Каждое время рождает своих героев. Бывает, что их имена забывают вместе с ушедшим временем, а бывает, что они остаются. Имя Егора Гайдара напрямую было связано с перестройкой в России, с реформами, отпуском цен. Этап активной российской перестройки остался позади, фамилии многих деятелей уже трудно вспомнить, но Егор Гайдар не канул в безвестность. И, наверное, не только потому, что он продолжал заниматься политической и экономической деятельностью и его даже прочили в руководители партии «правых». И хотя его уже 8 лет нет с нами беседа с ним, как мне кажется, будет интересна читателям.
Перед интервью мы договорились с Егором Гайдаром, что я не задам ему ни одного вопроса о политике и экономике. Когда я сделал ему такое предложение, мне показалось, что он даже обрадовался. По крайней мере, сказал: «Вы знаете, с большим удовольствием. Сколько раз у меня интервью брали и все только про экономику, все только про политику… Давайте просто поговорим».
— Егор Тимурович, оба ваши деда были известными писателями: и Аркадий Гайдар, и Павел Бажов. Интересно, а кто из них Вам ближе? Другими словами, чего Вам в детстве хотелось больше: скакать с саблей и командовать полком, как Гайдар или попасть в гости к Хозяйке медной горы и увидеть каменный цветок?
— Большую часть жизни я считал, что Павел Петрович Бажов мне ближе. Я помню его кабинет, письменный стол, книжные шкафы, большую картотеку. Это был тот стиль, которым я жил долгие годы и, казалось мне, буду жить всегда. Но потом, с начала 90-х годов, я втянулся в деятельность, которая, наверное, по характеру ближе к Аркадию Петровичу Гайдару.
— Ваш тесть тоже очень известный писатель – Аркадий Стругацкий. Вы сначала познакомились с ним, его книгами или его дочкой?
— Насколько я помню, раньше всего я познакомился с его книгами. Потом с его дочкой, правда, не зная этого. А уже спустя какое-то время узнал, что Маша – дочь Аркадия Натановича. И уже намного позже познакомился с ним самим. Маша очень стеснялась известности своего отца и тщательно скрывала свое «происхождение» от всей нашей компании. До тех пор, конечно, пока это было возможно.
— Как же Вы познакомились с будущей женой?
— Познакомились мы еще в детстве, лет нам тогда было где-то около десяти. Моя бабушка снимала дачу в деревне Дунино, рядом, кстати говоря, с семьей известного писателя Пришвина. Как сейчас помню, небольшую комнату и веранду. И у Маши дедушка с бабушкой снимали дачу в той же деревне. Ну и, конечно, там была такая милая дачная детская компания.
— А Вы помните свою первую любовь?
— Естественно, помню, поскольку она моя жена.
— Вы ревнивый человек? Отелло можете понять?
— Нет, я совсем не Отелло. И даже не очень понимаю, что вообще такое ревность.
— Егор Тимурович, у Вас, как я знаю трое детей. Вы считаете себя хорошим отцом?
— Да, действительно, у меня трое детей. А уж о том, хороший ли я отец, пусть они и судят. Меня, конечно, очень мало им в качестве отца достается, но мне кажется, что отношения с ребятами у меня улучшаются по мере их взросления. Вот со старшим сыном у меня чудесные отношения, по-моему, я ему в чем-то помогаю. С младшими посложнее, но ничего – и они вырастут.
— Скажите, а семейный бюджет Вы планируете сами, как экономист?
— До того, как я стал работать в Правительстве, я. Но с тех пор, как я оказался страшно занят, всеми нашими домашними финансовыми делами управляет Маша. Только по ключевым вопросам со мной советуется.
— Так кто же у вас глава семьи?
— Глава я, но управляет она.
— Вы больше любите дарить подарки или их получать? Что Вы подарили жене на последний день рождения?
— Я достаточно индифферентен к этой процедуре, хотя понимаю ее роль в устройстве общества. Я с удовольствием делаю подарки, с удовольствием их получаю, но не могу сказать, что это для меня что-то важное. А Маше на день рождения я подарил платье. Хорошее.
— Егор Тимурович, извините за прямоту, у Вас такой «вкусный», «аппетитный» вид… Вы гурман? И если да, то в чем это выражается ?
