* * *
Мой Север — твой Самбатион:
Гневливый, полноводный, бурный.
Не перейдет его сын блудный,
Суров последний бастион.
В субботний день такая тишь —
Мелеет, высыхает русло,
И ты душой еврейской, русской
Стремительно ко мне летишь.
Но с места не сойти. Закон
Отступника накажет строго.
И оба мы в ладонях Бога,
А Север — твой Самбатион.
* * *
Посреди будней, посреди полдней
Я буду помнить, всегда буду помнить.
Того, кто шел рядом, — на сто веков старше,
Столпу в небесах доверяя бесстрашно,
Над бездною бурь серебрясь и мудрея,
Владея пространством, внедряя идеи,
Как старый пророк, видел путь богоданный —
Всю землю Галаад до самого Дана,
Грядущий итог бытия и исхода…
Твой посох-змея — символ древнего рода.
Везде на земле: и в пустынях, и в море,
И в проблесках молний — всегда буду помнить…
* * *
На щеках серебрится изморозь —
седина.
Оба мы здесь к служенью призваны,
старина.
Не спасают ни страсть, ни почести,
ни погост.
Через душу струится творчество —
память звезд.
Посмотри на меня. Нездешние
жгут глаза.
Мы вернемся, провидцы нежные,
в сад — назад.
Обретенье, молитва, праведность —
путь земной.
Только крылья шумят, расправлены,
за спиной.
Мы навеки вдвоем и порознь:
сотни лет
Вдохновляем друг друга в образах —
дарим свет…
* * *
Весна моя, подруга странная,
Дает монашеский обет.
Заката розовость туманная —
Седая память о тебе.
Как времени бесстрастный маятник,
Она безмолвна и строга.
Плывут из обморока памяти
Чужого моря берега.
Здесь столько судеб похоронено,
Что стала горькою вода!
В кипящих волнах снова тонем мы,
В снах возвращаемся сюда.
Все бездны прошлого раскрыли нам,
Чтоб в песнях рассказать могли
О тех, кто расставался с крыльями,
Запутавшись в сетях Земли.
* * *
На линии, где пляж превращается в берег,
Каким сотворила его природа задолго до нашей эры,
Ветер бродит устало, можжевельником бредит,
Нет конца вдохновенью, печаль океана безмерна.
Вечер темный, блестящий, как плавник у акулы,
Горько плачет о прошлом, вернуть прежний облик стремится.
Я ищу полнолунья, на дремлющих дюнах колдую,
Небо нас обнимает крылами — большая синяя птица.
* * *
Кого люблю — того здесь нет,
Но с памятью прощаться рано.
И свет любви — горячий след
Звезд на хребте у океана.
Лелеять каждую деталь,
Рассудок не терять — искусство.
Судьбы высокая спираль
В веках оттачивает чувство.
Мытарства путь и мастерства
Бессмертной верностью зовется.
Лишь в запредельности родства
Осознаваемо сиротство.
* * *
Луна качается во мгле
На волнах облачных и сонных.
Зародыш чувства на Земле
Заветною пропитан солью.
Незримый плен других планет:
Зачатья двойственность, духовность.
Здесь — воскресать и пламенеть,
Там — отражать судьбы условность.
Дано постигнуть смысл времен,
Исправить будущее в прошлом.
Мост к возвращенью разведен,
Любимый в запредельность брошен…
Смиренье с мудростью твоей —
Лишь свет мерцающий, латунный,
Как перелив миров, морей,
Где дремлют в эмбрионах луны.
* * *
Так ты сидел под ливнями на пляже
И в колебанье массы безграничной
Искал давно растаявшую личность —
Итог судьбы для постиженья важен.
Непросто запоздало признаваться,
Что разум слит с загадочным безмолвьем,
Где чья-то мысль искрит, зигзагом молний
Выхватывая строчки из пространства.
* * *
Ты вторгаешься мозгом в запретные области,
Изучаешь законы судьбы и причастности,
Разбираешь мое сознанье на образы,
Их собрать воедино — не получается.
Тщетен путь воровства, вдохновение — богово,
Все движенья души за покровом, печатями.
Тайны чувств не постичь и не выкрасть — тем более:
В поднебесье ключи от чудес, от зачатия.
* * *
Ты, не ведавший прежде печалей и страсти,
Проводящий весь мир как магнитные волны,
Размышлявший масштабом империй, династий,
Погрузился в туман, в относительность, в омут.
