хххххх
Это вам, мой друг-приятель,
Не какой-то охламон,
Рядовой предприниматель
По прозванию «Димон».
Это тот, кто капиталы
Выводил через офшор.
Это тот, кто обещал нам,
Что все будет хорошо.
Кто бессменно возглавляет
Министерский кабинет.
Это тот, кто заявляет,
Мол держитесь, денег нет.
У кого полно грешков
Кто уже, в какой-то мере,
Как и некогда Лужков,
Утерял у всех доверье.
И к кому у всех подавно
Должен быть особый спрос,
Потому что это главный
По стране «единорос».
Это нашей вертикали
Очень важный элемент,
И, чтоб вы не забывали,
Это бывший президент.
Правда все, не правда ль это,
Предлагаю не гадать:
Электронные браслеты
Всем министрам надевать.
Чтобы, кто из них продажный,
Помнил, если что не так,
То известен будет каждый
Нам его неверный шаг.
Потерявших честь и совесть,
Легче будет обличать.
Ну а с М., (Димона то есть),
Предлагаю и начать.
хххххх
Старушка с маленькой иконкой,
Ладошку выставив вперед,
Стоит на улице, в сторонке,
И милость просит круглый год.
Наверное, уже не много,
Осталось бабушке до ста,
Стоит и просит ради Бога
Иисуса нашего Христа.
Минуя бабку, шагом скорым
Идет с десяток человек,
Приехавших в Москву на форум
«Россия XXI век».
Где все галдеть неделю будут
И повторять: «В конце концов,
Пора подумать и о людях
И повернуться к ним лицом».
хххххх
Теперь, чуть ли не каждый встречный
Со знаньем дела мне твердит,
Раз ты поэт-пиши о вечном,
Забудь про мелочи и быт.
Не трогай нищету и бедность,
Тебе наш дружеский совет,
Оставь всю эту повседневность
Для фельетонов и газет.
Не распыляйся понапрасну,
Что толку уличать в стихах
Власть придержащих в казнокрадстве
И прочих тягостных грехах.
Поверь, на тему эту лучше
Не тратить времени и строк,
Пиши, как завещали Тютчев,
Некрасов, Лермонтов и Блок.
Чтоб без малейшего злорадства,
И безо всякой суеты
Вскрывать истоки казнокрадства
И нашей вечной нищеты.
хххххх
Сторонники ученья Маркса,
Проводники его идей
В широких и народных массах
Привыкли не щадить людей.
Могли сослать и раскулачить,
Могли в тюрьме сгноить живъем
Во имя призрачного счастья
В далеком будущем, потом.
Отбив, почти бесповоротно,
На долгие года с лихвой
У человечества охоту
Идти подобною тропой.
Так в век разгула капитала
Вокруг него сложился миф,
Что, вроде бы, уже не стало
У нас других альтернатив.
Дай всем нам, Господи, терпенья,
Лишая разума людей,
Берущихся за претворенье
Хороших, в принципе, идей.
хххххх
Капитализм пришел в мою страну,
Пришел, наобещав златые горы,
Пришел надолго, судя по всему,
А с ним пришли мошенники и воры.
Сперва, как добрый маг и чародей,
Загадочный во всем своем величье
В глазах таких доверчивых людей,
Но вскоре поменял свое обличье.
Теперь он стал хозяином страны,
В которой проживают миллионы,
И все теперь, по гроб, ему должны,
И все теперь живут его законом.
Теперь ему и слова не сказать,
Весь день его медийные каналы
Бессовестно пускают пыль в глаза
И сватают чужие идеалы.
На всех простых людей ему плевать,
На всех без исключенья — поголовно,
Кто вынужден всю жизнь теперь страдать:
На нищих, безработных, на бездомных.
Он строит планы,
только одного
Понять не может — самого простого.
Он строит храмы,
но внутри него
Нет ничего давно уже святого.
Сегодня столько денежных мешков,
Которые не ведают, что проще
Верблюду влезть в игольное ушко,
Чем в рай попасть с такою тяжкой ношей.
А тем, кто все же верит в капитал,
Советую, одумайтесь, ребята,
Пока он с потрохами не продал
Свою страну и нас всех, вместе взятых.
хххххх
Я ненавижу слово «бизнес».
Не выношу его апломб.
Как он семь лет твердит про кризис,
Как проникает в каждый дом.
Как нагло и бесцеремонно
Повсюду ищет дураков,
Как попирает все законы,
Как бьет в больных и стариков.
Мне ненавистно в нем буквально
Все, чем он дышит и живет,
Его коммерческие тайны,
Любой маркетинговый ход.
Не верьте в сказки про богатых
И любящих простой народ,
Про добрых дядей-меценатов,
Дающих от своих щедрот.
Лишь прибыль, даже на ночь глядя,
Волнует этих воротил,
И нету подлости, что ради б
Нее богач не совершил.
хххххх
В России, что греха таить,
В любые времена и годы
Всегда любили говорить
И клясться именем народа.
