(рассказ футурологического типа)
«Человеческое в нас важнее всех машин»
Чарльз Чаплин
Мы этих особей называли робиками. Как производное от старинного литературного слова «роботы». Но их также обзывали и «иишниками» — от технического термина «ИИ-искусственный интеллект».
В новом учебном году в наш класс пришли пять новичков, и мы сразу уставились на них изучающими взглядами: «Робики? Иишники?». С виду все искусственные — абсолютно натуральные человеки. У них кожа тёплая, глаза блестят, улыбаться умеют. В прошлом году мы вычислили двух таких робиков в нашем классе. По некоторым признакам: они смеются невпопад и за девчонками в раздевалке не подглядывают. А в остальном робики совершенно неотличимы от живых. Но мы нашли главный алгоритм разницы: у них эмоции натуральные человеческие отсутствуют. На школьных вечеринках они под любую музыку всё один и тот же рок-н-рол пляшут.
… Ну вот подкатил к нашей компашке классный наставник. Жужжа антигравитационной платформой и сверкая фиолетовым светом в своём прозрачном куполе: понятно, возмущён нашим шушуканьем на уроке. Слушаем, слушаем мы эту дурацкую лекцию с экрана на стене. Там два лысых дядьки ведут дискуссию, как назвать два недавно открытых четвёртое и пятое измерение пространства. Открыть-то открыли — а теперь задумались о терминологии. Слов придумать не могут. Эти лысые тоже, видать, иишники. А ещё планируют в ближайшем времени открыть четвёртое измерение временной категории. Мало им прошлого, настоящего и будущего — ещё подавай какое-то параллельное время. Это всё робики в учёной среде воду мутят. Заложенную в них программу реализуют, вмонтированный в схему творческий потенциал демонстрируют, в капэдэ своём соревнуются. Как будто от этих открытий настоящие живые люди счастливей станут.
Изобретают, изобретают эти робики, друг друга модернизируют, мощности искусственного интеллекта увеличивают в нанометрах кремниевого пространства. Чему стремимся? К сингулярности, говорят, когда живое полностью сольётся с искусственным. Вот-вот, наизобретали такого, что уже слов не находят, чтобы обозначить что они такое изобрели. Слова изобретать эти робики-иишники не умеют. Что-то в их схемах ущербно, никак не получается полная сингулярность.
Из пятерых новеньких двое, точно, робики — проверено железно. Одному из них на прошлой неделе подсунул под зад найденный в гараже среди всякой рухляди старинный электрошокер. Так он с минуту сидел, не обращая внимания на помеху. Потом, видимо, какой-то датчик у него сработал, вытащил из-под задницы электрошокер, посмотрел, даже понюхал — и улыбается улыбкой из рекламного ролика. Обоняние, кстати, у них хорошо сработано, а вот вкусовые рецепторы далеки до этой самой сингулярности. Мы второму из новеньких в стакан с томатным соком полстакана соли вбухали — ноль эмоций, весь стакан — до капельки. И вот ещё одно отличие от живых, чтобы им в школьном буфете на стол не поставили, всё употребляют до крошки. Наша компашка вывод сделала: у них программа так настроена, чтобы извлекать максимум эффекта из окружающих явлений. Как заявил в прошлом году один из расшифрованных нами робиков: «Должно быть рационально». Это мы ему в своих исследовательских целях предложили урок сорвать путём выведения из рабочего состояния классной доски, этого противного чёрного экрана на стене класса, через который нам на занятиях всю мудрость мира впихивают. Мы бы и сами могли что-нибудь там расковырять, но у этого чёрного квадрата силовая защита установлена, что близко к себе не подпускает.
