Снежный шар

Я всегда мечтала о снежном шаре. Каком-нибудь необычном. Не таком, где внутри снеговик или ёлка, или Санта… А что-то другое. Хотелось сидеть и смотреть на то, как падает снег в мире за стеклом, как светится тёплым жёлтым светом большое окно в доме, погружённом в жидкость. И пусть тот мир ограничен, спрятан под куполом, я всегда хотела узнать, как это: быть в нём?

Не то чтобы я не любила праздники… Скорее, я не любила большие шумные компании, которые непременно на них собирались. В этом галдящем, распестрённом серпантинами обществе я особенно остро чувствовала своё одиночество.
В этом городе я совсем недавно. И сложно назвать это городом; скорее небольшое поселение перед ним. До шумных улиц минут сорок на машине. А здесь тишина, покой, видно ночное небо, не запрятанное от глаз светом фонарей, и огромными хлопьями падает снег, тая не в пяти метрах над асфальтом, а на моих замерзающих, раскрасневшихся щеках.
Я поудобнее перехватила объёмные пакеты с продуктами и пошла дальше. Я могла бы добраться и на такси, всё же ручки пластиковых сумок больно режут руки, несмотря на перчатки, но… когда на улице так красиво, я не могла устоять… Мимо проезжают машины. Несколько водителей останавливались и открывали окна, выкрикивая из жаркого салона предложения подвести меня, но я отказывалась. Нет, людям тут верить можно, но в машине, заполненной запахами ароматизаторов, нет той свежести, которая сейчас холодом обжигает моё лицо.
Я подошла к ближайшей лавочке, поставила на них пакеты и начала растирать уставшие руки.
— Простите, мисс, могу я вам помочь? – Прямо передо мной стоял мужчина. Одет он был плохо, местами очень грязно, лицо заросло сальной бородой. Я хотела отказать ему, когда увидела его печальный взгляд, устрёмлённый на мои пакеты. – Мисс, могу я помочь?
У меня вдруг сердце сжалось от этого голоса. Он не был жалостливым или чрезмерно настойчивым, но он был молодым и… пустым, что ли?
— Я была бы очень вам признательна. – Ответила я, не желая раздумывать не секунды: холодно же…
— Благодарю вас, мисс. – Мужчина быстро подошёл к лавочке и легко поднял мои сумки.
— Это я вас благодарю. – Я продолжала тереть пальцы и внимательно разглядывать своего неожиданного спутника.
— Куда идти, мисс?
— София. – Я указала рукой направление, и мы не торопясь пошли дальше.
— Простите, мисс?
— Меня зовут София. Будет удобнее, если вы будете называть меня по имени,…
— Рей… — Представился он, правильно расценив мою интонацию. – Но меня давно никто не называл по имени.
— А как вас тогда называют?
— …
— Как же к вам обращаются? – Я удивлённо рассматривала профиль мужчины, который нёс мои пакеты.
— По-разному, мисс…
Я кивнула. Очень хорошо его понимаю. Люди – они такие: отворачиваются сразу, как ты всё теряешь. Редко кто не бросит, продолжит тебя видеть, станет помогать.
— Я не такая. – Вдруг ответила я.
— Я вижу, София. – Мужчина улыбнулся, и я вдруг поняла, что он не на много меня старше.
— Рей… — Он дёрнулся и чуть не выронил сумки. – С вами всё в порядке?
Я подскочила к нему, чуть не поскальзываясь на обледенелом тротуаре. Рей тут же отступил, спотыкаясь о бордюр, и уже делая шаг на проезжую часть, по которой быстро ехала машина.
— Рей! – Я ухватилась за ручку пакета, с силой дёргая её на себя и перехватывая мужчину под локоть, пока он снова не ступил на тротуар. – Ох… я испугалась…
— Простите, ваши продукты могли пострадать… Господи! Уберите от меня ваши руки! Вы же испачкаетесь… — Он виновато опустил голову, не зная, что теперь делать, и, видимо, опасаясь чего-то.
— Какие к чёрту продукты?! Какое, к чёрту, испачкаюсь?! Вы же чуть не пострадали!
— Это не важно, мисс…
— София!!! И вы ещё колбасу пожалейте, вместо своей жизни! Рей, вы – идиот! – Я развернулась, нахохлившись, как воробей, и пошла дальше. Судя по шелесту пакетов, мужчина следовал за мной, вот только на некотором расстоянии. — И долго вы хвостом плестись будете?…
— Простите… — Тут же догнал меня мой спутник.
— И хватит извиняться. Я так испугалась за вас… — Устало проговорила я, с трудом расслабляя, сведенные судорогой плечи.
