Сумерки

«Если долго всматриваться в бездну,
– бездна начнет всматриваться в тебя»
Ф.Ницше.

Пролог

Издавна, еще с тех времен, когда здесь были леса и болота, эти глухие места пользовались у людей дурной славой. Старожилы поговаривали, что раньше здесь водились лешие и водяные, словом, всякая нечисть, сгубившая не одну бесхитростную душу.
В двадцатом веке время сказок закончилось. Мегаполис безжалостно наступал; скоро через лес в сторону химического завода протянулась ветка железной дороги, а заросшие рогозом болота стали свалками бытового мусора, возле которых доживали последние дни чахлые деревеньки.
В самой гуще леса, между двумя огромными оврагами, разместилась большая воинская часть. За бетонным забором, украшенным предупреждающими табличками, выросли огромные антенны дальней связи, а по периметру начали прогуливаться неторопливые часовые с автоматами за спиной.
Но прошло время; ненасытный город поглотил и эти земли. Асфальтированные дороги рассекли землю на квадраты, в которых закипела работа. На засыпанных речушках длинными рядами росли однообразные серые общежития для «лимитчиков», – рабочих, строивших автозавод.
В этот дальний район выселяли и старожилов из других, более благоустроенных, уголков города. Поначалу вынужденные переселенцы чувствовали себя здесь, как в сибирской ссылке и между собой прозвали это место медвежьим углом.
Инфраструктура района развивалась. Дети лимитчиков становились горожанами и для них строились новые школы, детские сады и поликлиники. По просьбе трудящихся появился кинотеатр; на окраине лесопарка открылись спортивная школа, и был построен техникум по подготовке специалистов для сберегательного банка страны.
Военный городок переносить не стали. Из соображений секретности остатки леса вокруг него сохранили, а на огромном пустыре между жилыми кварталами и режимным объектом устроили питомник для декоративных деревьев и кустарников. Предполагалось, что саженцы редких видов, выращенных здесь, могут понадобиться городской службе озеленения. Одновременно питомник должен был служить местом общественного отдыха.
Так в обычном спальном районе города появился настоящий лесопарк с асфальтированными дорожками для прогулок и лавочками для отдыхающих.

Наступило время распада СССР, когда никому ни до чего не было дела. К этому времени бесхозная территория лесопарка представляла собой жалкое зрелище: среди деревьев валялись старые покрышки; ржавели покореженные кузова автомобилей; надгробьями возвышались памятники нерадивым водителям самосвалов, поленившимся довезти бетон и асфальт до места приемки; вокруг полуразрушенных голубятен лежал мусор.
Воинская часть значительно сократилась: военные оказалась не в состоянии поддерживать охрану периметра, а бетонный забор частично рухнул. Теперь без проблем можно было прогуляться по территории бывшего секретного объекта, разглядывая обломки антенн, колючую проволоку и брошенные металлические ангары, возле которых выросли ядовито-желтые мухоморы.
В эту сюрреалистическую картину внесли свою лепту и работники коммунального хозяйства, которые рассекли эти места гигантскими, напоминающими забинтованных червей, трубами теплосетей, и плохими дорогами из бетонных плит и гравия.
По ночам яркий луч маневрового тепловоза, идущего вдоль труб, выхватывал из лесного мрака какие-то странные тени, издали напоминающие человеческие фигуры.
– И что эти люди делают тут в такое время? – недоумевали машинисты.
Обсудив непонятное явление, они обычно приходили к выводу, что это солдаты, сбежавшие в самовольную отлучку, или люди без определенного места жительства:
– Да мало ли кто тут может шляться, нам-то какая разница!
И все же водители тепловозов помнили дурную славу этих мест; сразу же вспоминалось, как прошлой осенью неизвестный злоумышленник подложил под железнодорожное полотно взрывное устройство. Были разрушены шпалы и деформировано железнодорожное полотно общей площадью около пяти метров; – так писали газеты. Хорошо, что поезда проходят здесь не так уж и часто. Уголовное дело было заведено тогда по статье хулиганство.
– Ничего себе хулиганство: два килограмма тротила! – возмущались машинисты.
Завидев в лесу диковинную тень, они осеняли себя крестным знамением; так, на всякий случай.

Перестройка закончилась. За двадцать лет многие территории были приведены в порядок, но до этого заброшенного участка у городских властей руки так и не дошли; здесь все оставалось без изменений.
Неухоженный лесопарк превратился в настоящие заросли. Дорожки растрескались, а немногие из уцелевших металлических табличек, на которых когда-то были написаны названия деревьев, заржавели так, что прочитать их не смогли бы даже археологи.
Впрочем, местные жители не очень-то унывали по этому поводу:
– Какой-никакой, а лес! Вон, у соседей и этого нет, один дым…
Действительно, в смежном спальном районе, расположенном за промзоной, даже парка не было. А здесь мамы могли гулять с детьми, дети играть, а спортсмены бегать сколько душе угодно. В лесу и на заброшенной территории воинской части друзья жарили шашлыки, пенсионеры собирали грибы, а молодежь находила уединенные места, для того чтобы послушать, как поют соловьи.
Случались, конечно, и неприятности; бывало, говорили, что в лесу на кого-то напали, изнасиловали или ограбили; но где такого не бывает! Иногда проносился слух и о том, что в лесу появился маньяк, который убивает людей, но серьезно к этому никто не относился. Не надо шататься в лесу по ночам, тогда ничего такого не случится!
– Хороший у нас район, пусть далеко от метро, зато зелени много! – так говорили старушки, сидя на лавочках возле подъезда длинного серого дома, на первом этаже которого уже три года жил Николай Иванович, учитель географии.

Глава первая. Николай Иванович

Что посеешь, – то и пожнешь. Неумолимость этой истины доходит до многих из нас лишь с годами, и в том, что Николай Иванович попал работать в школу, был виноват его старый, еще советский, диплом. Тогда многие молодые люди оканчивали педагогический институт, и дело было вовсе не в призвании:
– Какое-никакое, а все же высшее образование!
Прошло более восьми лет с тех пор, как мир вступил в третье тысячелетие. Жизнь меняется, и Николаю Ивановичу, уволенному по сокращению штатов с должности инженера, пришлось разыскивать новую работу. Скоро выяснилось, что такой работник, как он, нигде не нужен.
Новые времена требовали молодых и энергичных людей, способных приносить фирме доход. Волка ноги кормят, а какой, скажите на милость, из разменявшего пятый десяток Николая Ивановича волк? Вот и пришлось ему наниматься туда, где он мог считаться дипломированным специалистом, – и, правда; не на стройку же ему идти….
Работа в школе поначалу произвела на Николая Ивановича сильное впечатление. Коллектив школы (в основном дамы бальзаковского возраста) был разбит на мелкие группировки, и если что-то объединяло его, то это была неприязнь к администрации, которая никогда не упускала случая унизить учителей, пусть даже и при детях.
Естественно, что такой порядок вещей отражался на успеваемости и поведении школьников, многие из которых состояли на учете в отделении милиции. Атмосфера страха пропитывала школу насквозь; ученики боялись хулиганов, учителя боялись администрации, а директор и многочисленные завучи боялись вышестоящего начальства.
Новому географу, успевшему повидать в жизни многое, такая обстановка казалась ненормальной. Николай Иванович был по характеру прямодушен, никогда не льстил начальству и предпочитал говорить правду, какой бы она не была нелицеприятной. Независимое поведение сыграло с ним недобрую шутку; учитель постоянно подвергался нападкам со стороны руководства школы.
Заместителем директора по учебной работе была рано располневшая молодая женщина, которая гордилась знанием методики преподавания. Для нее стало делом чести уличать Николая Ивановича в многочисленных педагогических ошибках.
– На прошлом уроке из кабинета географии доносились какие-то жуткие звуки, – возмущенно говорила Надежда Георгиевна, – Вы чуть было не сорвали урок в соседнем классе. В чем дело, я вас спрашиваю?!
– Я просто хотел показать детям, как кричит сумчатый дьявол, – виновато оправдывался географ.
– Нам только этого и не хватало! – укоризненно качала головой Надежда Георгиевна.
Другие нарушения были куда более серьезными: географ редко занимался повторением основных номенклатурных понятий, давал не те формулировки и позволял себе самое страшное; он записывал в журнал темы не так, как это было указано в программе.
Надежда Георгиевна даже пригласила на урок географии районного методиста, предварительно вручив ему собственноручно составленный перечень промахов, допущенных злополучным учителем. Кроме методиста на уроке географии присутствовали: школьный директор, Надежда Георгиевна и еще одна женщина, – новый заместитель директора по безопасности.
Темой урока была Латинская Америка. Семиклассники, оробевшие от неожиданной проверки, отвечали вяло и неуверенно, а раздраженный Николай Иванович пытался вести урок по методикам, рекомендованным начальством.
Получалось неинтересно. Методисту было скучно, взгляд Надежды Георгиевны выражал серьезную озабоченность, а в глазах директрисы светилось обыкновенное злорадство. Казалось ее так и подмывает спросить, – ну что, поганец, допрыгался?

Николай Иванович начал перечислять фауну амазонской сельвы:
– В Амазонии водятся многочисленные змеи; самой большой из них является водяная змея Анаконда…
– А какой она длины? – спросил его мальчик, сидящий на первой парте.
– Около шести метров, но рассказывают, что бывают и больше,– отвечал географ.
– А сколько это, шесть метров? – не унимался мальчишка.
Географ попытался подобрать сравнение. Его взгляд уперся в сидящую на последних рядах комиссию.
– Если взять и сложить в длину нашего директора, методиста, и завучей; как раз такая змеюка и получится! – сказал Николай Иванович.
И как он продержался в этой школе три года!
Перед летним отпуском географ подал заявление об уходе; с нового учебного года ему предложили работу в учебном заведении, который готовил специалистов в финансовой области. Николаю Ивановичу было нечего терять, и географ согласился не раздумывая.
Еще бы ему не согласиться! Колледж (в советские времена такие заведения назывались техникумами) был расположен неподалеку от места, где жил Николай Иванович. Около двадцати минут пешком, и ты на работе. Многие ли из нас, жителей мегаполиса, измученных городским транспортом, имеют такую возможность?
Работать в колледже учителю географии понравилось. Учебное заведение, хоть и было расположено на окраине города, считалось элитным. Его выпускники имели право поступить сразу на третий курс высшего учебного заведения по специальности. Многие воспитанники колледжа пользовались этим правом, без отрыва от производства повышая свою квалификацию. Какой смысл прозябать в старших классах школы, если после окончания колледжа можно получить высшее образование в двадцать один год?
Поступить сюда было трудно, и, за редкими исключениями, здесь не было тех оболтусов, которые так отравляют жизнь учителям. Обучались в колледже в основном девушки, что представлялось Николаю Ивановичу вполне естественным. И правда, часто ли Вы видите мужчин за стеклянной перегородкой банка?
По сравнению со школой общественная жизнь в колледже просто кипела; отмечались профессиональные и государственные праздники, выпускались газеты, для будущих финансовых работников устраивались экскурсии и спортивные мероприятия. Девушки, всегда представляющиеся Николаю Ивановичу нежными и хрупкими созданиями, занимались армрестлингом и азартно играли в футбол и настольный теннис.
Администрация колледжа была строгой, но по пустякам к преподавателям не приставала. Выплачивались денежные премии. Проблем с ремонтом мебели или уборкой кабинетов здесь не существовало, для всего имелись соответствующие службы.
Можно было предположить, что и здесь имеются какие-то «подводные камни», но Николай Иванович старался этого не замечать. Сменив работу, он вздохнул с облегчением.

