26 АПРЕЛЯ
Металлический привкус на кончике языка,
от невидимой силы наутро рыжеет лес,
и уже целый день течёт в никуда река,
и прошит рентгенами приговор небес.
Нет предчувствия, страха липкого тоже нет,
занавесился вишнями разгуляй-апрель,
неизведанный и безжалостный адский свет
превращает мир в звенящую акварель.
Всё прозрачно и красочно – смерти нет,
но она заползла невидимкой — уже внутри.
Ах, какой красивый на Припяти был рассвет!
В общем, кто не спрятался… раз, два, три…
***
За трамвайными рельсами — солнечный луг,
в двух шагах от панельных «скворечников»-
одуванчиков майских медовый недуг
под гуденье пчелиное вечности.
Голоса там негромки, рассветы чисты,
и в сандалии маленький камешек
так мешает, что вдруг остановишься ты
у бездонного неба на краешке.
И расправятся крылья, и трепетный вдох
горизонты раздвинет нечаянно.
…Собирает цветки одуванчиков Бог
и горчат его руки печалями…
***
В седом аквариуме неба
Не счесть по осени прорех,
Унылый день стекает в небыль,
И после дождичка в четверг
Нас снова караулит дождик,
Хандра и лень, имбирный чай.
На улице смешной прохожий
Не замечает лихача,
И получает душ из лужи,
И матерится, как поэт.
Промокший ветер листья кружит.
Октябрь. Банальнейший сюжет…
***
Возьмёшь билет на паровоз,
и в хрустком воздухе январском
заиндевев, как Дед Мороз,
страну ругнув по-пролетарски,
пойдёшь привычно по путям,
не через мост, а напрямую…
Сугробы снежные крутя,
состав прибудет на вторую.
…И, отогревшись кипятком,
уютом верхней полки скован,
уснёшь, как в детстве, крепким сном,
пока в молчанье зреет слово.
***
Мой голос тихим стал с недавних пор
не потому, что я рыдала над могилой,
не потому, что громкий разговор
мне кажется нелепым и постылым,
не потому, что сонмы голосов
в момент прозренья стали мне чужими,
не потому, что ход земных часов
необратим и платим не по лжи мы.
Не по словам нас меряют, и Тот,
кто смотрит в душу нам неспящим оком
нас верно и настойчиво ведёт
к неслышным и неспешным диалогам…