— Мисс…
— София. – Перебила я его. – Хватит болтать, а то горло заболит. Пойдёмте уже…
В полном молчании мы дошли до моего небольшого одноэтажного домика, с панорамным окном на всю стену. Рей как-то сразу занервничал, переминаясь с ноги на ногу.
— Эм… София, мне оставить пакеты здесь?
Я открыла дверь и задумчиво посмотрела на мужчину.
— «Похож на гадкого утёнка. Никем не любимый, бездомный, грязный и, наверняка, голодный…»
Проследив за направлением моего взгляда, мой спутник криво улыбнулся.
— Я всё понимаю, мисс София. – Он поставил пакеты на ступеньки и отступил на два шага, затем развернулся и пошёл по улице в обратном направлении.
— Ничего вы не понимаете, Рей! – Крикнула я ему в спину. Мужчина обернулся, удивлённо смотря в мои глаза. Я прошла в дом, оставляя дверь открытой.
— «Два варианта: либо он уйдёт, оставив меня мёрзнуть в доме с открытой дверью, либо вернётся и закроет её. К тому же продукты всё ещё на улице, а мои пальцы красные и болят. Натёрла…»
Рей вернулся…
— У меня нет мужских вещей – громко сказала я, стоя в ванной комнате и отогревая озябшие руки под струями тёплой воды – но я обожаю большие футболки, так что одна из них точно вам подойдёт.
Стащив с держателя махровое полотенце, я начала вытирать им согревшиеся руки. В доме было тихо. Я насторожилась и вышла из ванной. Рей стоял на пороге с моими пакетами. Дверь за его спиной была открыта.
— Вы точно хотите, чтобы я заболела. Это, видимо, даже не обсуждается…
Мужчина тут же поставил пакеты на пол, вышел на улицу и закрыл за собой дверь.
— Не с той стороны! – Гаркнула я. Дверь открылась… — Как ребёнок, ей Богу…
Мужчина прошёл в дом, закрыл дверь и поднял с пола сумки и остался так стоять.
— Одной статуей в моём доме больше. – Фыркнула я, стоя посреди гостиной со скрещенными руками. – Кухня прямо и направо.
Пока я переодевалась, в гостиной слышались тихие шорохи и осторожные шаги. Через минуту всё стихло. Я натянула тёплые шерстяные гольфы, свободные спортивные штаны, и вязаный свитер, прихватила из шкафа одну из своих любимых мужских футболок и серьёзно задумалась о брюках для моего гостя.
— Рей?
— Я здесь, мисс София. Простите, я испачкал ваш пол…
Он снова мялся у порога.
— Я отнесу футболку в ванную. – Сказала я, тут же приступив к выполнению действия. Затем прошла в кухню, где взяла большой мусорный пакет и, наконец, подошла к Рею. – Снимаете всё, что на вас надето и кладёте сюда. Затем идёте в душ и моетесь. Банное полотенце висит на держателе.
Сама же развернулась и пошла в спальню. Подумала и начала облачаться в уличную одежду. По звуку шагов и щелчку догадалась, что Рей в ванной, вышла из комнаты и подошла к мусорному мешку.
— Так… какого это всё размера?… – Покопавшись в пакете и прочитав бирки, поняла, что нужно всё купить на пару размеров меньше. Всё же это недоразумение на нём мешком смотрелось. – И прихватить бритвы…
Я быстро натянула сапоги, пальто, перчатки, взяла дамскую сумочку, завязала мусорный пакет и вышла из дома.
— Благо магазины ещё работают. – Буркнула я себе под нос, закидывая мешок в мусорный бак. — Мда… не розами пахнет…
Я снова с наслаждением вдохнула морозный воздух и пошла на поиски вещей. Город был маленький, и всё было близко. Через сорок минут я уже открывала дверь своего дома. А в душе всё ещё лилась вода.
— Вы там не утонули? – Я уже переоделась, и сейчас стояла возле двери в ванную комнату.
— Простите, я пытаюсь себя отмыть…
— Так, послушайте меня внимательно. Завернитесь в банное полотенце…
— Но…
— Я сейчас зайду к вам.
— Зачем?!
— Спинку потереть!!! Рей, делайте, что вам говорят!
Шум воды тут же стих, и послышалось какое-то копошение.
— Я захожу?
— Э… да…
Подняв с пола пакет с вещами, бритвой, пеной для бритья и несколькими флаконами с шампунем и гелем для душа, я осторожно приоткрыла дверь и зашла в помещение, полное густого пара.
— О, да от вас карамелью пахнет! – Хихикнула я.
— Это всё ваш шампунь… — Послышалось из душевой.
Рей сидел на полу прозрачной кабинки, до груди замотанный в моё розовое полотенце. Его щёки стремительно покраснели, когда он увидел меня, и он низко опустил голову, стараясь скрыть смущение.