Кривя, как водится, душой,
Любили выражать публично
Спасибо партии родной
И плюс еще кому-то лично.
Любили испокон веков,
В надежде получить награду,
Клеймить мифических врагов
И не давать врагам пощады.
И все, кто любит говорить
Народным именем, на деле
Давно растратили кредит
К себе народного доверья.
ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ КОМЕДИЯ
Читая в юности Бальзака,
Мы примеряли иногда
К себе одежды Растиньяка
Честолюбиво, без стыда.
Но жизнь диктует человеку
И превращает без конца
Его то в жадного Гобсека,
То в безутешного отца.
В того, кто не живет, а бредит,
В кого давно вселился бес,
Ведь человеческих трагедий
В ней больше, чем счастливых пьес
С красивой фабулой и текстом,
Придуманным… Зато у нас
И все трагические пьесы
Умело превращают в фарс,
Где все кричат одно и то же,
То что-то строя, то круша,
И жизнь — шагреневая кожа-
Не стоит медного гроша.
хххххх
Философ озабочен всеми
Вопросами, тогда как ты,
Мой друг-художник, пишешь время,
Проникнув сквозь его черты.
Тебя то хаят, то возносят,
То обсуждают впопыхах,
То выдворяют, чтобы после
Вернуть на родину твой прах.
То в гениальности признаться
Спешат все, то, когда гоним,
Вдруг отрекаются, чтоб клясться
Позднее именем твоим.
хххххх
Оближи стихотворенье.
Не выходит с кондачка
Ни одно произведенье
Без малейшего сучка.
Как облизывают ложку,
Только голод утолят,
Как облизывает кошка
Появившихся котят.
Оближи, проверь все рифмы,
Все эпитеты проверь.
С точки зренья формы, ритма,
Будь то ямб или хорей.
Преврати его в конфетку,
Словно женщину ласкай,
И, как голубя из клетки,
На свободу выпускай.
хххххх
От человека многое зависит,
Точнее, от него зависит все,
От образа и хода его мысли,
От сути, что она в себе несет.
От жажды и желанья разобраться,
В работу погрузиться с головой,
От сложного уменья оставаться
В любые времена самим собой.
От воли, пусть не быстро и не сразу,
Но все-таки задуматься о том,
Что стоит отказаться от соблазна
Идти не только праведным путем.
ПУБЛИЧНЫЕ ЛЮДИ
Публичные люди. Их знают отлично.
А скромные люди не любят публичность.
Публичные люди всегда на виду:
И в прошлом, и в этом, и в новом году.
А скромные люди почти незаметны,
Они все неброско и просто одеты.
Публичные люди все громко кричат,
А скромные люди обычно молчат.
Публичные люди ведут себя нагло,
Им нужно все сразу, всего всегда мало.
А скромные люди довольны вполне,
Что живы, здоровы и хлеб на столе.
Публичные люди всегда прагматичны,
Надменны, тщеславны и харизматичны.
А, если другими словами сказать:
Умеют всех прочих людей подавлять.
Публичные люди-любители позы,
Но бровью не двинут без собственной пользы.
А скромные люди, в отличье от них,
Заботятся больше всего о других.
Публичные люди толкают локтями,
Ругают друг друга дурными словами.
А скромные люди спокойно живут
И в гости друг к другу на праздник идут.
Ведут себя скромные люди тактично,
Что точно не скажещь о многих публичных,
Привыкших орать и кричать где попало,
Замешанных в самых различных скандалах,
Поставивших этот процесс на поток.
За счет обвинений, скандалов и склок
Себе заработав такую известность,
Что их караулит бульварная пресса.
Мне часто приходится слышать: «Бедняга,
Простой и обычный, и скромный трудяга.
Какая обида. Какая печаль.
Поверьте, нам так его искренне жаль.
Но, если подумать, признаемся честно,
Какой-то он тихий и неинтересный.
И сразу становится вам, господа,
Понятно, что это отнюдь не «звезда».
Я может чего-нибудь не понимаю,
Но токарь, строитель, водитель трамвая,
Для общества выше должны быть, чем лгун
И наглый, циничный, публичный болтун.
Кто в нашей несчастной стране, между делом,
Всем вправил мозги так легко и умело?
И чтобы, задумайтесь, стало бы с ней
Без скромный, простых, непубличных людей?
хххххх
О чем, встречаясь, говорят друзья,
Знакомые уже немало, вроде,
Не знаю, но догадываюсь я
Не о болезнях и не о погоде.
Не про мигрень и остеохондроз,
Встречаясь рассуждают бедолаги,
И не про то, какой сегодня спрос
На акции и ценные бумаги.
И хоть давно замучил геморрой,
И участились приступы подагры,
Но снова рассуждают меж собой
Они об эффективности «виагры».
Прием которой с риском сопряжен,
И оценить чье действие, похоже,
Сегодня кроме старых верных жен,
Практически никто уже не сможет.