З.Э.
Моя женщина, тебе положено больше чем всё:
ландыши не отсюда (там свечки каштанов примешаны!),
запахи дивные севера и всё то, в чём отсутствует зло —
я их дарю, потому что лишь ты моя женщина.
Мудрости нет у меня, я простецкий мужик «из Саратова»
(к Саре, как и к Самаре, он отношения не имеет),
всё, чем владею, до последней молекулы с атомом,
я тебе отдаю, подтверждая сто раз, как заезженный плeйер.
И ничего не прошу равновесного я взамен,
и никого мне не надо, кроме тебя, в объятия,
нет ничего дороже из пут свалившихся перемен —
вот и все рассчёты мои, незадачливого математика.
Так в театре проста жизнь трамплина, как завтра трамвай,
на каком сне урока — привидилась ты!- астрономии.
Всё так сложно сплавляется в яркий, в алмазах, сарай:
из дощечек построен словечком одним, любовью, не более
Случайности — Небес Ремесло —
З.Э.
Взглядом повеяло, веточкой вербы весенней,
смех зазвенел серебром, колокольчиком снов,
их сочетание действует всё внутривенней…
Сопротивляться наркозу? Я не бестолков.
Как пробуждаюсь — судьба остаётся на месте,
сон потрясённый живёт не в башке, наяву,
начал-то прозы словами, а вылилось песней,
между землёю и небом полгода живу.
Сердце недели стучит ожиданьем мальчишки,
глаз ищет место свидания с ней: колдовство.
Пусть про случайности разные пишутся книжки,
в жизни случайностей нет, есть Небес Ремесло.
Скрягою Ревность скрипит
Пару слезинок увидел –что рёв Ниагары.
Молнии Зевса бледнее, чем копья молчанья.
Полдня минуло…Была восхитительной пара?
Знаком вопроса в бессоннице ночь измочалил.
Помню отлично любви состоявшейся запах.
Возраст морщин неизвестность опять углубляет.
Солнце взошло. А что завтра со мной? Послезавтра?
Скрягою Ревность, скрипит от закрученных гаек.
Порожняком монотонно грохочет на стыках.
Чувство потери – банальной «под ложечкой» болью.
С рельсов упасть – плюнуть раз, не удержишь поди ка.
Груз драгоценный состава — молчком отфутболен.
Рубиновое вино —
З.Э.
Цвет в бокале вина был — глубокий рубин,
и мужское начало в конце предложенья,
пожелало смутить целомудренность женщин,
пригубив пробу счастья, один на один.
Не напиток, смесь вечера с кровью пьянит —
свойства южной Италии в центре бокала:
…от луны шла подсветка, и это немало,
но ничто по сравнению с лаской ланит.
Месяц пусть прослезится, услышав со сна
оглушённого радостью страсти гурмана,
что в пустыне нашёл с неба послану манну,
чувство смеси — вина и ответа — познав.