(интервью Марка Яковлева нью-йоркскому журналу „Russian Parents magazin“)
Когда вы начали писать?
Лет в 13 или 14 я был один дома и непонятно как написал первый в жизни короткий стишок… о Всевышнем. Этот факт привел меня в невероятное возбуждение и я побежал в соседний дом к ближайшему однокласснику Сашке. Он был чемпионом района по боксу и когда я шепотом сказал ему, что надо бы поговорить и кивнул в сторону двора, то Сашка понял, что кому-то надо набить морду и захватил с собой зимние перчатки, хотя на улице было «бабье лето». Во дворе я, задыхаясь от волнения, прочитал ему свой стишок и чемпион района по боксу был в полном нокауте! Мой совет родителям: не оставляйте детей одних дома без присмотра!
О вашем первом стихотворении мы всё узнали, а о чём ваша последняя книга?
Замбона. Фото
Книга называется «Две пьесы на трёх языках» и опубликована на русском, немецком и английском.
Первая пьеса в книге «Замбона или Шесть минут до смерти» – о жизни немецкого писателя Эриха Марии Ремарка, рассказанная его женой Эльзой Юттой Замбоной.
Писатель был женат на Замбоне дважды: первый раз по любви, а второй раз фиктивно, что бы она смогла бежать из фашистской Германии и Европы конца 30-х годов в Америку. Третьей женой Ремарка была Полетт Годдар, голливудская звезда и экс-жена Чарли Чаплина. Пьеса охватывает полвека с 1925 по 1975 годы, но в ней только три действующих лица: Замбона, Ремарк и Годдар.
О чём ваша вторая пьеса?
Густав Климт "Золотая Адель"
Вторая пьеса „Золотая Адель“ рассказывает о столетней истории картины Густава Климта „Портрет Адели Блох-Бауэр 1“. Пьеса начинается в 1903 году, когда австрийский промышленник Фердинанд Блох-Бауэр заказал в Вене художнику Густаву Климту портрет своей жены Адели, мечтая о том, что портрет переживёт века.
Пьеса охватывает времена национал-социализма и грабежа культурных ценностей, а заканчивается в наше время в 2006 году покупкой Рональдом Лаудером картины для музея «Новая галерея» австрийского и немецкого исскуства на 5 Авеню в Нью-Йорке.
Что бы посмотреть книгу в интернете вы можете набрать в Google: Mark Jakoblew.
Автор у музея Лаудера
Есть ли у вас мечта?
У человека пишущего пьесы, основанные на историческом материале, конечно, есть мечта – увидеть их постановки в „историческом контексте“.
«Золотую Адель» я хотел бы поставить в Вене, где картина родилась, а после войны незаконно удерживалась более 60 лет в государственном музее «Бельведер». Затем в Линце, где картина могла бы оказаться в «музее фюрера», если бы сбылись его планы и, наконец, в Нью-Йорке, где она находится сейчас. Идеальным местом для сценичес-кого чтения пьесы в Нью-Йорке был бы музей Рональда Лаудера. Для постановки в Вене, Линце и Нью-Йорке пьеса была переведена с русского на немецкий и английский языки.
«Замбону» хотелось бы поставить в родном городе Ремарка – Оснабрюке, затем в городе, из которого бежал Ремарк – в Берлине и, наконец, в Нью-Йорке, где герои пьесы долго жили, а в нью-йоркском университете находится архив Ремарка. Постановка может быть приурочена к одной из памятных дат: например, 10 мая – в день сожжения книг Ремарка на площади Опернплатц в Берлине 10 мая 1933 года. Можно было бы сделать сценические чтения «Замбоны» в библиотеке нью-йоркского университета.
Ремарк в Вашей пьесе совершенно живой, этакий «слабый плейбой», зависящий от алкоголя и от женщин, которых он любил. Почему Вы изобразили великого писателя таким?
