Точка зрения

Читала, читала и дочиталась. Резко упало зрение. Оно и раньше было не ахти. А теперь, теперь катаракта. Оба глаза. Врач сказал: нужна операция. Сначала на одном, потом на другом глазу. Операция самая заурядная, ничего особенного. Ага! Это ему ничего особенного, он, может, тысячу их сделал, а мне каково? Это же мои глаза, а не его задница, которую он на всякий случай прикрыл, сказав, что 90% таких операций проходят успешно. А что если я со своим счастьем попаду в те 10%, которые… Об этом врач не распространялся. Зато я думала о них днём и ночью.

Если не смогу читать, то как жить дальше? Короче, нечего рассусоливать и нечего откладывать. Надо решаться.

Снабдили меня подробнейшей инструкцией, что и как надо делать перед операцией и после. Предупредили обо всём, предусмотрели даже одежду. Объяснили, когда принять душ перед экзекуцией, и что надо иметь при себе. Прописали три сорта капель на отдельном листе, где был изображён глаз (голубой, а не карий, как мой) во всех его душу раздирающих мельчайших подробностях. Стало страшно. Естественно, глаз мне не понравился.

Почему-то вспомнилась родная Одесса, глазной институт Филатова, толпы народа, приезжающие со всех концов огромной страны в надежде восстановить зрение, и сам академик-офтальмолог, с его чисто одесским чувством юмора. Рассказывали, что на каком-то институтском юбилее сотрудники украсили актовый зал изображением огромного глаза. Филатов вошёл в зал, увидел глаз, усмехнулся и сказал: «Хорошо, что я глазник, а не гинеколог»!

Шутка мгновенно облетела город. Светило с мировым именем, академик, профессор, доктор, глазной врач Филатов, наряду с Дюком де Ришелье, Оперным театром, памятником Пушкину, Фонтанами и лиманами, сделался достопримечательностью Одессы. Больше всего на свете одесситы ценят юмор. Конечно, порой они злятся и негодуют, эмоции требуют выхода. Но даже ругательства, посылы и проклятия на одесском языке приобретают вежливую изысканность. «Что б тебя за руку, повторяю: за руку к Филатову водили!» — одно из них.

Я знаю, почему вдруг вспомнилась Одесса в связи с операцией. Потому что когда человеку плохо, больно и страшно, он вспоминает маму.

Страх мой усиливался. Настал день операции. В предоперационной комнате вокруг меня суетились три сестрички. Задавая одни и те же вопросы, попутно что-то измеряя, закапывая, прикрепляя какие-то датчики, кололи в руку. Потом пришёл ассистент хирурга и представился, снова предлагая уже надоевшие вопросы. Любезно формально он спросил о моём самочувствии. Я призналась, что смертельно боюсь. Ничуть не удивившись, он ободрил меня. Он сказал, что боятся все. Все! Значит, не только я такая ужасная трусиха!

Чтобы закрепить успех, ассистент стал рассказывать, что будет делать оперирующий врач. Для наглядности он держал указательный палец сантиметрах в тридцати от моего лица.

— Во время операции больно не будет. Но с самого начала доктор велит тебе смотреть не отрываясь на светящуюся точку. Так как ты смотришь сейчас на кончик моего пальца. В этом месте будет яркая точка. Не отводи взгляд от неё, пока доктор не скажет. Это всё. Поняла?

— Да, конечно, — ответила я. — Что же здесь непонятного?

Глаз реагирует на свет инстинктивно. Можно сказать, тянется к свету. Буду смотреть на свет столько, сколько надо. Всё будет хорошо! Ассистент внушал доверие. Настроение заметно улучшилось. Я была физически и морально готова.

Но он продолжал:

— На самом деле никакой светящейся точки нет. Она существует только в твоей голове, в твоём воображении. Яркая точка — воображаемая. Понятно? Удачи тебе! — пожелал он напоследок и оставил меня на больничной каталке в одиночестве.

Тут всё и началось. Я не считаю себя персоной с развитым чувством воображения. Мне кажется, что воображения у меня совсем нет. Мне трудно что-либо вообразить. Как вообразить то, чего нет? Я не смогу вообразить светящуюся точку, если её не увижу. Пусть бы этот чёртов ассистент хоть палец свой держал бы перед моим носом! Что он ещё сказал? Что голову привяжут к каталке, чтобы не дёргалась? Не дёргалась от боли? От недостатка воображения? Какая такая точка в моей голове? Нет у меня никаких точек! Нет запятых! Ничего нет. Куда я должна смотреть, если ничего нет? Неужели моё видение — только воображение? Мне покажут палец, а я увижу светлую точку?..
Господи! Какой ужас!..

***

… Точку я видела! Операция прошла успешно. Будучи по природе своей индивидуалистом, я всё же рада и счастлива была присоединиться к подавляющему процентному большинству тех, кто видел, видит и, надеюсь, будет видеть прекрасную светящуюся точку. Яркую! Светлую! Покуда есть голова, есть в ней эта ничуть не воображаемая точка. Я бы назвала её точкой зрения.

Торонто, январь 2017 года.