В те времена, когда слово «педофил» в русском языке еще не было юридически окрашенным, возник анекдот, у которого к началу ХХI века выросла изрядная борода: «Чем педофил отличается от педагога? Педофил любит детей!»
Невеселые хохмы имеют обыкновение возвращаться бумерангом. Например, педагогам России, поскольку педофилия теперь не только болезнь, но и преступление, в качестве гражданской любовной альтернативы предложена некрофилия. И не только идеологическая, но и, можно сказать, натуральная.
Вообще, любовь к мертвецам разнообразна.
Вот религиозное поклонение мощам, т.е. более или менее крупным фрагментам чужой плоти, от которых, как полагают верующие, исходит нечто божественное. Дискуссии по поводу этих мощей в последнее время стараются не вести, чтобы не вляпаться в оскорбление чьей-нибудь святыни. Но в России это поклонение страшно популярно.
Судя по новостным лентам, в 2012 году в Красноярск возили мощи архиепископа Черниговского Феодосия, а в Казань — мощи Николая Чудотворца, в Екатеринбург — мощи великомученика Пантелеймона, в Москву — мощи святителя Спиридона Тримифунтского, в Сочи мощи Ильи Печерского, а в Тюмень — великомученика Димитрия Солунского.
Путешествие по России ковчега с мощами Матроны Московской, которая считается покровительницей бедняков и голодающих, освещалась в СМИ примерно так, как в свое время возвращение Александра Солженицына из эмиграции — через Дальний Восток и Сибирь. Но Солженицын был тогда живой и ехал сам.
Чтобы не трогать безбожника и истребителя священнослужителей всех мастей Николая Ленина, решили, видимо, не сковыривать с Красной площади главные мощи страны. Для этого президент России в конце 2012 года попытался связать обе традиции, сказав, что Ленин в мавзолее это примерно то же самое, что мощи в раке или мумия фараона.
Священнослужители выступают против таких сближений, но тому, кто не верит ни в Христа, ни в Магомета, ни в бессмертие фараона, трудно рационально объяснить, какая разница между перемещением по Руси головы святого Луки или волоса из бороды пророка. А вот как раз общее у этих путешествий есть — уверенность сотен тысяч, а может, и миллионов людей, что от этих объектов должна исходить особая живительная сила.
Вера в таинственную силу глубоко сидит в языке официальной советской идеологии. У вас, мол, животворящий крест, а у нас животворное учение Ленина-Сталина. Вот почему и через двадцать лет после закрытия советского проекта в поисках «духовных скреп» граждан привычно потянуло к вечно живому.
А тут стеной стоят имена покойников, ставшие именами городов. Все эти Кировы и Куйбышевы, Ульяновски и Свердловски, Калининграды и Ленинграды незаметно делали свое таинственное дело. Потому и обратное переименование забуксовало.
Тут накопилось много редкостного языкового материала — Петербург является столицей Ленинграской области, Екатеринбург — столицей Свердловской области.
Пушкинскую улицу обратно Дмитровкой сделать удалось, а Ленинский проспект сделать Калужским «религия не позволяет».
Теперь вот народному телу захотелось Сталинграда. Тяга к этому имени — Сталин — только на первый взгляд парадоксальна. Как же так, говорят знающие люди, как можно именем человека, уничтожившего миллионы сограждан, снова называть город? Как можно выпускать на улицы города транспорт с его портретами?
Ответ, хоть и неприятен, но прост. Новая волна «перемен» докатилась до самых низов российского общества и сейчас ползет обратно. В 1980-х годах возвращались имена Гумилева, Бухарина и Мандельштама, чуть позже — Солженицына и русских религиозных философов, ну а в последние лет пять ускоренно — Столыпина и Сталина.
Реального исторического и политического содержания за этими именами никто не ищет. Есть только смутное ощущение силы, которую могут, могли бы, хотелось бы, чтоб могли распространять вокруг себя эти имена.
И какое-то мистическое эхо про великую Россию, великие потрясения, атомную бомбу и ежовые рукавицы.
Имя «Сталин» стало чем-то вроде «сталинского дома» на фоне архитектурного убожества что брежневской, что путинско-лужковской эпохи.
Рациональные аргументы, основанные на современной политической теории, на науке истории, требуют интеллектуальных усилий. А вот поклонение святым мощам и повторение сакрального имени не требуют ничего, кроме пересохших губ и увлажненных глаз.
Поэтому компьютерная игра «Сталин против марсиан», книги под названием «Сталин против Гитлера — поэт против художника» или «Апокалипсис от Кобы», — все это кирпичи, из которых складывается новая виртуальная сущность, вампир-амулет, с помощью которого простодушный мечтает вернуть величие своему государству.
Иногда эта кукла вуду вдруг встает в полный рост — как Родина-Мать над Мамаевым курганом, а на дороги Волгограда и каких-то еще городов шесть раз в году будут выезжать страшные «сталинобусы» и хватать зазевавшихся граждан, чтоб проверить, помнят ли те даты советской истории — 19 ноября — День начала разгрома немецко-фашистских войск под Сталинградом, 2 февраля — День окончания разгрома этих войск в Сталинградской битве, 9 мая — День Победы, 22 июня — День начала Великой отечественной войны, 23 августа — День памяти памяти жертв бомбардировки Сталинграда и, наконец, 2 сентября — День окончания Второй мировой войны.
Да какого черта?! — спросят некоторые. Была б живая политика, не звали б мертвяков! А так — встречайте, некрофилы!
04/02/2013, Лейпциг
http://www.russian.rfi.fr/obshchestvo/20130204-stalinobus-ili-nekrofily-vmesto-pedofilov