* * *
Тоскуя, радуясь и плача,
Боясь, что снова не поймут,
Решали разные задачи,
Но приходили к одному.
Что жизнь считает без остатка,
Лишь вычитая и дробя,
Что не получится все гладко,
Тоскуя, радуясь, любя.
* * *
Не время повернуло вспять,
А мы, и это не отнимешь,
Пора меняться и менять
Свой, созданный годами, имидж.
Пора сменить или смягчить
Отдельные черты и жесты,
Пора бы не иметь причин
Для проявления протеста.
Пора сближаться по родству,
Пора не проявлять амбиций,
Пора решить, по существу,
Светить, или лишь так, светиться.
Пора украсить стиль и речь,
Пора забыть об эйфории,
Пора беречься и беречь
Все, что не сберегли другие.
* * *
Когда мы жили тесной группой,
И все решали на ходу,
Когда мы были, как под лупой
И друг у друга на виду,
Когда, не ощущая пяток,
Спешили мы из класса в класс,
И мыслей про шестой десяток ,
В помине, не было у нас,
Когда нас не судили строго,
Когда нам не хватало тем,
Когда здоровья было много,
А денег не было совсем,
Когда запретный плод был сладок
И далеко до смены вех,
Когда в стране царил порядок,
А на дворе двадцатый век,
Когда сознанье, в самом деле,
Определяло бытие,
Несли судьбу свою в портфелях
И все невежество свое.
* * *
Пусть пишут, кто во что горазд,
Пусть судят, прямо и заочно,
Россия это целый пласт
Судьбы, истории и почвы,
Огромный цельный пласт и в нем
Соединились в полной мере,
Кто понимал ее умом,
И кто в Россию просто верил.
ВИШНЕВЫЙ САД
У нас дают “Вишневый сад”,
Вот Гаев, он неподражаем,
Все что не скажет, невпопад,
Вот шкаф, что многоуважаем.
Лопахин, как ребенок рад,
Что он купил вишневый сад,
Хоть не было большого смысла.
Уехав, все забыли Фирса.
Гаев смешен, Лопахин рад,
Под топорами мужиков
Россия, вырубают сад
И забывают стариков.
ИЗ ВЕКА В ВЕК
Из века в век, из года в год,
И, в плоть, до нынешних времен,
У нас царям смотрели в рот
Все те, кто окружали трон.
Из года в год, из века в век,
Под вопли и всеобщий гам,
Они преследовали тех,
Кто говорил, что думал сам.
Все повторяется, увы,
И неизменным остается
Из века в век. Вот таковы
И нынешние царедворцы
Указки сверху ожидая,
Привыкнув думать одинаково,
Они сегодня проезжают
У памятника Чаадаеву
И мчатся по проспекту Сахарова.
РУССКИЕ НЕ СДАЮТСЯ
Не вранье и не миф, не пустой анекдот,
Не бравада из уст царедворца,
Что великий, но бедный наш русский народ
Никогда и нигде не сдается.
Ни король, ни султан, ни банкир, ни магнат,
Ни воинственный “сумрачный гений”,
Как бы ни был умен, как бы ни был богат
Не поставит его на колени.
Он могуч и силен,
И всегда был таков,
Здесь нам русским, конечно, виднее,
Не сдается в полон,
Не боится врагов,
Но своих бьет намного сильнее.
* * *
Я изменений не люблю,
Ни новых лиц, ни новых мнений,
Их не приемлю, не терплю
И всяческих нововведений.
Реформы вызывают злость,
Любая из перестановок,
Как в сердце нож, как в горле кость
Торчащая. Еще с пеленок
Иным новаторство с руки,
Я ж следую иным резонам,
Люблю стабильность, вопреки
Диалектическим законам
И положениям. Люблю
Патриархальную рутинность,
Копейку кратную рублю,
Святую девственность, невинность
И целомудренность, пока,
Они, не поминать их всуе,
Еще не канули в века,
Живут и, как-то, существуют
Еще. Не следует спешить,
Дай Бог им не сойти со сцены,
И, вместе с нами, пережить
Все, все большие перемены.
* * *
Куда ни глянь, кругом реформы,
Девиз, ни часа без реформ,
Стало теперь обычной нормой
Тех, для кого реформы – корм.
Отечественный реформатор
Все реформирует сейчас,
Футбол, больницы, бани, театр,
Реформы захлестнули нас.
Его воинственное кредо –
Все вечно и везде менять,
И “пораженья от победы”
Он не способен отличать.
