Новые стихи

* * *
С прошедшим временем вагоны
Стоят, готовые к разгрузке.
Летает ангел полусонный
Возле ворот, незримо узких.

Возле ворот вагонам тесно,
И время прошлое клубится…
Всё было честно и нечестно,
Сквозь правду проступают лица.

Всё было медленно к несчастью,
Со скрипом открывались двери.
Власть времени и время власти,
Учили верить и не верить,

И привыкать к потерям тоже —
Друзей, что трудно и не трудно.
До одурения, до дрожи,
Себя теряя безрассудно,

Терпеть, и праздничные даты
Хранить, как бабочку в ладони,
Чтобы когда-нибудь, когда-то
Найти их в грузовом вагоне.

Найти всё то, что потерялось,
Неосязаемою тенью…
А что осталось? Просто малость —
Любовь и ангельское пенье.

* * *
Молочные реки, кисель-берега,
Где Кот в сапогах, Колобок, Айболит…
Закроешь глаза: «Кто летит»? – «Га-га-га»…
Крылатая память из детства летит.

Летит, то смеётся, то плачет в пути,
И я улыбаюсь и хмурюсь в ответ.
Пытаюсь молочную речку найти.
Пытаюсь. Пытаюсь… Но нет её. Нет.

* * *
Как будто карандаши,
Рассыпались дни и недели.
Поспали, попили, поели…
Но сердце спешит. Спешит.

И как мне их всех собрать,
Друзей, что рассыпались тоже
Средь мира и среди бомбёжек,
Хотя бы в свою тетрадь,

Собрать карандашный цвет,
Он звался когда-то «Мистецтво»,
Раскрасить дорогу, как детство,
Как счастья былого след.

* * *
Усопших утопий незримые тени
Витают в просторах Фейсбука.
Скажи мне: «Ты с теми, а, может быть, с теми,
Входя в зазеркалье без стука?»

Там правда с враньём – наугад, вперемешку,
Там белый становится красным…
Но, коль в короля превращается пешка,
То, значит, игра не напрасна?

А с кем и куда, и зачем, и откуда –
В утопии тонут ответы.
Незримые тени надежды на чудо
Витают в сетях интернета…

* * *
Удивить? Это, право, не стоит труда.
Самолёты летят и летят…
В здешнем небе отсюда пути и сюда.
В наше небо ведёт путь назад.

Там тревожно и тесно от птиц и границ,
И от эха разрывов и слов…
Удивить? Это вечностью кажется блиц,
Где любовью зовут нелюбовь.

* * *
                  «Оглянуться не успела…»
                                             И.Крылов
Оглянуться, всё-таки, успел –
Лето пело, осень подпевала.
Было дело, даже много дел.
В общем, то ли много, то ли мало.

Но холодные глаза зимы
Остудили страсти ненароком.
Всё, казалось, выдано взаймы,
А пришла пора платить по срокам.

* * *
Кажется игрушечным кораблик,
Озеро – картиной акварельной.
Я учусь не наступать на грабли,
Только это – разговор отдельный.

Безмятежность нежного пейзажа
Кажется обманчиво-тревожной.
Я смотрю, я радуюсь, и даже
Верю: невозможное – возможно.

* * *
Всё случилось неожиданно –
У войны повадки резкие.
Направленье ею выдано
Нам в «края антисоветские».

Да и дома – те же пряники,
Что не куплено – то продано.
Все мы – странники-изгнанники
Из страны, что звали «Родина».

* * *
А долгое время казалось,
Что всё ещё может вернуться,
И эта наивная жалость,
Как солнечный шарик на блюдце,

И вера в нелепое братство,
Которого нет и в помине…
Казалось, казалось, казалось,
Хоть жил и тогда в Украине.

* * *
                         «Утопии остались в далёком прошлом…»
                                                       Из ток-шоу

Обновить, как блюдо на столе,
Небо, землю, воду, времена…
Чтобы было больше на Земле
Счастья, чтоб закончилась война.

Сделать всем прививку доброты,
Чтобы антиподлость, антизлость
Были с антизавистью на «ты»,
Чтобы пелось, елось и жилось,

Как мечталось людям на Земле,
Где щедрот не меньше, чем забот,
Где лежит, как блюдо на столе,
Взорванный войною небосвод.

* * *
«Не будь дураком!» — слышал множество раз,
Стараюсь. А всё – никак.
Как был им тогда, остаюсь и сейчас,
Хоть, думаю, – не дурак.

Стараюсь поверить, простить и понять.
А слышу – «всё зря, всё зря»…
Лишь, всё принимая, вздохнут тишь да гладь,
Ни слова не говоря.

* * *
Кто прав, кто виноват – не ведают стрижи.
Летят себе, летят – попробуй, удержи…
Попробуй объясни, что нет пути назад
В безоблачные дни. Кто прав, кто виноват…

Вопросом на вопрос — не ищется ответ.
Он слухами оброс, где только «да» и «нет»,
Где правда, как магнит, но не внутри, а над…
Он знает, но молчит, кто прав, кто виноват.

* * *
Прыгнуть выше головы? Слышу, падаю, иду,
Пробираясь, как волхвы, сквозь грядущую беду.
На ветру, в туман и дождь – слышишь, как шуршит листва,
Я иду и ты идёшь сквозь забытые слова.

