С днем рождения, дорогой Давид Иосифович!
Мой Израиль! Как это, «мой»? Наш. Это «наш Израиль»! Да, конечно, наш.
И, тем не менее, «мой». Ибо у каждого он свой. Хотя и у всех вместе – общий, наш.
«Мой», – потому что там, на кладбище Беэр-Шевы лежат мои родители, а по всему Израилю – десятки могил моих родных и близких.
«Мой», – потому что там живут и работают мой брат Исаак – профессор университета имени Бен-Гуриона, и его жена Лариса – преподаватель в школах Беэр-Шевы.
«Мой», – потому, что там живут мои друзья (с некоторыми я дружу со школьных времён).
«Мой», – потому что с каждым приездом я открываю для себя всё новые и новые города и веси, узнаю всё новые и новые истории. И, конечно, знакомлюсь с новыми людьми, которые знакомят (и сближают) меня с ним, с «моим» и «нашим Израилем».
Недавно я в четвёртый раз побывал в Израиле. По материалам этих четырёх визитов я и решил составить этот очерк, оснастив его некоторыми стихотворениями, написанными в разное время и в разном настроении.
Израиль (как в Капле – Океан)
Как в Капле – Океан, как в Человеке – Бог,
Так и в Тебе – все чудеса Природы
Слились в поток, струящийся сквозь Годы.
Здесь колыбель религий и народов,
И чудо из чудес – Святой Чертог.
Песок пустынь, Бахайские сады
И ласковое море Ашкелона,
И скалы дикие Мецады и Хермона,
И Море Мертвое, где не утонешь ты.
О, маленькая, чудная страна!
Здесь странно все: и нравы, и порядки,
Любовь и ненависть здесь дарят без оглядки,
Здесь Хлеб и Солнце, Слезы и Война.
Здесь Юный Запад и Седой Восток.
Востока больше, но Восток и ближе.
Куда идешь ты? Ну, скажи, скажи же!
Ответа нет, – лишь катится Поток.
Поток людей, событий и веков,
Поток святых идей и заблуждений,
Надежд, проклятий и сомнений.
Ну, что поделаешь, – Израиль таков.
В короне царств, религий и судеб
Пусть Бог хранит тебя от глада и от мора.
Пусть жители твои не знают слез и горя.
Пусть будет у тебя и Мир, и Хлеб.
Как в Капле – Океан, как в Человеке — Бог,
Так и в Тебе – все чудеса Природы
Слились в поток, стремящийся сквозь годы.
И пусть ТЕБЕ поможет БОГ!
Армагеддон (Гар Мегиддо, иврит)
В долине Изреэльской, в Галилее
Я видел холм, простой зелёный холм.
Но этот холм – Мегиддо, – здесь евреи
Добро сводили в смертный бой со Злом.
Всё видел этот Холм: здесь пращур Авраам
Свои стада гнал в земли ханаанеев,
Здесь в вавилонский плен вели евреев,
Сисаре бой давали здесь Девора и Варак,
Здесь смерть кругом и тлен, и мрак,
Здесь царь Давид вёл войско иудеев,
Здесь шахту рыл Ахав, чтоб напоить евреев,
Здесь город строил Соломон на страх врагам,
Здесь Дьявол смертный бой даёт Богам.
Здесь вечный бой, мечей и сабель звон,
Здесь по преданию ворота Ада,
Здесь “Виа Мариса” преграда,
Библейский здесь Армагеддон.
А ныне просто холм – очей отрада.
Армагеддон! Гар Мегиддо!
Авдат (набатийско-римско-византийский город-крепость)
Пустынна набатийская дорога.
Спокойно дремлют древние холмы.
Луна взошла, – блестяща и двурога.
В Авдате, в набатийском граде мы.
Прекрасен вид, чудесные холмы,
И серпантином вниз бежит дорога,
Которой в “верхний град” поднялись мы.
И, кажется, недалеко до Бога.
Лукавый и смышленый набатиец
Здесь караванный путь когда-то пролагал.
Здесь римлянин стоял. И византиец
Купцов оберегал и данью облагал.
Гончар и винодел, крестьянин и солдат,
Купец, пастух, и пахарь, и меняла
На нас сквозь камни древние глядят.
Всем хлеба и вина здесь, кажется, хватало.
