ВАСИЛИЙ БЛАЖЕННЫЙ
Тверда кирпичная стена
Московского Кремля священного;
Как щит богатыря, она.
Собор Василия Блаженного
На Красной площади за ней
Шальным ракетам только снится.
Дитя давно минувших дней,
Он – ока ясного зеница.
Здесь похоронен идиот.
Не величайший триумфатор,
Герой войны и патриот;
Не выдающийся оратор
Или профессор кислых щей,
Варивший вечно яйца всмятку;
Не Змей Горыныч, не Кощей:
Опять Дурак попал в десятку!
Святой, а в иноки не стригли!
Но в этом нет его вины.
Зато в честь Васьки храм воздвигли
На главной площади страны,
Чтоб на поклон к нему ходили,
Как ходят к батюшкам-чинам,
Каких несметное обилье.
Но и они не в помощь нам.
Шутившие над ним забыты
И вместо храма у Кремля
Имеют каменные плиты
На кладбище, где жесть-земля.
И счастье, если их родные
Следят за краскою оград,
Срывают сорняки чудные —
Холма могильного наряд.
18 мая 2017 г.
ВЫСИТСЯ ДЕРЕВО: КРОНА ЗЕЛЕНАЯ…
Высится дерево: крона зелёная,
Ствол — богатырь, в землю вкопанный, ждёт,
Что ближе к полночи пара влюблённая
Снова к нему, великану, придёт.
Длится не месяцы — годы идиллия,
Счастье от чёрного глаза тая;
Кто эти двое? Одна ли фамилия
Или у каждого все же своя?
Кто они? Инопланетные сущности?
Души заблудшие в поисках мест,
Где ради них, из-за их неразлучности
К общей могиле поставят им крест?
Высится дерево: крона зелёная,
Ствол — богатырь, в землю вкопанный, ждёт,
Что ближе к полночи пара влюблённая
Снова к нему, великану, придёт.
Где же та парочка? В россыпях, брошенных
Лунной дорожкой в кустарников сад,-
Насыпи две. Два креста искорёженных
Без фотографий и памятных дат.
15 марта 2017 г.
МУЛАТКА
Один паренёк из богатой семьи
Влюбился в красавицу цвета
Какао; она наподобье змеи
Вилась вкруг шеста до рассвета
В тумане кальяна и мраке хмельном,
И всякий гость клуба, конечно,
Глядел на неё и мечтал об одном:
О страстной любви скоротечной.
Лишь юноша этот считал, что вранье
Не выше прекрасного чувства,
Поэтому он и воспринял ее
Как произведенье искусства.
Дарил он цветы ей, игрушки дарил,
И думал, что надо открыть бы
Танцовщице сердце, в котором укрыл
Любовь накануне женитьбы.
Купил два кольца он, и в клуб, как всегда,
Пришёл ближе к ночи прохладной,
Но здесь не нашёл никакого следа
Мулатки своей ненаглядной.
Никто не рассказывал правды ему:
С бандитом сбежала мулатка,
Найдёт она счастье иль сядет в тюрьму —
Для многих большая загадка.
Прошло много лет. Возмужал паренёк.
Навеки забылось былое.
Но в юность вернуться на краткий денёк
Порой помогает простое.
Однажды откуда-то шёл он домой
И вдруг у какой-то палатки
Послышался голос… акцент… Боже мой!
Да это же голос мулатки!
Обрюзгшая женщина в драном пальто
Просила и хлеба, и денег,
Но не подавал попрошайке никто
Из шедших в ближайший обменник.
И бывший влюблённый в неё господин
Достал портмоне из кармана
И ей его отдал со словом: «Кретин…»
Заныла старинная рана.
Ведь это она, королева ночных
Престижных в Москве заведений!
Она, заставлявшая некогда в них
И гордых вставать на колени!
Ведь это ее он так сильно любил
И ради неё, если нужно
Все б армии мира один победил
В кровавой войне безоружной!
И вот что осталось от той красоты…
Чего стоят подвиги, муки,
Сомненья, издержки, обиды, мечты
И трудное время разлуки?
Он шёл и не видел вокруг никого,
Он шёл и не слышал, что кто-то
Знакомый три раза окликнул его
И тихо всплакнул отчего-то.
10 февраля 2017 г.
ПОЭТ
В изодранной рубахе и босой
Идёт Поэт и прячет грош последний,
Оплаканный серебряной росой
Зимой и обожжённый вьюгой летней.
Идёт Поэт, молчит, но слышен всем
Его печальный голос на рассвете.
Куда он держит путь свой и зачем
Отрёкся он от благ земных на свете?