Когда Джойса однажды спросили, почему он выбрал главным героем своего романа «Улисс» еврея Леопольда Блума, Джойс с присущей ему парадоксальностью ответил: «А потому, что он был им!». Не мудурствуя лукаво, на ваш вопрос о Ремарке могу ответить точно так же: «А потому, что он был им!». Но «слабый плейбой» оказался настоящим мужчиной – он спас женщину, которую когда-то любил, и всю жизнь был ей благодарен за то, что она была с ним, когда он писал свой первый и главный роман.
Как будет называться Ваша следующая книга и о чём она?
Следующая книга будет называться «Блюз поехавших крыш или Музыка для себя». Она о мелодиях, которые звучат в нас, особенно когда у нас «едет крыша». В книгу войдёт маленькая повесть «Второе пришествие или Новый сценарий для Стивена Спилберга», новые стихи, рассказы «Памяти Карузо», посвящённый моему отцу и «Возвращаясь к Солу», посвящённый Вуди Аллену, рецензии на спектакли российских, немецких и австрийских театров, эссе о художнике моего первого сборника стихов Всеволоде Рухмалёве и другие вещи. По структуре книга будет напоминать Библию, но начинаться она будет не с Пятикнижья Моисеева, а с Пятикнижья Иакова, каждая книга которого будет посвящена одной женщине. Имена некоторых из них вам хорошо знакомы.
Кто же эти женщины?
Отвечу Вам фразой из анекдота про английскую королеву: «Вот видите, Ваше Величиство, Вы уже интересуетесь…»
У Вас на все случаи жизни готовы строчки из великих писателей и известных анекдотов?
Нет, не на все случаи жизни у меня готовы ответы…
А на какой вопрос у Вас нет ответа?
По профессии я финансовый аналитик и занимаюсь прогнозированием будущих банкротств предприятий в Европе и минимизацией рисков банков и страховых компаний при выдачи кредитов предприятиям. Но я не могу ответить на вопрос, что будет с предприятием под названием «маленький земной шарик» не только через 10 лет, но даже через один год.
Что для вас значит на этом «маленьком земном шарике» город Нью-Йорк?
Меня уже давно не интересуют Эйфелева башня, пирамида Хеопса или статуя Свободы. Нью-Йорк для меня – это люди, живущие в нём и близкие мне по духу.
Что вам не нравится или нравится в Америке?
В Америке мне не нравится очень высокая плата за образование и очень короткие отпуска у людей. А нравиться то, что люди деловые и вопросы решаются быстро. Например, во время книжной выставки book expo america в конце мая этого года я находился в Нью-Йорке и у меня был творческий вечер. На следующий день, кто-то из зрителей позвонил на нью-йоркское радио и меня пригласили на интервью сразу в прямой эфир. В конце интервью я сказал, что мы ищем режиссера и шесть американских актёров для постановки «Золотой Адели» в Нью-Йорке. На следующий день позвонила актриса нью-йоркского театра, которую заинтересовал проект и предложила мне трёх режиссеров. На следующий день я встретился с режиссёром: им оказался внук писателя Исаака Бабеля – Андрей Малаев-Бабель. Он выпускник Щукинского училища, ученик Ремизовой, профессор по актёрскому мастерству академии драматургии во Флориде. На прохождение всей этой истории под названием «На следующий день» в Европе и России ушло бы не 4 дня, а 4 месяца.
Без чего вы не можете представить своей жизни?
Я говорю – без моих детей. А мои дети говорят – без моего компьютера.
Кого вы считаете выдающимися писателями?