Глава вторая. Убийство

В последнюю пятницу сентября в колледже традиционно проводился день здоровья. Все занятия в это день отменялись.
Николай Иванович, приказом директора назначенный классным руководителем, должен был отвести свою группу в расположенный неподалеку лесопарк. С раннего утра в лесу уже были преподаватели физкультуры с добровольными помощниками. Они разметили трассу для бега и выбрали место для прыжков в длину.
Физкультура считалась в колледже предметом серьезным, задолженность по этому предмету могла привести учащихся к серьезным неприятностям, вплоть до отчисления. Многие классные руководители протестовали против такого положения, но тщетно.
– Зачем придираться к будущему банковскому работнику? – говорили они. – Ну, подумаешь, кто-то не смог подтянуться лишний раз… Мы же не спортсменов готовим!
– Главное для детей – это их здоровье! – в один голос отвечали преподаватели физкультуры.
Физкультурников в коллеже было двое. Оба они имели одно и то же имя, – Андрей. Это было удобно для коллег, но, к сожалению все вечно путали их отчества. Впрочем, сходными были только их имена, в остальном преподаватели разительно отличались друг от друга.
Андрей Абрамович, – невысокий, жилистый мужчина, возрастом около пятидесяти лет. Улыбчивый, внешне строгий, но добрый в душе.
Андрей Петрович, – молодой физкультурник, жесткий и непреклонный; очень крупный молодой человек. Мало кто из студентов видел, как он улыбается.

Переодетые в разноцветные спортивные костюмы студенты построились на стадионе возле колледжа. После недолгого инструктажа классные руководители провели перекличку, и повели свои группы к месту физкультурных испытаний. Осеннее утро было солнечным, и над низинами остывшего за ночь лесопарка колыхался туман.
Николай Иванович нервничал. Его волновало, будут ли студенты его слушаться.
В группе, которой отныне должен был руководить Николай Иванович, числилось тридцать учащихся, и из них только три представителя мужского пола. Все они уже окончили одиннадцать классов, то есть уже не дети, но еще не совсем взрослые. Мальчишки были на голову выше классного руководителя, а уж девушки… Девушки выглядели совсем зрелыми.
«Эх, где мои годы молодые»! – легкомысленно усмехнулся новоиспеченный классный руководитель. И как в его учительскую голову могла придти такая шальная мысль?
В лесопарке все студенты смешались, вызвав у Николая Ивановича новую волну беспокойства:
– Как мне теперь искать свою группу?
– Да вы не волнуйтесь, – успокоила его Елена Николаевна, заместитель директора по воспитательной работе. – Все будет в порядке. Ничего с ними не случится, не в первый же раз мы проводим такое мероприятие. Я вижу у вас с собой фотокамера, так снимайте; скопируете мне снимки, а дети потом газету выпустят!
«И, правда, зачем я нервничаю»? – удивился про себя Николай Иванович.
Он совсем забыл о том, что у него на шее висит сумка с небольшим фотоаппаратом, подаренным Светлане на день рождения коллегами по работе. Камера была цифровой, непривычной для Николая Ивановича. Вся информация выводилась сзади на миниатюрный дисплей, а при съемке надо было держать аппарат на вытянутых руках. Учитель попытался сделать несколько снимков. К сожалению, он забыл дома очки.
– Что за черт! Я ничего в нем не вижу, – с досадой сказал Николай Иванович, – это же надо было выдумать такую ерунду; фотоаппарат без оптического видоискателя!
– Вы просто не привыкли! – сказала Елена Николаевна. – Дайте камеру кому-нибудь из детей; они все и снимут. Не волнуйтесь, ничего с ней не случится!
Николай Иванович не без сожаления передал фотоаппарат одному из мальчишек и пустился на поиски вверенных ему студентов. Это оказалось нелегким делом; молодые люди были повсюду. Большую поляну, где проводились соревнования по прыжкам с места, его группа уже покинула.
Учителя не покидало чувство беспокойства. Он бродил по парку и натыкался на различные компании молодых людей:
Девчонки смущенно спрятали сигареты; нет, это не они.… Здесь пьют пиво, бутылки не прячут, смотрят вызывающе; нет, это не наши дети… Ребята забавляются с мячом, шутят; пригласили поиграть, – наши, но не те!
Своих студентов Николай Иванович встретил возле трассы для бега. Они получали нагрудные номера и беззаботно хохотали над своими шутками. Прекрасная половина оттачивала искусство обольщения, подтрунивая над малочисленными ребятами, лица которых совсем разгорелись от такого внимания. Не избежал внимания девушек и классный руководитель.
– Вы побежите вместе с нами? – весело спросили девчонки.
– Нет, мне за вами не угнаться! – смутился учитель.
– Да бросьте, какие ваши годы!
– Мне уже далеко за сорок, – честно признался Николай Иванович.
– Вы не выглядите на сорок лет! – тактично заметила одна из студенток.
Но после того как учитель огласил свой возраст, бегать его больше не приглашали.
«И, слава Богу! Не хватало ему еще кокетничать с малолетними девчонками»! – подумал Николай Иванович.
Номера были получены, и возле стартовой линии с флажком в руках появился одетый в синий спортивный костюм Андрей Абрамович:
– Все готовы? А ну-ка поправьте друг другу номера, чтобы я видел их на финише! Быстрее, вы же не на прогулку собрались.
Подталкивая друг друга, студенты выстроилась возле линии старта.
– Отставить смех! На старт…Внимание… Марш! – строгий физкультурник нажал на секундомер и взмахнул флажком.
Юноши и девушки кинулись бежать по трассе отмеченной разноцветными флажками. Через минуту на стартовой площадке стало гораздо тише, и лишь издали доносились веселые выкрики бегущих студентов.
– Как же вы встретите ребят на финише? – озадаченно спросил учителя физкультуры Николай Иванович. – Вон они, какие резкие! То есть я хотел сказать резвые они.… Извините, оговорился!
– Все они вначале резкие! – Андрей Абрамович раздраженно взмахнул рукой.
Николай Иванович хотел еще раз сказать, что случайно оговорился, но понял, что физкультурник его попросту не слышит и думает о чем-то своем. Сегодня он отчего-то казался сердитым.
– Сначала все резкие, в бутылку лезут, доказывают мне что-то, хотя явно не правы! Почему я должен наглецов прощать, спрашивается? Я вам так скажу, если дисциплины не будет, эта молодежь сразу на голову нам сядет! – сказал физкультурник. Согласны вы с этим?
– Конечно! – в подтверждение своих слов Николай Иванович кивнул головой.
– А вы о чем-то хотели меня спросить? – выпустив пар, Андрей Абрамович сразу же смягчился.
– Хотел узнать, как вы попадете на финиш? Трасса-то трехкилометровая.
– А у меня есть секрет. Пойдемте со мной, сейчас я вам все покажу! – с этими словами физкультурник ловко нырнул в узкий проход между двумя огромными кустами чубушника.
По заросшей сорным кустарником сырой поляне тянулась едва заметная тропинка. Николай Иванович не обладал ловкостью физкультурника и, споткнувшись о ржавую железную табличку, зацепился за какое-то дерево.
– Надо же, как интересно! – удивился он. Географ еще никогда не видел, чтобы на елке росли красные ягоды.
– Вы тут осторожнее, а то пообдеретесь, – посоветовал ему коллега.
Совет запоздал. Учитель негромко выругался, обнаружив, что разорвал рукав новой куртки. И угораздило же его зацепиться за это дурацкое растение!
Меньше чем через минуту мужчины выбрались из кустарника на дорогу из утоптанной щебенки, возле которой дежурила медицинская сестра. Здесь же находились две добровольные помощницы преподавателя физкультуры, – студентки, освобожденные на сегодня от спортивных занятий. Поперек дороги была процарапана линия, по бокам которой в землю были воткнуты красные флажки.
– А вот и финиш, – бодро сказал Андрей Абрамович.
– Ловко! – Николай Иванович безуспешно попытался отчистить испачканную куртку с помощью носового платка.
– Здесь все давно продумано, – не без гордости заявил физкультурник, – я же не первый год работаю. На трассе много поворотов, но в целом она огибает лесопарк кольцом; благодаря этому финиш находится недалеко от старта. Поэтому я и могу находиться в двух местах сразу!
Ждать пришлось недолго. К финишной черте уже приближались первые бегуны из группы Николая Ивановича. Разумеется, это были мальчики, не могли же они осрамиться перед девчонками. Впрочем, те не заставили себя долго ждать.
– Хорошее время, – сказал Андрей Абрамович, – но могло бы быть и лучше!
– Мы старались! – молодые люди никак не могли отдышаться.
– Я не могу ждать всех отстающих, время-то вышло, – и физкультурник обратился к помощницам, – мне уже пора идти, пускать следующую группу. Запишете им время, девчонки? На троечку…
– Конечно!
– Не забудьте сдать номера! – с этими словами Андрей Абрамович нырнул обратно в кустарник.
– Там, на трассе нам какой-то псих бежать мешал! – кокетливо доложила классному руководителю одна из студенток, отдышавшись.
– Кто мешал, Оля? – Николай Иванович уже запомнил, как зовут эту девушку.
– Да тип какой-то. Высокий мужик. В шкуре!
– В какой еще шкуре?
– В собачьей шкуре и меховой шапке. А под шкурой он голый! Точно, – псих!
– Что совсем голый? – опешил учитель географии.
– Да нет, снизу на нем шаровары какие-то, а наверху шкура на голое тело и шапка такая, с хвостом. А на ногах сандалии.
– Да это мокасины! Мужик, наверное, индейца изображает! – вмешалась в разговор другая девушка. – Индейцы, – это такое неформальное объединение, по интересам…
– А чем же он вам мешал? – спросил Николай Иванович.
– А он нас в кусты звал…– Оля вдруг смутилась, – и такое говорил…. Я не могу вам этого передать, мне неудобно!
– Час от часу не легче, – сказал географ, растерянно озираясь, – все наши прибежал?
– Риты нет, но она обычно никуда не торопится!
– Ну, вот что, – тревожно сказал Николай Иванович, – я пойду по трассе навстречу Рите. А вы пока сдавайте номера. И держитесь все вместе, без меня никуда не уходите. Понятно?
– Да вы не бойтесь, Маргарита себя в обиду не даст!
– Все равно ее надо найти, – и учитель быстрыми шагами отправился по трассе, поглядывая по сторонам.

Навстречу ему уже бежала следующая группа студентов. Один из ребят пытался фотографировать на бегу фотокамерой, очень похожей на ту, которая принадлежала Николаю Ивановичу. Учитель недовольно поморщился.
Зря он одолжил детям фотоаппарат жены! Но выяснять, тот ли это фотоаппарат, было некогда; сначала надо было найти сошедшую с трассы студентку.
«А почему, собственно, он вообразил, что с этой девчонкой что-то случилось? Придет ведь, никуда не денется, не маленькая… Господи! А как она выглядит-то, эта Рита»? – пока в его голове вертелись эти мысли, учитель ускорял шаги.
Он почти бежал, когда неожиданно заметил на одной из парковых скамеек крепко сложенную девушку в спортивной форме, которая неторопливо лакомилась мороженным. Рядом с ней валялась какая-то белая тряпица с завязками, учитель даже не сразу понял, что это скомканный нагрудный номер.
– Рита! – громко крикнул Николай Иванович.
Девушка вздрогнула от неожиданности и выронила остатки мороженого. По ее реакции географ понял, что эта та самая студентка, которую он ищет.
– Почему ты здесь сидишь; что-нибудь случилось? – спросил учитель.
– Из-за вас я уронила мороженое на землю, – упрекнула классного руководителя Рита, – а бежать я не могу, я ногу подвернула!
– А за мороженым сходить сумела?
– А мне мальчишки принесли, – лукаво прищурилась девушка.
Николай Иванович не мог понять, хитрит она или нет. А вдруг девчонка и впрямь вывихнула ногу?
– Сама-то идти можешь? – спросил он.
– Могу!
– Ну и замечательно!

Студенты уже начали покидать лесопарк, а Николаю Ивановичу предстояло одно деликатное дело. Здесь не было туалетов, а желание облегчить себя стало нестерпимым. Он понял, что до колледжа ему не продержаться. В глубине парка учитель заметил кустарник, который как нельзя лучше подходил для таких целей. Географ вздохнул, напустил на себя деловитый вид и быстро двинулся в сторону противоположную выходу из парка.
Свою группу учитель догнал уже на обратном пути. Понаблюдав за студентами, он усмехнулся; заметив классного руководителя, Рита снова стала прихрамывать.
«Вероятно, девчонка все же обманула меня»! – подумал Николай Иванович.
Программа «дня здоровья» предусматривала возвращение всех студентов в учебное заведение, где мальчикам еще предстояло сдать подтягивание на турнике, а девочкам отжимания.
В колледже мальчишки вернули географу его фотоаппарат. Карту памяти они клятвенно обещали вернуть потом, после того, когда напечатают снимки для стенгазеты.
Потеря показалось Николаю Ивановичу не слишком большой. Он повесил сумку с фотокамерой на шею и вздохнул с облегчением, радуясь, что все обошлось благополучно, без эксцессов. Предстояли выходные дни, и учитель уже предчувствовал скорый отдых.
И все же в этот день ему было не суждено попасть домой к ужину.
В конце дня, возле трассы для бега, на заросшей поляне между стартом и финишем, студентки нашли мертвого Андрея Абрамовича. На лице физкультурника была удивленная гримаса, а в его груди торчал тяжелый нож с костяной рукояткой.

