* * *
Стала жизнь у нас хороша:
Изобильна, пестра — кроме шуток.
Только там, где была душа
Триумфально воссел желудок.
* * *
В городе алхимиков
Споры постоянно.
Мудрецы — а лириков
Будет видеть странно.
В городе алхимиков
Островерхи крыши.
Виды тут — для лириков,
Только их не слышно.
Тайны магистерия –
Внутреннее дело.
Всё в душе, — а меру я
Света вижу смело.
Лишь с душой работая
Сыщешь магистерий.
Опыт ставлю вот я как –
Всё согласно вере.
Колбы и реторты, и
Печи… И гомункулы
Тем, что живы гордые.
Мысли сложной мускулы.
В городе алхимиков
Никогда я не был.
Мир у нас для циников –
Зрелищ ради, хлеба.
НОВЫЙ ГИЛЬГАМЕШ
Себя объявит новым Гильгамешем,
Взяв ловко власть посулами толпе.
Дворец из лучших изберёт, не мешкая.
Как фрески хороши на потолке!
Войну объявит, коли царь героев,
Речами населенье возбудив.
И в лабиринте собственных покоев
Сам станет сочинять грядущий миф.
Мельчает всё. Уходит в яму эпос.
Властитель пьёт живительный коньяк.
Реальность, воплотившую нелепость,
Едва ли истолкуете хоть как.
* * *
Мозг, отрицающий реальность,
Свою выдумывать горазд,
Где закорючками банальность
Едва ль подцепит светлый пласт.
Небесное и золотое
Там превалируют… Опять
В окно сознанье никакое
Стучится. Стука не унять.
Мозг моделирует реальность,
Действительную прекратив.
И снова еду я в Риальто
Послушать праздничный мотив…
* * *
Бессонница становится тотальной,
Насыпан в мозг песок, он раскалён.
И ночь постройкою фундаментальной
Не сокрушит дремота даже.
Сон
Желаннее всего… И днём не сможешь
В него войти, ах, не сойти б с ума.
И костью, бедный пёс, сознанье гложешь
Своё, устав от трапезы весьма.
* * *
Бабочка, иль мотылёк,
Мнится, стучится в окно.
В ноябре? Ты далёк,
Верно, от ясности, но
Что же похожий такой
Звук издаёт сейчас?
Жалюзи, и витой
Хвостик их, и как раз
Лёгонький сквознячок
Теребит, теребит.
Вот тебе мотылёк,
Что в окошко стучит.
НИЩИЙ В ПЕРЕХОДЕ
(стихотворение в прозе)
Один старик в подземном переходе просит подаяние: он сидит на складном стуле, и глядит в пол, или в собственную, мелочью наполненную кружку.
У него сивая, чуть в прожелть борода, крепкий морщинистый лоб, и, когда внезапно поднимает голову, я непроизвольно сталкиваюсь с его взглядом, в котором читается бездна.
Многажды слышал о нищенстве как о доходном бизнесе, но тут вряд ли подобный случай, ибо боль, мерцающая в глазах столь неподдельна, что…
Кабы были деньги — подал, да я сам их не вижу толком много-много лет.
И много-много лет считаю, что человек, в сущности, бездна — в телесном, достаточно компактном оформлении.
* * *
Замедлил шаг, покачиваясь, он,
Хотя не пьян, но прошлое пьянило.
Дом старый позабыть едва ль резон,
Мешает жизни шаровая сила.
И вот, как будто детство посетив,
Обходит мерно старую громаду.
И в голове звучит один мотив –
Взрослеть не надо. Лучше шоколаду
Из ручек мягких детства…
Старый дом
Взирает на него многооконно,
Как будто упрекая — беззаконно
Покинул, коли был столь счастлив в нём.
ОТЧАЯНЬЕ
— Куда ты? — Прогуляться… Я не знаю! –
Ошпарен мозг как будто кипятком.
— Сядь. Хочешь коньяку? хотя бы чаю?
— Ах нет, отстань! — И словно незнаком
Ей муж — она глядит, не различая
Черты лица, привычные весьма.
Что он толкует про печенье к чаю?
Ей кажется, она сойдёт с ума.
— Отстань! — кричит, — отстань! — Да что, родная?
— Бесчувственный! за гробом сына ты
Шёл так спокойно, будто напевая!