— Думаю, что могу сказать утвердительно: да, я гурман. Люблю хорошую пищу, как мне кажется, кое-что в этом деле понимаю. Я очень хорошо отношусь к французской кухне. Мне нравится кухня китайская. Может быть потому, что дедушка Маши был известным китаистом, да и сама Маша родилась в Китае. Поэтому у нас дома понимают, что такое китайская кухня и готовят хорошо. Но все-таки больше всего я люблю кухню русскую.
— Какое же Ваше любимое блюдо из русской кухни?
— Наверное, не оригинальное: пельмени. Разумеется, домашние, самодельные. Знаете, ведь пельмени из пачки это совсем не то. У нас дома пельмени хорошо делают. Да я и сам подключаюсь к этому увлекательному семейному процессу.
— А Вы в детстве были упитанным ребенком? Вас не дразнили в школе?
— Понимаю, откуда у Вас взялся такой вопрос. В детстве я был крепким, но вовсе не упитанным мальчишкой, и меня никто и не пробовал особенно дразнить.
— А родители едой не баловали?
— Баловали только бабушки. Вот когда я к ним попадал, то начиналось страшное баловство. А у родителей нет. В нашем доме к пище относились вполне спокойно. Готовили вкусно, но культа еды не было никогда.
— При Вашей работе удается создать нормальный режим питания? Я слышал, что Черчилль при любых обстоятельствах в 13 часов шел обедать. А Вы?
— Нет, у меня режим не соблюдается. К сожалению, конечно. В том смысле, что я всегда стандартно завтракаю и ужинаю, а вот с обедом возникают всякие неожиданности.
— Зато, наверное, завтрак и ужин получаются плотными?
— Как сказать… На завтрак яйцо всмятку или йогурт. А вот ужин, действительно, бывает плотным, особенно учитывая отсутствие обеда. Ем я обычно часа за два-три до сна.
— Если вы редко обедаете, то, наверное, суп не любите?
— Вот как раз суп-то я люблю, но ем его в основном только по воскресеньям, потому что, как говорил, в рабочие дни не обедаю, а на ужин суп есть не хочется.
— Насколько я понял, Вы предпочитаете домашнюю пищу, а не питание в кафе и ресторанах.
— Естественно, домашнюю. Наверное, как и большинство из нас, хотя случается, что и в рестораны мы ходим и кормят там хорошо. То бывает мило и славно, и Маше не надо готовить. Но все-таки дома лучше.
— А у Маши, извините, что так ее называю, находится время дома готовить? Какое у нее фирменное блюдо?
— У нас в доме есть несколько вещей, из которых не делается культа. Например, из немыслимого порядка, уборки квартиры. А вот то, что в доме должна быть вкусная еда – это традиция. Маша чудесно варит борщ, солянку, окрошку готовит. Замечательно делает пельмени. В общем, поверьте, много, много чего она делает вкусного.
— Егор Тимурович, Вы ездили по многим странам, бывали на всевозможных приемах. Интересно, а какая экзотическая еда произвела на Вас наибольшее впечатление?
— Знаете, мне приходилось употреблять кое-что экзотическое, но никогда это на меня не производило особого впечатления. Например, я помню, как в раннем детстве ел свинину, которую долго запекали в пальмовых листьях. Не скажу, что мне дико нравится что-то из экзотики. Может, не попадалось еще что-то такое особенное.
— Я слышал, что Вы сауну любите.
— Да, сауну люблю, но больше русскую баню с паром.
— А после баньки позволяете?
— Обязательно, пивка… Хотя, можно и водочки.
— А кроме банного дня? Что уважаете из горячительного?
— Больше всего виски со льдом и содовой. Просто привык к этому напитку и он мне нравится. В компании.
— Вы часто посещаете разные презентации, тусовки?
— Нет, не часто. Только, когда меня приглашают и я по тем или иным причинам не могу отказаться. Помню, например, как мы с Машей ходили на вручение премии «Триумф», потому что премию вручали нашим друзьям, в том числе и Владимиру Войновичу. Вот он нас и пригласил. Было очень приятно и интересно.