Для работы следователя по распоряжению директора был выделен кабинет психолога. Студентам, кроме тех девушек, которые обнаружили тело, было разрешено ехать домой, а преподавателей попросили задержаться.
Николаю Ивановичу не повезло; его вызвали одним из последних.
Пожилого следователя звали Матвей Федорович.
– Что вы можете сказать о покойном? – следователь показался учителю мягким и интеллигентным.
– Я работаю здесь недавно и мало что могу рассказать о нем, – сказал учитель географии, – но мне Андрей Абрамович казался хорошим человеком, добрым. По работе мы почти не пересекались.
– Я слышал, о том, что вы с ним поссорились сегодня около полудня. Из-за чего?
– Мы не ссорились, мы просто разговаривали.
– А отчего преподаватель физкультуры при разговоре так сильно жестикулировал?
– Андрей Абрамович пожаловался мне на нерадивых студентов, которые ничего не хотят делать.
– Он называл какие-нибудь имена?
– Нет, не называл.
– Студенты видели, как в конце дня вы вернулись назад, в глубину лесопарка. Зачем вы возвращались?
Николай Иванович слегка смутился, но пояснил.
– А где вы порвали свою куртку? – следователь был хорошо информирован.
– Там и порвал; зацепился за ветку, – не стал вдаваться в подробности учитель.
– Ясно! Когда вы возвращались; не заметили в лесу ничего подозрительного?
– Там был странный тип, в шкуре! – вспомнил Николай Иванович.
Высокий человек в шкуре не заинтересовал следователя:
– Да мало ли! Сейчас всяких чудаков хватает. Ну, согласитесь, зачем убийце иметь особые приметы?
– Запомнят шкуру и голое тело, а человека забудут, – предположил Николай Иванович.
– Такие вещи случаются обычно в детективах! Вы любите читать детективы?
– Не всякие, – вопрос следователя показался учителю неожиданным.
– Нет, в жизни все по-другому бывает. Одновременно и сложнее и проще, чем в книгах… – с этими словами следователь стал собираться.
– Я могу идти? – спросил Николай Иванович.
– Да, идите. Если понадобится, мы вас вызовем.

Николай Иванович был женат во второй раз и, два года, прожитые в последнем браке, убедили его в том, что не все женщины одинаковы. Темноглазая брюнетка, с которой учителя свела случайная встреча, была моложе мужа почти на пятнадцать лет.
Света была старшей сестрой одной из его бывших учениц. Она оказалось неплохой женой и хозяйкой. Чего еще желать мужчине, обладающему заурядной внешностью и перевалившему за четвертый десяток?
Света очень хотела иметь детей, но с этим у нее пока были проблемы.
– Какие твои годы, – успокаивал ее супруг, – ты не волнуйся, у нас еще все впереди!
Врач тоже обнадежил Свету, сказав, что ей надо несколько подождать с рождением ребенка, а потом все, вероятно, наладится.
Дома учитель рассказал жене о событиях дня. Рассказ Николая Ивановича явно не произвел на женщину сильного впечатления. Обычно она всегда интересовалась делами мужа, но сейчас Света была усталой и расстроенной, – в последние дни у нее были неприятности на работе. Выслушав мужа, она коротко посочувствовала ему и выразила надежду, что все обойдется.
Света работала бухгалтером в крупной фирме, и Николай Иванович представлял себе эту работу вовсе не понаслышке. Просто так деньги нигде не платят!
– Бедная ты моя, бедная, – с показной бодростью сказал учитель, – но ничего, где наша не пропадала, прорвемся!
Если бы он знал о тех событиях, которые с ним скоро произойдут, эта фраза не звучала бы так оптимистично!

Прохладный осенний день клонился к вечеру. Резко похолодало. Запоздалые гуляющие торопились попасть домой до темноты; они не обращали никакого внимания на одинокого человека в черной шапочке, теплом камуфляжном костюме и высоких армейских ботинках, сидящего на лавочке у входа в лесопарк:
– Эко диво! В наше время многие любят носить военную форму!
Ночной охотник, а именно так любил называть себя человек, сидящий у входа в лесопарк, наблюдал за закатом. Он любил сумерки, – эту кровавую агонию дня, уступающего свою власть ночи, ведь именно ночь была тем временем, когда охотник становился полновластным хозяином лесопарка.
«А ведь в то время, когда он был маленьким мальчиком, он всегда пугался темноты»! – нахлынувшие детские воспоминания сейчас вызывали у любителя ночной охоты лишь презрительную усмешку. – «Нет, те времена, когда все окружающие издевались над ним, давно канули в лету! Теперь охотник сам хозяин своей жизни и никого не боится»! – в мыслях человек в камуфляжном костюме всегда любил представлять себя как бы со стороны, в третьем лице.
«Но охотник ничего не забыл; он еще отомстит своим обидчикам», – и мужчина усмехнулся. – «Презренные, жалкие людишки; его подопытное стадо! Они и сейчас пытаются обманывать охотника…. Не выйдет! За прожитые годы он уже сумел понять, что общественная мораль ничего не стоит. Люди всегда были трусливыми, именно поэтому они придумали себе милостивого бога. Эти лицемеры создали себе этические нормы и разработали право, но вовсе не собирались исполнять свои же законы. Подчиняться их законам, – это удел слабых! Лишь самые смелые из людей посмели сказать правду, например Ницше; о да, – это был гений! Только прочитав его книги, охотник осознал, что никакого бога нет, а единственное право, которое может существовать на этой Земле, это право силы»!
Наступающая темнота возбуждала охотника. Он был частью природы, плоть от плоти ее, и это ощущение наполняло его небывалой энергией, такой, что охотник представил себя диким зверем, жаждущим крови. Ему хотелось зарычать, чувствуя, как клокочет в его сердце ярость предков, собирающихся на схватку с врагом. Охотник хотел видеть ужас в глазах своей жертвы; почувствовать, как она бьется в предсмертной агонии, подчиняясь его силе.
Мужчина ударил себя кулаком в грудь и повторил как заклинание:
– Я пришел из сумрака веков, чтобы побеждать. Ночь, – это мое время! Я – ночной охотник!
Внезапно из глубины лесопарка послышался сдавленный крик. Охотник прислушался. Он хорошо ориентировался в этой местности; ведь это была его территория. Здесь ничто не должно было происходить без ведома хозяина, и охотник бесшумно двинулся туда, откуда послышался голос.
Сквозь деревья виднелся свет догорающего костра. Пьяный мужчина, намерения которого были очевидными, приставал к немолодой женщине. Сопротивляясь, она ударила собутыльника по лицу; тот ответил, и возня перешла в пьяную драку. В ход пошли отточенные ногти, и представитель сильного пола был вынужден капитулировать.
Пока он ругался и собирал разбросанные по всей поляне вещи, его подружка громко рыдала, прижимаясь к осиновому стволу.
Возбужденный охотник наблюдал за этой сценой из-за деревьев до самого конца. Когда мужчина ушел, он достал из кармана капроновую веревку и бесшумно двинулся вслед за женщиной.

Глава третья. День учителя

Скоро на работу был принят учитель физкультуры, который принял на себя нагрузку Андрея Абрамовича. Расследование убийства старого физкультурника не выявило результатов. Ни у кого из знакомых преподавателя не было видимых мотивов для преступления, а единственной уликой являлся кухонный нож, который можно было купить на любом хозяйственном развале. След собака взять не сумела, отпечатков пальцев на рукоятке орудия убийства экспертиза обнаружить не смогла.
Молодой эксперт авторитетно заявил, что убийца был человеком опытным, хорошо знал анатомию и действовал в кожаных перчатках. Для поисков улик применили новые, экспериментальные разработки, но и при помощи специальной аппаратуры новых следов преступления не нашлось.
Два дня в холле, напротив входа в колледж, висела траурная фотография Андрея Абрамовича, а на столе под ней лежали красные гвоздики на зеленом сукне. Потом физкультурника похоронили, и жизнь колледжа втянулась в привычный ритм.
Обычно в первую пятницу октября в колледже проводился традиционный «День учителя». Студенты дарили учителям цветы и подарки. Уроки велись по сокращенному расписанию, а после уроков в честь праздника учащиеся устраивали праздничный концерт для сотрудников.
Сейчас в администрации по этому поводу возникли некоторые разногласия. Многие преподаватели считали, что не надо проводить мероприятие после недавних трагических событий. В конечном счете, все возникшие сомнения были разрешены приказом директора; на торжественную часть собирался приехать глава местной управы, – значит, празднику быть!
И в самом деле, что обозначает для коллектива потеря одного, пусть и хорошего, человека?

В актовый зал глава управы не пришел. От его имени преподавательский коллектив поздравила с праздником дорого, но безвкусно одетая женщина средних лет. Страх перед ответственностью, свойственный многим служащим, уже успел наложить на ее лицо неизгладимую печать.
– День учителя, это всенародный, любимый и очень эмоциональный праздник. Ведь учительство, это искусство, труд, тяжелый и ответственный, порою доходящий до самопожертвования, до гражданского подвига. Именно учитель, педагог, воспитатель создает основу созидательной человеческой деятельности в экономике, политике, искусстве. Поэтому в руках учителя наше будущее! – сказала чиновница, заглядывая в бумажку, крепко зажатую в руке.
Женщине вручили большой букет хризантем. Из динамиков грянули звуки мелодии, знакомые Николаю Ивановичу с самого детства; все присутствующие встали и запели гимн России. Это оказалось полной неожиданностью для учителя географии.
– Почему Вы не поете вместе с нами? – толкнула его в бок одна из пожилых коллег.
И географ автоматически запел:

– Славься, Отечество наше свободное,
Дружбы народов надежный оплот!
Партия Ленина – сила народная
Нас к торжеству коммунизма ведет!

– Вы, что, с ума сошли?! – зашипела на учителя разъяренная соседка.
Николай Иванович растерянно замолчал. Новых слов гимна он так и не выучил.

После исполнения гимна начался концерт. Учитель географии не ждал от него ничего особенного. Все выступления на таких мероприятиях обычно копируются с экрана телевизора, а современную эстраду географ не переносил. Тем не менее, он отметил, что видеть на сцене танцующих юношей и девушек куда приятнее, чем телевизионных звезд шоу-бизнеса. Да и песенный репертуар студенты подобрали подходящий; девушки исполняли шлягеры, которые были модными во времена молодости их преподавателей.
Все было ничего, пока ведущие не объявили выступление рок-группы под названием «Steel-blue rat», в составе которой выступали два гитариста и один вокалист. Учитель географии успел заметить большие уши одного из музыкантов и подумал о том, что паренек выглядит презабавным.
Выступление трио не заладилось с самого начала. Молодые люди попытались довести до ума забарахливший усилитель, и тот вдруг выдал такой мощный рев, от которого могло бы в испуге остановиться стадо диких носорогов, проламывающееся через джунгли.
Николай Иванович поморщился и с неприязнью посмотрел на огромную акустическую колонку, которая была расположена напротив места, где он сидел.
«Может быть, сбежать, пока не поздно»? – подумал он, оглядываясь по сторонам. Учитель географии сидел в первом ряду у окна, и его уход выглядел бы слишком демонстративным; начальство-то сидит. – «Значит, придется потерпеть»!
Выступление группы все-таки началось; сквозь немелодичные, но очень громкие аккорды до ушей Николая Ивановича доносились слова англоязычной песни. Весь смысл ее сводился к тому, что парень потерял свою девушку-подругу, не хочет искать другую девушку-подругу и не надо его уговаривать.
Ушастый молодой человек неожиданно взвыл тонким голосом.
– У, у, у! – подняв подбородки, жалобными голосами присоединились к нему остальные участники трио.
Вероятно, это был припев. В этот момент незадачливые музыканты выглядели так комично, что по залу прокатилась волна смеха; а после того как молодые люди завыли во второй раз, от смеха уже не смог удержаться никто, в том числе и учитель географии. Последние слова песни утонули в дружном хохоте зала.
Следующую песню обиженные члены трио петь отказались.
– Ну и, слава Богу! От них только уши болят… – с облегчением сказал Николай Иванович сидящей рядом с ним Елене Николаевне.

