— Смотри, что я тебе принёс! — пыхтя и отдуваясь сказал мужчина, шумно переступая порог дома. На руках у него сидело серое, судорожно вцепившееся когтями в футболку существо, и только длинный хвост да два лучистых изумрудных глаза указывали на то, что животина принадлежит к кошачьему племени.
— Чья это кошка? Где ты её взял?
— Это тебе подарок! Ты же любишь кошек, ты мне говорила, что любишь кошек!
— Ты с ума сошёл! Зачем мне кошка? У нас есть собака. Я люблю твою собаку. Не нужна мне никакая кошка, — возмущалась женщина, — какой такой подарок? Кто её тебе дал?
Мужчина опустил хвостатую ношу на пол, уселся за стол и сказал:
— Покорми её. Она голодная. Она ловила стрекоз у аптеки.
Женщина и собака недоуменно уставились на «подарок». Невероятно тощая, одни глаза и хвост, кошка нерешительно стояла около кухонного стола, терпеливо ожидая решения своей участи. Известное дело, терпения кошкам не занимать.
Молока в доме не было. Да и что здесь за молоко! Им посуду мыть можно вместо воды. Обезжиренное, безвкусное. Разве ж это молоко? Ладно. Нальём-ка ей сливки. Кошка жадно их выхлебала и благодарно вылизала блюдечко. Нашёлся и кусочек колбаски. Собака оживлённо крутилась под ногами и не сводила пытливых глаз с незнакомки.
Тем временем мужчина рассказывал:
— Взял я лекарства. Выхожу из аптеки, смотрю — прямо у входа стоит какой-то человек и курит сигару, а у его ног играет и ловит стрекоз эта кошка. Я и говорю: «Какая красивая кошка! Как хорошо она играется около Вас!» Он говорит, что да, красивая. Кошка подходит ко мне и трётся об ноги. Я спрашиваю: «Это ваша?» Он говорит: «Нет». Тут подходит какая-то дама и говорит: «Очень хорошая кошечка! Чья она? Кто хозяин?» Мы с тем человеком говорим, что не знаем. Дама говорит: «Здесь же машины паркуются, она может попасть под машину. Надо чтобы кто-то забрал её. Видно, кошка потерялась и хозяева её ищут». На кошке не было ошейника или специального чипа. Я говорю, пускай она и возьмёт к себе эту красавицу-кошку. Но она не согласилась, потому что у неё три собаки. Так она сказала. Я пошёл к машине, а кошка — за мной. Открыл дверцу — она сразу заскочила. Я подумал, что ты будешь рада. Ты же любишь кошек.
Она машинально отметила скудость его речи.
— При чем здесь «любишь-не любишь»? Животное требует внимания и ухода. Любви. Я не могу разорвать своё сердце на части. Оно принадлежит собаке. Она моя единственная подруга в этой чужой стране. Она понимает мой язык. Она уже старенькая. Я не смогу заботиться одновременно о ней и о кошке. Не могу любить двоих. Кроме того, как они уживутся вместе? Ты же знаешь: собаки с кошками не дружат, — раздражённо говорила женщина, поглядывая на несуразное глазастое создание на высоких лапах.
Длиннющий хвост составлял единое целое с тёмной полоской, идущей ото лба изящной головки. Туловища как такового почти не было. Уже не котёнок, но ещё и не кошка, животное более всего напоминало не оформившегося подростка. Тинэйджера. Внимательно прислушиваясь к разговору, молоденькая особа всем своим скромным видом показывала, что она не какая-нибудь дикарка из леса, но культурное и воспитанное домашнее животное, знающее правила хорошего тона и понимающее приличное обхождение. Сливки и сырокопченая колбаса из русского магазина убедительно доказывали, что дом явно благополучный. Собака подошла вплотную к нежданной гостье. Кошка хлопнулась на спину и обнажила желтоватенькую впадину животика, позволив собаке себя обнюхать и даже лизнуть в нос. Толерантность поведения завершила талантливо созданный образ беззащитности и детской доверчивости.