Вот и говорим этому умненькому робику, мол, а слабо такое придумать какое-нибудь завихрение для силового поля, чтоб это поле само по себе разрушилось. Как будто научную задачу ему ставим, типа для проявления творческого потенциала. Из нашей компашки Денис ему так научными словами эту задачу формулирует:
— Если каждая энергия имеет возможность перетекать в другую энергию, вот бы сделать так, чтобы столкнулись эти энергии лоб в лоб. Вот будет грандиозное открытие. Такой опыт можно провести на нашей классной доске. Эксперимент, так сказать, экстремальный. А?
Робик уставился на Дениса своими окулярами со стандартным выражением в формате «наивный взгляд голубоглазого юноши» — то ли уже поставленную задачу решает, то ли контраргументы ищет.
— Ты предлагаешь мне критический режим андронного коллайдера смоделировать?
— Какой коллайдер? Занятия отменят, пока чёрный квадрат ремонтируют — и пойдём на старый пруд раков ловить на ультразвуковую мышеловку. А, красотища?
А робик ему в ответ:
— Не рационально. Не рационально терять время учебного процесса.
Вот! В один момент мы робика расшифровали.
В этом учебном году те прошлогодние робики в наш класс не вернулись. Наверное, на переделку отправили, или предохранители у них какие-нибудь перегорели. Новых прислали, модернизированных, с учётом опыта прошлогодних. Ещё один из новеньких сразу расшифровался, даже без всякой изобретательности со стороны нашей компашки. Как-то после занятий спускаемся вниз по ступенькам. Впереди — Алёнка, секс-символ с первого года нашего восьмилетнего совместного обучения. Роняет Алёнка свою мобилу, нагибается, ойкая, за своей новомодной штуковиной, и вся её секс-таинственность перед носом у новенького. Так он… мимо, не приостановившись, головы не повернув, глаза не скосив. Без всяких эмоций! Мимо прошёл. Робик — факт!
Никакая самая гипер-современная матрица не обучит этих иишников воспринимать по-человечески адекватно окружающую реальность. Стремление к рациональности не даёт им достичь сингулярности и полностью превратиться в живых. А вдруг всё-таки да изобретут в своих поисках этой гипер-симметрии? Что тогда будет — коллапс живого, или сверхпрочная, вечная оболочка для хранения мозгового вещества. Наша компашка об этом задумалась.
Лежим на берегу старого пруда. Раков наловили, котелок кипит с солёным бульоном. Птички разные летают, насекомые разные прыгают, растения разные ботанические вокруг разными запахами пахнут. Красота! Задумались, что такое красота?
А тут Жан, самый теоретически продвинутый из нас, говорит глубокомысленно, глядя в небо:
— А вам не приходило в голову, что Алёнка — тоже робик? Её так изобрели, чтобы она очень глубоко проникала в исследовательских целях в наше сознание.
— Вау! — сказали мы все вместе.
И я от такой гипотезы так резко повернулся на бок, что раздавил хрупкую конструкцию ультразвуковой мышеловки. Самый спокойный из нашей компашки, флегмат, но эрудит Миха, по своему свойству характера заявляет флегматично в положении животом в небо:
— Вполне возможно. Известная схема японской средневековой тактики ведения войны. Сделай так, чтобы хитрый враг понял, что ты хочешь. А ты, поняв, что враг тебя понял, делаешь так, чтобы он, опять тебя просчитав, опять понял, что он тебя понял. А ты в свою очередь, поняв, что он тебя опять понял, делаешь так, что у противника уже ослабевает мыслительная способность что-либо понимать. Побеждает тот, у кого энергия мозга мощнее. В этом смысле потенциал человеческого мозга мощнее, чем у робиков. Но в нашем сознании много энергии потребляет так называемая лирика чувств. Много мы энергии на чувства тратим, и это не даёт аккумулировать мозговую энергию… Я хочу сказать, что, вполне возможно, иишники высшей категории и додумались использовать робиков серии Алёнка.