Что видит он? Что чувствует теперь,
Когда одна и та же песня спета
На разные лады? В какую дверь
Он постучится, обойдя полсвета?
Идёт Поэт — загадка для людей,
Загаданная ангелами, чтобы
Ни доброхот, ни ведьма, ни злодей
Не обходились суток без учёбы.
Идёт Поэт с котомкой на плече
И с необычной Библией под мышкой,
Идёт и размышляет о Свече,
Которую зажжёт над новой книжкой.
Идёт Поэт, идёт, идёт, идёт,
И в неизвестном все ему знакомо,
Его Всевышний за руку ведёт,
Все дальше, дальше уводя от дома.
04 февраля 2017 г
НОВЫЙ ГОД
Касьянову С.А.
В январском мареве столицы,
В заре кремлёвской панорамы,
Как перья из подбитой птицы,
Снежинки падают из ямы
То голубой, то темно-синей,
Не замороженной зимою,
По ней парообразный иней
Плывёт, мотая бахромою.
Сверкая яркими огнями
В глазах прохожих, город-олух
Зажёг полувеселья пламя
На лицах смутно невесёлых.
Тоскливы ряженые, явно
Одетые не по погоде,
Их бубенцы звенят о главном —
О долгожданном Новом Годе.
Пора загадывать желанья
И пить шампанское за счастье,
Что обещают предсказанья
На карнавале у ненастья.
Для малышей, до сласти жадных,
Ажиотаж в сугробах белых —
Пора обилья шоколадных
Конфет, почти заиндевелых.
Столы трещат от яств, и трудно
Себе представить в эту ночку,
Что кто-то дремлет беспробудно
Или без ёлки в одиночку
Глядит на радости чужие
Сквозь призму сонного экрана,
В глазах — гирлянды слез большие,
Вспухающие постоянно.
Москва нарядна и довольна
На фоне траурной зимы,
Но роскошь, от которой больно,
Как пир во времена чумы.
В еловых лапах опалённых
Надежда тлеет угольком,
В Москве и церковь для холеных,
Отягощённых кошельком.
И в будни также им прекрасно,
Как в ночь-волшебницу; чудес
Они, как чернь, не ждут напрасно:
Они — любимчики небес.
Не страшен ни мороз, ни ветер,
Тепло на ярмарках, где смех
Невольно согревает вечер
И всех, и всех, и всех, и всех…
26 января 2017 г.
ХОТЬ ЕСТЬ В ПОРОХОВНИЦАХ ПОРОХ…
Хоть есть в пороховницах порох,
Чтоб слепо верить обещаньям,
Как письмам счастья, от которых
Надежды множатся сознаньем,
Ничьей любви и дружбе верной
Не верим больше. Все обман.
Душа, пропитанная скверной,
Теперь наш лучший талисман.
Прошедшее непоправимо,
И мы трепещем перед ним,
Ведь от него неотделимо
Все то, что стало дорогим
И честно обучило бедам;
Как гений злой из тьмы веков
Оно бежит за нами следом,
Грохочет связкою оков.
И то, что тщетно забывалось,
Пыталось спрятаться везде,
Осталось, все — таки осталось,
Пусть не в естественной среде.
Видений, ненароком всплывших
Перед глазами, жаждет дух:
Любимых не бывает бывших,
Как не бывает бывших мук.
2016 г.
ЕДВА ГЛАГОЛЯТ ИСТИНУ УСТА
Калинкину В.В.
Едва глаголят истину уста.
Ещё вчера, нисколько не готовясь
Начать сначала, с чистого листа
Не черновик — удавшуюся повесть,
На распорядок завтрашнего дня
Не тратил даже времени, в мажоре
Был от того, что, свежестью маня,
Бодрило утро, как прохладой — море.
У белой полосы недолог век,
У чёрной — нескончаемо столетье,
В котором речь забывший человек,
Отныне восклицает междометья.
Но междометье стоит десяти
Обычных слов и пробирает сразу
До дрожи, до печёнок, до кости.
Попробуй — ка найди такую фразу!
И пусть осталась только в прошлом речь,
И в прошлом то, что пережито нами;
Для будущих побед себя сберечь —
Назвать врагов чужими именами!
Не верится, что выход из тени,
Желанный столь и сокративший вдвое
Секунды, превратившиеся в дни,
В который раз задел вдруг за живое.
2016 г.
В ШТАНАХ ПРОТЕРТЫХ…
В штанах протёртых мимо инсталляций
Плетусь уныло; недовольны мной:
«Зачем здесь этой нищебродке шляться?»
Как осужденье слышу за спиной.