Все делается для проформы:
Стандарты, кодексы, ЕГЭ,
И потому у нас реформы
Выходят все на букву “г”.
* * *
О, как мы много говорим,
Бросая в бой слова и фразы,
Шумим, ругаемся, кричим
Поодиночке и все сразу.
По телевизору, опять,
Показывают чьи-то лица,
Каждый из них перекричать
Другого, как всегда, стремится.
Нешуточен накал страстей,
Ушли лояльность и терпимость,
Сегодня показать важней
Свою весомость и значимость.
И смотрим мы и молодежь,
Как нагло и самовлюбленно,
К нам прут невежество и ложь,
Забрав себе все микрофоны.
ДВА ПУТИ В НАУКЕ
Трудились для страны своей,
Научных множество идей
Внеся новаторских, по сути,
В большом научном институте
Двое ученых, видно было,
Это два будущих светила.
Но девяносто первый год
Их разбросал, один живет
Теперь в Соединенных Штатах,
В лаборатории богатой
У Нобелевского лауреата
Работает, преподает.
Ну а второй остался тут,
Стрелком охраны, институт
Работ научных не ведет,
Все помещения сдает
И этим, только, и живет.
РАССКАЗ ВЕТЕРАНА ТРУДА
Лет тридцать на одном заводе
Работал я, немало вроде,
Приватизировал завод
Хозяин новый и сдает,
Скажу, по совести, друзья,
Все то, что можно и нельзя.
В кузнечно — прессовом цеху,
Где б подковали и блоху,
Теперь хранят кошачий корм,
Радиоактивный, выше норм.
На производственных площадках
Рабочих полтора десятка
Слоняются, фирм двадцать тут,
И все чего-то продают.
Но и сегодня, как когда-то,
Здесь есть станки и автоматы,
В них гастарбайтеры – ребята
Готовят сахарную вату.
В России не один завод,
На каждом есть сегодня тот,
Кто только собирает ренту,
Сдав всю промышленность в аренду.
* * *
Иван Иванович Ильин,
Директор НПО “ТОКСИН”,
Жена, три дочери и сын
Есть у него, и много внуков.
Семен Семенович Безруков
Почетный гражданин и мэр,
И, пусть сегодня он эсер,
Влиятельный функционер,
Еще времен СССР.
Иван Иванович Ильин,
Семен Семенович Безруков.
Так что же каждый господин
После себя оставит внукам?
Отходы сбрасывал завод
Токсичные, который год.
Нет чистой в городе воды,
Из окружающей среды
Одна промышленная зона,
Все меньше зелени, газонов,
Кустарников, деревьев, лес
Вокруг, практически, исчез.
Строительство по планам мэра,
Весьма, внушительных размеров,
И цены на жилье растут,
До экологии ли тут.
И вот, на даче Ильина,
Ильин, мэр города Безруков.
Шашлык, в руке бокал вина,
Сидят, любуются на внуков,
Которым оставляют средства
Свои, и все свое наследство.
ВСЕ ЧТО ОСТАЛОСЬ ОТ ПРИРОДЫ
Лес без надзора и ухода,
Озера, где нельзя купаться.
Все, что осталось от природы,
Но скоро может не остаться.
Складские базы и заводы,
Машины, их угарный газ,
Все, что осталось от природы
Уничтожают каждый час.
Радиоактивные отходы,
Пары бензина и мазута
Мы, тоже часть живой природы,
Вдыхаем каждую минуту.
Дороги, трассы, небоскребы,
И кучи мусора кругом,
То, что осталось от природы
Все вытесняют с каждым днем.
Смог и не видно небосвода,
Уничтожается, увы,
Все, что осталось от природы
В Москве и в области Москвы.
* * *
Кто не хотел, скажите мне,
Хотя б минуту, в тишине,
С природою наедине,
Вдвоем, наедине, остаться.
Вдали от шумных площадей,
Всех наших планов и идей,
С природою, и только с ней,
Единственной, соприкасаться.
Пусть это будет тихий пруд,
Вокруг которого растут,
И, бесконечно, слезы льют,
Склоняясь над водою, ивы,
Иль это будет летний сад,
Где, тень бросая вниз, стоят,
Посаженные, кем-то, в ряд
Деревья, яблони и сливы.
Пусть это будет просто лес,
Без волшебства и без чудес,
А лучше без предлога “без”,
И с волшебством и с чудесами.
Ведь горы, реки и леса,
И голубые небеса
Над ними, это чудеса,
Которые, пока что, с нами.