Не обращая на его стеснение ни малейшего внимания, я распаковала сумку, повесив только что приобретённые брюки и рубашку на вешалки, а всё остальное сгрузив в раковину.
— Так… — Я взяла шампунь, гель для душа, ножницы, бритву и пену. – А сейчас замрите и не мешайте мне, ради Бога.
Рей послушно застыл, подняв на меня своё раскрасневшееся лицо и закрыв глаза. Я осторожно срезала большую часть бороды, тут же выбрасывая отрезанные волосы в маленькую урну. Потом так же осторожно начала сбривать оставшиеся волоски. Кожа под лезвием была нежной, поэтому я порадовалась, что у меня есть лосьон, иначе ходить моему носильщику с раздражением на щёчках… И что, что лосьон пахнет тортом? Потерпит!
— Развернитесь, Рей. – Мужчина повиновался, беспрекословно слушаясь моих рук, разворачивающих его лицом к стене и спиной ко мне. Я взяла шампунь, выливая в руки чуть ли не половину упаковки. – Глаза не открывайте, а то щипать будет.
И что, что он уже вымыл голову моим шампунем! Мне очень хотелось самой коснуться его волос. Почему?… Да потому что всю дорогу до магазина и обратно я думала об этом густом баритоне его голоса, о его смущённых грустных серых глазах… Мужчина, оказавшийся без дома… А теперь я думала о том, как нежна его кожа на лице, вспоминала как всего минуту назад чуть царапала подушечки пальцев об остатки его бороды… Его лицо… оказалось так молодо.
— «Ему на вид не больше тридцати! Как же он такой на улице оказался? — Я продолжала осторожно втирать в его волосы ароматный шампунь. – Помнится, мама говорила, что хорошие люди на дороге не валяются, а если валяются, значит с ними что-то случилось. И вот теперь я не могу не помочь. И где я видела его лицо?…»
Смыв густую пену, я взяла мочалку и так же щедро перемазала её гелем.
— Глаза можно открыть, я смыла шампунь. Сейчас потру вам спинку, а дальше вы сами, хорошо?
Он что-то нечленораздельно булькнул, но кивнул. Я бережно отмыла его плечи, шею, положила руку с мочалкой на лопатки, осторожно проходясь по позвоночнику и со смущением наблюдая за тем, как Рей прогибает спину и чуть не мурчит от удовольствия. Гораздо быстрее, чем планировала, я потёрла его поясницу, и впихнула в его руки мочалку.
— Дальше сам. А я пошла продукты распаковывать. – Закрыла за собой дверь и вышла. А Рей, грустно улыбнувшись, развязал насквозь промокшее полотенце, стянул его с бёдер и принялся отмывать грудь, руки и ноги, так и не вставая с пола.
На плите уютно сопел чайник, а в сковородке шипели два куска мяса. Спагетти уже сварились. Я промыла их и положила в глубокую тарелку. Я чувствовала, как Рей прожигает мне спину своим чересчур внимательным взглядом, но предпочла не обращать на это внимания. Когда чайник вскипел, я ошпарила спагетти, слила воду и разложила их на двух квадратных тарелках. Рядом положила по куску мяса, и полила сверху томатным соусом.
— Столовая прямо за твоей спиной, – сама удивилась, что перешла на «ты», но от готовки не отвлеклась, – бутылка вина в баре, что напротив телевизора. Штопор в ящичке справа. Открой, пожалуйста.
Шаг, шаг, шаг, шурх, вжик, чпок!
— Кхм… ты всегда так празднуешь Рождество?
От его голоса у меня мурашки… Да что ж это такое, а?
— Да. Всегда. – Я взяла тарелки и понесла их в столовую. Не глядя на Рея, вернулась в кухню за приборами. – Бокалы на полке за стеклянной дверцей.
Звяк. Звяк.
— У тебя никого нет?
— У меня есть я. Мне этого вполне достаточно. – Я взяла две ложки для спагетти и две вилки. Всего по две.
— «Как не привычно-то…»
— Я теперь тебе должен.
— О чём ты?
— О вещах. Они достаточно дорогие. Уверена, что могла их себе позволить?
— Если купила, значит могла. «Да посмотри же ты на него!!!» — Я положила приборы на стол и уже хотела отодвинуть стул, чтобы сесть, как за меня это сделал Рей. – Это ещё зачем?
— Я хочу быть полезным… — Он мягко подвинул стул к столу, чтобы мне было комфортнее, кивнул сам себе, убеждаясь, что всё в порядке, и только после этого прошёл на своё место. — Спасибо за еду.