Большинство из студентов колледжа родилось после девяносто первого года, и выросло уже при новой власти. Вкусы, привычки, и поведение этого поколения, повзрослевшего уже во времена Интернета, разительно отличались от тех стандартов, к которым привык учитель географии. Эти дети обладали обширными знаниями в области секса и знали марки спиртных напитков, но не знали о том, кто такие пионеры. Они бывали на заграничных курортах, но не представляли себе недавнее прошлое своей страны и часто задавали учителю географии вопросы поражающие его своей наивностью.
Узнав о том, что Николай Иванович собирается показать им учебное кино, студенты первого курса запаслись в буфете едой и газированными напитками. Несмотря на строгий запрет, наложенный потрясенным географом, из полумрака периодически раздавался шелест разворачиваемой фольги и характерный хруст так называемого фаст-фуда; по-видимому, у студентов, посещающих современные кинотеатры, уже успел выработаться условный рефлекс.
Настоящей бедой были мобильные телефоны. Психологическая зависимость от них была такой сильной, что иногда даже угроза грядущей двойки не могла оторвать студентов от крошечного монитора. Однажды Николай Иванович заметил девушку, которая, как ему показалось, играет под партой с мобильником. Каково же было его изумление, когда он обнаружил, что девчушка нажимает на кнопки телефона, который со всеми подробностями был нарисован на бумаге в клеточку!
После этого случая географ твердо уверился в том, что современная техника скоро даст психологам целый перечень новых, доселе науке неизвестных заболеваний.
Впрочем, Николай Иванович старался не раздражаться по пустякам. Он был не слишком строг со студентами и охотно рассказывал им любопытные истории, не всегда имеющие отношение к географии, мог помочь советом или посочувствовать. А еще учитель умел хранить доверенные ему секреты. Возможно, поэтому он и стал одним из любимых преподавателей.
Некоторые из студентов проживали в здешних местах и теперь часто узнавали Николая Ивановича на улице или в магазине. Они улыбались при встрече и, будучи морально раскрепощенными, могли еще издали помахать ему рукой. Родители юношей и девушек часто смотрели на незнакомого мужчину с подозрением; – интересно, откуда это у их любимого чада такой странный приятель?
Встревоженные папы и мамы вступали с ним в беседу и скоро в районе, где географ еще совсем недавно чувствовал себя чужим, с ним стали здороваться незнакомые ему на первый взгляд люди.
И все же при работе учителя было невозможно уйти от конфликтов.

Пока студенты первого курса делали очередную практическую работу, Николай Иванович проверял выполнение заданий, связанных с контурной картой. Выставив оценки, он вздохнул и отложил в сторону две работы, сделанные с нелепыми ошибками и похожие друг на друга, как сиамские близнецы.
– Зачем при списывании копировать чужие погрешности? – удивился географ. – Не проще ли поработать с атласом, ведь там есть все данные… Девушки, – Николай Иванович назвал фамилии, которыми были подписаны работы, – признавайтесь, кто у кого списывал! Или мне обеим двойки поставить?
– Я ничего не списывала! – сказала студентка, сидящая на последней парте слева.
– А я вообще никогда не списываю! – сказала ее соседка, с недовольным видом отвлекаясь от дисплея мобильного телефона.
Николай Иванович уже сталкивался с этой студенткой. Географ как-то потребовал, чтобы девушка не играла на уроке с мобильником, и сейчас легко вспомнил ее имя и фамилию.
Алла Ступина была высокомерной и подчеркнуто грубой, готовой поскандалить из-за любого пустяка. За такое поведение ее недолюбливали почти все однокурсники. Можно было предположить, что такая позиция служила Алле для компенсации комплекса неполноценности; для своих пятнадцать лет она была очень крупной девушкой.
– Ладно, сейчас разберемся, – сказал учитель, внимательно сравнивая работы. Он уже заметил, что одна карта не доделана до конца.
«Значит, списала та студентка, у которой меньше объем работы. И злосчастная карта принадлежит именно Алле Ступиной»! – Николай Иванович уже сожалел о том, что он заметил это, но теперь ему следовало быть принципиальным до конца.
– Ну что же, мне все ясно! – выдохнул географ. – Я ставлю Ступиной два!
– Я уже сказала вам, что не имею привычки списывать! – с вызовом ответила студентка.
Учитель выставил оценку в журнал.
– Вы не имеете права ставить мне два! – раздраженно выкрикнула Алла.
– Как это не имею права? – удивился Николай Иванович.
– Я буду жаловаться на вас в администрацию колледжа!
– Послушай, деточка, – вдруг разозлился учитель географии, – ты что и, правда, думаешь, что в твои пятнадцать лет меня, старого волка, так легко обмануть?
– А теперь вы оскорбляете меня! – девушка вскочила с места; по ее раскрасневшемуся лицу ручьем текли слезы.
– Это чем же я тебя оскорбляю?
– Вы, вы… – при всех заявляете, что я малолетняя лгунья! – с этими словами Алла выскочила из класса, не забыв прихватить с собой вещи и мобильный телефон.
Хлопнула дверь и в аудитории наступила тишина.
– Не обращайте внимания, Николай Иванович! Она всегда так себя ведет!
– Ладно! Приготовьте тетради, – и географ начал объяснять новую тему.
Ему и в голову не могло придти, что конфликт еще не закончился.
Через двадцать минут «пара» (в колледже практиковались сдвоенные уроки) закончилась, и Николай Иванович остался наедине с одной из студенток.
Настя, так звали эту старательную девушку, задержалась в аудитории для того, чтобы обсудить с учителем сообщение, которое она собиралась сделать к следующему занятию. Настя не успела задать до конца свои вопросы; в кабинет неожиданно ворвалась разгоряченная Алла Ступина:
– Я требую немедленных извинений!
– За что это?
– За нанесенные мне публично оскорбления! Я не лгунья!
– Разве нет? – удивился Николай Иванович.
Глядя на девушку, географ подумал о том, что надо будет рассказать о ней психологу колледжа. Тем временем Алла начала сотрясаться от рыданий, ежесекундно натирая платком и без того красные веки.
– Значит, вы не собираетесь извиняться? – прошипела девушка. – У вас будут большие неприятности, вы еще не знаете, кто у меня родители!
– Да кто бы ни были! – запугать Николая Ивановича было нелегко.
В разговор, если конечно происходящее можно было назвать разговором, попыталась вмешаться с миротворческой миссией простодушная Настя:
– Алла! Да полно тебе плакать.… Ведь ничего особенного не произошло!
От удивления скандалистка и вправду перестала рыдать.
– И ты туда же! – несколько секунд Алла смотрела на сокурсницу немигающим взглядом, выбирая слова пообиднее. – Сволочь черномазая!
Стрела попала в цель; отцом Насти был выходцем с острова Гаити, и девушка родилась мулаткой с ярко выраженными чертами черной расы. Она вздрогнула, выпрямилась и молча вышла за дверь.
– А вот за это тебе придется ответить! – зло сказал Алле географ.
– Вот еще! – но извинений у Николая Ивановича она больше не потребовала.
Зазвенел звонок. В аудиторию стали заходить студенты из следующей группы.
В закутке под лестницей, где хранились швабры, тряпки и другая утварь для мытья полов, спряталась заплаканная Настя.
«Такого оскорбления она не простит никогда!» – кусая губы от ярости, девушка думала о том, как отомстить Ступиной за нанесенную ей обиду.

Дни становились все короче. Скоро на мокрую землю выпал первый осенний снег. Среди преподавателей колледжа свирепствовал грипп. Николай Иванович был простужен и читал лекции по природопользованию охрипшим голосом.
– Вам надо закаляться, тогда вообще болеть не будете! – доверительно сказала ему на перемене Вика Кузнецова, студентка нового набора со второго курса.
Эта изящная, как статуэтка, девушка носила обувь на высоком каблуке и короткие облегающие платья, подчеркивающие ее стройную фигуру. Неудивительно, что она нравилась очень многим мальчишкам.
Вика была спортивной, занималась футболом и была чемпионом колледжа по армрестлингу. При первом знакомстве девушка предлагала парням помериться с ними силой.
– Это несерьезно, – со смехом отнекивалась очередная жертва, – я же тебе руку сломаю!
– Ты что, испугался меня? – удивлялась коварная Вика.
Каково было удивление самоуверенных мальчишек, снизошедших к просьбе хрупкой девушки, когда их ладонь ударялась костяшками о стол!
– Ну, это случайно вышло, я даже не напрягался! Давай еще разок…
После третьей попытки растерянные мальчишки теряли самоуверенность и вступали в ненужные объяснения:
– Я просто сегодня не в форме!
– Потренируешься, приходи еще, – улыбаясь, говорила Вика.
– Ладно! – побежденные здоровяки смотрели на девушку с недоумением и неопределенно отмахивались той рукой, которая не участвовала в состязании.
Николай Иванович засмеялся. Он как-то присутствовал при таком состязании. Тогда Вика уложила на парту руку одного из второкурсников, признанных силачей колледжа.
– Что тут смешного? – сказала ему девушка. – Я считаю, что настоящий мужчина обязан следить за собой. А вы вовсе не худенький… Вам бегать надо, а то совсем растолстеете от сидячей работы!
Чувство такта не входило в число достоинств Вики. Она всегда говорила, именно то, что думает.
«А нужно ли считать это недостатком»? – подумал учитель.
– Вам, наверное, трудно начать, – продолжала девушка, – а я все равно бегаю в лесопарке каждое утро; так давайте бегать вместе!
Николай Иванович живо представил себе эту картину: он встает на час раньше, чтобы носиться в лесу с семнадцатилетней девчонкой.… Нет, это для него исключено!
– Спасибо за предложение, но бегать с утра я не могу!
– Тогда бегайте перед ужином! Здоровье, – дороже всего!
Николай Иванович где-то уже слышал эту фразу. Прозвенел звонок, возвещая начало новой пары.
– Хорошо. Я подумаю над твоим предложением, – дипломатично сказал учитель.
Разговор с Викой произвел на него такое впечатление, что в ближайший выходной день Николай Иванович купил новый спортивный костюм и кроссовки. Будильник он поставил на шесть часов.
– Завтра начинаю новую жизнь! – сообщил он Свете.
В целом она отнеслась к принятому мужем решению одобрительно:
– Только я не буду с тобой бегать, хорошо?

Ох, и тяжело далась Николаю Ивановичу его первая пробежка в лесопарке! Уже метров через двести его дыхание сбилось с ритма, и он сделал вынужденную остановку:
– Наверное, я взял слишком быстрый темп! – пробормотал он себе под нос.
Следовало взять себя в руки. Размахивая руками, он восстановил дыхание и снова побежал, только гораздо медленнее. Лужицы, оставшиеся от недавней оттепели, замерзли и под его ногами похрустывал лед.
«Раз, два, три»! – на счет три учитель делал выдох. Несмотря на утренний холод, пот лился с него в три ручья.
– Давай, давай, толстячок, – подбодрила его из утреннего сумрака женщина неопределенного возраста, которая выгуливала болонку – это тебе не водку пить!
Собачонка визгливо залаяла и бросилась на Николая Ивановича, пытаясь цапнуть его за ногу. Учитель еще долго слышал позади ее тявканье.
Не пробежав и половины намеченного пути, вымотанный географ остановился. Непрерывно кашляя и отплевываясь, он побрел к выходу из парка. Противно кололо под левым ребром.
Дома Николай Иванович с удовольствием принял душ и съел приготовленную Светой яичницу. После душа ему просто на удивление легко дышалось.
– Ну, и как пробежка? – с улыбкой спросила его жена.
– Мне понравилось! – не вдаваясь в подробности, ответил Николай Иванович.
– Завтра опять побежишь?
– Да! – дома такая перспектива уже не показалась учителю такой страшной.
Весь день у Николая Ивановича болели ноги, но он опять поставил будильник на шесть часов.
Упрямство принесло учителю желанные результаты, и постепенно он даже начал получать удовольствие от бега. Кроме того, он скоро сообразил, что ему вовсе не обязательно мучить себя и жену, вставая в такую рань.
Николай Иванович выработал специальный график, и в дни, когда ему не надо было идти на работу к первой паре, бегал с утра, а в остальные дни делал это вечером, перед ужином.

