Из минувших дней…

Дорогие читатели. Эту подборку и обновленную биографию автор прислал в незадолго до нового года. А в начале января от него пришло коротенькое письмецо

Тема письма: у меня ишемический инсульт.

Вашему вниманию предлагаются материалы Э. Ахадова в следующем порядке:

Обновленная биография,

Поэтическая подборка, 

Молитва о выздоровлении Эльдара Алихасовича. Слова молитвы — ниже.

***

Ахадов Эльдар Алихасович — известный российский писатель и поэт, член Русского географического общества, Союза писателей России, Союза маркшейдеров России. Автор более 50 книг прозы и поэзии, лауреат государственной литературной премии губернатора ЯНАО, а также «Серебряное перо Руси», «На благо мира» и других престижных литературных национальных и международных премий. Он родился в шторм на маленьком полуострове посреди бушующего южного моря, а произведениях в своих не раз описывал суровую красоту северной земли и арктического неба, под которым провёл десятки лет… Он проложил тысячи километров зимних дорог по ямальской тундре, трудился под землёй на глубине 2200 метров в горах Кавказа, плыл, сопровождаемый дельфинами, на двухмачтовом бриге между островами Эгейского моря. Индейцы племени гуарани в тени парагвайского падуба посреди тропической сельвы пели ему древние народные песни. Он читал стихи Пушкина в московском саду «Эрмитаж» и на Великой Китайской стене. Эвенкийские и тувинские шаманы делились с ним тайнами древних заклинаний. В глухой тайге на далёких приисках по его проекту были добыты для страны сотни килограммов россыпного золота. В отрогах Борусского хребта он обнаружил первое в Сибири месторождение редкого зелёного граната. Его именем топографы обозначили на картах две найденные им реки в диких Саянах. Он купался в ледяной Ангаре и в минеральных водах реки Боржоми. На горе Корковадо под сенью гигантской скульптуры Спасителя он всматривался в знойные кварталы Рио и бескрайнюю даль Южной Атлантики, вспоминая диких обезьян на вершине Сахарной Головы и мохнатую банду носух у края гигантского водопада Игуасу. Он заглядывал в узкое грохочущее Горло Дьявола и бродил по вечернему Буэнос-Айресу, любуясь танцорами танго-милонга. Он работал в голой заснеженной мессояхской тундре при минус 53 и пробирался партизанскими тропами в горах Сьерра де Эскамбрай от деревушки Чарко-Асуль до хутора Каса-де-ла-Гайега мимо водопада Сальто де Кабуруни и пещер, где прежде укрывались повстанцы. В течение многих лет он принимал непосредственное участие в освоении самого северного месторождения нефти на материковой суше России, старт промышленной эксплуатации которому дал президент страны… Вручая высшую государственную литературную награду арктического региона его лично благодарил губернатор Ямала, а за творчество, посвящённое Северу, ему выражал искреннюю признательность Генеральный консул Шведского королевства. На сегодняшний день он — единственный на Ямале кавалер Почётного Серебряного Знака Союза маркшейдеров России

***

Из минувших дней
И нездешних мест
От своих невест
До Твоих небес,
Не смыкая глаз,
Пробираться сквозь,
То пускаясь в пляс,
То грустя до слёз,
Поседеть в пути
Посреди дорог
И опять брести
На другой урок,
Где учитель строг
Да и ветер лих
…
На своих двоих —
До небес Твоих…

* * *

Здесь холода, а там — сплошное лето:
Морской песок и пальмы, и цветы.
О, Куба! Ты — восьмое чудо света!
А, может быть, и счастье — это ты!
Ещё свежи заманчивые дали
В душе моей, согретою тобой…
Увы, но смоет хрупкие детали
Река времён из памяти любой.
А есть ещё незримая граница,
Которую не обойти нигде…
Там, в вечности, ничто не сохранится:
Все письмена — лишь пальцем по воде.
Там ни зимы не встретится, ни лета,
Там нет ни нас, ни Кубы, ничего…
На этом свете нет другого света,
Но всё, что есть… исходит из него.

* * *

Этот воздух туманный, зеленый, лесной
Пахнет теплой до слез загустевшей весной
И ручьями лиан из земной глубины
Растекается в небе до самой луны…
Этот воздух похожий на аквамарин
Низвергает, клубясь, водопад-исполин,
И летит он по ребрам растрепанных скал
Как из домен пылающих белый металл…
Этот воздух тягучий и сладкий, как мед,
Он трепещет, звенит и свистит, и поет,
И стрекочет, и скачет, журча, как вода…
Это Куба. И это уже навсегда.

* * *

Вот и Он. Опираясь на небо,
Пребывает в начале всего.
А в руках — нецерковная треба
Неизвестно кому от кого.
Что же в ней сообщалось такого
И какие томило умы —
За мгновенье до первого слова,
До рождения света и тьмы?
И откуда взялось это чудо,
Из каких невозможных времён?
Тайна эта сквозит отовсюду —
До начала библейских имён…
Но искать объяснений нелепо,
Проще жить и не знать ничего…
Всё вокруг превращается в небо
Исчезая в начале всего.