Я посмотрела на его лицо, думая, откуда у него такие манеры, но заметив, как внимательно он меня разглядывает, смутилась и вскочила с места. Рей поднялся вслед за мной.
— Ты чего это? – Не поняла я. – Я просто ножи забыла. Сейчас вернусь. Садись на место…
А в голове вертелись мамины наставления:
— «Воспитанный мужчина всегда поднимается из-за стола, когда из-за него встаёт леди. Это знак уважения. Так же, как когда она возвращается на место. И вообще, мужчина садится за стол последним, пока не убедится, что все дамы уютно разместились».
— «Ок! Но откуда Рею знать обо всём этом?!» — Я схватила ножи и вернулась в столовую, ошарашено наблюдая за тем, как мой собеседник бесшумно поднимается из-за стола, обходит его, подходя к моему стулу и отодвигает его, чтобы мне было удобнее садиться.
— «Тут что-то не так… И я его уже где-то видела…» — Я села на предложенное место, положив один нож возле своей тарелки, а второй, на салфетку Рея.
— Сядь уже и не маячь… — Чуть грубо проговорила я, понимая, что это всё с непривычки, и что моё лицо – цветочек аленький.
Рей тихо выдохнул и сел.
— Приятного аппетита, Рей…
— С Рождеством, София…
— С Рождеством…
А потом был бокал вина, второй бокал вина, я расслабилась и начала с любопытством рассматривать нежданного гостя. Высокий, стройный, в меру накаченный, волосы шёлковы, улыбка ослепительная, и…
— «Тут что-то не так…»
Потом он подключил гирлянду к электросети и гостиную озарили всполохи разноцветных огней, мерцая и переливаясь в пушистых ветвях искусственной зелёной ёлки. Мы танцевали и смеялись, я рассказывала о мечте про снежный шар, а он про то, что его желание уже сбылось. Я недоумевала, а он улыбался.
Он спрашивал про мою работу, я уклонялась от ответа, но он настаивал, так что я сказала, что работаю клерком в фирме с начальником – монстром. И не удивляйтесь, что я так его назвала, ведь он уволил невинную девушку, которая работала его личным секретарём. Разумеется, по фирме тут же поползли слухи, что он с ней спал, а когда она надоела, он просто её выкинул. И моё отношение к шефу из нейтрального перешло в сильно негативное.
Рей нахмурился, и предположил, что шеф мог быть ни в чём не виноват, а вот девушка что-то натворила. Но моя женская солидарность не позволила мне согласиться, хотя внутри что-то шевельнулось, и я обещала себе подумать над этим вопросом, когда протрезвею.
Часы пробили три ночи и я засобиралась спать.
— Поспишь на диване. Я принесу тебе бельё… — Выполнив обещанное, я прошла в ванную, с весёлой пьяной улыбкой разглядывая свою огромную футболку, всё так же лежащую на полке.
Когда я вышла из душа, поняла, что сушняк уже начался. Ну не переношу я алкоголь в больших количествах! И вообще я давно не пила так много, да ещё и в хорошей компании. В гостиной было темно, пахло мясом, вином и мужским шампунем.
— «Убийственно возбуждающий аромат» — подумала я, кладя прохладные ладони на разгорячённые щёки. Затем налила себе стакан воды, выпила его в три глотка и… уже хотела идти в спальню, как увидела сползающее с Рея одеяло.
Мужчина спал, как убитый. Тихо сопел, слегка приоткрыл рот, отчего выглядел невинным как ребёнок и соблазнительным, как… как КАК! А ещё это одеяло! До половины открыло бледную кожу груди, нежную, как попка младенца. Даром, что бомж… Я осторожно подтянула одеяло, подоткнула его со всех краёв и, удивляя саму себя, чмокнула мужчину в нос.
Когда дверь в мою комнату тихо закрылась, Рей открыл глаза и ласково улыбнулся, прикасаясь к кончику носа указательным пальцем.
Утро разбудило меня невероятным ароматом свежесваренного кофе. Я протёрла глаза, потянулась, и начала бодро выползать из своей кровати. Ещё никогда не стремилась покинуть ворох одеял с таким желанием. Но на кухне меня, кажется, ждали…
Не кажется, а ждали! Моему взору открылось ЭТО… С широкой спиной, на которой чуть натягивалась ткань серой рубашки, которую я вчера ЭТОМУ и купила, и с… кхм.. довольно милой пятой точкой, которую чрезмерно сексуально облепили чёрные брюки, так же мною приобретённые.
— «Либо топ-модель, либо стриптизёр. Какой к чёрту БОМЖ???!!!»
— Доброе утро. – Я присела на высокий табурет за стойкой, на которую Рей тут же опустил белую чашку с дымящимся напитком, что несколько минут назад настойчиво вытянул меня из кровати.