На большой перемене к учителю географии подошла Вика Кузнецова.
– Вы молодец, что послушались моего совета, – улыбаясь, сказала она.
– Какого совета? – не понял Николай Иванович.
– Я видела вас в лесопарке. Только вы не там бегаете….
– Что значит не там?
– В парке есть размеченные трассы; и вы сможете контролировать свою дистанцию!
– Я не видел там никакой разметки, – удивился учитель географии.
– Метки нанесены на деревья краской, – сказала Вика.
Действительно, Николай Иванович иногда замечал на коре деревьев следы красной и синей краски, но никогда не задумывался над тем, что они обозначают.
– Ну, надо же! Век живи, век учись, – сказал учитель.
– Вы завтра утром побежите?
Географ утвердительно кивнул.
– Значит, мы встретимся с вами в шесть двадцать у входа в лесопарк. Я вам все покажу. Пожалуйста, не опаздывайте! – с этими словами Вика ушла.
Николаю Ивановичу следовало отказаться от такого предложения, но он лишь растерянно моргал, с восхищением глядя вслед девушке.
«Какая она красивая», – думал он, – «Роден наверняка не смог бы пройти мимо»!
Воображение учителя разыгралось, и он на секунду представил себе, как за спиной Вики с шелестом раскрываются белоснежные крылья.
Прозвенел звонок. Хихиканье студенток, заметивших, что их преподаватель загляделся на девушку, быстро вернуло географа к реальной жизни. Да, Вика права; ему надо контролировать дистанцию!
Николай Иванович отворил дверь кабинета и сделал студентам приглашающий жест:
– Заходите, пожалуйста!

Глава четвертая. Неожиданная встреча

Вместо ожидаемых холодов в декабре наступила очередная оттепель. Николай Иванович, совершающий предпраздничный обход магазинов, огибал большую лужу, когда лицом к лицу неожиданно столкнулся со старым армейским приятелем.
– Что ты здесь делаешь? – удивился тот.
– Что, что.… Живу я тут, после развода!
– Я тоже когда-то тут жил, – Виктор широким жестом отвел от себя руку с поднятым вверх большим пальцем, отображая окружающее пространство, – но это было давно, еще до женитьбы. Я теперь переехал… – и приятель Николая Ивановича выдержал паузу. – В центр! – сослуживец Николая Ивановича был, что называется, навеселе.
– Тогда что ты здесь делаешь? – спросил учитель.
– Да, так. Бизнес…. По делам надо было заехать, – отмахнулся Виктор.
Николай Иванович отметил, что его приятель выглядит импозантно. Виктор был без шапки, и ему шла даже седина, слегка посеребрившая виски.
Судьба свела их много лет назад, когда они служили в пограничных войсках.
– Типичный соматотонический мезоморф, – такое определение дал Виктору войсковой врач во время медицинского осмотра.
– А что это значит? – ошарашено спросил тот.
– Это значит, что ты будешь хорошим солдатом, парень! – сказал врач.
Действительно, даже в начале службы Виктор был настолько крепким, что мог подтянуться более тридцати раз кряду. За это товарищи прозвали его «Удавом».
В армии приятели были, что называется, не разлей вода; Николай Иванович усмехнулся, вспоминая, как во время учебной тревоги, он спросонья спрыгнул со второго яруса кровати прямо на широкие плечи приятеля.
После армейской службы пути приятелей разошлись. Виктор после демобилизации продолжил службу в качестве прапорщика в войсках комитета государственной безопасности, а Николай Иванович поступил на учебу в педагогический институт.
Жизнь шла свои чередом; приятели иногда встречались на даче жены Виктора и даже пробовали дружить семьями. Потом Виктор начал выпивать; его жена обвинила в этом Николая Ивановича, и семейная дружба закончилась. Теперь они иногда встречались один раз в год; в ресторане, во время традиционных встреч бывших пограничников.
– Где ты сейчас работаешь? – спросил Виктор.
– Студентов учу в кредитном колледже.
– Ну да, теперь все бывшие ПТУ стали колледжами, да лицеями! С недоумками возиться; ты, что лучше работу найти себе не смог?
Покровительственный тон приятеля задел Николая Ивановича за живое. Раньше он никогда не замечал у Виктора такого поведения. Не объяснять же ему разницу между средним профессиональным образованием и начальным профессиональным образованием…. Да он и не поймет, – просто не захочет понять!
– Мне нравится моя работа, – сказал географ, глядя Виктору прямо в глаза. – У нас нет недоумков. Наш колледж, – это элитное заведение и при поступлении проводится строгий отбор студентов.
– И зарплата, небось, большая?
– Мне хватает! – покраснев, буркнул Николай Иванович.
– Что-то ты невесел. Ладно, хватает, так хватает…. Я уж тогда не буду говорить, сколько я денег в месяц имею, чтобы ты не расстраивался!
«Как он изменился за эти годы»! – географ никогда не видел приятеля таким. Ему вдруг захотелось задеть Виктора. Но не ругаться же со старым другом!
– Tempora mutantur et nos mutantur in illis, – вздохнув, сказал учитель.

– Конечно, конечно… не в деньгах счастье! – с долей иронии поддакнул его приятель, – уж английский я знаю не хуже тебя; мне с дипломатами часто общаться приходится.…. Ты главное не волнуйся, и все будет хорошо! – и мысли Виктора приняли другое направление. – Надо отпраздновать нашу встречу. Давай водчонки, что ли выпьем! Тут и приличного-то кафе, наверное, нет…
– Действительно, кафе здесь нет! – Это было неправдой. Николаю Ивановичу вовсе не хотелось пьянствовать с приятелем, но он уже догадывался, что просто так тот не отвяжется. Во время последних встреч с сослуживцами Виктор всегда сидел в ресторане до последней возможности. Просто удивительно, что он никогда не попадал в вытрезвитель! Сейчас учителю следовало проявить твердость, чтобы попасть домой без ненужных приключений.
– Нет, я сегодня не могу, – сказал он, – у нас с женой на вечер другие планы.
– Ты же развелся, – удивился Виктор.
– Я женился во второй раз.
– На молоденькой?
– Да, жена моложе меня, – не стал отрицать Николай Иванович.
– Тогда я непременно должен познакомиться с женой своего друга. Как ее зовут?
– Света!
– Замечательное имя…. Идем к тебе! Не бойся, мы чуть-чуть выпьем и все! Что пьет твоя жена, вино или водку?
Николай Иванович понял, что он попал в безвыходное положение. Не хватало того, чтобы Виктор увязался за ним; тогда его век не прогонишь! Значит, все же придется пойти на некоторые уступки.
– Сейчас ко мне лучше не ходить, у нас в гостях теща! – недолго думая, солгал географ. – Пойдем лучше в лесопарк, посидим на лавочке; там и магазин по дороге есть…
Пока Виктор покупал водку и закуску, Николай Иванович отправил жене на мобильный телефон сообщение о том, что он вернется поздно вечером.
В лесопарке собутыльники устроились на одной из лавочек, предусмотрительно подложив на влажные доски бесплатные газеты, взятые в магазине. Водку, налитую в пластмассовые стаканчики, приятели закусывали копченым сыром и бананами.
В короткой беседе Виктор рассказал о себе, не забыв упомянуть о том, что теперь он является крупным бизнесменом; состоит в дружбе с миллионерами и уже давно на короткой ноге с известными лицами из администрации самого президента.
На скамеечку неподалеку от собутыльников уселись две женщины, лучшие дни которых, скорее всего уже остались в прошлом.
Собеседник Николая Ивановича заговорил громче. Вероятно, в его голове щелкнула какая-то пружинка, и Виктор заговорил о своей военной карьере. Николая Ивановича он при этом фамильярно похлопывал по плечу и с артистической пренебрежительностью именовал майором. Учитель предположил, что сам Виктор при таком фамильярном обращении со старшим офицером, должен был быть не меньше чем подполковником.
Николая Ивановича начала раздражать театральность беседы. Казалось, что его приятель не говорит, а произносит речь, обращаясь к невидимой публике. Когда бутылка закончилась, он без сожаления попрощался со своим собеседником.
К его удивлению Виктор решил остаться в парке и подсел на лавочку к женщинам:
– Девчонки! Как вы относитесь к тому, чтобы выпить с одиноким полковником?
Девчонки визгливо смеялись, застенчиво прикрывая ладонями зубные протезы.
«Ну, слава Богу, вот все и закончилось»! – подумал Николай Иванович, выходя из лесопарка. Он был доволен тем, что Виктор нашел себе подходящую компанию.
Дома учитель получил выговор от жены.
– Приличные люди приглашают друзей домой, а не пьют с ними водку, сидя где-то под кустами! – строго отчеканила Света. – Следующий раз, пожалуйста, приглашай своих друзей домой. Ты меня понял?
– Понял… – вяло сказал учитель.

Сейчас многие говорят о падении нравов и распространении бездуховности среди молодежи, но справедливо ли обвинять их в этом? Давайте разберемся!
Обычно молодые берут пример с взрослых, ведь именно они формируют нашу структуру общественных ценностей. Чем же отличается в глазах несовершеннолетнего взрослый от подростка?
Вот основные отличия: взрослому можно не учиться, можно пить, курить, сквернословить и считать таинство любви обычным сексом.
– Тебе этого нельзя, тебе это вредно! – так говорят своим детям папы и мамы, с явным удовольствием опрокидывая рюмочку и затягиваясь сигаретой. Им-то можно: они же совершеннолетние и имеют на это право!
Кто же из подростков поверит в то, что пить и курить вредно, если их родители сами делают это? Как можно требовать от подрастающего поколения духовности, если многие взрослые не считают для себя зазорным материться в общественном месте с бутылкой пива в руках?
А какие ценности пропагандируют наши средства массовой информации?
Вы и сами все знаете! Это общество потребления; насилие; власть денег и сексуальные извращения.
В чем тогда обвинять молодежь? Ведь то, что наше циничное общество называет падением нравов, на самом деле является обычной реакцией приспособления, защитой от грубого проникновения в душу подростка. Эта мимикрия позволяет молодым людям адаптироваться в среде, которую мы ей уготовили; так стоит ли их осуждать за это?
Так о чем же на самом деле мечтают наши молодые люди?
Они мечтают о том же, о чем мечтали и мы, когда были молодыми; о том, чтобы приносить людям радость, о счастье любить и быть любимыми!