Что помнит этот холм? Что скрыто в глубине
Развалин и пещер из прошлого далёка?
Что знает он? И что расскажет мне?
И почему мне так тревожно, одиноко?
Я на ступени древние присел.
Какие теплые ступени…
Чу! Кто-то, кажется мне, мимо пролетел…
Кто там? Нет, никого. Лишь тени, тени, тени.
Пустынна набатийская дорога.
Печально дремлют древние холмы.
Луна взошла, – блестяща и двурога.
В Авдате, в набатийском граде мы.
Тени Мецады (Масады)
Тёплый цвет камней Мецады,
Воздух замер, жаркий день…
Что ещё, казалось, надо?
Тень! Глоток воды и тень!
Тень! Вдруг тени из развалин,
Из подвалов, из щелей, –
Тени молча восставали, –
Тени памяти моей…
Со ступеней синагоги,
Из проёмов, из дверей
Смотрят люди, а не боги… –
Ожил древний мавзолей.
Собрались, стоят в молчанье, –
Много сотен человек…
Что в молчанье их? Отчаянье?!
Где я? Кто? Который век!?
Вдруг из толпы выходит он!
Он, Элиезер бен Яир:
Нас Б-г оставил! Храм сожжён!
Что эта жизнь, коль рухнул мир!
Друзья! Бог, Бог покинул нас.
Махор повержен, пал Геродион
Ну что же, пробил судный час.
За прегрешения нас судит Он.
Прославленный «десятый легион»
В нём десять тысяч опытных бойцов.
И Флавий Сильва, – это он
Нас окружил со всех концов.
Вы слышите, смеются: Эй, рабы,
Сдавайтесь. Место на триремах
Для сдавшихся, несдавшимся – гробы.
А женщин ваших разместим в гаремах!..
У каждого живого два пути
Есть в жизни: рабства и борьбы.
И каждый волен выбрать и пройти
Свой путь: трирему иль гробы.
У каждого, кто женщиной рождён,
Своя судьба. Но есть судьба страны!
Судьбою каждого живого властен Он.
А честию страны вольны её сыны.
Пусть каждый выбирает путь его:
Иль цепи у весла, иль «римский крест»…
Иль гибель от меча, – но своего!
Вот выбор – он пока что есть.
Бойцы молчат: смерть не страшна.
Но матери, но жёны, дети, дети…
Мецада замерла: ужасна тишина…
Лишь крики из-за стен доносит ветер…
Рассвет! Сегодня штурма день.
Десятый легион! Таран. Дыра в стене…
Но что! Что это! Тень, тень, тень…
Такого не было ни разу на войне!
Ряды покойников! Ряды!!!
Здесь воины. И старики. И дети!
О, иудеи! Как они горды!
Такого не было на свете!..
Тёплый цвет камней Мецады.
И палитра Мёртвого моря.
Хватит, Господи! Не надо:
Слишком много крови, горя…
Хватит, Господи, довольно
И теней, и мыслей тоже.
Больно, Господи! Так больно…
Упокой их, Боже… Боже!
Циппори
Он видел всё: стоянки хананеев,
Еврейские селенья первых лет…
Осталось… Многого уж нет.
А он, как прежде, зеленеет.
Здесь строил город Александр Яннай.
Помпей с Габинием здесь видели столицу.
Здесь Ирод, Варр, Антипа, – лица, лица…
Амфитеатр, столица, – наших знай!
Восстание Бар-Кохбы! Прах и тлен.
Распяты, в рабство проданы, убиты…
«Диокесария», – да будет всё забыто!
Никто не смеет встать с колен!
Византия – мозаики, дома!
А крестоносцы строят башню-турм.
Но мамелюков Саладин ведёт на штурм.
Арабы: «Спория» – сойти с ума!
Но время лечит: ха-Наси, Синедрион!
Здесь рав Халафта, Элазар бен-Азари…
Здесь в синагогах от зари и до зари
Взывают, – вдруг услышит Он…
Здесь многие века не утихают споры.
ТорА и Мишна, и Талмуд!
Нет, не угасла мысль, – доколь мы тут, –
Среди камней божественной Циппори.
Я верю: пусть пройдут не годы, а года, –
Здесь на холме Циппори, в Галилее
Опять построят город свой евреи.
Залог – цветущих кактусов «цабар» чреда.