Мы все молчали и тоже смотрели на плывущие по небу облака, переваривая мысленно в сознании хитрую японскую тактику ведения войны. И тут Жан, понятно — самый теоретически подкованный, заявляет:
— Надо определить истину в формуле. Извлечь из неё корень. И сделать экстраполяцию в бесконечность. И не один робик не способен к такой абстракции. Сгорит его мыслительный процессор. Вот он, думаю, алгоритм выживания человеческого.
Хмыкнул Вадик, самый девчачий любимчик из нас, с фигурой спортсмена. Он перевернулся на живот Короче, ребята, я хочу сказать относительно Алёнки: никакой она — не робик. Я знаю точно…
Воцарилась тишина на берегу пруда. Только квакали лягушки и булькал котелок на костре. Ребята в ожидании продолжения перевернулись на живот. Сам я лично так дёрнулся, что вторично раздавил ультразвуковую мышеловку, отчего в расстройстве сразу отвлёкся от темы разговора про Алёнку, потому что такую мышеловку уже не достать, потому что запрещено их производство, потому что комитет по защите биосферы издал указ об охране сплошь всей биосферы. Додумались, теперь и раков ловить преступлением против человечности объявят. Заметно влияние искусственного интеллекта на человеческие чувства.
— Алёнка, — продолжает Вадик, — была проверена мною самым категорическим методом.
И он сделал значительную паузу.
— Это когда ты успел? — спросил как обычно флегматично флегматичный Миха.
— Совсем недавно, — небрежно ответил Вадик. — Помните, когда мы задумались, а что, если робики появятся среди нас в девчачьем обличье? Вот тогда, когда мы с Алёнкой шли с бассейна, и я сам тогда был в задумчивости от подобной возможности. Разобраться в женской психологии — это давно известно, логика не помогает…
— Короче, — потребовал Жан напряжённым голосом.
— Так вот я по пути и спрашиваю Алёнку. Спрашиваю: как думаешь, подруга, а в ваш коллектив девчачий робиков не засылают? Как вы их между собой различаете?
— Ну-у? — спросили все мы разом и повернулись в сторону Вадика. Вадик, смеясь, покрутил головой.
— Так она, Алёнка, отвечает мне, что уже многих вычислила в своей группе… Иринка, Светланка, Тонька, Танька… Перечисляя имена, она пальцы на руке загибала, чтобы не сбиться, наверное. Все десять пальцев загнула. Все они, говорит, типичные робики. Клянусь, говорит, своим местом в ноосфере…
— Обожди, обожди, — перебил вдруг заволновавшийся Миха. — Так у них в группе всего-то двенадцать девчонок?
— О чём и речь, — громко засмеялся Вадик. Он пружинисто вскочил с места, помахал, разминаясь, руками. Направился к берегу пруда и, обернувшись, добавил: — Вот вам и метод-алгоритм распознания живого от искусственного.
Разбежавшись, Вадик пружинисто прыгнул с кромки берега в сплошь покрытую ряской плоскость воды. Береговые лягушки возмущённо заквакали и продолжали квакать, пока Вадик резкими взмахами рук нарушал спокойствие старинного пруда. Жан присел, согнув колени и положив на колени голову с коротким ёжиком волос. Он размышлял.
— Вот что, — сказал он после нескольких минут размышления. — Открытие на меня снизошло, как яблоко Ньютона. Через женскую эмоцию лежит путь к пониманию главного, что отличает искусственное от живого. Эмоция — как инстинкт первоначального, происходящее от рефлекса первородной древней амёбы. В программу нужно вставить естественный путь, пройдённый эволюцией. Я подробней разберусь с этой гипотезой, когда перейду в колледж первой ступени, там уже преподают науки высшего порядка, предоставляют лабораторию для практических экспериментов… И я изобрету себе такую Алёнку, что сама наша Алёнка её от себя не отличит. Вам понятно? — гордо спросил Жан и посмотрел на нас как на недоумков.
— Ба-а… — медленно проговорил Миха и в упор уставился на Жана. — И вы что, — спросил Миха, чуть заикаясь, — и детей с нею рожать будете?..
===== «» ====