Везунчики! В костюмах от Версаче,
Диора, Сен-Лорана и Готье
Они в обносках выглядят иначе,
Чем я в своём обшарпанном шмотье.
Я не клиентка банка, нет ботинок,
Достойных Красной площади, Тверской;
В чулане – вал виниловых пластинок
И телефон в почёте городской.
Смартфоны мне до лампочки! До лампы!
До барахла подавно дела нет,
В моей башке одни хореи, ямбы,
На коих и сошёлся клином свет.
Рифмуя строки, мерю бестолково
Слова на ощупь, с ними кров делю,
Ложусь и просыпаюсь с текстом снова,
Как с пареньком, которого люблю.
2016 г.
АНГЕЛ
День – в коме. Дряблый горизонт
Зарей испачкан. Царь эфира
Вот-вот раскроет звёздный зонт
Над картой мира.
Попав в косматый невод труб,
Фигура мечется крылато
И жадно пробует на зуб
Отходы яда.
И кто-то пристально следит
За тем как, ушибаясь, ангел
Приобретает хворый вид,
Напоминающий останки.
Но сам развеялся силок.
И дух, слетев на днище ночи,
С пречистой девой рядом лёг
И поцелуем опорочил.
Зря в корень будущего, он
В два счета опрокинул время;
Переступив святой закон,
Посеял собственное семя.
Взлетел, и двинулся в экстаз
И похоть ненасытных хлябей;
Он рассуждал: «Я деву спас
От позы рабьей!»
Нет смерти. Есть огонь любви.
Сверкает образ на излёте:
Концы ослабших крыл – в крови,
Принадлежащей плоти.
И он не помнит ничего.
Осиновый дрожащий кол
Внизу грозит проткнуть его
Оплывший ореол.
2017 г.
НА АСФАЛЬТЕ…
На асфальте — барханы снега, хотя и апрель
Перелистнул календарь на стене. Тёплый воздух,
Севший аморфным фрегатом на тихую мель,
Белые зерна клюёт, не мечтая о гнёздах
Или картонных кормушках на стылых ветвях,
Тянущихся к водоёму. Да здравствует эра
Атомных мальчиков, чудом не павших в боях
На трансцендентных полях, где от марева серо!
Так неподдельно трагична актриса-весна!
Парясь в ушанке, ее голова тает ватой,
Перелопаченною повелителем сна;
Мёртвый сезон контролирует лжесоглядатай.
В кресле — сугробе расселся гигантский Молох,
Грубо слетевший с катушек, чтоб выдернуть клочья
Трав и деревьев из почвы, отравленный вдох
Делающей перед тем, как ее полномочья
С кровью смешаются. Чьи — то сухие тела,
Сдавшие сильно в пропорциях, кутает плотно
В саван звенящая оттепель, и добела
Разогревает луну, что висит беззаботно.
На асфальте — барханы снега, хотя и апрель
Насмерть стоит за душистые листья, сонливо –
Чутко фланирующие по невесомости. Трель
Издалека теребит амальгаму залива.
2017 г.
ЕСЛИ ЗАВТРА ПРИДЕТСЯ …
Если завтра придётся в хлеву ночевать
И жевать вместо хлебного мякиша сено,
Я не стану скулить, вспоминая кровать
С толстобокой периною, белой, как пена.
Да и голод не страшен. Была бы вода.
А беда – не беда, если вошь на аркане.
Брошу кости игральные — кубики льда
И найду их в чужом антикварном стакане.
Если завтра, потрескавшись, замкнутый круг
Сотню выходов мне предоставит, беспечно
Ни одним не воспользуюсь, ибо не вдруг
Открываются двери в побочную вечность.
Никого, кроме мошек, кружащих в окне
И красиво свивающих мраморный кокон,
Не смутит какофония знаков извне
И потерянный ангелом палевый локон.
Если завтра в гробу окажусь, потерплю.
Достоверно неясно, кончается все же
После траура жизнь или пляшут в раю.
Вправду, гроб — это наше последнее ложе?
Тут-то и застревает в гортани комок.
За какие грехи, за какие заслуги,
Заперев просветленье, злосчастный замок
Нам диктует шаги в заколдованном круге?
2017 г.
В БЫЛОМ СГОРЕЛ…
В былом сгорел ещё один октябрь;
Последний лист рябой, сломавший ребра
На смерче – мельнице, налип на капор
Холма. Река – стремительная кобра,
Проворно раздувает капюшон,
Как будто только засуху пророчит
Округе нервный колокольный звон,
Который смолкнуть и на пять минут не хочет.
Глядишь вперёд: в тумане – пустота,
Все видимое чётко – кровь и плаха;
Ни одного цветущего куста
Вокруг непохороненного праха.