Яффо (Яфа, Яффа, Иопия)
О, Господи, ну кто здесь только ни был:
Здесь древний Ной и сын его Яфет; –
Легенды, – где их только нет; –
Персей и Андромеда; Иона с рыбой
Здесь Тутмос третий и Рамзес второй
Обманом брали стены эти.
А ныне рыбаки развешивают сети.
И в то, что было здесь, не верится порой.
Здесь Македонский и Помпей, и Клеопатра,
Царь Ирод, Август и Веспасиан…
Герои и цари из разных стран –
Персоны исторического театра.
Султан Бейбарс, Наполеон, османы
Стирали град с лица и возводили вновь.
Но нам не прах остался и не кровь, –
Мечети, храмы, «Савиль Сулеймана»…
На берегу кольцо. В нём адреса столиц
И расстояния, – как отзвук прошлых лет.
Нет, красоты такой на свете больше нет.
И я пред ней склоняюсь ниц.
Цфат (Сафед)
Беер-Шева – Иерусалим – Циппори…
Галил Элион – Галил Тахтон.
Я еду в Цфат! Мне снился он!
Я еду в Цфат! Долой все разговоры!
Каньон Амут. Источник «Эйн-Яким».
Вид на Кинерет, на Хермон и на Мерон.
Под нами Цфат. Сюда восходит он.
Как долго ждал я встречи с ним.
Я слышал: здесь в пещере Сима
Иаков брал уроки у Эвера.
Здесь он узнал, что под когтями зверя
Погиб Иосиф! Весть невыносима!
Здесь на вершине жгли костры когда-то.
Цфат – город-вестник. Новостей не счесть.
Во все концы летит благая весть, –
Начала месяцев и дней урочных даты…
Здесь Иоси ха Баннай и синагога,
Где «Белый Праведник» покрасил петухов.
Легенда! Миф! Но мир таков.
Здесь всё могло быть – здесь «Дом Б-га».
Зелоты, крестоносцы, Саладин, Бейбарс…
Пещеры, башни, синагоги…
Повсюду синь, хамса от сглаза у порога…
Приметы времени здесь окружают нас.
Здесь Товий праведный, здесь рабби ха-Ари,
Здесь Кордоверо и Каро – «Шулхан Арух»…
Здесь от имён захватывает дух.
Здесь Б-га от зари ждут до зари.
Но здесь не только неба синева,
Не только улочка «Подъёма Машиаха».
Здесь кровь Алтер. Мир праведному праху.
И в память им – высокая трава.
Ещё здесь Ветилуя! Здесь Юдифь
Вершила драму Олоферна?
О, Б-же! Неужели верно?!
Но, впрочем, это только миф.
Мы оставляем Цфат. Обратная дорога:
Брега Кинерета, опять Иерусалим…
Но сердце в Цфате. Сердце с ним.
Надеюсь, это учтено у Б-га…
Беэр-Шева
Беэр-Шева. Здравствуй, древний град!
Я, кровно связанный с тобою
Своею странною судьбою,
Тебя опять увидеть рад!
Сюда, в Герар, от стен Харрана
Привёл Аврам свои стада;
Привёл туда, где есть вода, –
Сюда, на землю Ханаана.
На свете нет прочней союза,
Чем тот, что заключён в пустыне над водой.
С тех пор и посейчас водою той
С Негевом наши слиты узы.
Скрывался Илий здесь от слуг Иезавели.
Шишак, Синнахериб, Яннай, Веспасиан…
Завоеватели, посланцы разных стран…
Сверкали копья здесь, мечи звенели.
Я пропускаю сотни, сотни лет:
Арабы, мамелюки, турки…
Их имена слабее штукатурки,
Что на стенах Тель-Шевы: были, – нет.
Война! И австралийцев эскадрон
Аллюром – на турецкие ряды!
Навстречу залпы пушек! Ждать беды!
Победа! Алленби. Прославлен он.
Бригада «Негев». Холм. Бетон, бетон…
Здесь шли бои за Независимость страны.
Бетонный памятник погибшим в дни войны.
Надеюсь, что последним станет он.
Из тьмы столетий тёзка мой, Бен-Гурион
Поднял и двинул этот древний город.
Он весь в движении, он строится, он молод.
Ровесником страны сегодня он!
1998 – 2012 г.г.