Мужчина, с трудом наклонившись, погладил кошачий живот и ответил на гневную тираду жены:
— Видишь, какая она умная! Никогда не думал, что кошка может быть такой понятливой. Совсем как собака…
Кошка, жмуря глаза, лежала не шевелясь на спине. Собака уселась рядом. В ней явно проснулся материнский инстинкт. Она была на стороне длиннохвостой малышки.
«Что ты знаешь о кошках?» — подумала женщина, но промолчала. Она теперь частенько молчала, не умея себя выразить на чужом языке. Оказалось, что для семейной жизни так даже лучше. Пока придумаешь ответ, подберёшь необходимые слова и составишь их в нужном порядке, позабудешь предмет разговора.
— Не хочешь — не надо, — разозлился мужчина, не дождавшись ответа от жены, — выгони, выгони кошку на улицу! Мне всё равно. Я могу отвезти её на чью-нибудь ферму.
— Что ты такое говоришь? Какая ферма? Кому она там нужна? Сдохнет она на ферме от холода и голода. Смотри как холодно по ночам, а ведь только начало октября, — возразила женщина. — Ну почему, почему ты сначала делаешь, а думаешь потом? Почему ты не подумал о нас, обо мне и собаке? Сам же говорил, что собака спасла тебе жизнь. Сам говорил, что в случае чего только мне ты можешь доверить собаку! Ты и женился на мне из-за собаки, — выпалила она, — а теперь вот кошку принёс! Что я буду с ней делать? Зачем она нам?
Женщина замолчала. Она понимала, что в ней говорит обида, знала, что несправедлива к мужу, но сказывалось напряжение последних недель, когда всё шло наперекосяк в их семейной жизни. Трудно строить новую семью в таком возрасте. У каждого за плечами — целая жизнь. Разные традиции, привычки, ценности… Прошлое разное и язык разный. А тут ещё эта кошка! Как унизительно словеснику чувствовать собственное косноязычие! Как раздражает чужой язык! Кошка здесь ни при чём, хотя… Всё и все всегда — при чём, при ком. Предложный падеж. Вот и она — при нём, при муже в качестве предлога. Служебная часть речи и только. Кошку он принёс!
Нет, так нельзя. И это неправда. В сущности, он добрый человек. Порядочный и добрый. А язык — ну и что, что язык. Не всем же быть словесниками. И далеко не все словесники пожалеют и пригреют бездомную кошку. Нельзя всё сваливать на язык.
Она взяла худышку на руки. Никакого веса в кошке не было. Рёбрышки прикрывала серенькая, в чёрных пятнышках и полосках шубка, шелковистая на ощупь. Замечательно длинный хвост удивлял необыкновенной гибкостью, складываясь небывалыми иероглифами и невообразимыми зигзагами. Хрупкое создание моментально положило головку ей на грудь, издало какой-то звук, изобразить который невозможно ни по-русски, ни по-английски, и сразу же замурлыкало. Невесомое тельце трепетало и содрогалось от избытка чувств. Рулады, переливы и трели звучали всё громче. Собака изумлённо внимала неслыханной арии. Мужчина сказал: «Дай-ка мне пока что чего-то выпить!» Женщина, сохраняя деланную строгость в голосе, обратилась к кошке на своём языке:
— Так ты ещё и поёшь, а мы и не знали, какая ты замечательная певица! Поди ж ты! А теперь слушай меня внимательно: всё у тебя будет здесь в шоколаде. И в сливках, — добавила она, усмехаясь, — но только при одном условии, запомни его хорошенько! Ты здесь никто и ничто, твой номер — шестнадцать. Номер один — это собака. Она больная и старенькая, она мой задушевный друг, а ты — великая актриса, лицемерка и притворщица. Я вашу кошачью натуру знаю! Будешь обижать собаку — вылетишь вон отсюда как пробка из бутылки. Поняла?
