В моих стихах
В моих стихах — нет слова «мама».
И слова «папа» — тоже нет.
В них дым кадил и свет тумана,
Неповторимый тусклый свет.
В них погибающая совесть
И тень погубленной страны —
В иной предел уводят,
То есть,
В миры забвенья, тишины.
Где время тихо отдыхает
В переплетенье спелых трав
И наполняет явь духами
С ума сводящих, злых отрав.
И в чаще той, которой нету,
На одиноком старом пне
Сидит,
В лесные мхи одето,
Былое
С думой обо мне.
Но я его уже не вижу.
И нет его в моих стихах.
…Штрихует дождь земную жижу,
И меркнет всё в косых штрихах.
Весны сквозная синь.
Весны сквозная синь.
Светящаяся истина.
Застенчивость осин,
Прозрачная, лучистая.
Кораблики тепла
По морю стыни плавают,
И теплых дней расплав
Стекает с неба лавою.
Весны блестящий диск
Вокруг меня вращается,
И мир, суров и льдист,
На части разрезается. –
На щебетанье мглы,
На пенье ручейковое,
На воды, что светлы,
А были стужей скованы…
И солнечным стеклом
Леса переливаются,
Как память о былом,
Всегдашняя, живая вся!
А солнце – просто дым,
Оранжевый, берёзовый
Над мартом молодым,
Над снегом бледно-розовым.
Однажды осенью….
Цветной тишиной октября
Темнеющий день рисовал
В тетради с названьем «заря»
Свинцовой прохлады овал.
И контур нечёткий его
Врезался в лиловую тьму,
В которой брело существо,
А кто? – недоступно уму…
Возможно, прощальная тень
Прошедшей прекрасной поры,
А может, закатный олень,
Идущий в иные миры.
А может, затравленный зверь
С душой опустевшей, больной —
В безверие, в сумрак потерь —
Он крался лесной стороной…
И небо струило печаль
По веткам и листьям дерев,
Покоя вечернюю шаль
На шею тревоги надев…
Темнело. И лес в темноте —
Как терем судьбы — до небес,
Там, будто искристая тень,
Цвело ожиданье чудес.
И хлопнула в тереме дверь,
Рассыпалась тьма на куски,
И шедший в безверие зверь
С рычаньем оскалил клыки…
Темнота мне поёт о тебе…
Темнота мне поёт о тебе
Под охрипшую дудку метели.
И полно ледяных голубей,
Что ко мне от тебя прилетели.
Что расселись на ветках берёз
И воркуют мерцающим светом,
Отвечая на скромный вопрос:
Неужели ты счастлива где-то?
Но густая мелодия тьмы
Забивает прозрачные клювы
Многоцветным испугом немым,
Бесконечным терпением лютым.
И внушает душе непокой,
Заметающий время снегами
Обманувшего счастья рукой,
Усмехающегося над нами
Но ясны в освещении снов
Позабытые милые лица…
Я твой сон обойду стороной
Чтоб ты вновь захотела присниться.
Станция «Осень»
Апрель покупает билет для меня
На поезд до станции «Осень»,
Куда отправляюсь, мечты разменяв
На воздух и дым на морозе.
Бегут полустанки мерцающих дней,
Быстрее, быстрее, быстрее;
И солнце в оконцах уже холодней,
И прошлое даже не греет…
И нет остановок, а старый вагон
Несётся, несётся, несётся
И делает новый и новый разгон
Вдогонку закатному солнцу.
Уже не приносят ни чай, ни коньяк. –
Уволены все проводницы.
Но знаю – на станции «Осень» не так:
Там есть ещё —
чем насладиться!
Время хоронит пространство моё…
Время хоронит пространство моё
В тесной могиле забвенья.
Кто-то унылые песни поёт.
Рвутся привычные звенья.
Я бы поверил, что это не так,
Новые формулы вывел.
Но обнаружил погибельный знак –
Что у фортуны на вые.
В звёздный туннель убегают года,
Искры мгновений мерцают.
Те, кто отстал – не придут никогда.
В памяти бьются сердца их.
Вижу – снега на закате горят
Алой запёкшейся кровью.
Вижу – печальный свершает обряд
Вечер, нахмуривши брови.
Милая, прошлая – из темноты,
Ты ли ко мне воротилась?
Но почему ж так суровы черты!
Ну улыбнись – сделай милость!
Но расцветает в ответ тишина
Злобою, чёрным укором.
Это не ты, а другая… она!
Та – что внезапно и скоро…
Время хоронит пространство моё
В тесной могиле забвенья.
Кто-то унылые песни поёт.
Рвутся привычные звенья.
Воспоминания (романс)
(на мотив А. Апухтина)
Воспоминания. Воспоминания.
Где обретаете силы и рвение –
В доме скучающего мироздания?
В замке несбывшегося вдохновения?
Светом осенним, остывшим, врачующим
Вы освещаете прошлое, прежнее
И усмиряете дух негодующий,
Ставший преградой пред чувствами нежными.
Полем, озерами, рощей, болотами,
С неба хлебнувшими горечь осеннюю,
Вы пролетаете тихо. Полётами
Сердце волнуя душе во спасение.
В сумерки синие, в сумерки поздние
Часто в тревогу мою проникаете
И осыпаете искрами звёздными
Волосы ей, говоря: кто такая ты!..
Волосы длинные, волосы чёрные
В небе колышутся голыми ветками…
Прошлое, памятью позолочённое,
Падает лунными бликами редкими.
Падает, падает в темень осеннюю,
В чёрную пропасть земного страдания…
Где же забвение? Где же спасение? –
Воспоминания. Воспоминания…
Вечер врачует простуду заката..
Вечер врачует простуду заката
Чёрной облаткою ночи.
Память лиловою тьмою объята –
Пеплом былых одиночеств.
Пламя осенней лесной лихорадки
Всё поджигает во злобе…
Дни как секунды, прозрения кратки.
Мысли и чувства в ознобе.
Когти времён, ухватившие лето,
Приступом боли разжались.
Лето разбилось в сознании где-то
На ностальгию и жалость.
Тихо пульсирует летнее сердце
В полночи дрожью осенней,
Но замирают бесшумные герцы
Утром, колеблющим тени.
И продолжается тихая осень –
Заводь покоя без края,
Солнце, подобное острой занозе,
Мглою в себе растворяя.
Олово дней растекается тише
В тигле метельных просторов.
Знак всепрощения на небе вышит
Иглами вечных повторов.