Эдварду К.
На фотографии старинной,
в глазах тревогу затая,
на фоне мазанки из глины
стоит еврейская семья.
Семь я. Теперь и это много.
Двадцатый одряхлевший век.
А там, у дальнего порога,
стоит семнадцать человек.
Мужчины, женщины и дети.
Причёски, бороды, парик.
И на коленях тёти Бети
уснул сегодняшний старик.
Ещё все вместе. А назавтра
опять детей простынет след.
И снова двое – Райха-савта*
и апикойрес меламед**.
А дети… Что ж, образованье
даёт им право лучше жить,
добиться дружбы и признанья,
и уваженье заслужить.
Всё оказалось много проще
По крови, что течёт из жил,
набралась маленькая роща
тех, кто действительно дружил.
А большинство друзей смеялись,
когда во рвах кричал еврей.
И «Дойчланд, Дойчланд, юбер алес»
запел над Львовом соловей.
Давно истлели те руины
и не сочится кровь из ран.
Героем новой Украины
стал «Нахтигаля» ветеран.
И только дым в краях постылых
сгоревших в Шоа помнит страх,
да европейские могилы
хранят их память, но не прах***.
А историческая память
свезла погибших на погост
и завернула в общий саван,
пришпилив бирку «Холокост».
Проходят годы, рвутся связи
и наступает ваш черёд,
последние из ашкенази,
ушедший навсегда народ.
______________________
* бабушка (ивр.)
** эпикуреец (идиш) в данном случае нарушитель традиции — сторонник, наряду с традиционным, светского образования; меламед – учитель в еврейской начальной школе (хедере).
*** На многих могильных плитах евреев, переживших Холокост, перечислены близкие,погибшие в Шоа.