— Доброе, София! – Он посмотрел на меня и улыбнулся.
— «Топ-модель или стриптизёр? Бомж, бомж… Я уже его где-то видела и тут что-то не так… ДА ЧТО ТУТ ПРОИСХОДИТ?!» — Я непроизвольно вцепилась пальцами в волосы.
— Софи? Что случилось? Голова болит? – Тут же встрепенулся мужчина.
— Угомонись, налей себе кофе и сядь. Со мной всё хорошо…
— Но ты вчера столько выпила…
— Совесть, рот закрой! – Хихикнула я, глядя на удивлённое, а затем счастливое лицо мужчины.
— «Счастливое. Он счастлив… Как щеночек, ей Богу…»
Утро пролетело в милых хлопотах, чем бы я НИКОГДА не назвала уборку, но сейчас это было именно так. Мы вместе мыли посуду, вместе протирали полы, где вчера, веселясь, разлили вино, вместе готовили обед…
Когда я засобиралась на улицу, купить апельсиновый сок, сладости и хлеб, Рей хотел пойти со мной, но я напомнила ему, что его прежние шмотки в мусорке, а в одной рубашке я его на улицу не выпущу.
Когда же я вернулась, обнаружила выстиранное банное полотенце, мирно висящее теперь в сушилке, идеально застеленную кровать, о которой я напрочь забыла утром и… сделанную работу, которую я взяла на дом.
— Не поняла… Ты что, разбираешься в отчётах?
— Совсем немного… — Покраснел мужчина.
— Рей, да кто ты такой?…
Он не ответил и я поняла:
— «Никакой он не бомж… и не стриптизёр и не топ-модель… Тут что-то другое, и он не хочет об этом говорить. Ну, не хочет, не надо. Я насиловать не буду. Насиловать…» — Щёки густо покраснели.
— Софи? Тебе жарко?
— Мне прекрасно… Спасибо, что помог с бумажками. Никогда их не любила.
— Так почему тогда работаешь на этой должности?
— Потому что деньги нужны. Шеф неплохо платит.
— Но ты хочешь заниматься чем-то другим?
— Всего лишь детские мечты.
— Какие?
— Я люблю готовить сладости…
— Готовить, но не есть. – Констатировал факт Рей, рассматривая моё чистое блюдечко и своё, полное крошек от пирожного.
— Именно.
— Так открой кондитерскую!
— Для начала я должна заработать кучу денег. Не всё так просто. Я откладываю, но мне ещё много не хватает. К тому же все хотят навариться, а значит, на бумажную волокиту понадобится едва ли не больше, чем на снятие помещение и покупку мебели для него.
— И ты ещё мне вещи покупаешь! – Воскликнул гость, указывая пальцем на пакет, в котором лежали зимние ботинки, носки, бельё, свитер и пальто.
— А ты на меня кричишь из-за этого. Успокойся, мне не жалко. Мечты мечтами, а тебе голым ходить не позволю.
— Почему ты беспокоишься обо мне?
— А почему тебя интересуют мои мечты? – Я со стуком поставила чашку на мраморную поверхность стойки. – Рей… прошу тебя. Я – реалистка. С кондитерской может что и получится, но не сейчас. Зато ты сейчас нуждаешься в доме, тепле, еде и одежде. И это то, что я могу для тебя сделать. Поэтому давай на этом закроем тему и ты просто останешься здесь. Я со многим не справляюсь сама. В этом доме нужен мужчина. Я не настолько сильная, чтобы переставлять шкафы.
— Или носиться по обледенелым улицам с громоздкими пакетами.
— Или это…
— До сих пор не понимаю, как ты их сама тащила.
— Дело привычки. Я всегда была одна.
Рей как-то сразу осунулся и погрустнел. Я оставила чашку в покое, и подошла к мужчине.
— Пойдём фильм посмотрим, а? – Я взяла его за руку и потянула в гостиную на диван, с одной стороны которого ровной стопочкой лежали постельные принадлежности Рея.
Нам пришлось очень потрудиться, чтобы усесться вдвоём на небольшом пространстве, но никто не стремился убрать стопку белья, освобождая место. Напротив, оба тянулись к теплу. И всё равно, что первый день знакомы…
До нового года осталось три дня.
Каждый день после Рождества, я пекла для Рея что-то вкусненькое. А по ночам слышала тихий хлопок входной двери. Он уходил куда-то, но наутро всё было как обычно, только кексиков, или булочек становилось немного меньше.
— «Может он ходит кого-то кормить?» — Впрочем, это не сильно меня беспокоило. Занервничала я только тогда, когда курьер принёс мне конверт. В письме было сказано, что мне предоставляют помещение для кондитерской, с небольшим залом для кафе на пять столов. Я ничего не понимала.