Кошка, преданно заглядывая в глаза хозяйки, сбивчиво отвечала, заглатывая слова и поддакивая:
— Да, да! Конечно, я понимаю! А как же! Какой разговор! Собака здесь самая главная! Я знаю. Я сделаю всё, что скажете! Какая против… то есть прекрасная собака! А можно мне посмотреть, что у неё в мисочке? Она это кушает?!? Я такое не ем! И есть никогда не буду! Какая хорошая собака! Она что, тоже здесь живёт? Везёт же некоторым! А где она спит? Я только посмотрю и сразу вернусь, — выскальзывая из рук, щебетала кошка, с любопытством озираясь в просторной кухне.
— На стол не лезть и не сметь воровать! — прозвучало вдогонку. Но кошка уже не слушала. Ей надо было осмотреться.
— Подхалимка и втируша малая, — сделала вывод женщина.
— Что ты ей сказала?
— Чтобы хорошо себя вела и собаку не обижала. (Конечно, в словаре нет и не может быть «втируши», но как же они называют подхалимов? Как?)
— Что будем делать? Как её назовём?
— Как ты хочешь. Какое имя тебе нравится? — миролюбиво сказала женщина, а сама подумала, что в её стране английскими именами называют собак. Здесь — всё наоборот. К тому же, в языке нет категории рода. Читаешь книгу, встречаешь имя собственное и пока не появится местоимение, не понимаешь о ком идёт речь. Так было у неё с именем Алекс. Думала — мужчина, оказалось — женщина.
— Люси. Помнишь сериал «Я люблю Люси»?
— Да, я немного посмотрела вместе с тобой. Пусть будет Люси. В моей стране тоже есть такое женское имя.
Что-то было связано у неё с не совсем обычным именем для кошки, но воспоминание мелькнуло и пропало. Жизнь порой бывает милосердна, а возраст имеет свои преимущества: забылось-запряталось далеко даже то, что казалось незабываемым. Но оно никуда не исчезло.
Надо было поехать в магазин и купить всё необходимое: еду, песок для туалета, лоточек и совок для песка, какую-нибудь игрушку и приспособление, чтобы было обо что точить коготки.
Собака и кошка остались вдвоём на какие-то полчаса.
Когда хозяева вернулись, обе встретили их у входной двери. Каким-то образом животные успели обо всём договориться. Собака заметно покровительствовала малышке Люси. Люси скромно выглядывала из-за собачьей спины. Она знала, что сделала правильный выбор.
Так оно и оказалось.
По утрам Люська будила всех обитателей дома. В отличие от собаки, которая любила поспать, кошкин день начинался игрой. Она с шумом гонялась за свёрнутой в трубочку бумажкой, она вспрыгивала на кухонные стойки, оттуда — на холодильник и стремительно соскакивала как раз в тот момент, когда кто-нибудь из хозяев появлялся на кухне. Лёгкая и подвижная, она перепрыгивала через недоумевающую собаку и шлёпалась на спину перед самым её носом, приглашая вместе пошалить. Женщина призывала живность к порядку. Люська вихрем носилась по коридору и пряталась за многочисленными дверями, якобы выслеживая добычу. Наконец старая собака включалась в игру и пыталась догнать кошку, смешно топая на неё ногами. Шалунья, виртуозно владеющая своим хвостом, взлетала на узкие подоконники и оттуда бросала победные взгляды на недоумевающую собаку. Угомонившись, кошка растягивалась на полу во всю длину своего замечательного хвоста и несколько минут отдыхала, полностью расслабившись. Собака усаживалась рядом, охраняя проказницу. Когда утомлённая бурной Люськиной деятельностью, собака уходила прилечь, кошка искала свою подружку, и найдя, всовывала нос в собачье ухо. Что она нашёптывала, к чему подговаривала старое животное — неизвестно, но собака поднимала голову, глаза её оживлялись и загорались интересом.
Женщина наблюдала за ними и удивлялась согласию между столь разными по поведению и привычкам животными. Как они понимали друг дружку, как общались? Одна гавкала, другая мявкала, но не на звуковом уровне они обменивались нужной информацией. Им не нужна была речь в человеческом понимании, не смущали их «языковые» различия и особенности произношения чуждых звуков.
