Два Автора. Два разных праздника. Но один Новый Год.
Какой из них более счастливый догадываться читателям. Можно ли и надо ли их сравнивать?
Спасибо Авторам. Новый Год состоялся. Надежда проявилась и засияла яркой звездой. Вера и любовь, громадный труд всех героев сотворил чудо.
Знаете, что мне напоминает рассказ Надежды Поповой «Как приходит Новый Год»? Открытки.
Те самые открытки советского периода – с толстенькими улыбающимися детьми, с румяными щеками, тёплыми шубками, подарками и Дед Морозом. Ёлка, белки и зайчики, пушистые хвосты, новогодние игрушки.
Время, когда понятие слова «элита» не звучало пустозвонством. Когда игрушки на ёлку вырезали из золотистой, разноцветной бумаги. Семья, дом в два этажа для мамы, папы и детей, и дедушки с бабушкой, салазки, фантазии из сонных сказочных миров, где мерцает хоровод улетающих в будущее солдатиков, мышек, гномиков, где пахнет пирогами, где…
Неужели это когда-то было. Осталось в памяти тихим волшебством.
Рассказ Лины Богдановой тоже о Новом Годе. О счастье, но другом, которое взорвано нерадостными событиями, перечеркнувшими жизнь семьи. Но маленькая Варя воспринимает этот крест судьбы через призму своего отношения к родителям, через своё миропонимание, любовь и сотворение дома – надеждой и верой. Снова и снова, каждый день – с мамой, папой, бабушкой, в детдоме, сохраняет желание видеть близких, родных людей. Это желание семьи создаёт волшебное кудесничество, рождающее и знахарку Анфису с пронзительным взглядом, и путешествие в лес, и сам Новый Год. Всё сбывается. Рассказ «Самый важный подарок» Лины Богдановой превращается в русскую сказку, в действительно неожиданный и дорогой подарок. А сказка должна заканчиваться добром и исполнением желаний.
Самое главное, что читатели становятся участниками волшебства, совершаемого Авторами. Ждём чудес.
//////
Сара Бендетская и её четыре рассказа. Можно было бы сказать, что рассказы географические, если бы не одно но. Это «но» сильнее проявляется в рассказе «Знаки», который прочитала последним. «История любви», «Тасмания» и «Тридевятое королевство» медленно и уверенно подводят к сплошной негеографии, к взрыву эмоций, к тоске и памяти. Оказывается, что все путешествия, изменения, все Америки иммигрантские прожиты Автором для одного знака – понимания, что всё не зря, что всё положено и что началом всех перемен является старенькая советская квартирка, где живёт мудрость бабушки и дедушки. Их Вечная поддержка и любовь.
……//////
Этот рассказ тягучий, сладостнодремотный, словно вино. Практически, ликёрное даже наполнение читателя текстом состоит из памяти летнего и морского состояния. Которое в эпилоге, взрывается трагедией и нежеланием принимать гибель, совершенно нелепую, не вписывающуюся в жизнь литературного героя.
Да и не посторонний он, этот герой, для читающего. Уже знаешь, понимаешь, проникаешь в мысли. Ждёшь от него поступков, видишь его в переулочках и фигура, бредущая, маячит по берегу, взламывая ступнями мокрый спрессованный песок.
Мне показалось всё сном, даже эпилог, словно добавленный из другой жизни. Слишком реальным оказалась только история Парфенона, его качающиеся неровным построением колонны. Может, и жизнь Виктора из повести Анатолия Николина «Любовь к Парфенону», оказалась лишь продолжением оптического обмана архитектурного, искривлённым любовным шлейфом, непостижимой загадкой Авторской. Парфенон жизни – странный и разрушающий, по которому бродит тонкая и зыбкая тень Верки, притягательная и колдовская.
\\\\\\\\\\
Дочитав рассказ, внезапно вернулась к названию. «Ангелы в ночи». Автор – Антон Шурин. Подумалось, что грязь, кровь и вонь, обесцененность жизни больных, именно такие вызовы для бригады Скорой помощи выбраны Автором, наверное, не совсем ангельское. Но кто знает, кому нужен Ангел в первую очередь. И есть ли в этом случае – эта самая, первая очередь.
Бабушка героя рассказа, работающего в Скорой помощи, знала больше про Ангельское. Это точно. Пожалуй, от неё – это стремление у парня помогать, творить доброе. Сейчас модно говорить – плюс 1 в карму. Сделал добро, и по-йоговски тебе плюсанулось в жизни. Но мне ближе рассуждения Авторские, где бабушка знает обычную мирскую правду и говорит, жмурясь морщинками: « Если бросить запутавшегося человека в беде, то он может умереть.
— Умереть? — спрашиваю я, поражённо. — И Андрюша может умереть?
— И он тоже. Поэтому, Серёжа, людям всегда надо помогать, выручать из беды…»
Рассказ прошит ночью и снежинками, городом, который шалит как капризный ребёнок – мне милы эти Авторские уходы от реального и жёсткого мира. Антон Шурин помог мне выжить среди безнадёжности брошенных людей, не совладавших со своей дорогой. Немного другого света, немного иной печали, иного взгляда от человека, видевшего страдания – и мир становится не отталкивающим, а принимающим тебя.
Спасибо тем, кто спасает.
\\\\\\\\\
Андрей Оболенский «Сон разума»
Старая как мир истина, рассказанная Андреем Оболенским. Его «Сон разума», Искушение, искуситель и искушаемый.
Практически, кинематографичный формат рассказа. С налётом современной атрибутики, антиквариатных кортиков, стекающих пространственных режимов, подменяющих осень весной, море равниной, коттеджи дорогой, глину жасмином. В этом рассказе всё время меняется внешнее. И так и должно быть в прописанном сценарии фильма, который может даже сделать мультяшные вставки, например, в шикарном жилище Арсена с плавающими картинами голландцев. Автору удалось передать в рассказе все эти перетекания, которые должны стать лишь антуражем для понимания одного. Страха поступков. Вседозволенность не проходит бесследно. Она разрушает, и сила её разрушительная сродни самым страшным природным катаклизмам.
«Я понял вдруг, что Людмилка просто боялась остаться одна, боялась поступков, потому что соверши их — может стать хуже, да о чём я, почти все живут так, живут страхом потерять и не восполнить» – эта мысль рассказная, один из пазлов, разбросанных по тексту. Так совершать или нет. Жить по нормам, прекрасно понимая, что другие этого не делают, или ломать и создавать свой мир. Сколько разбитых дней чужих надо, чтобы утвердить себя в мире. Стоит ли этого изменения, которые ты получишь взамен. Мне показалось, что рассказ, при всей изящности, свойственной Авторскому перу, или клавиатуре, создавался мучительно и так и не достиг тех задумок, которые Андрей Оболенский за время написания, сам себе понастроил. Что-то ускользало от Автора, осталось тревожащим шлейфом в законченном тексте. А может, это я слишком углубилась в тему и сама погрязла в своём Сне.
\\\\\\\