Отвергавший стихи, жизнь мотавший бесцельно,
Направлял перемены движением мысли,
Но мой образ, раскрытый в тебе беспредельно,
Забродившую кровь разбудил и окислил.
Вне времен и границ совершенствуя разум,
Измеряя итог вычисленьем воздействий,
С роковой неизбежностью встретился разом,
Провалился в любовь, в одиночество, в детство.
Только там испытал глубину изменений,
Вспомнил сон, что однажды окажется вещим,
Узнавая меня в зеркалах излучений
Всех в тебе не растворившихся женщин.
* * *
…И последний из сильных, умевший творить,
Надо мною раскрыл в час рассветный крыла.
— Да, я слышу все гимны и песни твои,
Но другую судьбу на себя приняла.
Жизнь рождает глубинный поток, водопад,
Не нужны мне мелодии, лиры ничьи.
Рядом стой, но молчи, а иначе распад,
Век в потерянный рай не отыщешь ключи.
Я от горных вершин до кипящих морей
Пронесла свою нежность и сказ о Любви.
Ритмом сложным меня не тревожь, Ариэль,
Я сама сочиню все легенды мои.
* * *
Мой тихий край под ангельским крылом
И покрывалом белой ночи дремлет.
Давай не будем спорить о былом,
Благословляя памятные земли.
Здесь за господство долго шли бои,
В них каждый был расколот и низвергнут.
Теперь душа рыдает и болит,
Пустынный север засыпает снегом.
Глядят в глаза, как будто узнают
Громады скал, остывшие вулканы.
А я пою судьбу и страсть твою,
Молитвой отзываюсь неустанно.
Играй на мне, я хрупкая свирель,
Послушная незримому дыханью.
Пусть нас простит Всевышний за дуэль
И приведет обратно к оправданью.
* * *
Снова Севера сны: серебрится озерная заводь,
Шалью белая ночь шелестит на пустом берегу.
В нашем городе я оказалась твоими глазами:
На знакомых местах никого разыскать не могу.
Между старых домов в переулки сверну по привычке,
Не узнает никто, сколько слез упадет вдалеке.
За короткую жизнь ты сменил слишком много обличий,
А душа все грустит и на флейте свистит в сосняке.
Остаюсь за двоих, пусть меня перемучает память,
На кругах площадей застывают признаний следы.
Я целую карельскую землю твоими губами,
И меня обнимают вершины обрывов седых.
* * *
В забвенье, где ты коротаешь бесславное время,
Под пальмовый шелест о главном, заветном молчишь,
Ты слышишь, как сумрачный ветер над реками веет,
Скрипит на болотах, тревожно вздыхает камыш?
В бесцветной пустыне, дыханьем земли обожженной,
Где в пенные волны забытые царства легли,
Поют ли тебе ввечеру калевальские жены
О тайнах суровой и страстной карельской земли?
В краю, где под солнцем сгораешь, как будто под рампой,
Где с разных сторон наступают на горло пески,
Намелет ли досыта слез тебе щедрое Сампо,
Очистят ли душу огнем ледяным родники?
Ты южной страны примеряешь привычно доспехи,
Но как оторваться от северных властных корней?!
Тебя настигает ли в детях волшебное эхо,
Ты можешь ли сердцем любви отдаваться шальней?
В чужой тишине кто нам новую жизнь напророчит?
Плачь, кантеле, громче, забытую боль бередя!
Признайся, ты видишь безлунные заводи ночью?
Ты помнишь, как пахнет черемуха после дождя?..
* * *
Раздвигая завесы туманные,
Как серебряный снег в феврале,
С неба медленно падали ангелы
И трудились прожить на Земле.
Укрывая крыла под одеждами,
Пряча свет состраданья в груди,
Согревали прохожих надеждою,
Помогали уснувших будить.
Из миров, называемых высшими,
Протянулась незримая нить,
Чтобы голос единственный слышали,
Призывали прощать и любить.
Столько раз были изгнаны, ранены,
Сожжены, но таков наш удел…
По ночам с неба падают ангелы,
Превращаются в добрых людей.
***
Те, кто ведут, и те, кто ведомы –
Все во власти судьбы. Я хочу заглянуть
Только раз в омут, с детства знакомый,
И оставить твой путь,
Он под знаком дождя, листопада…
Покаянье еще впереди, а пока
Дай запомнить тебя! Это все, что мне надо
Сохранить на века.