Их всего четверо. Гомер, с которым меня познакомил мой сын, владеющий древне-греческим и латинским. До этого я знал, только «бессоница, Гомер, тугие паруса». Данте, к которому меня пристрастила жена, увлекающаяся итальянским. Она взяла за основу метод Ивана Павлова: как только я читаю утром строчку на итальянском из «Божественной комедии», сразу же получаю завтрак. Сейчас я нахожусь на строке „nel mezzo del cammin di nostra vita“. Этот метод имеет один недостаток: если я слышу по радио песню на итальянском у меня выделяется слюна. Шекспир, по которому меня ведёт моя дочь, учившаяся в Америке и закончившая университет в Англии. Дело дошло до того, что я стал различать старый английский, на котором писал Шекспир: «Have more than thou showest, Speak less than thou knowest“. Основы моего общения с Гёте заложила моя бабушка и отец, говорившие и писавшие на идиш. Хотелось бы так же отметить авторский коллектив, создавший «Библию»: и содержание и стиль изложения мне очень нравятся. И чем я становлюсь старше, тем всё больше и больше.
А кто из современных писателей вам близок?
Писатель – это прежде всего стиль. Люблю Довлатова, балдею от Венедикта Ерофеева и первого издания «Москва – Петушки», которое «благо было в одном экземпляре, быстро разошлось». Классиком стиля считаю Исаака Бабеля, его «Одесские рассказы» и «Конармию» и не знаю ничего сильнее вовремя поставленной точки.
Из американцев – это Ирвин Шоу и Вуди Аллен. Последний блестящий стилист, намного лучше, чем режиссёр, и если хотите насладиться английским, то почитайте Аллена.
Расскажите немного о себе.
Вот начало моей официальной автобиографии: «Я, Яковлев Марк Одиссеевич, 19-эн-ного г.р., «турецко-подданный», более 20 лет живущий в Германии, но всё ещё говорящий и пишущий по-русски, проснулся «ранним утром 14-го числа весеннего месяца нисана» в своей постели в Штутгарте. Подняв с земли газету «Правда», небрежно брошенную почтальоном у порога моего замка, Муза, родившаяся с Пушкиным в один день, влетела в распахнутое окно моей спальни, положила газету на столик и тихо произнесла голосом Сальери: «Нет Правды на Земле!». Потом, помолчав, с пафосом добавила, но уже голосом слуги Сен-Симона: «Вставайте граф, Вас ждут Великие дела!».
В Вашей книге Вы пишите «Об авторе и людях, которым он благодарен» в подобном же стиле. Это Ваш собственный писательский почерк, «новый сладостный стиль»?
Судите сами, приведу только два маленьких отрывка – первый из главы «Об авторе»: «Родился в Советском Союзе – «в самой читающей стране в мире». Читая в школе, на уроке физики роман Эриха Марии Ремарка «Три товарища» получил первое в своей жизни замечание от учителя. После второго замечания, учитель отобрал книгу и прочитал её сам (дома), потому что он тоже родился в самой читающей стране в мире.
В качестве возмещения нанесённого морального ущерба, судьба забросила автора в 1993 году в родной город Ремарка – Оснабрюк. Там, часто посещая архив Ремарка, продолжал читать: письма, брачные свидетельства, завещания и другие документы писателя».
А вот отрывок из моего предисловия к книге стихов «Эхо тепла»:
«Михаил Матушевский родился и вырос в северной стране – в России, где способы обогрева человеческого тела (водкой изнутри и баней снаружи) являются двумя основопологающими проблемами Бытия. Защитив диссертацию по теплотехнике (науке о способах передачи тепла) и ежедневно рассказывая студентам об этом, в какой-то момент понял, что Центральное отопление (как и всё Центральное), может обогреть только человеческое тело, но не может согреть человеческую Душу. Видимо поэтому М.Матушевский и начал писать стихи…»
Девиз вашей жизни?
Девиз моей жизни:«Verba volant, Scripta manent!» (Произнесённое исчезает, написанное остаётся!, лат.) И есть ещё одно наблюдение в жизни: «Правда никому не нужна».
Ваши пожелания журналу «Русские родители» накануне нового учебного года?
Желаю журналу «Русские родители» довести до своих читателей простую и немного горькую мысль: дети – наши, но они – другие!
Творческий вечер
Интервью взяла Вероника Литвинова