Уважаемые читатели! Это новая рубрика в журнале. Легко понять, что речь пойдёт об анекдотах. Это давно известный жанр, хотя никем до сих пор непризнаваемый. Поначалу, это был короткий литературный рассказ, постепенно приобретавший курьёзный характер. Позднее он стал исключительно устным творчеством, из-за преобладания двух тем: бытовой и политической. Писать о первой теме считалось неприличным, а о второй опасным… Когда кончилась Советская Власть, и распахнулись ворота вседозволеннисти, появилось огромное количество сборников анекдотов. Большинство из того, что там печаталось, назвать анекдотами было нельзя. В лучшем случае это были короткие фразы, иногда сдобренные непечатными выражениями.
Я попробовал воссоздать анекдот, как литературный жанр. Во-первых, вернуть ему форму рассказа со всеми необходимыми фазами: по возможности — вступление, содержание и заключение. Во-вторых, сделать этот рассказ предельно кратким и благозвучным. Для этого, как нельзя лучшим оказался размер онегинской строфы. Если Вы откроете «Евгений Онегин», то обратите внимание, что почти каждая строфа является отдельным рассказом! Мимо такой подсказки классика пройти было невозможно! К тому же, я довольно легко рифмую. И, чтобы такой короткий рассказ приобрёл форму жанра, я старался сделать так, чтобы смысл анекдота раскрывался только в последней строке, а ещё лучше — в последнем слове.
Если читатели пришлют в адрес редакции свой любимый анекдот, то я постараюсь вернуть его Вам в этой рубрике, упакованным в онегинскую строфу.
И последнее. Сейчас идёт дискуссия о допустимости нецензурных выражений в художественной литературе, и маститые писатели считают их допустимым, когда это художественно оправдано. Да никогда это не оправдано!! О самых интимных вещах можно рассказать без этой, с позволения сказать, лексики! (смотрите сказку Пушкина «Царь Никита и 40 его дочерей»). Это примечание я написал к тому, что бытовые анекдоты часто изобилуют смачными выражениями. Подумайте немного и Вы легко обойдётесь нормативной лексикой. Вы же не сомневаетесь, что Пушкин знал ненормативную лексику?!
С уважением, Исаак Маламид, автор.
Анекдоты присылайте в адрес редакции — eugenia13@gmx.net, а для первого знакомства предлагаю прочесть
Лебединое озеро, либретто в стихах
Уж полночь, кончена охота,
На небе месяц засиял,
На диком берегу болота
Заворожённый принц стоял
И наблюдал за белой птицей,
Вдруг ставшей милою девицей,
Каких не видел прежде он!
И вмиг в Одетту принц влюблён,
И всё в ней взгляд его прельщает…
Невест красивых длинный ряд,
Их замечательный наряд
Он моментально забывает,
И сам не знает почему
Они не нравятся ему!
Здесь повод есть для удивленья,
Что задержало принца взгляд?
Тому простое объясненье:
Ведь перья – это не наряд,
И несравненная Одетта
Была пред принцем неодета,
Стыдясь невинной наготы
И первозданной красоты!
Такого не было с ним прежде.
Принц голых женщин не видал,
Себе их смутно представлял
Лишь иногда в такой одежде…
И разглядев Одетту, он
Красивым телом был пленён!
Невесты принца упустили,
Похоронив свою мечту,
Лишь потому, что просто скрыли
Нагого тела красоту!
Не зря, художники с натуры,
Рисуя женские фигуры,
И, преклоняясь пред творцом,
Не ограничились лицом!
Не призываю я к стриптизу,
Но нужно что-то предпринять,
Чтоб тело как-то показать,
И, моды следуя капризу,
Чтоб показать всю красоту,
И красоту лица и ту…
Но дальше, следуя сюжету,
Среди гостей в его дворце
Мы видим с принцем не Одетту…
С улыбкой милой на лице
Его Одилия встречает,
Подмены он не замечает,
Ей нежно руку подаёт,
И прямо к матери ведёт…
И вот уж он подходит к месту,
Где мать с придворными сидит,
Ей что-то тихо говорит,
И представляет ей невесту,
Во всём похожую на ту,
Чью повторила красоту!
Вдруг рядом лебедь застонала
И чар разрушился туман,
Мгновенно принцу ясно стало,
Что то искусный был обман!
Теперь он ясно понимает,
Что этих женщин различает:
То был не лебединый стон,
То крик души услышал он!
Невеста может быть игрива,
Бела, румяна, весела!
Но, как бы ни была мила,
И как бы ни была красива,
Лицом и телом хороша,
Проверьте, есть ли в ней душа!