Произношение женщине не давалось. Читать было значительно легче, а вот произносить вслух… Ей вспомнилось, как муж включил электродуховку, пытаясь разогреть какую-то еду согласно инструкции на упаковке. Ох уж эти инструкции! Здесь без них никто не живёт. Минут через пятнадцать-двадцать её мужчина пожаловался, что ничего не получается. Она взглянула на температуру. 200 градусов по Фаренгейту! Конечно, не получается и не получится никогда! «Сделай четыреста, — сказала она. Где ты взял двести?» — «Из инструкции, — последовал ответ». Упаковка из русского магазина имела инструкцию на английском языке, но температуру сообщала по Цельсию. Женщине стало смешно. Она попыталась объяснить очевидные вещи, но муж решительно не понимал её. Такого быть не могло. Не мог же он не знать разницы между Фаренгейтом и Цельсием! И она начала издалека:
— Понимаешь, есть различные способы измерения температуры. Например: по Фаренгейту, по Реомюру, по Цельсию и т.д. В моей стране мы не пользуемся системой Фаренгейта, мы всё измеряем по Цельсию. Градус Фаренгейта — другой. Наша печь градуирована по Фаренгейту, а не по Цельсию. Понимаешь? По Фаренгейту ноль — это плюс 32, по Цельсию…
И в этот момент он воскликнул: «Fahrenheit!!!»
Ничего общего с её произношением в «его» Фаренгейте не было. Немудрено! Это были два разных слова. Более того. Если бы она не знала, о ком или о чем (снова предложный падеж!) идёт речь, она никогда бы не поняла и не сумела воспроизвести два чуждых её языку звука «эйч» в одном слове. Но понимание, наконец-то, было достигнуто.
Супруги часто поминали покойного Фаренгейта. Муж подразнивал жену её мягким произношением звуков английского языка, жена безуспешно пыталась обучить супруга русскому «Ж». «Спасиба-падзалуста» старательно выговаривал он, но получалось понятным только «Да» и «Нет!» из всего великого и могучего. «Пожалуйста» — действительно трудное слово. «Люсь-Люсь! — звала она кошку, — живо домой!» А мужчина, подражая ей, вторил: «Луски, Луски, зиво!» — и оба смеялись.
Так что дело не в языке и не в произношении. Прежде всего для понимания нужна добрая воля.
Люськино появление привнесло свежую струю в повседневную рутину и продлило жизнь собаке на целый год. Кошка оказалась знатной охотницей. Мужчина, работая в огороде, с интересом наблюдал за Люськой, но уследить за ней было непросто. Кошка сама определила круг своих обязанностей и, как любая кошка, не особенно прислушивалась к хозяевам. Она самозабвенно охотилась на всё, что движется. Дозваться её в это время не представлялось возможным. Свою добычу Люська неизменно приносила в дом. Мыши, лягушки, жабы, суслики, хомячки, кроты, птицы и даже зайцы(!) — всё привлекало её внимание. И только шустрые белки успешно спасались бегством от хищницы.
Мужчина рассказывал, что в молодости охотился на оленей и лосей. Охота служила подспорьем для семьи в тяжёлые времена депрессии и безработицы. Чтобы прокормиться, стреляли даже белок. Их как-то готовили и ели. Кто бы мог подумать, что в благополучной Канаде в послевоенные годы ели белок! Хотя если подумать…
Интересно было сопоставлять быт чужой страны со своей. Из задушевных бесед она узнавала то, что нельзя прочитать в книгах. История описывает страны и государства, уделяет внимание видным правителям и политикам, героям и их подвигам. Но народы не состоят исключительно из героев. Большинство, подавляющее большинство, — самые обычные люди. И национальные различия между людьми совсем не так велики, как принято говорить и думать.
Уж если кошка с собакой могут счастливо уживаться друг с другом, то людям сам Бог велел жить в мире и согласии.
Торонто, 2016г.