— Рей, может, ты пояснишь мне? Что-то мне подсказывает, что ты в курсе.
— Софи… — Мужчина хотел что-то сказать, но я остановила его взмахом руки:
— Если то, что ты хочешь мне сказать – ложь, то лучше молчи.
Он понуро опустил плечи, по-прежнему стоя посреди гостиной.
— Я не знаю, кто ты, Рей, ни разу не лезла с расспросами, хотя и подозреваю, что дом у тебя есть. Я никогда не врала тебе, и не заслужила слушать обман с твоей стороны. И я не понимаю, что сейчас происходит.
— Софи, послушай… Если я тебе скажу кто я, ты меня сразу же выкинешь. Наша встреча там, на улице, была случайностью. Я неоднократно видел тебя, и ты всегда была одна. Я никогда не подходил к тебе, и не потревожил бы и в этот раз, если бы не видел, как тебе тяжело.
— Но я не просила о помощи!
— Ты никогда о ней не просишь! Я же понятия не имел, что ты не такая, как я думал!
— Какая я? Какой ты видел меня? Где ты видел меня, Рей?! Город маленький, неужели я бы раньше тебя не заметила?
— Я…
— Если ты хочешь мне соврать, лучше молчи… Ты врал мне всё это время…
— Нет!
— Ты знал меня!
— Нет, не знал! Я видел тебя и думал, что знал, но ты другая!
— И это ты подстроил всё с кондитерской!
— Да я.
— Но я же не просила!
— По второму кругу?… – Устало спросил он. – И не попросишь. Никогда не попросишь… Я просто хотел сделать тебе подарок.
— Мне не нужны твои деньги!
— А я? Я тебе нужен?!
— Тебе есть куда идти, Рей? – Он кивнул. – Тогда, уходи… — Я подала ему пальто, подождала, пока он обуется, и указал на дверь. Рей ушёл…
На следующий день, с тем же курьером, я получила от него письмо. В нём он просил, чтобы я хоть посмотрела на дом, который он хотел подарить мне. Дом, в котором могла бы быть моя кондитерская. И я пошла…
Он находился в часе езды от моего дома, приблизительно на таком же расстоянии от города, что и город, в котором я жила. Было интересно, почему он выбрал для кондитерской именно это место? Но ответ нашёлся сразу, как меня встретили строители и пригласили осмотреть помещение.
Оно было небольшим. Занимало весь первый этаж дома. На втором были жилые комнаты, как сказал мне мой «экскурсовод». Когда мужчина распахнул передо мной стеклянные двери, я оказалась в светлом помещении, три из четырёх стен которого были стеклянными. Тот самый ответ, касающийся выбора помещения оказался у меня под ногами. Пол… Частично деревянный, частично прозрачный.
— Это не стекло, мисс, не бойтесь. Можете смело ступать. – И строитель, в доказательство своих слов первым прошёл в ту часть комнаты, где под ногами был снег… – Когда весной лёд разойдётся, то отсюда можно будет видеть течение реки, рыбок и всё такое. Милая вещица, не правда ли, мисс?
— А… да… Это невероятно…
— Такой заказ был, миледи.
— Простите? Заказ?!
— Да. Ещё когда мистер только землю купил и решил тут строиться. Он сказал, что хочет дом. И чтобы в нём было тепло и красиво. Я ещё испугался его тогда.
— Я Вас не понимаю…
— Так хозяин же – владелец фирмы ***, что в другом городе. Он оттуда уехать зачем-то решил. Кажется какие-то проблемы с женщиной. Обокрала его, говорят. Так он не хотел её позорить, но и в одном с ней поселении жить не хотел, вот и наказал нам отстроить здесь дом.
— О… — меня слегка пошатнуло, и строитель, быстро подхватив меня под руку, отвёл к небольшому круглому столу в той части дома, где летом под ногами будет плескаться река. – «Причина того, что кондитерская находится здесь не потому что тут пол красивый, а потому что там все считают Рея чудовищем… И я тоже…»
— Вам нехорошо, мисс? Я сейчас воды Вам принесу!
Когда он вернулся, я уже отдышалась и внимательно разглядывала тот самый столик, за который меня усадили. Его деревянная столешница светлого дерева была сплошь покрыта надписями и рисунками. Я смотрела на большой снежный шар, расположенный чуть правее от центра. В нём была изображена эта самая кондитерская. Я с восхищением водила кончиками пальцев по контуру, разглядывая каждую мелочь. Дом был прорисован настолько детально, что казался настоящим.
— Вам нравится, мисс? Мистер только недавно его привёз. Это «стол желаний». Их всего пять. Мистер сказал, что этот последний.
