В сизой сияющей дымке
Скромно таящийся месяц –
Юный в своей улыбке –
Тенью свой лик завесил.
Молча глядит оттуда,
Грустно с высот взирает:
Что он в тот миг задумал,
Что он такое знает?
Может быть, видит взоры,
Что обращают в небо:
Та, что рисует узоры,
Тот, что зовётся поэтом.
Может быть, все его мысли,
Всё то, о чём он мечтает,
Откликом мглы серебристой
В эти сердца проникает…
Нежно вселяя в них чувство,
Что знать не будет покоя:
В тихой тоске и грусти,
Осенью и весною.
Будет искать… а где-то
Ждёт его светлым взором:
Тот, что зовётся поэтом,
Та, что рисует узоры.
МРАЧНАЯ СТРАНА
В бледной дымке света
Тенью длинных веток
Тянется она –
Мрачная страна.
Серые заборы,
А на них – вороны:
Взоры их во мгле
Шарят по земле,
По ночной дремоте
В чёрной позолоте:
В старых образах
Выбиты глаза,
А под ними воют,
Злобно глину роют
В поздние часы
Призрачные псы:
Лижут на погосте
Сломанные кости,
Рыщут и снуют,
Кровь из лужи пьют.
ДОРОГА НА АУШВИЦ
Проводи меня до перрона,
До вагона,
Проводи меня так,
Чтобы я о тебе помнил,
Чтобы ждал возвращенья назад.
Пусть иду я в толпе подневольно,
Пусть прикладами в спину бьют –
Это всё не так страшно и больно,
Если знать, что глаза твои тут;
Что на них надвигаются волны,
Отражая всплеск алой зари…
Вдоль перрона, склонившись безмолвно,
Тусклым светом горят фонари.
Нас, как скот, загоняют в вагоны,
Где становится трудно дышать.
Крики! Выстрел!.. и слышатся стоны…
Детский плач!.. и так важно узнать:
Но не то, как рыдает ребёнок,
Мать пытаясь за руку поднять,
И как выстрел разносится снова!.. –
Нет, одно только важно для взора –
Что пришла ты меня провожать.
КОМНАТА С ВИСЯЩЕЙ ЛАМПОЙ
Лампа висела низко,
Чуть выше уровня взгляда,
Но никто не видел её так близко,
Как хозяин, здесь живший когда-то…
Он под вечер сидел у окна,
Молча глядя в закатное небо.
Он не помнил, случилось когда
То, что меркло за кротостью веток.
Он смотрел, как мелькают дожди,
Как стучится за створками ветер.
Что оставят они позади?
Как покорно идти вслед за этим?
Он, безмолвствуя, думал о ней –
Ей едва ли было пятнадцать –
Сквозь туманное марево дней,
Когда время шептало прощаться.
Он всё время был словно во сне,
Будто в бездне немого пространства,
Наблюдая её в тишине
Под раскинутым звёздным убранством.
И ему не хотелось дышать,
Не хотелось в беззвучии слышать –
Лишь далёкому зову внимать
Одинокого голоса свыше…
В тихой комнате было темно,
Лампа спряталась в занавес фона,
И тянулись к ней через окно
Тени веток с придушенным стоном.