Вика показала Николаю Ивановичу, где начинаются и заканчиваются трассы, проложенные в лесопарке любителями бега. Выбор был велик; один, три и пять километров, причем места старта и финиша совпадали, что позволяло выбрать для пробежки любой километраж. Бегуну, желающему пробежать нестандартное расстояние (допустим четыре или шесть километров) достаточно было сложить дистанции.
– А когда выпадет снег, мы встанем на лыжи, – сказала Вика. – Правда, здорово?
– Да, это остроумно, – согласился учитель.
– Вы ходите на лыжах?
– Когда-то бегал…
У географа было плоскостопие; после лыжных пробежек у него всегда болели ноги, но он не решился сообщить девушке об этом и потому отвечал уклончиво.
Возле Вики образовался целый круг из желающих бегать по утрам; в основном это были мальчишки, и Николай Иванович подозревал, что их рвение вызвано не спортивными устремлениями, а желанием заслужить одобрение красивой девушки. Увиденное огорчило учителя; его вовсе не привлекало место, где его спортивные успехи будут оценивать ученики. Да и кем должен выглядеть в таком коллективе неуклюжий Николай Иванович; одним из поклонников?
«Нет, только не это»! – учитель внезапно почувствовал себя древним стариком.
– Спасибо, Вика, – сказал он, отводя взгляд в сторону, – но я все равно не смогу угнаться за вами. Уж лучше я буду тренироваться там, где начал…
– Почему? Вместе же веселей! – удивилась девушка.
– Мне там больше нравится!
– Ну, как хотите!
Застоявшиеся молодые люди убежали вслед за девушкой, а Николай Иванович вдруг разозлился и почувствовал, что ему сегодня совсем не хочется заниматься спортом.
– Веселее…– пробурчал учитель себе под нос. – «Им, молодым, конечно веселее… Нынешняя молодежь смеется над всем, что только может рассмешить их; вот только он не будет выступать в роли клоуна»!
Николай Иванович вздохнул и вспомнил о том, что его дочь от первого брака гораздо старше большинства из этих студентов. Давно он ее не видел, больше года!
С тех пор, как девятнадцатилетняя Маша заняла квартиру умершего деда, она почувствовала себя независимой и почти не звонила отцу. Да и те редкие звонки, которыми она баловала Николая Ивановича, были вызваны вовсе не желанием узнать о здоровье учителя.
– Как ты? – спрашивала дочь.
– Ничего…
– Я вот тут ремонт квартиры затеяла, – говорила девушка, переходя к главной цели звонка, – хочу оборудовать ее под фотостудию, но мне не хватает тысячи полторы евро…
Ошеломленный Николай Иванович в растерянности молчал. Интересно, представляет ли себе дочь, за какое время учитель зарабатывает эти деньги?
Пауза затягивалась. В телефонной трубке было слышно Машино дыхание.
– Извини, но таких денег у меня нет, – говорил учитель.
– Я так и думала, – разочарованно вздыхала дочь. – Ладно, я сейчас тороплюсь в клуб.… Пока, папа!
В первое время такие звонки были частыми. Маше, которая воображала себя модным фотографом, требовался новый компьютер или профессиональный зеркальный фотоаппарат, но суммы, которых не хватало девушке для их покупки, всегда оказывались за пределами скромных возможностей учителя, и звонки в его квартире стали раздаваться гораздо реже. В последнее время Маша даже не звонила, отделываясь бездушными сообщениями по Интернету.
Некоторое время тому назад Николай Иванович надеялся, что дочь подарит ему внуков, но с этим Маша не торопилась. Она считала, что сначала она и ее молодой человек сначала должны пожить для себя.
Поглощенный невеселыми мыслями учитель внезапно узнал поляну, куда он нечаянно забрел. Это было именно то место, где нашли убитого учителя физкультуры.
Николай Иванович отогнул ветки кустарника. В конце февраля поляна выглядела не так, как в те осенние дни; листья почти облетели, а трава пожухла; неизменной оставалась лишь хвойное дерево, на котором вместо шишек росли ягоды.
– Интересно, в каком именно месте девчонки нашли тело? – пробормотал учитель.
С возрастом у него появилась странная манера разговаривать с самим собой. Попытки бросить эту дурную привычку ни к чему не привели, и географ махнул на это рукой. В конце концов, это далеко не самое страшное!
– Почему бы мне лишний раз не поговорить с умным человеком? – так отшучивался он от замечаний жены.
За его спиной послышался треск кустарника, и Николай Иванович вздрогнул от неожиданности. Человеком, напугавшим учителя, оказалась Вика Кузнецова.
– Вы тоже решили заглянуть сюда? – спросила она. – Мы с подругой нашла его здесь! – и Вика рукой показала, где именно лежало тело физкультурника.
– Ты хорошо знала его? – задал неуклюжий вопрос географ.
– Он был моим классным руководителем!
В голосе девушки Николаю Ивановичу почудились неприязненные ноты. Как объяснить ей, почему он здесь оказался?
– Андрей Абрамович показывал мне, как можно пройти от старта к финишу, – неловко пустился в объяснения учитель. – Я запомнил это место из-за этой странной елки, – и Николай Иванович указал на дерево, на котором еще оставались красные ягоды.
– Это редкое дерево, – тихо сказала Вика, – тис дальневосточный. Легко переносит морозы. Оно ядовито и на него никогда не нападают вредители.
Девушка не переставала удивлять учителя. Чего не ожидал Николай Иванович услышать от нее, так это лекцию по ботанике!
– Эти ягоды ядовиты? – спросил он.
– Ягоды, – нет; а все остальное: хвоя, древесина, и даже корни смертельны для человека. В древние времена, чтобы отравить человека, ему могли подать вино в резном кубке из тисового дерева. Яд моментально растворялся в вине.
– Откуда ты это знаешь?
– Андрей Абрамович рассказывал. Он много интересного знал.
– А как здесь появились такие деревья?
– В лесопарке растет только одно дерево. На этом месте когда-то был питомник для редких растений. Я думала, вы слышали об этом!
– Я не так давно переехал в этот район, – сказал Николай Иванович.
Географ чувствовал облегчение, оттого, что Вика не спрашивает его о том, почему он сюда пришел. Странно, но в начале беседы со студенткой учителю показалось, что девушка может подозревать его в убийстве физкультурника!

Приближались новогодние праздники. После того, как Николай Иванович перешел на работу неподалеку от дома, все хозяйственные закупки легли на его плечи. Учитель никогда не испытывал удовольствия от посещения продуктовых магазинов, и поэтому предложил Светлане воспользоваться услугами Интернета.
На сайте системы магазинов под экзотическим названием « Кенгуру» можно было не только вдоволь полюбоваться изображениями еды, но и заказать полную продуктовую корзину. Недавно такой магазин открылся неподалеку от их дома, как раз возле входа в лесопарк.
– Это очень удобно, – говорил жене Николай Иванович, – сделал заказ накануне, а после вечерней пробежки забрал свои пакеты и все! И цены невысокие!
Светлана не возражала, и скоро учитель завел пластиковую карточку магазина с изображением экзотического животного.
Весь вечер супруги провели возле светящегося экрана ноутбука. Как оказалось для покупок в «Кенгуру» надо было скачать в сети какую-то особенную программу. В дополнение к этой программе пришлось установить обновленные компоненты операционной системы. В итоге на выбор продуктов для праздничного стола у них ушло не менее трех часов.
– За это время можно было сходить в обычный магазин, – оживленно заметила Света.
– Просто мы еще не научились пользоваться сайтом, потом все окажется гораздо быстрее, вот увидишь, – сказал Николай Иванович, который непоколебимо верил в техническую революцию.
Вечером, после работы, учитель явился в магазин за покупками. Кроме него в магазине не оказалось никаких посетителей, лишь скучающий охранник слонялся по залу из угла в угол.
– Ждите, – сказала ему пожилая женщина, сидящая за кассовым аппаратом, – сейчас придет продавец; он вас и обслужит!
Ждать пришлось достаточно долго. Лишь через пятнадцать минут в торговом зале появился молодой парнишка в грязном синем халате.
– Проверяйте ваши товары! – на ходу скомандовал он учителю географии.
Проверять товары было нетрудно, так как молодой человек стал вывозить их в большой тележке по одному, немало удивив тем самым Николая Ивановича, складывающего в пакеты свой заказ.
– Окончательное формирование заказа производится здесь в магазине, – так продавец объяснил свои действия, отвечая на вопрос учителя.
– А это что? – спросил Николай Иванович, показывая на бесформенный сверток, испачканный грязью и источающий острый запах машинного масла.
– Это сыр, – вежливо улыбаясь, сказал молодой человек, – вы же сами заказывали сыр. А грязь, это ничего страшного, просто по дороге сюда заказ скатился на пол автомобиля, вы же знаете какая сейчас у нас обстановка на дорогах.
– Поменяйте мне его!
– Вы ведь понимаете, что это невозможно, – с иронией отвечал продавец, – мы храним товары не в магазине, а на складе. И при всем желании не можем пойти вам навстречу, другого сыра в магазине просто нет!
– Я это не возьму! – заявил учитель.
– Это ваш заказ и вы обязаны его оплатить!
Николай Иванович ощутил сильное желание запустить кусок злополучного сыра в голову наглого продавца, но сумел сдержать свои эмоции.
– Ладно, черт с ним! – сказал учитель, а где индейка и ветчина? Я же их заказывал!
– А индейки и ветчины на складе не было, – вежливо пояснил молодой человек.
– Но на сайте же отмечено, что товар в наличии. Как же можно так работать?!
– Извините, но за склад я не отвечаю!
Пока злой Николай Иванович вторично упаковывал оплаченные через кассу покупки, молодой человек, кассирша и охранник обсуждали последние сплетни.
– Говорят, тут в лесопарке женщину нашли, мертвую, – сказала кассирша.
– Молодую? Изнасиловали и убили? – с интересом спросил продавец.
– Да нет, не молодую… Просто кто-то задушил, маньяк, наверное!
– Тогда точно по пьянке, – уверенно сказал охранник.
– Ой, жить-то, как страшно стало! При советской власти такого не было, – сказала кассирша, почему-то оглядываясь на Николая Ивановича, – ходят тут всякие, а мы работаем возле леса; убьют и ограбят, и ничего им за это не будет!
Дома Николай Иванович вышвырнул карточку магазина в помойное ведро.
– Ноги моей больше не будет в этом дурацком магазине! – сказал он.

С началом экзаменационной сессии закончились почти все занятия; лишь первокурсникам предстояло учиться до последних дней старого года, и нагрузка Николая Ивановича резко сократилась. На экологические основы рационального природопользования, – а именно так назывался предмет, который он вел, на втором курсе в программе отводилось полгода. Курс был закончен, и это обозначало, что с Нового года у географа будут другие группы.
В колледже воцарилась предпраздничная атмосфера. В просторном холле возле входа была установлена большая елка, усыпанная игрушками, а стены были украшены разноцветными гирляндами. Повсюду висели праздничные стенные газеты и разноцветные воздушные шары.
Студенты сдавали задолженности и готовились к Новогоднему концерту, без конца отпрашиваясь с занятий на многочисленные репетиции, а учитель географии подготавливал отчеты о проделанной работе. Это было несложно, так как большую часть работы по составлению отчетов делали старосты групп, и преподавателю оставалось лишь проверить их и поставить свою подпись.
Старостой его группы была ответственная девушка, которая разбиралась в делах колледжа лучше классного руководителя; она всегда подсказывала ему, как лучше поступить в том или ином случае. Группа тоже не доставляла учителю особенных хлопот, если не считать нескольких звонков родителям нерадивых учеников.
«Никаких проблем, совсем не то, что в обычной школе!» – У Николая Ивановича было прекрасное настроение.
Студенты поздравляли преподавателей с наступающим Новым годом и делали им различные подарки. Такая практика сначала удивляла Николая Ивановича:
– А как же им потом двойки ставить?
Опытные коллеги сказали ему, что в колледже так принято; некоторые разборчивые преподаватели даже заказывали себе подарки, заранее объявляя студентам о грядущем дне рождения. А одна пожилая учительница принимала в подарок только белые розы и конфеты марки «Рафаэлло». И не дай Бог, чтобы она была не в духе: был случай, когда она бросила изодранный букет роз прямо в лицо незадачливого двоечника!
Николай Иванович быстро привык к новым для него порядкам и брал студенческие подношения, уже не стесняясь. Его студенты вручили своему классному руководителю конфеты, другие студенты дарили галстуки, авторучки, одеколоны и наборы для бритья.
Больше сего учителю понравился подарок одной из групп первого курса: в красивой коробке лежала бутылка марочного виски и два фирменных стакана с толстым дном.
В последний учебный день перед каникулами состоялся очередной концерт, во время которого произошла накладка, изрядно повеселившая студентов и расстроившая некоторых преподавателей.
Одна группа подготовила для концерта театральную сценку, на актуальную для большинства из студенток колледжа тему. Это была немудреная сказка о том, что любой жених, пусть даже и сказочный, выберет работящую девушку, а не красивую бездельницу.
Сказка была современной, и в качестве богатого жениха выступал типичный новый русский: бизнесмен, имеющий счет в банке и дорогой Мерседес. Немногочисленные мальчики играть в этой постановке не пожелали, и роль жениха досталась хорошенькой студентке.
Изображая нового русского, девушка важно разгуливала по сцене в хромовых офицерских сапогах, натянутых на джинсы. Ее длинные волосы были скрыты под огромным купеческим картузом. Жених дожидался, пока работящая невеста сварит ему еду в небольшой алюминиевой кастрюльке с красным номером на боку.
Когда пришло время попробовать суп, «жених» вдруг забыл текст и от смущения замысловато выругался, прикрывая при этом раскрасневшееся лицо засаленной посудиной. Образ нового русского был дополнен точными деталями; нецензурная ругань, усиленная резонансом кастрюли и подхваченная чувствительными микрофонами разнеслась по всему залу, вызвав среди студентов и студенток приступ буйного веселья.
Концерт закончился, и у студентов колледжа начались каникулы, которые должны были закончиться только к середине января.
У преподавателей выходные заканчивались после празднования православного Рождества, и до начала занятий оставалось несколько рабочих дней. Елена Николаевна уговорила Николая Ивановича съездить со студентами в Псков и Новгород. На трехдневную экскурсию собиралось поехать сорок два учащихся.
– Какой же вы географ, – сказала она, – если не любите путешествовать? А тут такая возможность; заметьте, для вас эта экскурсия совершенно бесплатна. Разве можно упустить такую возможность!
– Я не уверен, что справлюсь со всеми студентами, – засомневался учитель.
– Вы будете не одни…. Сопровождающих будет четверо: кроме вас в Псков едут опытные преподаватели!
Аргументы заместителя директора по воспитательной работе показались учителю столь убедительными, что он согласился, не раздумывая. Дома он рассказал жене о поездке.
– Ты забыл свою любимую поговорку, – сказала Света.
– Какую?
– Бесплатный сыр бывает только в мышеловке! Вы поедете в плацкартном вагоне?
Представив себе вагон, битком набитый шумящими подростками Николай Иванович ужаснулся.
– Наверное, я не и подумал об этом, – признался он.
Учитель географии уже сожалел о том, что легкомысленно поддался соблазну, но изменить ничего не мог. Что теперь сделаешь? Назвался груздем, – полезай в кузов!
– Ничего, я справлюсь, – сказал он жене.