Крестообразно гнётся, гнётся трость.
Оперся на неё за чьи – то взятки
Дьячок с хвостом – кудлатый частый гость
Самоубийцы с рваной дыркой в пятке.
Вблизи рычит овраговая пасть,
Оскалив камни острые, как зубы.
Но не напасть ей все же, не напасть
На человека. Всюду трупы, трупы.
Чудные привидения, в церквях
Молитвенно сложа свои ладони,
Поют псалмы, а сами – «на бровях»
И чешутся от сладких благовоний.
Всплывают рыбы голые. С вершины
Лилово – жуткой вниз летят грифоны
И засыпают перьями равнины.
На муравьях, бегущих из промзоны,
Сидят верхом испуганные звери.
Я слышу причитанья черных вдов,
Влекущих неизбежные потери
Поддавшихся на их соблазн сынов.
Прощай, октябрь! Я прихожу в сознанье
После непродолжительного сна.
Кровавых зомби мнимое дыханье
Насасывает чадом сатана.
Вытаптывая каменные джунгли,
В корзины собирая черепа,
Они идут стеной. Но хватит рук ли
Им для того, чтобы поймать клопа?
2017 г.
СКВОЗНЯКИ
Продутые порожняки
Идут по вымершим проспектам;
Людей пугают сквозняки,
Свистящие о том и этом.
Ушам претит их звукоряд,
Неслышный, но настолько громкий,
Что будоражит все подряд:
Ошмётки, кашель, воздух ломкий –
Апофеоз его житья
Среди автобусов, летящих
В инобытийные края
(Бесшумной местности образчик).
По лестничным пролётам, и
По колокольням, вросшим в небо,
Гуляют злые сквозняки,
И в злость их люди верят слепо.
Земля от них – ледовый шар,
Вращаясь в пекле ясных звёзд,
Не в силах остудить пожар,
Объявший сумрачный погост.
Господней воле вопреки
И в зимний пляс, и в летний зной
Людей пугают сквозняки,
И смерть обходят стороной.
Вонзая словно нож из стали
Не в спины, ставят на колени
Всех тех, чей вид сродни печали,
Что их отбросила, как тени.
Людей пугают сквозняки,
Хоть невесомость – их юдоль,
И потому им не с руки,
Кому – то причиняя боль,
Не путешествовать нигде,
А оставаться в тупике,
И только и слыхать везде:
«Эй, не сиди на сквозняке!»
2017 г.
СТУЧИТ В ВИСКАХ…
Стучит в висках, и учащённый пульс
До боли повторяет ритмы сердца.
На пенном берегу, в бетоне улиц
Или в лесу я – просто неизвестно.
Маршрута нет. Канада или Йемен?
И, словно потерявшийся слепой,
Подушечками пальцев гладя темень,
Проваливаюсь в месиво стопой.
Горячий фимиам щекочет ноздри,
Солёный ветер роется в кудрях,
Встав дыбом, мой неловкий волос острый,
Нарочно рассекает птичий взмах.
Зову на помощь. Откликаясь, эхо
Теряется в жужжании пчелы.
Но гул турбин молчанью не помеха,
И брызги волн впотьмах всегда светлы.
Однажды оступившись, помнишь долго
Глухую яму, ставшую твоим
Резервуаром слез, которых столько,
Что целый океан не ровня им.
И даже в чистом поле ждёшь подвоха.
Вдруг поле — призрак? – щелкает в мозгу.
Вдруг не оно постелено широко
На белокаменном снегу?
2017 г.
Я СГИНУ, НЕ ДОЖИВ ДО СОРОКА…
Я сгину, не дожив до сорока,
Я сгину под весенней канителью
От спущенного Временем курка,
Земля апреля будет мне постелью.
Я столько раз мечтала об одном:
Лицом к лицу столкнуться с Ней, чтоб снова
Стать воздухом, рекой, песком, огнём,
И — только звуком сказанного слова!
И если не затягивался день,
Я Бога от души благодарила:
Я — тень Ее, вливаясь в ночи тень,
Сбывание мечты себе дарила.
Но луч зари всегда мой славный сон
Бесцеремонно обрывал; и миром
Вновь правил Свет, и, чудилось, что он
Поблёскивал богоугодным миром.
И не было подобной красоты!
И все вокруг дышало жизнью, счастьем!
И тем сильней желанье темноты
Окутывало дух шальным ненастьем.
Часы, переходившие на хрип,
Газообразный черт — в дверном проёме,
И голоса, и половицы скрип —
Предвестья Смерти — появлялись в доме.
2017 г.