— Егор Тимурович, а как Вы утоляете духовный голод? Я как-то встретил Вас на спектакле «Песни нашего двора» в театре Марка Розовского. Этот спектакль, как Вы, конечно, помните, был необычен тем, что проходил не в помещении, а прямо во дворе театра. Вы больше любите спектакли такого типа или, допустим, оперу, балет?
— Тот спектакль Розовского просто блестящий, восхитительный. Я испытал тогда большое удовольствие, не помню уж, когда испытывал еще такое в театре. Это сделано талантливо режиссерски, совершенно чудесные актеры, прекрасная стилистика, песни. Было великолепно! Но я бы не стал противопоставлять одно другому. Люблю хороший балет, меньше оперу. И когда бывает возможность, мы с Машей ходим.
— Поскольку мы начали наш разговор с писателей, давайте к ним вернемся. Интересно, какие книги в детстве Вам нравились?
— Наверное, в этом плане я прошел нормальный, обычный путь для ребят того времени. Сначала «Таинственный остров» Жюля Верна. Это была первая большая книжка, которую я прочитал. С детства сохранил огромную любовь к Дюма. Особенно к «Трем мушкетерам». И сейчас с удовольствием перечитываю их, хотя помню практически наизусть. Люблю Марка Твена, Джека Лондона. Потом классика… Толстой, довольно рано и надолго. Естественно, «Война и мир». Не люблю «Воскресение» и не очень «Анну Каренину». С Достоевским у меня более сложные отношения. «Бесы» произвели огромное впечатление. Достоевский страшно интересен, но он не входит в число писателей, которых мне хочется перечитывать. Ну и, конечно, на долгие годы стал моим любимым писателем Михаил Булгаков.
— Вы любите читать за столом, в кресле или в постели перед сном ?
— Вы знаете, скорее в постели, но не обязательно перед сном. Если в течение дня, в воскресенье, например, удается полежать с книгой, это здорово. Когда я читаю профессиональную литературу, у меня должна быть бумага, ручка, я делаю записи, то есть работаю за столом. А уж художественную литературу предпочитаю читать на диване.
— Имея столько писательских генов, Вы никогда сами не пробовали сочинить что-то художественное?
— Никогда. Не пробовал и не тянет. Это ведь страшное дело – пытаться повторить путь своих предков. Можно ли соревноваться с ними на «их поле»? Я реально оцениваю свои силы.
— На хобби у Вас время остается?
— Нет у меня никакого хобби. И не тянет.
— А о чем Вы мечтали в детстве?
— В детстве я мечтал быть флотским офицером. Страшно нравились море, корабли, на которых мне доводилось плавать. Это бездна удовольствия. Я точно знал, что буду поступать в военно-морское училище имени Фрунзе. А потом отец, который сам был морским офицером, стал так мягко-мягко подталкивать меня к другим интересам. И я решил, что буду ученым.
— Вы всегда планируете свою жизнь?
— Конечно, я «плановый» человек, но творчество – это такая штука… Я, например, сажусь писать одну книгу и вдруг начинает получаться совсем другая. Значит, надо менять работу, менять подготовку, другие материалы искать… Жизнь все время вносит непредсказуемые элементы.
— Ну, а где отдыхать будете, тоже планируете?
— Да, я точно знаю, когда и куда я поеду в отпуск. Но были, и нередко, годы, что я вообще не отдыхал. В один из последних годов ездил, например, на Камчатку..
— Почему именно туда?
— Знаете, давным-давно мы с Машей мечтали об этом. На Камчатке в свое время служил Машин отец, мама ее туда приезжала и они много рассказывали о тех местах. Так что можно сказать, мечта осуществилась.
— Где бы Вам хотелось еще побывать?
— Я толком ни разу не был на Байкале. Так уж получилось и если будет возможность, поеду туда. Если говорить про заграницу, то хотелось съездить в Шотландию. Никак не доеду до нее, хотя в Англии был неоднократно.
— Егор Тимурович, если бы случилась такая возможность, о чем бы Вы попросили «золотую рыбку»?
— О том бы, чтобы мне жить в скучной, спокойной, преуспевающей стране. Я просто мечтаю жить в скучной стране. У нас, увы, было столько приключений…
— Спасибо Вам за беседу.
— И Вам спасибо за то, что мы не затронули ни одного экономического и политического вопроса.
Беседовал Григорий Пруслин