Невзначай и наугад… Помнишь, слышался нам смех.
День за днём подряд, подряд, помня и не помня всех…
Свет нисходит, но, увы, где-то тает по пути.
Прыгнуть выше головы? Также трудно, как идти.

* * *
Не шахматный ум не умеет предвидеть потери,
Беспечно шагает, идёт напролом, наугад.
И что остаётся — надеяться только и верить,
Что пешки пробьются и матом ответят на мат.

Не шахматный ум – дурачина он и простофиля,
Находки с потерями путает наверняка…
И он, и они, да и я, и мы все – жили-были,
Шагая по клеткам пространственного сквозняка.

* * *
Соблазн преодоления соблазна.
Забытый пафос вызывает гнев.
«Опасно» превращается в «напрасно»,
И «дама треф», как выяснилось – блеф.

А в памяти – несбывшиеся планы,
Угасших искушений аромат.
Соблазн преодоления соблазна…
Идём вперёд. А кажется – назад.

* * *
Позабытое эхо вчерашнего дня
Обернулось сегодняшним днём.
От него до меня, никого не кляня,
Сквозь постылость, в которой живём,

Пробивается эхо непонятых слов,
Неуслышанных, добрых, простых,
Где любовь, и вчера, и сегодня, — любовь,
И где вечность не дольше, чем миг.

* * *
Парим, несмотря на печали,
С билетом в один конец,
Сквозь солнечный ветер в начале,
Потом сквозь разрывы сердец.

Судьба продолжает негромко
Какой-то мотив напевать.
Посадка. Печалей котомку
Несём, как бутылки, сдавать…

* * *
Обман готов поверить лишь себе,
И правду слушает, не погасив ухмылки.
Так буква «а» не верит букве «б»,
И обе падают, забыв убрать закрылки.

А кто остался? Тот, кто жил-да-был
Меж правдой и враньём, на море и на суше…
«Прости-прощай», что значит «нету сил».
Но слышится вокруг: «Спасите наши души».

* * *
Гадкий утенок, на месте ему не сидится —
Гадкая муха уже превратилась в слона.
В небе витает мечтой белоснежная птица,
Как же она далека, и как манит она…

Гуси надменно бурчат, индюки просят хлеба,
Муха, хоть стала слоном, всё равно, паразит…
Сказочник Ганс Христиан, улетевший на небо,
Пишет и пишет. И гадкий утёнок – летит.

* * *
Серым глазом в окно заглянуло осеннее небо.
Непрозрачная смута мерцала в небесных зрачках.
Сквозь стекло мне послышалось эхо «Je suis» и «не треба»,
И мелькнула вдали чья-то тень. То ли птах, то ли страх…

Не найти то, что ищешь, и день с фонарём не поможет.
И дорога назад сквозь небесную рябь не видна.
Справедливость… Откуда она? Ты не знаешь? Я тоже.
Но надежды, как птицы, летят и летят из окна.

* * *
Как научиться не ошибаться,
не обижаться,
не ушибаться
Как разглядеть всё, что скрыто внутри?
Я забываю гул демонстраций,
блеск репутаций,
сон делегаций,
Времени стёртые календари.

Плюс или минус – память сквозь знаки,
сквозь зодиаки,
драки и враки
Ищет ответы, не может найти.
В небе далёком вдруг ненароком
эхо пророка
ветром с востока
Явится, Слово сжимая в горсти…

* * *
Время уходит, цепляясь за крыши
домов, за верхушки деревьев.
И отражается в окнах
спешащих куда-то авто.
Время уходит, и я вместе с ним,
посмотрите направо, налево…
Это любовь догорает,
не ведая, впрочем, за что.

Это любовь освещает, прощает
всё то, что, цепляясь, уходит,
Зная, не зная, что ждёт и не ждёт
там, где выключен свет.
Время уходит, и здесь, далеко,
и в невидимом Каменном Броде.
Время уходит, как будто не помнит,
что времени нет…
* * *
Друг другу, друг друга… С тобой или с Вами.
«Вай-фай» от испуга плюётся словами.
Читай или слушай, кто те, а кто эти…
Уловлены души незримою сетью.

Всех тварей по паре. Сквозь жизнь–одиночку
Не старый и старый, наивный, как строчка
Из книги «Детгиза», от края – до рая.
Как в поисках приза, – витая в «вай-фае»…
* * *
Среди забытых басен и былин,
Среди небрежно отзвучавших песен,
Не раб, по сути, и не господин,
Но, может быть, кому-то интересен.

Возможно, интересен тем, что жив,
Что в памяти – прошедших дней отрава.
А прошлый снег, следы припорошив,
Идёт, как кот, налево и направо…

* * *
Делюсь с друзьями, отдаю врагам,
Забывая, что есть красный свет.
«Аз воздам»… Ну, конечно, «Аз воздам»,
Даже, если «на нет суда нет».

Рукописи горят, как города,
Память беда выжигает дотла.
Есть вопросы, и на них, как всегда,
Вместо ответов – лишь бла-бла-бла.

* * *
Нечасто, но снится мне город,
в котором был счастлив.
Нечасто был счастлив,
не чаще, чем был
Взволнован, расстроен… Как сыр
не катался там в масле,
Но не был унылым
житейский винил.

Нечасто, но снятся совсем не стихи –
тепловозы,
Хоть нет их в помине, потерян
их след…
И я забываю, бывает,
все злые вопросы,
Во сне покупая обратный билет.