ГОСПОДИ, ХОРОШО-ТО КАК!
Часть первая
Ах, как я любил ездить в гости к любимой теще, Алексеевне! Проживала она с сыном Валерой, героем-чернобыльцем, в станице Александроневская, Выселковского района, Краснодарского края. От Ростова-на Дону, где я живу с семьей, 3,5 – 4 часа езды на своей машине.
В хозяйстве у нее были курочки, кошка Милена и помесь добермана Рекс. Рекса мы с женой привезли еще щенком, с тех пор были ему, как крестные родители, каждый раз привозили с собой всякой собачьей вкуснятины. Собачка выросла преогромная и умная.
Станица — райский уголок. Благодатный воздух, не надышишься, чистейшая холодная колодезная вода во дворе, живописные окрестности. Змей нет, кроме моей жены, которая шипит иногда, когда не в настроении. Может и укусить. В губы или в шею, расцарапать спину. Но с возрастом это происходит не так уж часто.
Первым нас всегда встречал Рекс. Еще за несколько километров он узнавал шум двигателя нашей машины, громко лаял, с повизгиванием, срывался с цепи и стремглав несся навстречу, перепрыгивая по дороге невысокий заборчик палисада. Алексеевна, Валерка и все соседи улыбались: понимали, что к Алексеевне дочка с зятем едут.
Меня встречали с любовью: с Валеркой, родным братом моей жены, мы дружили еще в Баку. С той поры дружим и с Алексеевной. Я — заядлейший рыбак, а она – большой любитель свежей рыбки. Общий интерес и подружил нас. Дело в том, что в Баку «днем с огнем» червячка не добудешь, а теща жила в своем доме, перекопала клочок земли, рядом с крылечком, вместе с очистками от картошки и другими отходами, и каждый день поливала это место. Червячков было – тьма! Она же разводила и опарышей. Перед рыбалкой звоню Алексеевне, она накопает червей, наберет опарышей, а по дороге на рыбалку я их забираю. Нас все так и прозвали: «Кооператив Хвост и чешуя»!
После приезда и положенного застолья, на которое приглашались и все наши новые друзья, с которыми мы познакомились в станице, мы с Валерой отправлялись на ночную рыбалку, давая возможность матери и дочке пообщаться без помех, переговорить все женские разговоры.
Речка Бейсуг протекала в двух шагах от дома, в трех минутах ходьбы. Мы собирали снасти, прихватывали с собой пивка и классной самогоночки, шли на «сидушку» из досок, которую Валера соорудил в камышах специально для меня. Он заядлым рыбаком не был. При необходимости ставил сеточку. Поэтому ловил только я, а он был «по хозяйственной части», наливал, нарезал, поддерживал разговор.
Ловил, в основном, карпа, сазана и карасей по моей технологии. Ночью, как известно, крупная рыба подходит к берегу — кормиться в камышах. Я зажигал керосиновый фонарь: белые поплавочки ночью видны на воде, как нарисованные. Место рыбалки подкармливал макухой, в качестве наживки использовал ТОЛЬКО корочки черного хлеба. С рассветом я со спиннингом и блесенкой прогуливался еще и к дамбе, добывал окуньков и щучек. Не было случая, чтобы возвращались без рыбы. Хватало досыта и Миленочке, и Рексу, и друзьям-станичникам.
Обратно из станицы домой мы с пустыми руками не возвращались. Друзья в дорогу одаривали грецкими орехами, яичками. Кто курочку даст, кто уточку, а кто и целого гуся. А по сезону собирали в посадках жердёлы, у друзей с деревьев рвали черешню, вишню, малину. Все это в благодарность за то, что я им никогда не отказывал в просьбах отвезти их в Выселки. Кого в поликлинику, кого в больницу, кого на вокзал. А кого и на рынок для реализации мяса и фруктов. Денег, естественно, никогда не брал, даже «на бензин».
Вот такая она, наша незамысловатая, бесхитростная жизнь в России! Господи, хорошо-то как…
О судьбах наших героев я расскажу в следующем рассказе.
