появились и его производные. Например, «лайкнуть». Лайк стал мерилом социального успеха, лайками стали меряться. Клише помогают нам заполнять пустоты, а мы должны их заполнять, потому что мы все втянуты в коммуникацию. В ходе развития демократии, в политическую коммуникацию вовлекаются широкие слои населения. Теперь мы можем практически анонимно отправить запрос в органы исполнительной и законодательной власти. Мы можем на сайтах этих органов отследить политическую жизнь. Теперь мы идем дальше. В рамках программы «Открытая Республика» появился информационный ресурс «Депутаты». Он представляет собой сайт, на котором размещается информация о депутатах всех уровней. На портале реализуются множественные функции по взаимоотношениям избирателей со своими депутатами. В рамках этой коммуникативной площадки у каждого депутата будет живой рейтинг. Угадайте за счет чего? За счет лайков! Когда я озвучила последнее одному из действующих депутатов, интеллигентному предпринимателю с огромным успешным опытом этого самого предпринимательства, он спросил меня: «Что это?» И я объяснила ему, как могла, что лайки это не собаки. В данном случае. За всю историю нашей страны мы с вами можем впервые «лайкнуть депутата»! I like you! В 70-е будучи школьниками средних классов это словосочетание мы выучивали первым и писали его повсюду. Нация регрессирует? Очевидно! Технический и научный прогресс упростил нашу жизнь и свел на нет интеллектуальные возможности общества. Адаптированные тексты из классических произведений для учебного процесса, механические клише в повседневной жизни, свели работу человеческого мозга до минимума. Страшновато? Да. Вспомните хотя бы незабвенную «Планету обезьян» Пьера Буля. По убеждению автора мы отличаемся от обезьян в первую очередь многообразием творческих способностей и склонностей, оригинальностью мышления и чувств, которые и создают личность. Благодаря этому творческому разнообразию, отсутствующему в мире животных, у людей возникает потребность в социальном общении и обмене деятельностью, ибо они могут предложить что- то друг другу и заимствовать друг у друга. Лишите нас этих творческих способностей, проявляющихся в индивидуальных различиях, и мы будем низведены до уровня обезьян.
Вася, не падай духом!
Все люди мечтают быть Абрамовичами и Прохоровыми. Никто не мечтает быть токарем Васей, основателем рабочей династии токарей. Вы спросите: Почему? Ответ очевиден и он тоже вопрос: Когда вы в последний раз видели в программе Новостей репортаж о токаре-передовике? Не можете вспомнить? И не старайтесь. Последний такой репортаж был в прошлом столетии. Нам много и подробно рассказывают о Роме, купившем «Челси» и о волейбольном стадионе, построенном в Америке русским парнем по имени Саша. А про Васю ни слова. И о его токарном станке тоже. Табу на мелочные процессы, без которых невозможен ни один стадион в том числе. Вася, крепись!
Браво!