— О что ты, нет! я сгусток пустоты!
— Да, пустоты, — не боли той кромешной,
Что ест меня! тебе же всё равно!
(На улице закат алеет вешний,
и ветка вишни трогает окно.)
— Пройдёшься, станет лучше? — Я не знаю,
я так устала… да — и от тебя.
Я в жизни ничего не понимаю,
И…что же с нами делает судьба?
Стоят в прихожей. Муж обнять за плечи
Жену стремится. Оттолкнула зло.
— Пройдёшься — будет легче? — Где там легче!
— Останься! — Нет, пойду, пока светло…
* * *
Зачем ты куришь натощак?
Ведь всё, как говорят ништяк:
Жив, относительно здоров,
И для стихов хватает слов,
Обут, одет, etc.
Ещё не кончена игра.
Я не играю, я всерьёз,
И оттого тоска до слёз.
* * *
Где-то бродит по городу женщина в чёрном,
Наши планы считает явленьем заведомо вздорным.
В белом парке увидишь — мелькнул чёрный плащ. Станет страшно.
Вдруг за мною уже? Я свои сорок лет прожил зряшно.
Нет, не вижу плаща, показалось! мне всё-таки рано.
Я стихи достаю из сознанья — останется рана.
Зимний парк — ювелирное диво — он так филигранен!
Утешеньем, роскошный, послужит… но в случае крайнем.
Город в сфере потьмы, и собор величаво
Встроен в небо лиловое. Улицы слева и справа.
Где-то бродит по улицам женщина в чёрном,
Чтобы помнил — реальность твоя уподоблена зёрнам,
Прорастут — значит жил ты не зря. А метель завернула!
Тут органы и скрипки. И женщина снова мелькнула.
Заглянула в квадратик окна. Там за ужином пара.
Белый ветер летит над звенящим простором бульвара.
Всюду здания старые, три этажа иль четыре.
Много снега. И света достаточно в мире.
Оттого не пугаешься женщины в чёрном.
Мир конкретным считал, ну, а он предстаёт иллюзорным.
Фонари золотисто мерцают, и мёд этот сладок.
Молоко расплескали повсюду. Как много загадок!
Да, загадок. Вопросов. Но всё-таки есть и ответы,
Если тянутся к сердцу прекрасные веточки света.
КВАРТАЛ
Красные, жёлтые, серые стены таят
Сумму судеб, повседневность и праздники тоже.
Вечером окна — концерт цветовой. На маяк
Дальний луна, осознаешь внезапно, похожа.
Пёстрые окна! Тут охра, серебряный блеск,
Шторы текущие, толстый ленивый котяра.
Утром дворы вызывают иль нет интерес?
Есть для прогулок в квартале просторы бульвара.
А во дворах — всё газоны, настурции тут,
Или анютины глазки, что тоже красиво.
Вот и фонтан, и прозрачные струи поют,
Жалко, не слышу, но вижу из окон квартиры.
Вот стадион, где футбол, то есть крики и гам.
Есть антикварный салон — в нём сияют картины.
Хочешь — глазей. По карману ли живопись нам?
Старенький дом. Обветшал. Облупились карнизы.
Есть кинотеатр в квартале. Индийские нас
Вряд ли сегодня влекут мелодрамы. Скорее
Боевики — отвлечёшься, коль надо, на час.
Действие. Лучше уж действие, а не идеи.
Вот магазин Книжный сад, разбегутся глаза.
Глянец пестреет. Куда столько книг — я не знаю.
Но, как вошёл, ощутил необычный азарт,
Всё, он замглился. Старею, а значит теряю
Я любопытство. Жара размягчает асфальт.
Жидким стеклом наплывает пространство сегодня.
Бочка. И надпись короткая — Квас — будто альт
Мне прозвучит. Что напитка сейчас превосходней?
Часто ли тут умирают? Вот гроб во дворе,
Люди все в чёрном, а пыльный автобус желтеет.
Быстро проходишь. Легко ль хоронить по жаре?
Ты-то ведь жив, хоть от прошлого грустью повеет.
* * *
Лимон порезан. Вымыт виноград.
Коньяк пить в одиночестве негоже.
Возделывал я душу будто сад –
Что ж на руины чёрные похожа?