— «Стол желаний»?
— Да, мисс. Если хотите, я покажу Вам остальные четыре. Они сейчас разобранные в подсобном помещении, но столешницы вынуть можно.
— Если Вам не сложно…
— Ну что Вы, мисс. Пойдёмте.
Мужчина вынес для меня все столешницы, прислонив их к стенке, и включив ещё несколько лампочек для дополнительного освещения. Свет шёл даже от пола и стен. И я впервые увидела «звёздное небо» так близко.
— «Рей… что же ты за человек такой?…»
А тем временем строитель указал на первую столешницу:
— Вот, мисс. С неё всё началось.
Я опустилась на корточки и принялась разглядывать узоры, покрывающие всю площадь. На светлой поверхности стола была нарисована девушка…
— На Вас похожа, мисс. – Заметил строитель.
И я с удивлением поняла, что он даже не представляет насколько, потому как на шее нарисованной девушке красовалась моя любимая подвеска, сейчас спрятанная в складках зимней одежды…
— «Я хочу быть с тобой», «Хочу тебя узнать», «Возьми меня за руку», «Сказка реальна», «Улыбнись», «Даже в доме бывают звёзды» — и я хихикнула сквозь слёзы, замечая на полу «Большую Медведицу». Я увидела нарисованную кошку, спящую на диване возле камина, увидела пару, танцующую вальс…
На второй, третьей, четвёртой… Везде были мы, были его желания, признания. Я заметила в центре третьей столешницы большую рождественскую ель, с грудой подарков у нижних ветвей, на четвёртой летний луг, с корзиной для пикника, и двух людей, сидящих в обнимку и наблюдающих закат. А на второй, почти с краю, я увидела бродяжку, которому девушка отдаёт еду. И вспомнила тот день, когда вышла на прогулку. Тогда я почувствовала, что за мной кто-то наблюдает, но решила не обращать на это внимания. Я накормила бездомную женщину и пошла дальше. А через несколько дней, в подранных одеждах я встретила тебя…
— «Всё это время… ты мечтал обо мне?»
И тут мне вспомнился тот разговор… Когда мы танцевали и смеялись, когда я рассказывала ему о мечте про снежный шар, а он… про то, что его желание уже сбылось. И я недоумевала, а он… улыбался… И я его прогнала… Идиотка…
— Мисс… Мисс! С Вами всё в порядке?
— Эм… да, простите. Мне уже пора ехать… — Я резко вскочила на ноги, поморщившись от боли в затёкших конечностях, но не обратила на это внимание, выбегая из дома и садясь в машину.
По дороге в город я много думала, вспоминала, улыбалась и плакала. А вечером я написала ему письмо:
«Здравствуй, Рей!
Я была в кондитерской… в доме. Это же твой дом? Ты его для себя строил? Не стоит переделывать его только лишь из-за моей прихоти. Ты хотел уехать отсюда, покинуть этот город, так не сиди тут! Если плохо, собирайся и уезжай! Не мучай себя! А я… Ты меня прости. Видишь, я тебя не стою! Я прогнала тебя, не разобравшись в ситуации. Уезжай Рей, и будь счастлив.
София».
Завтра новый год. Я шла по снежной улице, таща в руках громоздкие пакеты. Рей не писал и не приходил. А я лишь однажды съездила к тому дому. Всё уже было готово к началу счастливого проживания в милом гнёздышке. На втором этаже горел свет. Машин рабочих нигде не было видно, зато из-за дома выглядывала «мордашка» очень дорогого тёмно-синего внедорожника.
— «Будь счастлив, Рей… И прости меня».
Когда холод начал сводить пальцы, я дотащила пакеты до скамейки, и стала растирать руки.
— «Дежавю»…
Но Рея не было. Я грустно улыбнулась, взяла пакеты и пошла дальше. На улице снова сидела та женщина. Я достала из пакета булочки, бутылку йогурта и протянула их ей.
— С новым годом.
— И вас, милая. Да благослови вас Господь. Надеюсь, этот день преподнесёт Вам особенный сюрприз.
Я с удивлением посмотрела на бездомную, улыбнулась, кивнула и пошла дальше. На ступеньках моего дома стояла маленькая коробочка, перевязанная синей лентой. Я открыла дверь, оставляя пакеты на полу прихожей, и вернулась за посылкой. В коробке оказался снежный шар, внутри которого был дом, с прозрачным полом… Во всех окнах горел свет, а со стеклянного неба сыпался бесконечный снег… К основанию шара был приклеен какой-то свёрток. Я отцепила его, и стала осторожно разворачивать. На сложенном листе лежал ключ…
«Здравствуй, Софи.
