Красное платье
В шкафу у одной женщины было тесно. Очень тесно. Она очень любила красивые вещи. А старые выкидывала очень редко. Платья висели плечом к плечу с блузками. Юбки чередовались с брюками. Свадебное платье дремало в чехле у самой стены. Ждало своей участи. Либо на продажу. Либо к швее на переделку. Дочка подрастает. Ходить ей по балам. Шикарное платье. Может ей принесет оно счастье. Платье терпеливо ждало.
Рядом со свадебным платьем висели наряды. На праздники, вечера и торжественные выходы. Они были один другого лучше. Прибавлялись по нескольку за год. Но скучать им не приходилось. Их то и дело вытаскивали из шкафа. И если и не надевали на выход, то хоть примеряли по нескольку раз.
Среди остальных вещей были фавориты, любимцы и привычные. Были вещи «тепленько-мягенько» под усталость и грусть. Были и под «а чтоб их перекосило» в стразах и лейблах. Конено же, были и на тему «не подходи ко мне» и «меня нет. Я – тень на стене».
Но свосем недавно возле другой стены шкафа повесили на вешалку одно единственное платье. Маленькое красное платье одного известного модельера. Это платье хозяйка купила пару лет назад. Очень его любила. Одевала и на работу, и в гости. Брала с собой в отпуск. Платье радовалось и гордилось.
Вот даже недавно, совсем недавно, хозяйк вынула его из шкафа, осмотрела и кинула на кровать вместе с бельем и колготками. На выход. Хозяйка приготовила платье на выход. Платье вздохнуло и мягко легло на кровать. Ждать.
Женщина долго и старательно приводила себя в порядок. Видать, выход был очень важным. Свидание, это должно было быть свидание. И, похоже, очень важное, очень долгожданное. Платье ждало. Женщина закончила собираться и надела платье. Как же оно ей шло. Как влитое. Женщина посмотрела на часы. Нахмурилась. Но тут же улыбнулась. Положила мобильный телефон в карман платья и пошла гулять с собакой.
Они гуляли долго. Женщина каждые пару минут вытаскивала из кармана телфон, проверяла, смотрела на часы. То засовывала руки в карманы, то заламывала за спиной. А платье радовалось и пело. Оно как-то особенно хорошо лежало сегодня. Женщина опять похудела. Платье дышало. Женщина ждала. Но ничего не происходило. Заморосил дождь. Женщина поежилась и пошла домой.
Потом она снова вышла с собакой. Сидеть дома было просто невыносимо. Женщина заламывала руки, сжимала телефон. Она плакала. Она молилась. Она взывала к небесам и ко всем своим Ангелам, ища ответа. Но на небесах то сгущались, то расходились тучи, выпуская луну. Луна освещала вечернее небо и улыбалась женщине. Но ее глаза застилали слезы. Женщине было не до луны.
Наконец она совсем устала. Женщина в последний раз посмотрела на дорогу, вздохнула, сдавила крик и пошла домой. Дома она сбросила с себя платье, и, не вешая его на вешалку, легла спать. Платье сжалось. Женщина съежилась. Она долго плакала в подушку. Уснула почти под утро. Утром она сбросила платье на кучу других вещей, ожидавших уборки и пошла по своим делам. Когда она, наконец, повесила платье на вешалку, женщина запихнула его в самый угол. Она пообещала сама себе, что больше никогда не наденет его. Слишком больно. Слишком обидно. Платье охнуло и обвисло на вешалке. Женщина презрительно скривилась и закрыла шкаф.
Оставшись в темноте, платье попыталось прийти в себя и оглядеться. Оно хотело посоветоваться с висевшим рядом карнавальным костюмом или даже докричать до других платьев. Все без толку. Приятели-платья только шелестели юбками и пожимали плечами. Никто из них не был в похожей ситуации. У хозяйки не было прежде важных и долгожданных свиданий. Если и были свидания, то, видать, никто еще так не был нужен хозяйке, так важен. Она уже много лет жила одна. Платья сменяли одно другого. Им грех было жаловаться на недостаток внимания. А тут такое. Нет, они ничем не могли помочь своему красному приятелю. Совсем ничем. Платье вздохнуло и совсем обвисло.
Хозяйка по-прежнему открывала шкаф каждое утро, решая что надеть. Но в сторону красного платья даже не смотрела. Даже если она и понимала, что платье ни в чем не виновато, все еще было больно.