ПЕРЕКАТИ-ПОЛЕ
Часть вторая
Алексеевна с Валеркой появились в станице во время распада Советского Союза: вынуждены были поменять благоустроенную квартиру в Баку на саманный домик с печным отоплением в Александроневской. Люди помогли им выжить на первых порах, пока они оформляли документы в связи со сменой гражданства.
Следом за ними приехала первая жена Валеры с двумя детьми, пожила первое время, а затем перебралась в «Нижний». Ну, какой из чернобыльца мужик после того, как он побегал в фартуке по крыше реактора АЭС! Вторая его жена отказалась приехать к нему по той же причине.
Могилы предков и друзья остались в Баку. Мать с сыном начали приспосабливаться к новым условиям жизни. Мы с женой перекопали и засадили овощами их огород. Валерка попробовал помочь нам, пару раз копнул землю, его лоб сразу покрылся холодным потом, руки затряслись. Инвалид, что тут поделаешь.
Вскоре она и сын начали получать российскую пенсию, Алексеевна завела курочек и уточек, взяла на «воспитание» подаренных ей котеночка Милену и щенка Рекса, жизнь стала потихоньку налаживаться.
Валерка
Валера умер два года тому назад. В память о нем на станичном погосте осталась его могилка, да в Выселках, районном центре Краснодарского края, на памятнике землякам, героям – чернобыльцам навечно высечено его имя — Крылов Валерий Юрьевич.
Алексеевна
Живет с нами в Ростове-на-Дону. Получает хорошую пенсию — как участник войны. Радуется от общения с внуком и внучкой из Нижнего Новгорода — детишками ее покойного Валерки. Частенько плачет потихоньку, вспоминая судьбу своего так рано ушедшего из жизни сыночка.
Рекс
Когда после смерти Валеры мы перевозили Алексеевну в Ростов, Рекс сам забрался в мою машину и не хотел выходить. До последнего надеялся, что его тоже возьмут с собой. Взяли бы, да куда? Маленькая квартирка, я, жена, две дочки, Алексеевна и домашняя собачка Лиська…
Чуть ли не силой вывел Рекса из машины и посадил на цепь. Он лег, и тоскливо смотрел в нашу сторону до самого отъезда.
На следующий год мы приехали на могилку Валеры, зашли проведать Рекса, нашего умненького добермана. Новый его хозяин, которому пес достался вместе с домом, рассказал, что собака после нашего отъезда так и не встала. Рекс отказался от еды и питья, да так и помер возле конуры. А Милена нас даже не узнала, посмотрела на меня, и пошла по своим кошачьим делам.
Алексеевне мы об этом не сказали. Часто вижу во сне Рекса, его большие печальные умные глаза, укоряю себя за то, что не взял его с собой. Да кто же тогда знал?
Автор
Родился в Москве, где служил тогда мой отец, затем Тула, Воронеж. Военный институт иностранных языков в Москве (тур.,англ.). Тридцать лет в армии: Баку, Николаев, Калуга, Архангельск, Белгород, Ростов-на-Дону. Пенсионер МО.
Живу нормально. Правда, случилась у меня черепно-мозговая травма. Отморозки постарались. Трепанация, посттравматические эпилептические приступы. Пить нельзя, курить нельзя, кофе нельзя, заниматься переводами с языков нельзя, по чужим бабам бегать нельзя…))) Да ничего, терпимо. У других, смотрю, и похуже бывает.
Подарил машину племяннику, самостоятельно освоил компьютер и пишу миниатюрки из своей жизни. С переменным успехом. Травма сказалась и здесь. Я, филолог по образованию, сомневаюсь в правописании, допускаю ошибки. В кроссвордах не могу вспомнить известные всем имена.
Эпилог
Так что, жизнь сложилась, как она сложилась. Не хуже и не лучше, чем у других.
Придет пора и нашего ухода в «другие измерения». Дети разъедутся в поисках счастья, кто куда, по белому свету. А все мы «из праха вышли, в прах и вернемся».
И здесь и там, где бы мы ни зацепились корнями в последний раз – мы чужие на этой земле, неведомо откуда занесенные ветрами судеб сорняки. Временщики.
Перекати поле.