8 октября 1892 года в Москве родился Великий Поэт Современности — Марина Цветаева
МАРИНЕ
Проснуться утром, потянуться и раскачать земную ось.
И целовать на вырост дочек от пяточек и до волос.
И перекрыть воспоминаний застрявший в горле ржавый шлюз…
Да так, чтоб треснули качели, чтоб ахнул бузиновый куст.
Чтоб ахнул. Так неумолимо приходит СОРОК ПЕРВЫЙ ГОД.
Так сиротливо и неспешно скрипач смычком наивность нот
переливает из созвездий на судьбоносную межу
и перечеркивает А В Г У С Т
першащим в горле: «У х о ж у…»
ЗАВТРА
Сто, девяносто девять, девяносто восемь …
Каких-нибудь пять минут – и … осень…
На восьмом десятке сбилась…
Значит, не прожить мне до ста, как хотелось…
Мало, совсем мало осталось…
Лишняя боль в поры впиталась.
Надо спешить, раньше вставить, позже ложится.
Да мне и так по ночам не спится.
Двенадцать лет за воротами лета.
Сумбурными были закаты, изумленными были рассветы.
Двенадцать лет щекочу живот бармалею.
Но не рву на себе волосы и не о чем не жалею.
Я люблю вас всех: даже тех, кто меня ненавидит.
Не стою на коленях, не ломаю комедий.
А ненавидят за то, что я другая.
Из другого теста, из соседнего рая.
Там не бьют окна, не кричат друг на друга,
Не приходят во сне к чужим мужьям ночью.
И не склеивают свадебных фотографий скотчем.
Я тебя встречу только завтра, но знаю, ты самый лучший.
И мне наплевать, что жена твоя на Мальдивах с дочкой.
Я любила тебя вчера и любить всегда буду.
От мизинца левой твоей но-ги до самой верхней пугов-ки
на твоей полосатой английской сорочке.
Не сговариваясь, обнимаем друг друга,
Держимся за руки крепко-крепко, как дети.
Не жеманимся при встрече, наслаждаемся летом.
Мы давно знаем друг друга, еще с детства.
Помнишь, как целовал меня у подъезда?
Я предвидела эту встречу, я ее нагадала.
В прошлом году я песчинкой в твой глаз попала
Это было как раз на Ивана-Купала,
Твоя мать над столом колдовала.
Ты рассказывал ей сон — о чудесной встрече
О сексе оральном с прекрасной дамой.
Я – твоя Герда, я нашла тебя, разве это не СЧАСТЬЕ?
Ты – рулетка Ганновера светлой арийской масти.
Мама… Бедная мама… Да не стучи так ногами!
Время ушло, растворилось, поблекло, ослепло, растаяло.
— Мама, мне хорошо с ней. Я летаю, как в детстве!
Мама, тебе познакомиться с ней не мешало бы.
Мне надоели жены моей крики и жалобы.
Все! Ухожу… Я люблю ее светлые волосы, это раз.
Даже если глаза закрываю и солнца не вижу, это два.
Три – это радость любить, в полный рост объясняться в любви
и не ждать никакого ответа в ответ.
Желтый иней и желтый песок… данный Богу обет…
Завтра встречу его – и померкнут все звезды на небе
Все несчастья, болезни, тревоги — бессонницей пепла…
Остановится время на мельничных старых колесах
И время застынет огнем раскаленной занозы
на каких-то полгода утихнет брожение в бочках
и твой профиль прозрачный застынет на горных дорогах
и в горячих ладонях твоих вдруг распустятся первые
почки…
Ты шептал мне о Главном, о ценности каждой минуты.
О закопанном кладе, о тихом, блаженном покое.
И о том, что в поле один – не воин.
Меня сводит с ума свежий запах настурций
Красный бук в зазеркалье, и капля вина на груди
И соломинка лета сплетением рук ищет «вурцель»…
Я собакой царапаюсь в сердце твое, отвори!
Я пришла, чтобы стать Прозерпиной, ступаю незримо…
Собираю в лугах гиацинты, нарциссы, и-р-и- …
Ты похитил меня, Листер Майле разверзлась … и волны
Захлестнули тебя и меня серебристым огнем безволвий…
Я — твоя…
Германия, Ганновер, октябрь 2014