24.04.2010
Шубка за ручку
— Не бери ее.
— Почему? Красивая же ручка и пишет хорошо, — Оксана спрятала ручку и блокнот в сумку, — что за паранойя у тебя? – бросила она через плечо, — боишься, что застукают?
— Ничего я не боюсь, — сухо выжал Стас и закрыл за собой двери в ванной. Сел на край ванны и вытащил мобильный телефон. Пропущенных звонков было семь. Пять от жены. Как же он устал от ее постоянных звонков, ее сопливо-сладких смсок и сообщений «в контакте». Он устал надевать дежурную улыбку перед дверью в дом, устал от этих «чмоки-чмоки» в воздух. Стас устал делать вид. Оксана была своего рода отдушиной. Ничего не требовала, ничего не просила. Просто была рядом. Просто появлялась тогда, когда было нужно. Нужно им обоим.
— Эй, не засиживайся там, — оклик Оксаны выдернул Стаса из его раздумий, — мне нужно навести пристойный вид. Нам же нужно возвращаться, — она довольно потянулась и покрутила головой. Оксана вытащила из сумки ручку. Ручка была и правда хороша. Темно-синего, кобальтого цвета с золотым логотипом этой дорогой гостиницы. Гостиница маленькая, а фонды большие, подумала Оксана и ухмыльнулась. Все было правильно и можно даже сказать пристойно: дорогие гостиницы за городом, ужины в лучших ресторанах. А подарки, какие были подарки. Без просьб и напоминаний. Просто. А дома она говорила… дома она ничего не говорила, потому как муж ее ни о чем не спрашивал. Просто не спрашивал. Они жили. Они работали. Они растили своих детей. Они были детьми своих родителей и друзьями своих детей. Они все это делали и были без слов, без вопросов. Как хорошо отлаженый механизм. Без бурь и наводнений.
Стас наконец-то вышел из ванной. Оксана проскочила мимо него, чмокнув его куда-то в грудь. Стаса повело. Он хотел было схватить Оксану и утащить обратно к постели, но встретив совершенно ледяной взгляд ее серых глаз, кивнул и отошел в сторону. Запал прошел. Момент упущен. Оба получили, чего хотели и ни глотком, ни вздохом больше. Наступила реальность.
Через полчаса они вышли из номера. Стас пошел к лестнице, Оксана к лифту на стоянку. Стас поймал такси, Оксана уехала на своей машине. Оба вернулись в свои жизни. Только и всего.
***
— Ксюх, у тебя ручка есть, — позвал из прихожей муж, — мне надо телефон записать, а в мобильнике батарея капут.
— В сумке возьми, — не задумываясь, ответила из кухни Оксана. Ее руки были по локоть в муке. Она с дочерью колдовала над пирожками. Семейный ужин все-таки. Традиция.
Андрей достал ручку, записал телефон и машинально положил ручку в свой органайзер и тут же забыл обо всем, ведомый запахами из кухни.
— Девочки, — промурлыкал Андрей, — какой же я голодный.
***
— Стас, как называется столица Нигерии, — спросила Стаса жена, держа в руках очередной дамский глянец. Опять сканворд, вздохнул про себя Стас.
— Абуджа, — подумав, ответил Стас, не поднимая на жену глаз.
— Стас, — ткнула Стаса в бок жена чем-то тонким и гладким, — ну, Стасик, посмотри же сюда. Смотри, какая шубка чудесная. Ну, посмотри.
— Пятая, — шумно вздохнул Стас, — это будет пятая, так ведь?
— Ну, Стасик, она же такая. У меня такой еще не было, — замурлыкала жена.
Стас смирился и поднял глаза на Веру. Но взгляд его упал не на картинку с шубкой, а на то, чем Вера в эту картинку тыкала. Темно-синяя, гладкая с золотым логотипом. Ручка, похоже, преследовала его. Стас резко сглотнул.
— Откуда у тебя эта ручка? – еле слышно спросил он.
— У тебя взяла, – не задумываясь, ответила Вера.
— У меня? – переспросил Стас. Он-то точно помнил, что ручку эту из гостиницы забрать не мог. Оксана, с ее патологической слабостью к любым канцелярским товарам, могла. Запросто могла. Тогда каким образом ручка попала к Вере? Стас закрыл глаза рукой.
— Ну, что любимый, — как-то очень сладко обратилась к Стасу жена, — будет мне шубка?
— Поехали, — выдохнул Стас, — купим тебе шубку.