Смерть, это жизнь без права переписки

Смерть, это жизнь без права переписки
В глухой тиши, где вспоминают близких,

Где летний сад дождём не зарастает,
Где никогда трава не замолкает,

Где звёзды выключают дальний свет
и Бог молчит, как будто его нет…

***
Деревья в ожидании листвы
Не набирая прежней высоты

В тени ветвей о вечности молчат,
И ничего о ней не говорят…

А за окном последний снегопад
Вновь заслоняет тёмный палисад.

Начало Весны

Половица неба. Потолок вселенной.
Над весенним лесом вздрогнула гроза.
Закипает берег белоснежной вербой.
В шалаше из листьев шелестит оса,
И косматый ветер с облачною пеной,
Поднимает к звёздам птичьи голоса.

***
Хабаровск. Двадцать первый век.
Скажи мне, современный человек,

О том, как сердце замедляло бег,
Когда собака на лохматый снег,

Израненная юными руками,
Упала за «безлюдными» домами…

Скажи мне, современный человек,
Будь русский, армянин или узбек:

Господь живёт, не закрывая век
и видит мир бездомными глазами,

будь то собака или человек?

Так ходит небо белыми кругами
И возвращает самый нежный снег,

А две студентки говорят, что с нами
Бог не живёт, его на свете нет…

Хабаровск. Двадцать первый век…

***
Тополь, потёртый ветрами и снегом
О белой весне говорит с человеком…

Вокруг тишины ходит шорох ветвей,
Безлиственной речью, касаясь огней

Высоких домов и лесных очертаний,
Где клёны и сосны стоят без дыханья.

***
О.Ф.

И речь твоя ещё не обмелела,
И нежность рук по-прежнему близка,
Но только сердце мной переболело,
Оставив накипь чувств. Наверняка

В микроволновке остывает ужин.
Так, свет листвы стирают холода…
Зелёный чай с хрусталиками льда
Ты наливаешь, дожидаясь мужа,

а в белой кружке мёртвая вода.
И тень дождя пришедшая снаружи…
***
Над тёмной, лакированной рекой
Леса кипят холодною листвой,

И влажный воздух опалён грозой,
И отшлифован пёстрой тишиной.

Ночным дождём застирана трава,
Где насекомых хрупкие слова

Для нас звенят весенним языком
О самом близком, самом дорогом…

***
Придёшь домой,
А в комнате синичка
До твоего прихода дожила.
Пока идёт на небе перекличка,
Возьми её живую со стола.
Открой окно:
Рябины рукавичка
Заиндевев, немножечко
Сползла.
Ты прямо к небу
Поднеси синичку —
Ту, что меня
На год пережила.

***
Январь. С деревьев
Осыпался свет
Снегопада,
И северный ветер
шипит за вечерним окном,
А мне ничего напоследок не надо…
Без Маминых рук,
Остывает родительский дом.

***
…И снег становился нежнее.
И тополь над ним замирал.
И ветер, погладив аллею,
Листву на деревьях качал.
Звезда загоралась над елью, –
Зима освещала Урал,
И лес, опалённый метелью,
В стеклянное небо дышал…

***
Мы перестали сердцем говорить,
Так незаметно приближаясь к Богу.
На жёлтых липах дождевую нить
Шершавый ветер режет понемногу…
Дрожит листва, не в силах озарить
К деревьям подведённую дорогу,
И, может быть, не в силах пережить,
Что свет зари перегорел в тревогу
О том, что в сердце тяжело носить
Слова любви, не сказанные Богу.

***
Уральский день рассыпался на звезды,
И снегопад в прозрачной тишине,
А мне любить и жить совсем не просто,
Я говорю с тобой наедине:

Что надо мной, клубится тень природы,
Когда стою под снежным рукавом,
И прошлое мешаю, словно воду,
В которую мы больше не войдём…

Мне прошлого совсем немного надо.
Мне прошлого не нужен водоём.
Мне б капельку любви ночного сада,
Где моё сердце станет снегирём.

Матушка Россия

Посвящается моей Маме,
Татьяне Былининой

Я очень люблю Россию.
Ночные люблю города.
Озёра с кристальной зыбью,
Их белые панцири льда.

Уральские, горные цепи.
Кулончик луны над землёй.
И звёздные, звёздные сети,
За космоса чёрной кормой.

Люблю этот северный ветер,
Колючий и длинный порой,
Но больше всего я на свете,
Люблю этот свет дорогой,

лежащий на Маминых шторах,
Где тополь седой головой,
В окно загляделся под шорох
Шагов за шершавой спиной.