* * *

Поскольку жизнь у каждого своя,
Неведомо что будет и что было:
Сияют в небе из небытия
Давным-давно угасшие светила.
И, сумраком стремительным объят,
Гляжу в его незыблемое лоно,
И вновь оно притягивает взгляд,
Как высота, манящая с балкона.
За бренный миг держась, как за карниз,
Все в гости мы заглядываем к бездне:
Она везде, к чему ни прикоснись.
Но только прикоснись — и всё исчезнет.
Поскольку жизнь у каждого своя,
Она бессмертна, как это ни странно,
И возникает из небытия,
Как выбегают реки из тумана…

* * *

Ни на белом свете, ни на чёрном,
Ни на самом деле, ни во сне
Ты уже под небом беспризорным
Никогда не явишься ко мне…
Твой уход был дерзок и нечаян:
Просто сердце обратилось в лёд.
«Потерпи, я вынесу, хозяин!» —
Грохотал упрямый снегоход.
И ревел он, заглушая вьюгу,
Словно звал к себе издалека,
И возил, возил, возил по кругу
Час назад живого седока…
Эй, проснись! Смотри: во тьме и снеге
Словно отшагали полземли,
За тобой пришли твои коллеги!
За тобой товарищи пришли!..
В зимней тундре холодно и мглисто,
Но туда, где света торжество,
На руках несут геодезиста
Братья по бессмертию его.

* * *

Это лезвие небезопасно,
Не ступай по нему, не шути:
Что угодно разрежет, как масло,
И живым не позволит сойти.
Может, ты и поверишь в кого-то,
Устремишься за чем-то вослед:
Не твоя это, братец, забота.
Ничего там на финише нет.
И никто этот шаг не оценит.
И никто о тебе не всплакнёт.
Ни удачи, ни славы, ни денег —
Ничего кроме бед и хлопот.
Но, увы, ни хулы, ни молитвы
Не способны его отвернуть…
Он шагает по лезвию бритвы,
И не меркнет сверкающий путь.

* * *

Сотвори мне крест животворящий,
Чтобы он и впрямь животворил,
Так, чтоб истукан неговорящий
Вдруг очнулся и заговорил,
Чтоб явились разом отовсюду
Из недальних и неближних мест
Никогда не верившие чуду,
На тебе поставившие крест.
Пусть дивятся и клянутся мамой,
И понять не могут что к чему…
Вот он — крест, глядите, тот же самый,
Вами предназначенный ему!

* * *

Коснётся ли дитя, решит ли зрелый гений
Мятежный океан вложить в твои уста,
Ты всякий раз дрожишь и ждёшь прикосновений
До каждого тобой раскрытого перста!
Как будто где-то там, за глубиной бездонной,
Все времена в одну свиваются спираль,
Пока звучит, звенит, поёт рояль влюблённый,
Пока сияет мир, бессмертный, как рояль!

* * *

Всё глубже даль исповедальная,
Пронзительнее синева.
Как речь несвязная прощальная,
Кружит осенняя листва…
Как будто в зале расставания
Уже простившийся народ
Ещё следит на расстоянии,
Как исчезает самолёт,
Ещё не чувствуя нелепицы
Случившегося навсегда,
Чему нигде уже не встретиться
И не забыться никогда.

* * *

Есть у меня невольница —
И Ева, и Лилит:
Всю ночь о чем-то молится,
Как будто что болит.
Кому какая разница:
Болит, а ты терпи!
А вздумаешь упрямиться,
Оставлю взаперти.
Нахнычется, зажмурится,
Управится с ключом
И, мокрая, как курица,
Продрогнет под дождём.
Кругом погода скверная,
Найду её, спасу
И выпорю, наверное,
И в спальню занесу.
Обнимемся по случаю
И стихнем, чуть дыша:
Я и моя заблудшая
Невольница — душа.

* * *

Шел над землею дождик маленький и слепой,
Споткнулся и начал падать куда-то вниз головой.
Короткий такой и мелкий, как утренняя роса.
Ах, как над ним хохотали счастливые голоса!..
Все было так мимолетно и сделалось нипочем,
Когда он нащупал землю и стал для нее ручьем.

* * *

А. М. Слепцову

Порой мы видим правду без прикрас
И трепета священного во взоре,
Припомнив, как обманывало нас
Мирское неприкаянное море.
Пусть памяти, как прежде наяву,
Былое представляется подробно,
Но жить лишь им — не более удобно,
Чем воскрешать опавшую листву.
Нет. Лучше верить в ненасытность глаз,
Ходить повсюду со своим аршином
И покорять вершины сотни раз,
Не покоряясь никаким вершинам,
И помнить о минувшем, не скорбя,
И понимать, что жизнь — громоподобна…
И никакая сила не способна
Из этой жизни вычеркнуть тебя!

* * *

Человек, похожий на меня,
Пересек пустыни океана,
Не умел садиться на коня,
Но легко спускался из вимана
Человек, похожий на меня…
Человек, похожий на меня,
Ждал весны под песенку синичью,
Сроду не охотился за дичью,
Видел звезды среди бела дня
Человек, похожий на меня.
Он творил словами из огня,
И сгибался надвое от ветра,
И влюблялся всюду безответно —
Человек, похожий на меня.
Грохот волн, оваций торжество —
Все перемешалось в ритме вальса!..
Он ушел, но здесь еще остался
Человек, похожий на него.

* * *

Поглядите мне вслед. Если можно, прошу лишь об этом.
Как не падает снег, как не гаснет свеча на ветру,
Как сгорает звезда за чертой, наречённой рассветом,
Поглядите мне вслед и увидите: я — не умру.
Поглядите мне вслед. Перед тем, как забыть, поглядите.
Бог нам завтра судья, но пока все ложится на вас.
Рассыпаются в прах имена на песке и граните,
Кто-то плачет во сне, и святые пускаются в пляс…
И когда темнота заскользит холодком за спиною,
И не слышно кричать, и неведомо сколько идти:
Поглядите мне вслед, не спешите пройти стороною,
Может, есть что сказать, может, просто и вам по пути.

Эльдар Ахадов

Молитва о тебе