Крепость крестоносцев
Летописцы не врут
О жестокости в крупных масштабах
Не считавших за труд
Умерщвлять беззащитных и слабых.
И хотя уже мох
Казематы покрыл и бойницы,
Но меж наших эпох
Нет доселе надёжной границы.
И мерзавец любой
Точно так же стремится доныне
Выходить на разбой,
Прикрываясь любовью к святыне.
Песня юности
Пусть музыка — хрень,
А слова — барахло.
Но в сердце апрель –
Повезло!
В пустом оперблоке,
На всё положив,
Споёшь караоке –
И жив!
Действующие лица
Дедка любит репку,
Бабка — деруны,
Внучка любит секту
«Дети Сатаны»,
Где считают лишним
Нижнее бельё.
Кошка любит мышку.
Каждому — своё.
Мышка-невеличка
Гадит за двоих.
Жучка-истеричка
Лает на своих.
***
При контактах с инопланетянами
Надо помнить одно обстоятельство:
Они чувствуют на расстоянии
Даже лёгкое недоброжелательство.
На него их системы защитные
Реагируют автоматически,
Так что, злые, хотя бы и скрытные,
Вы, считай, уже трупы фактически.
Так давайте-ка сменим заранее
По рецепту уфолога Мирского
Агрессивную мину пирании
На улыбку котяры чеширского –
И враждебность, как насморк, излечится,
И репейник окажется розою,
И грядущая жизнь обеспечится
Постоянною смерти угрозою.
***
Туристочкам восторженным под стать
Записочки Создателю писать
И впихивать в пазы ограды Храма
Пристало ли потомкам Авраама
И Якова, тем более, что в них
Есть что-то от фальшивых накладных
И слёзных профсоюзных челобитных
По поводу путёвок дефицитных?
Неужто нет у нас иных путей,
Чтоб вырваться из матовых сетей,
Досадные осилив передряги?
Зачем же, изнурённый и больной,
Торчишь ты перед Западной стеной
И пальцы тянутся к перу, перо — к бумаге?
***
В палате, в коей две кровати,
Вторая нынче вновь пуста.
Каких событий в результате
Освобождаются места,
Не надо знать.
Когда же место
Освободится и твоё,
С него таким же точным жестом
Сорвут постельное бельё.
Космос
Астронавт взглянул на Солнце,
Вздрогнул и вспотел:
Перед ним кружились сонмы
Обнажённых тел,
Вниз влеклись, вздымались круто,
Мчались по кривой,
Но не гибли почему-то
В бездне огневой.
Ни прибегнуть к алкоголю,
Ни в безумье впасть
Астронавту не позволю,
Потому что — Власть.
Заявлю, что плазмы выброс –
Просто некий тест.
Сообщу, что Б-г не выдаст,
А свинья н съест,
И что мы пребудем весте
Много лет и зим.
И что лично он бессмертен
И неуязвим.
Интернационал
Щоб нэ бигала до гаю
З Ривкиным жидочком,
Приська донэчку шмагае
Довгым батижочком.
Ривка тоже не в восторге:
За амуры с гойкой
Лупит отпрыска по морде
Польской мухобойкой.
Обе ищут доказательств
Длительности срока,
А на ярмарках издательств
Спрашивют Спока*.
* Спок — автор книг о воспитании детей.
***
Любовь не называется «привязанность»,
Коварство не вменяется в обязанность,
Азарт не переходит в безразличие,
Ничтожество не сходит за величие,
Заветные мечты не забываются,
Неправедные планы не сбываются…
За то, чтоб не увял цветочек аленький,
Давай махнём, Чудовище, по маленькой!
Марк Вейцман, поэт, прозаик, эссеист, родился и вырос Киеве.
Образование — физико-математический факультет пединститута и Литинститут им. Горького.
Отсчёт своих литературных занятий ведёт с 1966 года, когда его стихи, подвёрстанные к «Бабьему яру» Анатолия Кузнецова, были опубликованы в «Юности».
Автор полутора десятков книг для взрослых и подростков, увидевших свет в Москве, Киеве, Иерусалиме и многочисленных журнальных публикаций.
Лауреат нескольких литературных премий.
Некогда состоял в СП СССР. Ныне — член Федерации писателей Израиля и Международного ПЕН-центра.