Однажды, возвращаясь с работы, я проезжал мимо продуктового магазина, у дверей которого сидела бездомная женщина. Я остановился, желая купить её что-нибудь поесть, и уже почти вышел из машины, когда заметил тебя. Ты выглядела уставшей и грустной, но улыбнулась, когда увидела эту женщину. Не раздумывая ни секунды, ты выпотрошила свой пакет, доставая ту еду, которую не нужно готовить. Она что-то сказала тебе, когда ты отдала ей баночку горячего кофе и, кажется, что-то вроде сэндвича. Ты кивнула, улыбнулась и пошла дальше. Я вышел из машины, желая узнать, что именно сказала тебе бездомная, из-за чего у тебя за спиной будто крылья выросли. Я протянул ей денег, но она не приняла, зато взяла пакет с едой, которую я купил специально для неё. Женщина сказала, что её не обязательно подкупать ради ответа, что она и так скажет. Но я настаивал, и она приняла еду. Женщина сказала, что пожелала тебе не сдаваться и верить, не забывать своей мечты, даже если она наивная и детская. А мне она сказала, что внешность не главное, и чужое мнение тоже. И что если я оденусь, как она, я непременно встречу свою судьбу. И возле той скамейки, где ты остановилась, давая рукам отдых, я её и встретил… К тому времени на работе всё стало совсем плохо, я начал пить, отрастил бороду, так что сойти за бездомного оказалось проще простого. Я прожил на улице два дня, греясь у костра той женщины, и деля с ней пищу. Она много говорила, учила, наставляла, а я ничем не мог ей помочь. Она и сейчас отказывается, говоря, что у каждого свой путь. И мой путь определился тогда, когда ты впервые назвала меня по имени. Я не соврал, что меня давно так не называли: в последние годы я был мистером Миллером. И за много лет ты первая, кто позвала меня, протянула руку и назвала Реем…
Этот снежный шар я заказал у мастера гораздо раньше, чем встретил тебя. И теперь он твой. К нему прилагается ключ от дома. Нашего дома, если ты пожелаешь…
Когда ты раскроешь коробку, я буду здесь. И буду ждать тебя. Всегда… Чтобы однажды этот дом был полон жизни и сладких ароматов твоих волшебных пирожных…
Твой Рей».
В открытую дверь задувал холодный зимний ветер. Шли последние часы декабря… Я подхватила пакеты, шар, ключ, закрыла дверь и побежала к машине.
— Доброй ночи всем радиослушателям! На часах одиннадцать двадцать. До Нового Года осталось совсем немного! Надеюсь, вы уже приготовили ужин, и готовы к встрече долгожданного праздника. На волнах радио *** медленная композиция и… наслаждаемся… — Из колонок заиграла тихая нежная музыка, когда я вырулила на шоссе. Ещё немного… я успею…
— И мы начинаем отсчёт: десять! девять! восемь! се… — Я отключила радио, выпрыгнула из машины и рванула к дому, а в голове продолжало тикать: семь, шесть… Руки дрожат, и я еле попадаю ключом в замочную скважину: пять, четыре… дверь поддаётся, я влетаю в прихожую и кричу – РЕЙ!
Три, два…
— Софи?…
Один…
— С новым годом, Рей!…

Ноль…
— С Новым Годом, ребятки! – Улыбнулась бездомная, кутаясь в оборванные вещи. Она взяла булочки и йогурт, которые только что получила от Софии и передала их в руки старика, греющего руки над хилым костерком. – С Новым Годом!
Старик удивлённо смотрел на бездомную, которая быстро шла по улице, мурлыкая под нос какую-то незатейливую новогоднюю песенку. Пройдя пару десятков метров, она будто начала растворяться в потоке снежинок. Старик помотал головой, потёр глаза свободной рукой, и решил, что эта ночь воистину чудесная: бродяжка исчезла. Зато в его руках лежал тёплый новогодний пирог с шоколадной глазурью и бутылка с горячим чаем…
— И вас с Новым Годом, счастливое видение…

— Я всегда мечтала о снежном шаре. Каком-нибудь необычном. Не таком, где внутри снеговик или ёлка, или Санта… А что-то другое. Хотелось сидеть и смотреть на то, как падает снег в мире за стеклом, как светится тёплым жёлтым светом большое окно в доме, погружённом в жидкость. И пусть тот мир ограничен, спрятан под куполом, я всегда хотела узнать, как это: быть в нём?
— И как же?
— Как в сказке… — Я чмокнула Рея в нос, и пошла вытаскивать из духовки первую партию новогодних пирожных. Через час открытие, а за окнами уже стоят мои первые клиенты. – Как в сказке…
17.10.2012г.