Новый год Николай Иванович встретил дома вместе с женой, а в канун рождества ему неожиданно позвонил Виктор, который изъявил горячее желание проведать старого товарища.
– Никаких посиделок в лесопарке, – шепнула мужу Света, – ты женатый человек, значит должен пригласить своего друга домой!
– Уж лучше лавочка в парке… – Николай Иванович прикрыл микрофон рукой и хотел объяснить жене, почему ему не хочется, чтобы приятель знал о том, где они живут, но женщина вдруг взяла у него трубку.
– Виктор, вы друг Николая? – приветливо сказала она, – муж много рассказывал мне о вас… – и Света засмеялась, вероятно, в ответ на какую-то шутку Виктора, – да, конечно, я приглашаю вас к нам домой! Записывайте адрес.… Да, поняла…. До встречи! – женщина положила трубку.
– Не припомню, чтобы я много о нем тебе рассказывал, – сердито сказал учитель, неприятно пораженный своенравным поступком жены.
– Виктор придет сегодня к шести часам!
– А потом его не выгонишь!
– Не выдумывай! – удивилась Света, – ты же не один живешь!

Виктор принес с собой небольшой торт и литровую бутылку водки.
– За водку не ручаюсь, – еще в прихожей сказал он Николаю Ивановичу, – я ее тут брал; в ваших местах, – периферия, мало ли что!
Учитель представил приятеля жене, апатично пожал его руку и отнес водку в морозилку холодильника. Первобытный снобизм Виктора раздражал его так сильно, что учитель едва скрывал свою неприязнь. Света ничего не заметила. Она выдала приятелю мужа новые тапочки, и пригласила его в комнату.
– Чистенькая у вас квартирка, – улыбаясь, сказал Виктор, – в прошлой жизни я тоже в таком доме жил, правда, не в однокомнатной квартире. Это было здесь, неподалеку. Ох, и замучили нас там тараканы! Вам, наверное, Николай об этом рассказывал….
Выражение его лица показалось учителю странным. Николай Иванович обратил внимание на то, что во время улыбки у обычных людей уголки рта обычно поднимаются вверх, а у Виктора они почему-то опускались вниз.
– У нас с женой всегда находились темы поинтереснее, – мрачно заметил географ.
– А где вы сейчас живете? – вежливо поинтересовалась Света.
– Сейчас я в центральном округе живу, на Абельмановской заставе. Это неподалеку от метро «Таганская». Отлич-чная четырехкомнатная квартира на пятом этаже; кухня шестнадцать метров, – жена и сын очень довольны! А ванная у меня, представляете, с окном!
– Зачем в ванной окно? – Света была поражена.
– А чтобы проветривать этот, как его, ксенон что ли?
– Наверное, радон, – сказал учитель, – только в центре все равно не стоит открывать окна, экологическое положение ужасное!
– Ничего подобного, – энергично запротестовал Виктор, – у нас экология отличная. Откроешь окно, а там….
– Электрички гремят, – подсказал Николай Иванович.
– Какие еще электрички; у меня же окна во двор выходят, – укоризненно покачал головой его приятель. – Птицы поют. Соловьев можно часами слушать!
– Особенно сейчас, зимой!
Под каким-то благовидным предлогом Светлана вызвала мужа на кухню:
– Какая муха тебя укусила? Ты ведешь себя так, как будто вовсе не рад гостю!
– Не я его пригласил!
– Мне твой приятель не нужен. Я для тебя стараюсь, – укоризненно сказала Света, – я вовсе не хочу, чтобы мой законный супруг пил водку где-то под кустами!
Аргументы жены казались убедительными, и Николай Иванович скрепя сердце был вынужден принять их. К сожалению, учитель не умел притворяться, поэтому обязанность развлекать гостя целиком легла на женские плечи.
Света села на стул рядом с креслом, куда посадили Виктора. Обаятельная от природы, она легко поддерживала беседу, и гость становился все более раскрепощенным. Скоро собеседники перешли на «ты». В этом не было ничего противоестественного, скорее наоборот, но учителю почему-то было неприятно смотреть на Виктора, широко раскинувшего ноги в его любимом кресле. После первой же рюмки приятель оседлал любимого конька и начал рассказывать Свете историю о том, что он окончил военную академию и имеет связи в высших эшелонах власти. Во время своего рассказа Виктор напоказ вертел в руках ключи на которых поблескивал круглый брелок с известным автомобильным логотипом.
«Дурацкая привычка»! – подумал учитель.
К своему удивлению он отметил, что Виктор нравится Светлане. Николаю Ивановичу хотелось бы поверить, что это не так, но все признаки кокетства были налицо. Светлана часто проводила рукой по щеке, без всякой нужды поправляя прическу, но при этом совсем не пыталась поправить юбку, приоткрывшую ее колени.
«Господи, неужели ты не видишь, что он врет»? – уныло подумал Николай Иванович, мысленно обращаясь к жене.
– Дома я пью только виски, – сказал Виктор, украдкой поглядывая на стройные ноги женщины, – я люблю запивать его яблочным соком. В моем баре шестнадцать сортов виски, не считая другой выпивки!
– Что же ты сразу не сказал, – Светлана достала бутылку, подаренную Николаю Ивановичу студентами колледжа, – у нас в доме есть виски!
– За прекрасную хозяйку этого дома! – провозгласил очередной тост его приятель.
Яблочного сока в доме не оказалось, и заморский напиток хорошо пошел под квашеную капусту и селедку с отварной картошкой. Этот вкусовое сочетание настроило учителя географии на сентиментальный лад. Он вспомнил то давнее время, когда работал в деревне на так называемой «шабашке». В их бригаде всегда любили закусывать самогонку квашеной капустой.
– Прекрасный вкус! – пригубив виски, сказал Николай Иванович, готовый пуститься в воспоминания о молодости.
Собеседники разговаривали об автомобилях и не обратили на его реплику никакого внимания. Ну что же; эта тема не могла не взволновать его жену! Света всегда мечтала иметь машину.
– А у тебя самого, какая машина: BMW? – спрашивала у Виктора Света.
– Это старый брелок; просто талисман, который приносит мне удачу…. А автомобиля у меня два: «Лексус Джи Эс» и этот.… Как его? «Порш Кайена»!
– Дорогие машины! Где ты их оставляешь, возле дома или у вас есть стоянка?
– Обычно я оставляю их в подземном гараже, возле дома. У меня в городе много мест, где можно оставить «тачку». Это покажется смешным, но у меня даже в вашем районе есть гараж! Свои автомобили я туда, разумеется, не ставлю; какой смысл оставлять машину вдали от дома? – и Виктор рассказал о том, что этот, самый первый гараж достался ему от отца еще в те времена, когда он жил здесь.
– А где он находится, твой гараж?
– Возле лесопарка, рядом с эстакадой, – Виктор усмехнулся, – там у меня счастливый номер: тринадцать! Отец оставил мне машину в наследство, но я на таких автомобилях, конечно, не езжу. Но если считать этот старый «Москвич», – у меня даже три машины!
– А зачем тебе гараж, если ты им не пользуешься? – и Света быстро взглянула в сторону мужа.
– Какая-никакая, а недвижимость! – снова усмехнулся приятель, от которого не ускользнул многозначительный взгляд хозяйки дома, направленный мужу. – Хотите, я его вам подарю, вместе с «Москвичом»! Будете детишек на нем катать! У вас ведь есть дети?
– У нас нет детей, – тихо сказала Света, – но я надеюсь, что еще будут!
С этими словами она вышла на кухню.
– Это очень плохо, что нет детей! – с пьяной надменностью сказал Виктор, – а вот я горжусь своим сыном. Он у меня талантливый бизнесмен, ему всего двадцать лет, а он уже два института закончил!
– А почему не три? – с иронией спросил у него Николай Иванович.
– Закончит и три, если понадобится! – с вызовом сказал его приятель. – А ты что такой женщине ребеночка сделать не смог? Тоже мне мужик….
– Тебе еще не пора домой? – ровным голосом спросил его учитель.
– Зачем? – Виктор икнул, – виски-то еще не закончилось!
– А вот и кофе! – за два раза Светлана внесла в комнату дымящиеся чашки и разрезанный на кусочки торт.
Приятель Николая Ивановича ушел домой в лишь первом часу. До этого времени он успел прикончить все остатки спиртного и выпить четыре чашки кофе с тортом. Надевая ботинки, он не смог устоять на ногах и лишь чудом не рухнул лицом в угол коридора, зацепившись рукой за дверной косяк, зато у него хватило сил, чтобы церемонно поцеловать ручку хозяйки дома.
– Было очень приятно познакомиться, – сказала Светлана.
– Непременно к вам еще зайду! – отвечал Виктор.
В подъезде он зачем-то попытался вызвать лифт.
– Тебе не нужен лифт, это же первый этаж! – сказал ему Николай Иванович.
– А я пытался вызвать уборную.… И как вы не боитесь жить на первом этаже; с тараканами! – с этими словами Виктор пошатнулся, но все же сумел сориентироваться и найти выход.
– Тебе, наверное, надо было посадить его на такси, – предположила Светлана.
– Незачем, – безжалостно ответил жене географ, – Виктор у нас такая важная шишка, что за ним наверняка выслали вертолет, да не простой, а с туалетом!
Сейчас Николай Иванович нисколько не сочувствовал своему приятелю.

