Силентиум-30. Гофман
Силентиум – юрист. Рисунок. Дрожь.
И нотный стан для Глюка-кавалера,
И Амадей – сияющая сфера,
Ночной дозор: Бетховен слышит дождь.
И зорко зеркало и зрит зеро,
И превращенья праздничных дукатов —
В немыслимое пьянство ароматов,
Но только не бросай своё перо.
Роскошный вид из бедного окна,
Сгоревшего театра партитура,
Прочь занавес, зеро, литература
И нотка – ниточка, и капелька вина.
Тот сон, тот кот, тот негасимый звук,
И фейерверки Цахеса на сдачу,
И гений, перепутавший удачу
С огнём души. Но — беспечален друг.
Тот сон, тот кот, где жив всегда двойник
И тоже от иронии страдает,
Коппелия танцует заводная,
Щелкунчик любит. Сумасшедший миг.
Силентиум-34. Рильке и Мандельштам.
Чем холодней, тем ближе дух вершин.
И Рождество пока играет в прятки.
Молчание – отсутствие заплатки,
Дыра на пустоте и карантин.
Сон земляничный просится в стакан,
Гонца нельзя помиловать: докука,
Солнцестояния горит разлука,
Прости, прощай, словесный караван,
Несущий образ – тайный пилигрим,
Грызи свои зелёные пароли,
И распечатай листики до боли,
И декабристов зри сибирский Рим.
В стихах поэта нет, «он так один».
И всё зима в его окно стремится,
И, озирая площади страницы,
Трамвай травы гуськом струит в овин.
И женщина, когда она вернёт
Свои сирены и свои приливы?
И где вокзалы, горечи и ивы,
А ей вернуться – Бог не подаёт.
И там «Титаник», там тумана хмель,
И полутенью мучается Рембрандт,
Там блудный сын — освобождённый пленник,
И пепел Этны падает в постель…
Всё кончено. И некого просить
При обнажённых храмах в пропилеях,
Принять любовь и ласточку-Психею,
И жизни вечно пляшущую нить.
Силентиум-30. Гофман.
Силентиум – юрист. Рисунок. Дрожь.
И нотный стан для Глюка-кавалера,
И Амадей – сияющая сфера,
Ночной дозор: Бетховен слышит дождь.
И зорко зеркало и зрит зеро,
И превращенья праздничных дукатов —
В немыслимое пьянство ароматов,
Но только не бросай своё перо.
Роскошный вид из бедного окна,
Сгоревшего театра партитура,
Прочь занавес, зеро, литература
И нотка – ниточка, и капелька вина.
Тот сон, тот кот, тот негасимый звук,
И фейерверки Цахеса на сдачу,
И гений, перепутавший удачу
С огнём души. Но — беспечален друг.
Тот сон, тот кот, где жив всегда двойник
И тоже от иронии страдает,
Коппелия танцует заводная,
Щелкунчик любит. Сумасшедший миг.