Глава пятая. Поездка в Псков

Поезд до Пскова отправлялся вечером. На работу в этот день можно было не выходить, поэтому все утро географ посвятил сборам. Он решил, что в короткую поездку много вещей брать не стоит, и ограничился спортивной сумкой со сменой белья и гигиеническими принадлежностями.
– Не забудь взять с собой фотоаппарат! – сказала мужу Светлана.
Для фотокамеры учителю пришлось купить новую карту памяти. При ее покупке географ был неприятно поражен ценой; кто бы мог подумать, что этот крошечный кусочек пластмассы стоит так дорого!
На вокзале Николай Иванович встретился с коллегами, которые уже неоднократно совершали со студентами такие поездки. Это были две немолодые дамы, одна из них, Татьяна Васильевна, всегда суровая учительница математики, обычно ездила на экскурсии в сопровождении своего супруга, Валерия Петровича, инженера по специальности. Другая женщина была преподавательницей физики. Ее звали Нина Петровна.
Николай Иванович был удивлен энергией и чувством юмора этих женщин. Забота о детях сочеталась у них с умением отдавать быстрые и абсолютно бескомпромиссные приказания. На перроне Татьяна Васильевна быстро распределила обязанности. Оформление документации она взяла на себя, денежные расчеты поручила Нине Петровне, а мужчинам предстояло обеспечивать дисциплину и безопасность студентов.
Ученики, пожелавшие совершить экскурсию, были набраны из разных групп. Большую часть из них составляли девочки; немногочисленные мальчишки уже успели перезнакомиться и держались вместе.
В вагоне было жарко. Взмокший от пота Николай Иванович безуспешно ворочался на верхней полке, пытаясь заснуть, но выспаться в поезде ему так и не удалось. Учащиеся колледжа возбужденные свободой (еще бы, три дня без родительской опеки!), колобродили всю ночь, почти не обращая внимания на строгие замечания Татьяны Васильевны.
Утром поезд подошел к станции «Дно» и в вагоне зажегся яркий свет; можно было вставать, и учитель был этому весьма рад. Заняв очередь, чтобы умыться, географ спросил у мальчишек, помнят ли они о том, какие исторические события произошли на этой станции. Никто не вспомнил. Учителю пришлось напомнить им о том, что здесь произошло. К его удивлению, на вокзале Пскова оказался памятник, на котором было указано, что Николай Второй отрекся от престола именно в этом городе.
«Неужели я так ошибся»? – удивился Николай Иванович. Он поймал удивленные взгляды детей, как бы уличивших его в неточности; это было не слишком-то приятно.
Погода была пасмурная. Несмотря на середину января, уличные градусники показывали температуру выше ноля, и снег быстро таял. Разбрызгивая многочисленные лужи, комфортабельный автобус доставил всю группу в гостиницу. Географа поселили на третьем этаже, вместе с мальчиками. Из окна номера открывался красивый вид; напротив гостиницы, за блестящей в свете уличной иллюминации рекой, возвышался древний Кремль.
Быстро приняв бодрящий душ, Николай Иванович спустился в ресторан позавтракать. Во дворе гостиницы группу уже ждал автобус с экскурсоводом. Преподавателей предупредили, что студенты должны поторопиться, так как программа была весьма насыщенной; за два дня группа должна была осмотреть достопримечательности Пскова, древний Изборск и Пушкинские горы; на третий день им предстоял переезд в Новгород.
Обязанности сопровождающего поначалу показались географу не слишком обременительными; при проведении экскурсий надо было поторапливать отстающих, а при посадке в автобус сосчитать их по головам. Николай Иванович с удовольствием слушал гида и увлеченно щелкал фотоаппаратом.
На улице быстро темнело. Автобус привез группу в гостиницу около шести часов вечера.
Географ уже предвкушал встречу с гостиничной кроватью.
– Наконец-то можно отдохнуть… – скрывая ладонью зевок, сказал он.
– Правильно, передохните сейчас: ночью начнется самое главное! – сказала Нина Петровна.
– Дети-то все квелые, наверняка заснут, как убитые! – удивился Николай Иванович.
– Это вам только кажется. За ними нужен глаз да глаз! Они выспались в автобусе, а ночью будут беситься, и друг к другу в гости ходить.… И в магазин за спиртным пойдут. Самое главное, чтобы они в город ночью гулять не ушли, искать приключений на свою, да и на нашу голову!
– В магазин я с ними, пожалуй, схожу, – сказал географ. – На всякий случай….
– Это правильно!
В магазин Николаю Ивановичу пришлось ходить не один раз. Его поражало, сколько еды могут поглотить учащиеся; несмотря на сытный ужин, они тащили из магазина чипсы, колбасу, сухие обеды, печенье и различные напитки в двухлитровых бутылях.
– Ночью кушать хочется! – пояснила географу одна из студенток, глядя на него ясными глазами.
– Ночью спать надо! – Николай Иванович только рукой махнул. «В конце концов, это не его дело; пусть едят, сколько хотят! Главное, чтобы спиртного не покупали….»
К счастью для преподавателей программа тура предусматривала для студентов колледжа вечернюю дискотеку. Усталый географ прилег на кровать и сразу провалился в глубокий сон.
В два часа ночи его разбудили какие-то странные звуки. Прислушавшись, Николай Иванович понял, что в туалете номера кого-то рвет.
Географ продрал глаза. В санузле его ждала печальная картина: на коленях возле унитаза стоял его сосед по комнате. Худенького студента выворачивало насквозь. Рвоты уже не было, но позывы были такими сильными, что парень не мог оторваться от унитаза, который он обнимал обеими руками. В глазах учащегося стояли слезы.
– Выпей еще водички! – невысокая девчушка в джинсах, сидела на краю ванны и участливо гладила парня по голове. Она испытующе посмотрела на учителя:
– Николай Иванович! Вы не думайте ничего плохого, Леня просто отравился….
Опытный географ потянул воздух носом:
– Что пил-то, Леня?
– Апельсиновый сок, – жалобно прохрипел парнишка, вновь припадая к унитазу.
– С водкой смешивал? Говори быстро, я должен это знать!
– Да!
– Много водки?
Парнишка обессилено кивнул.
– Что будем делать? – спросил географ.
– Теперь его исключат? – спросила девушка, глядя в глаза учителя.
– Да, запросто! – Николай Иванович раздумывал. «Если он напишет докладную, – точно исключат. А заодно и с него спросят: – как же это вышло, если вы с ним в одном номере жили; куда вы смотрели? – будет и ему выговор. Ну, выговор, – это, пожалуй, мелочи…. А парнишку жаль.… Да и не будет он пить после такого! Вот и выходит, что его докладная никому не нужна»!
– Как тебя зовут? – спросил географ у девушки.
– Катя!
– У меня есть активированный уголь, Катя! – сказал Николай Иванович. – Заставь своего приятеля выпить таблетки. И пусть он ложится; спазмы надо сдерживать, все равно у него в желудке пусто. Посиди вместе с ним, пока не заснет; потом иди спать сама. Ясно?
– И вы никому не скажете?
– Нет, если это не повторится!
К трем часам ночи сосед географа засопел носом, и заботливая Катя ушла.
– Слава Богу! – пробурчал сонный Николай Иванович.
Рано он обрадовался! Не успел географ задремать, как Леню словно подбросило, и он зачем-то выскочил из номера. Учитель включил свет и злобно выругался; мальчишка надел на ноги разные тапочки; один свой, а один Николая Ивановича.
– Чтоб его черти взяли! – представив, как мальчишка расхаживает по гостинице в таком виде, учитель, тоже в разных тапочках, отправился на поиски своего соседа.
Найти веселую компанию оказалось нетрудно, – за дверью слышались громкие голоса студентов. Толкнув дверь плечом, Николай Иванович вломился в номер.
– Хорошо сидим?! – ярость учителя была столь сильной, что напуганная компания сразу же разбежалась.
В коридор выглянула одетая Нина Петровна.
– Я чувствовала, что мы еще увидимся этой ночью, – заметила она, – если вам нетрудно, пробегитесь по четвертому этажу, там коридорные жаловались на шум. А я схожу вниз, на второй…. – пожилая учительница помедлила, глядя на ноги коллеги. – И кстати, вы по ошибке надели разные тапочки!
На четвертом этаже из какого-то номера выскользнула ярко накрашенная девушка в короткой полупрозрачной сорочке и на высоких каблуках.
– Ксюша! – опешил Николай Иванович, внезапно узнав одну из своих студенток. – Что ты делаешь здесь ночью, в таком виде?!
– Да не спится мне! А чем вам не нравится мой вид? – Ксюша крутанулась перед учителем, чтобы он оценил ее наряд. Сквозь тонкую ночную рубашку виднелись кружевные резинки на чулках.
– Немедленно ложись спать, а то родителям позвоню! – взбеленился географ.
– Спокойной ночи! – и дверь захлопнулась.
Утром несколько студентов заявили, что они заболели и на экскурсию не поедут.
– В гостинице никто не останется, – категорично заявила Татьяна Васильевна, – можете спать в автобусе, если хотите!

В этот день группа посещала Пушкинские горы. Это было не близко, и автобус подъехал к гостинице гораздо позднее, чем вчера. Отоспавшиеся в удобных креслах автобуса студенты взбодрились, снова рассчитывая на дискотеку после ужина, но их место уже было занято.
В зале ресторана, где еще утром кормили студентов, сверкали огни цветомузыки. Накрытые столы были придвинуты к стене. На освободившемся пространстве, покачиваясь, вяло топтались немногочисленные пары. На воздухе, у входа в гостиницу, курили подвыпившие молодые люди. Увидев экскурсионный автобус, некоторые из мужчин проявили настойчивое желание познакомиться со студентками. При этом представители сильного пола пытались схватить девушек за плечи и щедро использовали ненормативную лексику.
– На сегодня зал ресторана заказан участниками корпоративной вечеринки из Петербурга, – пояснила Нине Петровне женщина, сидящая за стойкой портье.
Студентов спешно накормили в подвале, переоборудованном под кафе. Скоро преподаватели выяснили, что все участники вечеринки сняли в гостинице номера, чтобы остаться в ней до утра. Это была плохая новость!
– Может быть это спортсмены? – спросил у Нины Петровны географ.
– Спортсмены не курят! – сказал муж Татьяны Васильевны.
– Это наверняка бандиты, – обеспокоено сказала математичка.
– Не знаю, кто они такие, но надо сказать нашим детям, чтобы заперли двери, а из номеров носа не высовывали! – сказала Нина Петровна. – Разобьемся на смены, и будем проверять номера по очереди….
Географу досталась утренняя смена. Его сосед опять отсутствовал; воспользовавшись крепким сном учителя, Леня сумел выскользнуть из номера.
«Ну и черт с ним! Торчит где-нибудь у девчонок»… – Николай Иванович прогулялся по этажам гостиницы.
За дверями было тихо, и он с чистой совестью улегся спать.

Николай Иванович поднялся в семь часов. После похода в душ, он почувствовал прилив бодрости. Наконец-то ему удалось выспаться!
Утренняя обстановка показалось географу странной. Дама сидящая за стойкой, в ответ на его приветствие буркнула что-то неразборчивое, а официантки, обслуживающие группу за завтраком, почему-то выглядели напуганными.
Студенты уже сидели в автобусе, когда выяснилось, что ночью в гостинице произошло убийство; один из участников вчерашней вечеринки был зарезан в своем номере. Прибывший следователь заявил, что должен допросить всех присутствующих и поэтому задержит отправление автобуса с туристами из Москвы.
К следователю прорвалась разгоряченная Татьяна Васильевна.
– Вы не имеете права задерживать экскурсию! – заявила она.
– Почему не имею? – удивился молодой следователь.
– Кого вы собираетесь допрашивать? – едко поинтересовалась учительница. – Мальчишек и девчонок, детей, большинству из которых нет восемнадцати лет?! За них отвечаем мы, сопровождающие преподаватели! Мы дежурили в коридорах всю ночь, и я ручаюсь, что все наши студенты крепко спали в своих номерах! Почему дети должны отвечать за беспорядки, царящие в вашей гостинице?
– Что же вы сразу об этом не сказали? – следователь поразмыслил и решил ограничиться допросом сопровождающих группу преподавателей.
Ясное дело: ни один из них ничего не видел и не слышал. С небольшим опозданием автобус со студентами отправился в Новгород.
Дорогой Николая Ивановича грызла совесть. И как он, проспавший свое дежурство, может ручаться за то, что дети были в своих номерах. Ведь он даже не знает, где провел ночь его сосед…. Но не признаваться же в этом коллегам!
При осмотре Новгородского кремля муки совести, которые преследовали учителя, несколько поутихли. Вечером этого же дня группа отправилась на городской вокзал.
«Слава Богу, что все закончилось благополучно, – думал учитель, прислушиваясь к разнообразным скрипам старенького вагона. – Скоро, совсем скоро он будет дома»!
Дома его ожидали такие события, что Николай Иванович скоро забыл о том, что случилось в Пскове!

Продолжение следует.